С вечера 29 мая 1829 г. (в ходе русско-турецкой войны 1828-1829 гг.) колонна графа Палена заняла позицию на Праводы — Шумленской дороге. Местность в районе расположения войск была гористая и пересеченная. Наша позиция состояла из трех групп высот: северной, восточной и западной, разделенных рекой Буланлыком и впадающим в нее с юга притоком. Берега рек обрывисты, дно болотисто. Высоты изрезаны оврагами и промоинами, скаты крутые. Через восточную группу высот проходила дорога из Правод; здесь же находились дд. Мадары, Кулевча и Чирковна. Вершины высот, представлявшие плато, покрыты лесом, особенно восточной группы.

На этой позиции наши войска расположились следующим образом: авангард генерала Отрощенко (4 батальона, 10 орудий, 3 эскадрона) занял дд. Чирковну и Кулевчу. Главные силы графа Палена (16,5 батальонов, 42 орудия, 13 эскадронов) — к юго-западу от д. Мадары на высотах левого берега реки Буланлык. При колонне графа Палена находилась Главная Квартира армии. Особый авангард генерала Крейца — у д. Буланлык, для наблюдения за Шумлой.

Избранная позиция имела весьма важное значение в стратегическом отношении, так как лежала на пути движения турецкой армии и перерезывала ее сообщения с базой. Невыгодная сторона заключалась в том, что в ближайшем тылу находилась неприятельская крепость; путь отступления отходил от левого фланга.

Тактические свойства позиции нужно признать малоудовлетворительными. Для пассивной обороны местность была непригодна: перед фронтом командующие высоты, занятые противником, и закрытые подступы; на фронте реки, овраги и крутые скаты, затрудняющие связь; фланги открыты, а к правому подходил лес; в тылу — противник. Не представляла также удобств местность для наступления.

Вечером 29 мая и утром 30-го перед нашей позицией появлялись мелкие конные партии турок. Перебежчики уверяли, что визирь с главными силами идет боковою дорогою через д. Мораш, желая избежать боя. Для выяснения истинных намерений противника Дибич выслал разъезды и лично произвел разведку. На высотах к востоку от д. Чирковны он обнаружил турецкий отряд силою ок. 5 тыс.

Для раскрытия сил врага нужно было завязать бой. В 11 час. утра Дибич приказывает генералу Отрощенко атаковать высоты к востоку от д. Чирковны; графу Палену, с 8 батальонами, в случае надобности, поддержать авангард, выслав из состава своего корпуса 6 батальонов с 12 орудиями вперед и вправо для обеспечения нашего правого фланга от обхода. Это приказание приводило к тому, что авангард Отрощенко отрывался от прочих сил, уходил вперед, должен был вступить в бой с вдвое превосходными силами противника и мог подвергнуться отдельному поражению. В действительности к началу боя расположение турок было таково.

На скатах, спускавшихся к деревне Чирковна, находилась сильная батарея, прикрытая двумя батальонами; от 6 до 8 тысяч иррегулярной пехоты расположились в густых колоннах на опушке леса; масса пехоты, несколько батарей и конница расположились скрытно в лесу. За этими развернувшимися в боевой порядок частями стали большие силы в походной колонне. Несколько батальонов оставалось в деревне Марковчи, отражая атаки генерала Левченко, выдвинутого из Правод для преследования уходивших турок. В общем визирь располагал силами до 40 тыс. при 56 орудиях.

Генерал Отрощенко стал подниматься на скаты, выслав вперед Иркутских гусар с 4 конными орудиями. Едва лишь конная батарея открыла огонь, как турки очистили скаты и скрылись в лесу. Высота к юго-востоку от Чирковны быстро занята была нашими войсками. При подходе к лесу наш авангард встречен был огнем батареи, скрытой за деревьями. Наша артиллерия отвечала, но турецкая батарея продолжала почти в упор обстреливать авангард. Начальник авангарда приказал полковнику Севастьянову с 3 батальонами егерей и 6 орудиями атаковать неприятельскую батарею и прикрывающую ее пехоту. Когда егеря и наступавший правее их батальон Муромского полка приблизились к опушке леса, зарокотали все турецкие орудия, спрятанные за деревьями, а неприятельская пехота и конница неожиданно для наступающих бросились в контратаку.

Егеря были отброшены, а муромцы окружены и, после ужасной рукопашной схватки, почти совершенно уничтожены. Отбиваясь огнем и штыком, авангард наш медленно отходил к Чирковне. Турки яростно преследовали, и хотя несли огромные потери, но заставили наш авангард отойти к дд. Чирковне и Кулевче, а вслед за тем, получив новые подкрепления, овладели этими деревнями.

Пока одна часть армии визиря теснила авангард Отрощенко, другая, выйдя из лесу и перейдя приток Буланлыка, стала обходить правый фланг отряда графа Палена. Еще до появления турок на фланге граф Пален двинул свои войска вперед, желая поддержать наш авангард, теснимый врагом. У оврага бригада князя Любомирского столкнулась с турками, преследовавшими остатки батальонов Муромского полка. С помощью артиллерии и подоспевшего к месту схватки Копорского полка яростная атака турок была отбита.

К 2 час. дня для наших войск на поле битвы создалась очень тяжелая обстановка. Авангард Отрощенко с большим уроном был сбит с позиции и отброшен к северо-западу; ген. гр. Пален с 6 батальонами принял вправо, с трудом сдержал натиск врага и располагал резервом в 8 батальонов. Между нашим авангардом и отрядом графа Палена образовался опасный интервал в 1,5 версты. Наши же ближайшие поддержки (войска Рота) находились в 4 верстах от места боя. При таких обстоятельствах решительная атака турок, ободренных первым успехом, могла оказаться для нас роковой, и визирь мог очистить путь к Шумле. Но в такую минуту, когда энергичный порыв решает участь боя, визирь собрал на поле битвы военный совет, для того чтобы принять нужное решение.

Драгоценное для турок время было безвозвратно утеряно. Между тем к нашим войскам спешили подкрепления. Первым прибыл из Модары генерал Арнольди с 12 конными орудиями. Снявшись с передков на правом фланге отступившего авангарда Отрощенко, против северо-западного угла деревни Чирковны, батарея открыла губительный картечный огонь по турецким войскам, дебушировавшим из дд. Чирковны и Кулевчи. Турки шли густыми массами, и картечь сметала вражеские ряды.

Граф Пален, для поддержки своей боевой части, также выдвинул 35-орудийную батарею, открывшую убийственный огонь по густым толпам турок, отходивших после столкновения с колонной князя Любомирского. Громоздкая артиллерия турок застряла в лесу и не смогла оказать поддержки своей пехоте и кавалерии. Правее артиллерии графа Палена вынеслась первая бригада 2-й гусарской дивизии и стремительно атаковала во фланг турок. К 4 часам дня противник на всем фронте отходил назад и занял свою позицию на опушке леса. Военный совет, собранный Решидом-тга-шой, высказался за необходимость отхода в Марковчу, откуда, возможно, кружными путями через Комарово и Мораш достигнуть Шумлы.

Между тем Дибич, убедившись, что перед ним вся армия великого визиря, решил немедленно атаковать турок. Командование войсками, назначенными для нанесения удара, главнокомандующий возложил на своего начальника штаба барона Толя. В его распоряжение назначено: 14 батальонов, 38 орудий и 8 эскадронов; эти силы составляли лишь около одной трети того, что было сосредоточено нами к полю битвы.

В 5 час. дня артиллерия 2-го корпуса стала на левом берегу притока р. Буланлык и открыла огонь по неприятельской позиции. Пехота наша построилась в колонны для атаки к востоку и к югу от Чирковны; правее пехоты стала конница. Когда построение было окончено, герой дня, генерал Арнольди, с 4 батальонами пехоты и конно-батарейной ротой двинулся вперед; за ним тронулась бригада гусар.

Лишь только эти войска приблизились к лесу на дистанцию пушечного выстрела, как турки открыли оживленный огонь из всех своих орудий, расположенных, как и в начале боя, на опушке. Тогда конная батарея лихо вынеслась на высоту к востоку от деревни Чирковны, быстро снялась с передков и открыла беглый огонь по неприятельской артиллерии. Несколько удачных снарядов попало в зарядные ящики турок. Последовал ряд взрывов.

Потрясенные страшной картиной взрывов, турки, как по сигналу, начали отступать. Наша пехота, пользуясь замешательством врага, ворвалась в лес и захватила турецкую батарею. Начавшееся отступление турок быстро превратилось в паническое бегство. Потеряв всякий порядок, бросая оружие и все имущество, турки рассеялись по лесу, а затем бросились бежать к Марковче. Наши войска энергично преследовали бегущих, захватывая попутно орудия и повозки.

Поражение врага было полное. 50 орудий, 6 знамен и более 2 тысяч пленных были трофеями победителей. Масса неприятельских трупов устилала поле сражения и путь бегства; великий визирь едва избежал плена, умчавшись с 600 всадников с поля битвы. Мы потеряли 60 офицеров, 2250 нижних чинов убитыми и ранеными.

Кулевчинская победа произвела радостное впечатление во всей России и подняла дух нашей действующей армии. Оценивая деятельность обеих сторон в Кулевчинской операции, нужно отметить следующее: движение Дибича в тыл армии визиря задумано и исполнено было весьма удачно, но, после сосредоточения сил, 30 мая наш главнокомандующий не проявляет достаточной решительности в начале боя, допуская отдельное поражение авангарда Отрощенко. Последние распоряжения Дибича для нанесения решительного удара  вполне целесообразны, но удар производится незначительными силами; это могло привести к новым осложнениям.

В Кулевчинском бою нужно отметить стремление как различных родов войск, так и разных отрядов нашей армии оказать поддержку своим. Конница, жертвуя собой (Иркутские гусары), выручает пехоту и артиллерию. Артиллерия (конная батарея Арнольди), маневрируя искусно на поле битвы, оказывает существенную помощь своим войскам, то сдерживая натиск врага, то подготовляя успех нашей атаки. Изолированные по местным условиям, части нашей армии стремятся сблизиться для совместной боевой работы. Мы видим здесь, что практика войны, условия настоящей боевой жизни побороли вредные предрассудки и ухищрения мирного времени.

Преследование разбитой турецкой армии возложено было на корпус графа Палена. Оно произведено было 30 мая по Праводской дороге. Главнокомандующий полагал, что преследующие наши войска войдут в связь с отрядом генерала Купреянова, которому предписывалось действовать из Правод «по пятам неприятеля». Но часть отряда Купреянова, 30 же мая, имела неудачную стычку с турками у Марковчи, и генерал Купреянов, не зная ничего о победе под Кулевчи, отступил к Праводам. В последующие дни наша армия, действуя отдельными отрядами по разным направлениям, пыталась не допустить в Шумлу остатки разбитой армии визиря. Несмотря на принятые нами меры, отдельные партии турок, пользуясь пересеченностью местности, проникали в крепость; туда же 31 мая вступил визирь.

После Кулевчинского боя армия Дибича подошла к Шумле. В нашей Главной Квартире выражались пожелания, пользуясь подавленностью настроения турок после Кулевчи, штурмовать Шумлу, но главнокомандующий, произведя лично рекогносцировку крепости, нашел, что вряд ли мы можем рассчитывать на успех.

К 6 июня, после ряда поисков в различных направлениях, наша армия сосредоточилась к Шумле, заняв укрепленную позицию. Турки успели снова собрать значительные силы в крепости, и она приковала внимание наших войск. О немедленном походе за Балканы нельзя было помышлять, имея свободных всего 20 тыс. Опять роковым образом сказалась недостаточность сил, с которыми начата была кампания. Приходилось на неопределенное время оставаться под Шумлой, терпеливо ожидая падения Силистрии, с которым освобождался оставленный под этой крепостью отряд генерала Красовского.

Наконец, 18 мая пала Силистрия. Это развязывало нам руки на театре войны. Немедленно осадный корпус Красовского был притянут к Шумле, и теперь главнокомандующий мог осуществить давно задуманный план похода за Балканы. Приходилось, конечно, сделать немало приготовлений для похода: сформировать обоз, собрать запасы продовольствия, собрать сведения о путях, о противнике и т. п. Все это весьма энергично было исполнено главнокомандующим, и в конце июня наши войска готовы были двинуться за Балканы.

Из очерка о действиях на Европейском театре, составленного Генерального штаба подполковником Андриановым П.М., из книги «История русской армии», М., «Эксмо», 2014, с. 381 – 383.