С 1799 года Россия участвовала во всех европейских коалициях и больших войнах против Французской республики, а потом и империи Наполеона. Только в борьбе против русских войск великий полководец переживал иногда тяжелые минуты сомнения в успехе. Хотя он и с особенным удовольствием часто вспоминал «солнце Аустерлица», но, наверное, никогда не забывал и «метели Прейсиш-Эйлауской».

Россия была страшным противником на пути великого завоевателя к мировому владычеству. Он неудержимо увлекался роком, говоря: «Я чувствую, что стремлюсь достигнуть неведомой цели; но, по достижении ее, когда я уже буду не нужен, достаточно будет одного атома, чтобы погубить меня; до тех же пор никакие человеческие силы не одолеют меня!» Проникнутый этими чувствами, Наполеон решил очертя голову броситься в борьбу с Россией.

Гроза накапливалась с обеих сторон, и Россия была не удовлетворена Тильзитским миром 1807 г., заключенным после неудачного сражения под Фридландом. Русские люди считали подобный мир унизительным, хотя Россия и получила приращение — Белостокскую область. К этому присоединились и причины экономического характера: мы обязались примкнуть к континентальной системе и порвать торговлю с Англией, что вызвало сильное падение курса и разорение купцов; наконец, русский таможенный тариф 1810 г., крайне невыгодный для Франции, вызвал новые осложнения.

Война 1809 г., где русские должны были бороться против Австрии в союзе с Наполеоном, не сгладила отношений союзников: Наполеон был недоволен нерешительностью действий русских, а император Александр I — присоединением Галиции к герцогству Варшавскому, намекавшим на возможность восстановления Наполеоном Польского королевства. Отказ выдать за Наполеона великую княжну Анну Павловну тоже способствовал обоюдному охлаждению.

Вскоре Наполеон нанес большое оскорбление императору Александру: носясь с идеей восстановления империи Карла Великого, говоря, что «еще три года — и я буду владыкою вселенной», в 1810 г. он начал уже приводить в исполнение свою мысль, уничтожив самостоятельность Голландского королевства, присоединив к Франции ганзеатические города, Лауенбург и все побережье Немецкого моря между реками Эмсом и Эльбой. В числе пострадавших оказалось герцогство Ольденбургское, по поводу чего император Александр I приказал энергично протестовать. Наполеон протеста не принял; Государь приказал сообщить об этом деле всем дворам Европы. Разрыв уже состоялся. Император Александр почел своею задачею спасти Европу от ненасытного честолюбия Наполеона.

Не так-то относилась к нам Европа. Иностранные дипломаты предвкушали возможность использовать последствия этой борьбы, и Меттерних не скрывал своих опасений насчет еще возможного соглашения между Россией и Францией, в ущерб Австрии и Пруссии. Последствием этого соглашения, возможно, было признание титула Западного императора и раздел Европы между договорившимися. Поэтому они все пристроились на сторону Наполеона, чтобы в случае победы поживиться на счет России, а в случае победы последней, что без страшного ослабления недостижимо, соединиться против нее.

На почве нарушений континентальной системы наружно и порвались старые отношения между Наполеоном и Александром I. Наполеон начал в 1811 г. приготовления к войне, отозвал своего посланника Коленкура, заменив его генералом Лористоном. Отпуская Коленкура, Государь высказал ему с полной откровенностью свой взгляд на положение дел: «У Меня нет таких генералов, как ваши; Я сам не такой полководец и администратор, как Наполеон, но у Меня хорошие солдаты, преданный Мне народ, и мы скорее умрем с оружием в руках, нежели позволим поступить с нами, как с голландцами и гамбургцами. Но уверяю вас честью, что Я не сделаю первого выстрела. Я допущу вас перейти Неман и сам его не перейду; будьте уверены, что Я не объявлю вам войны, Я не хочу войны; Мой народ, хотя и оскорблен отношениями ко Мне вашего императора, но, так же, как и Я, не желает войны, потому что он знаком с ее опасностями. Но если на него нападут, то он сумеет постоять за себя».

Обе стороны начали искать союзников. К началу войны 1812 г. обстановка выяснилась: 24 февраля (7 марта) прусский король Фридрих-Вильгельм III известил о союзе с Францией; 2 (14) марта то же сделала и Австрия. 24 марта Россия заключила союз со Швецией и 16 (28) мая окончила войну с Турцией. Когда французские войска пододвинулись к нашей границе, был подписан мирный договор с Англией.

Подготовка к войне началась обеими сторонами с 1809 г. Испытав большие затруднения в войне 1806-1807 гг. по части продовольствия, Наполеон заготовил запасы на 11 месяцев на всю армию, разместив их в крепостях по Висле и в Варшавском герцогстве. Передовым опорным пунктом избрана кр. Данциг; также были усилены крепости: Модлин и Замостье в Варшавском герцогстве и Штеттин, Кюстрин и Глогау на Одере. Барону Биньону, резиденту в герцогстве Варшавском, приказано в декабре 1811 г. организовать тайную разведку (espionnage), перевод писем и бумаг, донесений дезертиров, пленных и т. п. Разведка действовала на всех дорогах от Петербурга, а также Бухареста, откуда было возможно ожидать прибытия русской армии из Турции. Особые агенты наблюдали Ригу, Динабург, Гродно, Пинские болота. Собирались сведения о продовольственных и перевозочных средствах Польского театра войны.

Армия Наполеона, заключавшая в себе войска почти всех европейских наций, в 1812 г. простиралась до 1 187 тыс.; из этого числа больше 600 тыс. составили так называемую «Великую (большую) армию» (la grande armee), назначенную для вторжения в Россию. Иностранные контингенты были следующие: итальянцев — 42 тыс., баварцев — 30 тыс., саксонцев — 30 тыс., поляков — 60 тыс., вестфальцев — 30 тыс., вюртембержцев — 15 тыс., баденцев — 10 тыс., германский контингент — 23 тыс., пруссаков — 20 тыс., австрийцев — 30 тыс.; всего — 290 тыс. Часть их вошла в «большую армию», часть действовала на Пиренейском полуострове. «Великая армия» состояла из гвардии, 12 пехотных корпусов и 4 резервных кавалерийских корпусов.

Никогда еще подготовка Наполеона к войне не была доведена до такой высокой степени совершенства, но для борьбы с Россией и этого оказалось недостаточно. В апреле выехал Наполеон из Парижа и, прибыв в Кенигсберг, приказал армии переправиться через Вислу и двинуться к Неману и Бугу. Но война еще не была объявлена России, и переговоры с императором Александром не прекращались.

Подготовка к войне с Наполеоном и в России началась с 1809 года рекогносцировками пограничной полосы квартирмейстерскими офицерами, а в 1810 г. было произведено в больших размерах обозрение западной границы. В 1812 г. произведено три набора рекрут (82-й, 83-й и 84-й), а также поднято ополчения 280 951 чел. только из помещичьих крестьян. По окончании войны они были распущены по домам. Из части рекрутских депо в 1811 г. сформированы 1-й и 2-й резервные корпуса, а в марте 1812 г. из остальных депо сформировано еще 10 пехотных и 4 кавалерийских дивизии, 17 пеших и 7 конно-артиллерийских рот.

Армия наша в начале 1812 г. была доведена до 480 тыс. при 1,6 тыс. орудий, кроме учебных и гарнизонных войск. Но не все эти войска могли вступить в борьбу с силами Наполеона. Более 80 тыс. находились в Молдавии (Кутузов); в Крыму и Новороссийском крае — 20 тыс. (герцог Ришелье), на Кавказской линии — 10 тыс. (Ртищев), в Грузии — 24 тыс. (маркиз Паулучи); в Финляндии — 30 тыс. (Штейнгель); в Москве формировалась дивизия Неверовского (8 тыс.); кроме этого, 12 тыс. еще не вошли в состав дивизий и 80 тыс. были в запасных батальонах и эскадронах — всего 264 тыс. человек. Таким образом, в марте 1812 г. Россия могла выставить к западным границам всего 200 тыс. войск против 600-тысячной армии Наполеона.

План войны Наполеона

В первых числах мая 1812 г. армия Наполеона развернулась на Висле, от Данцига до Радома, в 400 верстах от русской армии, стоявшей на границе, за Неманом. При дальнейшем движении на восток, он имел в виду: если русская армия перейдет в наступление в направлении на Варшаву, обрушиться на ее правое крыло, разбить его и всю армию оттеснить на юг, в болота Полесья, и если русские останутся на месте в оборонительном положении, то атаковать их, стараясь прежде всего покончить с правым крылом русской армии.

В конце апреля Наполеон имел весьма точные сведения о расположении русских армий вдоль границы от Россиены до Луцка и употреблял все старания, чтобы удержать их в этом положении, для чего приказал Даву распространять слухи о движении его на Варшаву и оттуда на Волынь и о том, что будто бы в Варшаву прибудет и Наполеон со штабом армии. 26 мая из Дрездена император дал приказание для движения армии к русской границе в трех группах:

Левая группа (1,2 и 3 пехотные, два кавалерийских корпуса и гвардия — 220 тыс. чел.) под непосредственным его командованием. Центр (4-й и 6-й пехотные и 3-й кавалерийский корпуса — 85 тыс. чел.) под начальством принца Евгения. Правая группа (5-й, 7-й и 8-й пехотные и 4-й кавалерийский корпуса — 75 тыс. чел.) под начальством короля Иеронима.

Наполеон сделал ошибку — будучи главнокомандующим, он взял на себя командование левой группой, что должно было вызвать большие затруднения при действиях на таком огромном театре войны, как Россия. Наступление французской армии против русских, остававшихся в выжидательном положении на границе, должно было совершиться уступами слева: главная масса (гвардия, Даву, Удино, Ней и кавалерийские  корпуса Нансути и Монбреня), предводимая Наполеоном, должна через Ковно двинуться на Вильну, «которая будет первым предметом действий»; в центре — Евгений со своим корпусом, С.-Сира и кавалерией Груши от Растенбурга, на Сувалки и Сейны, уступом вправо-назад от императора; он должен был брать во фланг русские войска, если бы они перешли в наступление от Олиты или Гродны; в случае же движения вперед, стараться отрезать армию Барклая от Багратиона; правая масса — Иеронима (Понятовский, Ренье, Вандамм и кавалерия Латур-Мобура) — образует второй эшелон, еще более вправо-назад, у Варшавы и на Нареве.

Иерониму предписано употребить все средства, чтобы заставить русских думать, что он должен идти через Люблин на соединение со Шварценбергом и потом на Волынь, и, таким образом притянувши внимание на себя, облегчить действительное наступление на севере. Если же русские перейдут против него в наступление, то обороняться на Нареве и в Варшаве, опираясь на Модлин; тогда Евгений атакует русских во фланг, Иероним обеспечит сообщения на Торн, а император двинется из Вильны и отрежет окончательно путь отступления русских. Крайние фланги армии прикрывались отдельными корпусами: слева — Макдональда, двигавшегося на Россиены, а справа — Шварценберга, наступавшего на Люблин.

Таким образом, сущность операции, задуманной Наполеоном, состояла в следующем: удерживая правое крыло армии, нанести своим левым крылом сильный удар правому крылу русской армии и, отбросив его, двинуться в тыл центра и левого крыла русских. Однако Наполеон сразу потерпел неудачу: русские не сделали того, о чем он думал; они не перешли в наступление к Варшаве и не остались на границе, так что его удар оказался ударом впустую. Тогда он делает новую ошибку — старается воспрепятствовать соединению армий Барклая и Багратиона; если бы это соединение произошло до Смоленска, то, под давлением общественного мнения, русские дали бы сражение при крайне невыгодных условиях силы; сражение же под Смоленском, опираясь на укрепления, значительно облегчило положение русских.

План русских

Императору Александру, прежде всего, предстояло решить вопрос: где встретить неприятеля — на чужой земле или в своих пределах? Действуя наступательно, мы избавляли свою страну от тягости войны, могли усилиться войсками и средствами Пруссии и поднять всю Германию, изнемогавшую под игом Наполеона и покрытую сетью тайных обществ. Но для этого нужно было довериться полякам, что было невозможно, так как поляки поспешили провозгласить в Варшаве восстановление Польского королевства. «Судьба России скоро свершится, татары будут отброшены обратно за Москву», — хвалились они наперед. При подобном настроении в Польше и слабости Пруссии целесообразнее было отказаться от наступления и принять оборонительный способ действий.

Очень многие высказывали мысль, что в борьбе с Наполеоном лучше всего применять затяжной характер войны; против его широкого развития принципа деятельности противопоставить время, расстояние, суровость климата, развалины и отступление шаг за шагом, избегая решительных сражений, и, постоянными нападениями на сообщения, тыл армии, лишать ее необходимых запасов и тем постепенно уничтожать его силы. Подобный способ действий с особенною выгодою может быть применен на обширном русском театре военных действий, на этом «океане земли», как выразился историк Соловьев.

Идея обороны действиями на сообщения наступающей армии была прекрасно разработана Бюловом; мысли его были использованы генералом Фулем при составлении нашего оборонительного плана в 1812 году. По его плану, утвержденному Государем, на главном театре, к северу от Полесья, для прикрытия Петербурга и Москвы, выставлялись две армии, из которых каждая должна отступать перед превосходящим в числе противником, не вступая в генеральное сражение, а в это время другая, свободная от напора противника, армия должна ударить в тыл наступающего. На случай вторжения противника из Галиции выставлена еще третья армия к югу от Полесья, у Луцка.

Под напором превосходных сил Наполеона, обе наши армии, бывшие к северу от Полесья, вынуждены были к отступлению, и, по-видимому, план Фуля оказался несостоятельным. Но этот приговор был бы несправедлив: основная идея плана — действия на сообщения армии Наполеона — и погубили ее; только эта работа выпала, по отступлении армий Барклая и Багратиона, на войска Витгенштейна и Штейнгеля, действовавшие с севера, и армии Тормасова и Чичагова, действовавшие с юга, а также на партизанские отряды и партии народного восстания, имевшие опору в этих регулярных войсках. Идея Бюлова, а следовательно и Фуля, в конце концов, восторжествовала.

Без страха, но не спокойно ожидала Россия войны. Все сознавали, что ожидается нечто ужасное. Частые пожары, появление кометы — все толковалось в народе как тяжелые предзнаменования. Император Александр выказал в эту трудную минуту необыкновенную твердость. Присланному к нему Наполеоном для переговоров графу Нарбонну, указав на лежавшую перед ним карту России, Государь сказал: «Я не ослепляюсь мечтами; Я знаю, в какой мере император Наполеон великий полководец, но на Моей стороне, как видите, пространство и время. Во всей этой враждебной для вас земле нет такого отдаленного угла, куда бы Я ни отступил, нет такого пункта, который Я не стал бы защищать, прежде чем согласиться заключить постыдный мир. Я не начну войны, но не положу оружия, пока хоть один неприятельский солдат будет оставаться в России».

По материалам статьи заслуженного профессора и почетного члена Императорской Николаевской Военной Академии, генерала от инфантерии Михневича Н.П., из книги «История русской армии», М., «Эксмо», 2014, с. 237 – 243.