Наступление, по замыслу Кутузова, должно было за­вершиться полным окружением французской армии. Выполнение такой сложной для того времени стратегической задачи силами армий, действовавших на обширной территории, безусловно, требовало исключительно искусной организа­ции взаимодействия, выдвигало проб­лему координации действий вооруженных сил России.

Большие на­дежды в этом отношении возлагались на помощь 3-й Западной армии адмирала Чичагова П.В., который неоднократно получал приказания Кутузо­ва перебросить армию на московское направление, выйти в тыл французам, а не топтаться на одном месте, «охра­няя» австрийский корпус Шварценберга, который и не пытался наступать.

Однако Чичагов проявлял пассивность, нерешительность и не ­выполнял приказов главнокомандующего. Очевид­но, Чичагов, ведя личную переписку с царем и поощряемый последним, не хотел выполнять при­казы Кутузова и своим бездействием в известной степени срывал выполнение замысла по окружению и разгрому отступавшего врага.

Если бы Чичагов и Витгенштейн своевременно выполнили распоряжение главнокомандующего и пер­вый перебросил свои основные силы через Могилев к Смоленску, а второй также вышел к берегам Днепра, то нет никаких сомнений в том, что окончательная развязка наступила бы значительно раньше Березины и Вильно, а главное, с меньшими жертвами и усилиями со стороны русской армии и народа.

Кроме этого, основным средством связи тогда были курьеры. Неточность и несвоевремен­ность получения сведений о положении своих же войск приводили иногда к несогласованным действиям армии. С целью улучшения управления и ор­ганизации взаимодействия войск Кутузов ввел как основной документ информа­ции — письменное донесение, которое командирам авангардов следовало представ­лять два раза в день с обязательным указанием места, числа и часа отправки.

По­сле того как расчеты Кутузова окружить и уничтожить противника перед Смоленском и за ним не оправда­лись, фельдмаршал надеялся осуществить это на Бере­зине. 25-26 ноября фельдмаршал известил Чичагова П.В., Витгенштейна П.X. и самого царя, что Наполеон отступает к Борисову, где заранее, еще в середине ноября, было назначено «общее соедине­ние» всех русских армий. В рапортах царю и в предписаниях Чичагову и Витгенштейну Кутузов предрекал «еще до переправы через Березину или, по крайней мере, при переправе» «неминуемое истребление всей французской армии».

Действительно, по авторитетному мнению К. Клау­зевица, «никогда не встречалось столь благоприятно­го случая, как этот, чтобы заставить капитулировать целую армию в открытом поле». Во-пер­вых, русских войск на Березине было вдвое больше, чем у Наполеона. Кутузов имел от 45-50 тыс. человек, Чичагов — 33 тыс., Витгенштейн — око­ло 40 тыс. Всего — примерно 120 тыс. бойцов.

Наполеон, присоединивший к себе корпуса Н.-Ш. Удино и К. Виктора, располагал по разным источникам от 30 до 40 тыс. боеспособного войска и 35-40 тыс. безоружных, отставших и больных, которые уже давно не помогали армии, а только мешали ей. Позиционно русские имели перед французами еще большее преимущество, чем даже ко­личественно.

Армия Чичагова, наконец, подошла к Борисову. Ее авангард вступил в жаркий бой с 4-тысячным отрядом Домбровского, охранявшим предмостное укрепление, нанес ему тяжелое поражение, взял около 2 тыс. человек в плен и овладел переправой. Чичагов 21 ноября занял Борисов, выбив из города польскую дивизию Я. Г. Домбровского , и  установил контроль над правым берег реки Бе­резины, от Зембина до Уши, закрыв путь французской армии на запад и юго-запад.

Витгенштейн 25 ноября прибыл в с. Бараны, не далее одного перехода от Борисова. Таким образом, путь вперед (на запад) Наполеону был отрезан, а сзади его преследовали авангард рус­ской Главной армии под командованием Милорадовича М.А. и казаки Платова М.И., за которыми шел и сам Кутузов. Наполеон оказывался в западне. После сражения под Красным русские войска были перегруппированы, созданы новые отряды для преследования.

С подходом к Березине войск Чичагова и Витгенштей­на в районе Борисова образовался мешок, в который рус­ские войска и партизаны загоняли французскую армию, тесня ее с востока. Постепенно кольцо окружения сжималось всё больше и больше. Соратники Наполеона не видели выхода. «Мы все тут погибнем, — говорил И. Мюрат. — О капитуляции не может быть и речи». Он предложил Наполеону «спасти себя, пока еще есть время», бежать скрытно с отрядом поляков. Император был разгневан тем, что «посмели думать, будто он покинет свою армию в опас­ности». Между тем Чичагов гото­вился взять Наполеона в плен. Адмирал сообщил даже своим войскам приметы императора, подчеркнув в осо­бенности его «малый рост», а потом распорядился: «Для вящей же надежности ловите и приводите ко мне всех малорослых».

Чичагов, стремясь соединиться с войсками Витгенштей­на, утром 23 ноября направил по дороге к Лошницам 3-тысячный отряд под командой генерала Палена П.П. В то же утро навстречу ему выступил из Лошниц по на­правлению к Борисову авангард Удино, получивший при­казание Наполеона во что бы то ни стало овладеть пере­правой у Борисова.

Произошла неожиданная встреча аван­гардов. Войска генерала Палена, двигавшиеся без доста­точных мер охранения, были атакованы французским авангардом и отброшены к Борисову. Удино ворвался вслед за Паленом в город и чуть не захватил там самого Чичагова. Внезапное появле­ние крупных сил французских войск у Борисова, их стре­мительная атака вызвали растерянность у адмирала Чича­гова, переоценившего силы противника и поспешившего отвести войска на правый берег Березины.

Потеря Борисова и отход войск Чичагова на правый берег Березины открывали возможность Наполеону вы­рваться из окружения и переправиться через Березину. Маршал Удино получил приказание удерживать Борисов и начать постройку переправ севернее города у деревни Студенки. Сюда же срочно были направлены войска, са­перы и инженеры для подготовки переправы. Для наблю­дения за работами выехали Мюрат и Мортье. 28 ноября в Борисов прибыл Наполеон с гвардией.

Французам удалось внушили Чичагову мысль, что они собираются переправляться ниже Борисова, где-то в районе с. Ухолоды. Была проведена ложная демонстрация в этом направле­нии: передвигались войска с обозами, строительными ма­териалами. Наполеон внимательно следил за действиями 3-й За­падной армии. Его все время мучил вопрос: удастся ли  ему ввести Чичагова в заблуждение, догадается ли он о ложном маневре к югу? Останется ли его армия у Бори­сова или уйдет к Ухолодам? От этого зависела судьба ос­татков «Великой армии».

Простояв три дня против Бори­сова, Чичагов, к великой радости Наполеона, 25 ноября двинулся с основными силами к Зашкевичам. что в 25 км на юг от Борисова, оставив в Борисове 5-тысячный отряд генерала Чаплица Е.И. , а у Студенки — два ба­тальона пехоты и три казачьих полка под командованием генерала Корнилова.

Наполеон между тем начал готовить переправу у Студенки, выше Борисова примерно на 14 км, — там, где в 1709 г., перед Полтавской битвой, прошел навстречу своей гибели Карл XII. Ширина реки достигала здесь 107 м, глубина — 30 м. Уже было замерзшая, Березина после двухдневной оттепели снова вскрылась, а сильный ледоход мешал строить мосты. Наполеону же надо было спешить — приближался Кутузов, еще ближе был Витгенштейн, да и Чичагов мог вернуться от Ухолод.

С утра 26 ноября главный военный инженер Наполеона генерал Ж.-Б. Эбле — тот самый, который в первый день войны строил мосты через Неман — стал наводить два понтонных моста через Березину. Его 400 понтонеров работали по плечи в воде, среди плавучих льдов. Мужеством этих людей, которые почти все погибли, но свое дело сделали, восхищались не только французские, но и русские очевидцы.

К середине дня 26-го был готов первый мост — для пехоты и кавалерии, а к 4 часам пополудни и второй — для обозов и артиллерии. Первым Наполеон переправил корпус Удино, который сразу же вступил на правом берегу в бой с подоспевшим отрядом Чаплица. Русский отряд был отброшен от места переправы, и остаток дня 26 ноября, а затем весь день 27-го французы переходили Березину беспрепятственно. Сам Наполеон во главе Старой гвардии переправился в середине дня 27 ноября.

Ошибка Чичагова облегчила положение французской армии. Наполеону удалось построить два моста через Бе­резину и начать переправу. Но осуществить это намере­ние в полной мере Наполеон все же не успел. Войска Пла­това, Ермолова, Витгенштейна и партизаны Сеславина, почти одновременно подошедшие к Березине, завязали бои с противником на обоих берегах реки. К Борисову возвратились и войска Чичагова.

Вечером 27-го авангард Витгенштейна, с одной стороны, и корпус Платова — с другой, буквально столкнулись у м. Веселово с целой дивизией из корпуса Виктора, которая перепутала дороги и вместо Студенки пошла к Веселову, «прямо в объятия русских». Оказавшись между двух огней, дивизионный генерал Л. Партуно и 7 тыс. его бойцов сложили оружие. Виктор же с другой дивизией пришел в Студенку и ждал там Партуно. Витгенштейн решил наутро 28 ноября атаковать Виктора.

28 ноября на правом берегу Березины войска Чичаго­ва совместно с отрядом Ермолова и казаками Платова ата­ковали переправившиеся сюда французские части Удино и Нея (около 12 тыс. человек). На левом берегу против прикрывавшего переправу корпуса Виктора перешел в наступление Витгенштейн. Упорный бой продолжался до позднего вечера. Только ночью корпусу Виктора удалось переправиться через Березину.

Кутузов так объяснял причины, которые позволили ос­татком наполеоновской армии выйти из окружения: «Сия армия, можно сказать, 12, 13 и 14 числа ноября нахо­дилась окруженная со всех сторон. Река Бере­зина, представляющая натуральную преграду, господствуема была армиею адмирала Чичагова, ибо достаточно было занять пост при Зембине и Борисове (пространство 18 верст), чтобы воспрепятствовать всякой переход не­приятелю.

Армия Витгенштейна от Лепеля склонилась к Борисову и препятствовала неприятелю выйти с сей сто­роны. Главный авангард армии корпус Платова и парти­заны мои теснили неприятеля с тыла, тогда, когда главная армия шла в направлении между Борисовом и м. Березиным с тем, чтобы воспрепятствовать неприятелю, если бы он восхотел идти на Игумен.

Из сего положения наших армий в отношении к неприятельской должно было пола­гать неминуемую гибель неприятельскую; не занятой пост при Зембине и пустой марш армии Чичагова к Зашкеви­чам подали неприятелю   удобность перейти при Студенке».

В ночь с 27-го на 28-е к мостам у Студенки собрались десятки тысяч безоружных, больных, почти одичавших от лишений людей. Весь этот людской муравейник выждал, когда рассветет, а затем ринулся к мостам через Березину. Произошла невероятная сумятица, в которой люди и лошади, как обезумевшие, давили друг друга. Все смешалось: «вопли бегущих, стоны раненых, задавленных и умирающих, голоса солдат, крики потерявших свои отряды, куча всякой одежды, всякого оружия, повсюду валяющиеся мертвые, гул толпы, грохот возов и всеобщее исступление». Наполеон пытался навести порядок на переправе, но это было сделать сложно — жесточайший бой на обоих берегах реки продолжался с утра до поздней ночи.

Утром 29 ноября наступила развязка. Атакуемый Витгенштейном и Чичаговым и не исключавший скорого появления Кутузова, Наполеон понял, что всю артиллерию и обозы ему не спасти. Он приказал Виктору переходить на правый берег. Солдаты Виктора расчищали себе путь к мостам сквозь толпы нестроевых, пуская в ход оружие против своих же товарищей.

В 8 часов 30 минут утра, когда на левом берегу еще оставалась масса нестроевых, больше чем в 10 тыс. человек, генерал Эбле по приказу Наполеона и под вопли оставшихся поджег оба моста. Еще через полчаса на всю эту массу беспорядочно толпившихся в отчаяние людей налетели казаки и частично изрубили, а большей частью взяли их в плен. Тем временем Наполеон, отбиваясь от Чичагова, уходил с гвардией, остатками кавалерии Мюрата, корпусов Даву, Нея, Богарне, Удино, Виктора, Жюно, Понятовского через Зембин на запад. Наполеон бежал, не обращая внимания на крики многотысячной толпы французских солдат, остав­шихся на левом берегу Березины. Через неделю, добрав­шись до Сморгони, он, оставив войска под коман­дованием Мюрата, отбыл в Париж.

«Мужественная рука россиян в сем положении не поражала уже своих врагов: случалось видеть, что одна баба с палкою гонит целую толпу до другой деревни и они ей строго повинуются. В таком плачевном состоянии величайшая армия оставила свои планы поработить игу Наполеона Россию! Небольшая часть ее возвратилась в свое отечество, она вся почти в течение шести месяцев истребилась». («1812 год. Воспоминания воинов русской армии», составители Петров Ф.А., Афанасьев Л.И. и др., М., «Мысль», 1991 г., с. 54.)

Потери французской армии на Березине были чрезвы­чайно велики. Указать их точную цифру невозможно. Считается, что к Березине подошло 40 тыс. вооруженных солдат, потери же убитыми, ранеными и пленными со­ставляли около 30 тыс. человек. Уже на третий день после переправы французская армия насчитывала только 9 тыс. человек. Как военная сила она перестала сущест­вовать.

Русские, по официальным данным, потеряли на Березине убитыми и ранеными 4 тыс. «нижних чинов». Русские войска продолжали преследовать неприятеля, война заканчивалась.. Прибыв 22 декабря 1812 г. в Вильно, Кутузов с полным правом мог оповестить народ и армию: «Война окончилась за полным истреблением неприятеля».

Однако цель Березинской операции не была достигнута. Вспомним, что Александр I и Кутузов планировали истребить на Березине «всю французскую армию» «до последнего» ее солдата, включая Наполеона, разумеется. Между тем сам Наполеон, все 10 его маршалов, все корпусные и даже дивизионные, кроме Партуно, генералы, вся гвардия, больше 2 тыс. офицеров и почти 7 тыс. самых боеспособных солдат вырвались из окружения и ушли. «Тигр» был тяжело ранен, но не убит и не пойман, а спасся. Этот факт огорченно признавал сам Кутузов. «Не могу сказать, чтобы я был весел… — читаем в его письме к жене от 1 декабря. — Грустил, что не взята вся армия неприятельская в полон…»