Если 6 июля можно в какой-то мере считать днем упущенных возможностей для 1-й танковой армии, то на следующий день Катуков действовал выше всяких похвал. Уже в 20.30 6 июля генерал Ватутин Н.Ф. отдает приказ ликвидировать прорыв противника в районе Лучков.

Генерал Катуков М.Е. принял решение добиться поставленной задачи контрударом пяти танковых бригад 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов с севера и северо-востока. Они должны были стать «молотом», а роль «наковальни» досталась соединениям на левом фланге 6-й гв. армии, занимавшим оборону по р. Липовый Донец фронтом на запад. 31-й танковый корпус был хорошо укомплектован танками (на 4 июля в его составе насчитывалось 208 Т-34 и Т-70).

В третий день сражения эсэсовцы отбивали атаки бригад 31-го танкового и 3-го механизированного корпусов на левом фланге, пытались оттеснить части 2-го гв. танкового корпуса на восточный берег р. Липовый Донец. Центр тяжести битвы на южном фасе Курской дуги 7 июля сместился в полосу немецкого 48-го танкового корпуса.
Основным принципом немецкого наступления была концентрация сил на узком участке, обеспечивающая достаточное численное превосходство сил наступления над силами обороны.

Залатав брешь на своем левом фланге 31-м танковым корпусом, 1-я танковая армия окончательно выстроилась в одну линию по рубежу р. Пены, 6-й танковый корпус на правом фланге и 3-й механизированный корпус – в центре. Танкисты и мотострелки занимали оборону в боевых порядках 90-й гв. и сильно поредевшей 67-й гв. стрелковых дивизий. Владея инициативой, немцы могли выбрать в качестве жертвы участок обороны любой бригады из состава корпусов генералов Гетмана и Кривошеина.

Кто именно станет жертвой главного удара корпуса Кнобельсдорфа (48-го), должно было определиться в первые утренние часы 7 июля. Катуков М.Е. впоследствии писал: «Едва забрезжил рассвет, как противник снова предпринял попытку прорваться на Обоянь. Главный удар он наносил по позициям 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов. А.Л. Гетман сообщил, что на его участке противник активности не проявляет. Но зато позвонивший мне С.М. Кривошеин не скрывал тревоги:

– Что-то невероятное, товарищ командующий! Противник сегодня бросил на нашем участке до семисот танков и самоходок. Только против первой и третьей механизированных бригад наступает двести танков» (Катуков М.Е. «На острие главного удара», М., «Воениздат», 1974 г., с. 226).

Складывалась типичная для оборонительного сражения ситуация. Часто до последнего момента было неясно, чьи позиции будут атакованы основными силами противника. Утром третьего дня битвы 6-й танковый корпус был оставлен в покое, а главные силы 48-го немецкого танкового корпуса обрушились на 3-ю мехбригаду 3-го мехкорпуса. Ядро ударной группировки противника составляли 11-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия» (вместе с бригадой «Пантер»). К вечеру 6 июля 11-я танковая дивизия имела в строю 46 Pz.lll, 18 Pz.IV, 8 огнеметных танков и неизвестное число «Штурмгешюцев» (САУ), а «Великая Германия» – около полусотни своих танков и САУ и четыре десятка «Пантер».

Атаки танков традиционно предварялись сильными ударами авиации VIII авиакорпуса. За день немецкие ударные самолеты 4-го воздушного флота выполнили 1444 вылета. При этом немцам удалось надежно изолировать район действий своих бомбардировщиков от советских истребителей. Потери ударной авиации за 7 июля составили всего один Ju87 и один Ju88, а еще два самолета получили повреждения. Напротив, немецкие истребители (и частично штурмовики) недосчитались 19 Bf109 и FW190.

Из 27 Т-34 и 3 Т-70, числившихся в танковом полку 3-й мехбригады на утро 7 июля, в строю к полудню осталось 10 Т-34. Еще 4 танка были потеряны в ходе контратаки вечером того же дня. Прорвавшись на 3,5-4 км в глубину построения 3-го мехкорпуса, немцы стали развивать наступление дальше на север и одновременно развернулись в сторону флангов, стремясь выйти в тыл 1-й и 10-й мехбригадам корпуса Кривошеина С.М.

11-я танковая дивизия немцев во второй половине дня 7 июля уверенно продвигалась вдоль Обояньского шоссе на север. Однако в этот момент стали приносить свои плоды решения генерала Ватутина Н.Ф. о сборе сил с неатакованных участков. Ситуацию удалось выправить за счет прибывшей из 38-й армии 180-й танковой бригады полковника Киселева М.З. и двух дивизионов ПТО, вооруженных 85-мм зенитками. Бригада полковника Киселева вступила в бой после 14.00 и существенно укрепила позиции противотанковой обороны на Обояньском шоссе. Преодолеть их с ходу немцам не удалось.

В целом обстановку на южном фасе Курской дуги вечером 7 июля можно было охарактеризовать как положение неустойчивого равновесия. Нанесением сильных ударов на узком фронте немцам удавалось последовательно перемалывать дивизии и бригады 6-й гвардейской и 1-й танковой армий. Из шести стрелковых соединений 6-й гв. армии три (51 гв., 52-я гв. и 67-я гв. дивизии) были обескровлены и рассеяны.

Сбор их отходящих частей продолжился и в течение 7 июля, и в последующие сутки. Еще одно соединение (90-я гв. стрелковая дивизия) было заметно истощено боями 7 июля. Количество танков в 5-м гв. танковом корпусе сократилось до одной полноценной танковой бригады. Артиллерийские части также были не в блестящем состоянии. Однако решительного результата с выходом на оперативный простор немецкому командованию добиться так и не удавалось, а число боеготовых танков (особенно в 48-м танковом корпусе) неуклонно снижалось.

На четвертый день битвы в распоряжение командования Воронежского фронта стали прибывать подвижные соединения из состава других объединений: 10-й танковый корпус Буркова В.Г. из 5-й гв. армии Степного округа, 2-й танковый корпус Попова А.Ф. из состава Юго-Западного фронта. Прибытие свежих соединений подвигло Ватутина Н.Ф. на подготовку очередного контрудара. Контрудар представлял собой серию ударов наших соединений по правому флангу танкового корпуса СС. Наш контрудар 8 июля должен был воздействовать на фланги эсэсовского корпуса и воспрепятствовать окружению частей 1-й танковой и 6-й гвардейской армий в промежутке между корпусами Хауссера (эсэсовский) и Кнобельсдорфа (48-й танковый).

К утру четвертого дня битвы немецкое командование стояло перед простым и неумолимым фактом: ударные группировки 4-й танковой армии потеряли больше половины своей бронетехники. В наихудшем положении был 48-й танковый корпус. Из более чем 300 танков, которыми располагала «Великая Германия» в начале сражения, к вечеру 7 июля оставалось в строю всего 80 машин. Если не учитывать «Пантеры», то в танковом полку «Великой Германии» к полуночи 7 июля остался в строю 31 танк, в том числе всего 1 «Тигр». Дивизия начинала наступление сотней танков. В 11-й танковой дивизии из полусотни Pz.lll в строю в 24.00 7 июля было 36 танков, а из 22 Pz.IV – 18. В корпусе Хауссера ситуация была ненамного лучше. Из 578 танков и штурмовых орудий, числившихся на 4 июля во II танковом корпусе СС, к утру 8 июля в строю было 306 танков и САУ.

Однако немцы не оставляли надежд на прорыв советской обороны. Командование 4-й танковой армии еще в ночь на 7 июля поставило двум танковым корпусам задачу сомкнуть фланги ударом по сходящимся направлениям. Схожий по сути маневр уже предпринимался противником 6 июля. Немецкие танковые клинья наступали параллельными маршрутами, расширяя прорыв уничтожением сил обороны между ними. Теперь корпуса армии Гота немного менялись ролями, дефилировать поперек полосы наступления должны были эсэсовцы. 48-й танковый корпус должен был наступать на север, а II танковый корпус СС – на северо-запад.

Утро 8 июля началось с наступления боевых групп двух эсэсовских дивизий «Дас Райх» и «Лейбштандарт» на позиции 31-го танкового корпуса. На 31-й танковый корпус обрушился сильнейший удар, который бригады не выдержали и стали откатываться назад. Уже к середине дня эсэсовцы прорвались к Кочетовке, где находился командный пункт 6-й гв. армии. Но в этот момент наступление эсэсовцев было приостановлено их командованием. «Лейбштандарт» получил задачу – уничтожить противника близ Веселого, а «Дас Райх» – нанести удар по советским танкам севернее Тетеревино.

Расчет Ватутина Н.Ф. на контрудар как средство сорвать планы противника оправдался. Более того, эсэсовцам пришлось оставить часть захваченной в течение дня территории. Если утренние атаки 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов не произвели впечатления на Хауссера и не заставили менять планы, то атака 2-го танкового корпуса заставила принять радикальные меры.

Наступление прибывшего корпуса Попова А.Ф. началось только в 16.00 8 июля. Части корпуса переходили в атаку с ходу, почти не имели времени на подготовку. Командиры батальонов и рот корпуса даже не имели карт, рекогносцировка района также не производилась. Ничего удивительного, что атаки захлебывались. 26-я танковая бригада потеряла 21 Т-34 и 1 Т-70 из имевшихся 34 Т-34 и 19 Т-70. 99-я танковая бригада потеряла 21 Т-34 и 2 Т-70 из имевшихся 34 Т-34 и 19 Т-70.

Удары бригад 2-го танкового корпуса оказались достаточно сильными, чтобы вызвать беспокойство командования II танкового корпуса СС. Не перешел в наступление только 10-й танковый корпус Буркова В.Г. Бригады корпуса сосредоточились в назначенном районе вовремя, но оставались на месте, а приказы командования фронта Бурков В.Г. просто проигнорировал и в наступление не переходил. Части корпуса в течение 12 часов стояли на месте, будучи нацеленными на весьма уязвимый фланг ударной группировки противника. Причем в отличие от корпуса Попова А.Ф. корпус Буркова В.Г. мог начать контрудар уже в 13.00 8 июля и тем самым попросту сорвать наступление противника.

Утром 9 июля немцы начали наступление силами 11-й танковой дивизии и «Великой Германии». Сокрушив оборону остатков 67-й гв. стрелковой дивизии и атаковав 86-ю танковую бригаду, к 14.00 в каждом из двух её батальонов осталось по два танка, во второй половине дня продвинулись практически до третьего (тылового) армейского рубежа обороны. Немцы могли быть остановлены только вводом в бой с марша 309-й стрелковой дивизии и 10-го танкового корпуса. Однако выдвижение этих двух соединений запаздывало.

Положение было спасено неожиданным способом. Немецкие самолеты-разведчики обнаружили механизированную колонну на западном фланге наступления корпуса Кнобельсдорфа. Командованием корпуса было принято решение отказаться от развития успеха и развернуть «Великую Германию» на запад. Задача дня была достигнута, и рисковать было сочтено нецелесообразным. Это позволило выдвигавшимся Ватутиным резервам занять назначенные позиции.

9 июля командованию Воронежского фронта удалось стабилизировать ситуацию на обояньском направлении за счет рокировки сил из 38-й и 40-й армий. Также на пути продвижения 48-го танкового корпуса в северном и северо-западном направлении встали бригады 10-го танкового корпуса, переброшенного из-под Прохоровки. Прибывшие на обояньское направление резервы Воронежского фронта концентрировались преимущественно на пути продвижения немцев на север.

Однако немецкое командование, решило пока отложить планы прорыва в направлении Обояни. Гот поставил 48-му корпусу задачу на 10 июля – разгромить группировку русских в излучине реки Пены. Количество боеспособных танков в корпусе Кнобельсдорфа неуклонно снижалось. На 23.30 9 июля он имел в своем составе 155 танков и 23 штурмовых орудия. Это заставило собрать бронетехнику «Великой Германии» в один кулак.

Атаку должна была начинать пехота, наносившая удар на север и северо-запад, а затем танковая бригада дивизии должна была перейти в наступление в западном направлении. Атака на север, с одной стороны, прикрывала фланг основной ударной группировки, с другой – дезориентировала советское командование относительно действительного направления главного удара.

К концу дня 10 июля немцам удалось вклиниться на глубину около 7 км в западном направлении. Тем самым позиции 6-го танкового корпуса армии Катукова оказались глубоко охвачены с флангов. Однако вместе с тем немецкие маневры выглядели так, словно они хотят обойти с запада плотный заслон на обояньском направлении.

Поэтому ни позиции 10-го танкового корпуса, ни позиции 32-й истребительно-противотанковой бригады не были изменены. Они по-прежнему преграждали путь немцам на север и северо-запад. Добившись 10 июля вклинения в построение 1-й танковой армии, немцы могли нанести свой очередной удар. К утру 11 июля в излучине р. Пены оборонялись части 6-го танкового корпуса, 3-го механизированного корпуса и 90-й гв. стрелковой дивизии общей численностью 7,6 тыс. человек. В составе группировки был 51 Т-34, 22 Т-70 и 4 Т-60.

Общее руководство войсками в этом районе было возложено на генерала Гетмана А.Л. Немецкая атака началась уже в 5.00 11 июля. Через пять часов наступления на юг ударная группа «Великой Германии» вышла в тыл советским частям в излучине Пены. Между 11.00 и 12.00 их оборона была разделена на несколько изолированных очагов сопротивления. В этих условиях Гетман А.Л. дал приказ на отход. Частично бригадам корпуса удалось пробиться к своим. Бои с окруженными частями шли до самого вечера. Окружение в излучине Пены стало последним успехом 48-го танкового корпуса в сражении на Курской дуге…

Статья написана с использованием материалов книги А. Исаев «Освобождение 1943», М., «Яуза», «Эксмо», 2013 г., с. 247-296.