В годы Первой мировой войны все сословия российского общества встали на защиту Отечества, внося не только посильный вклад в общее дело, но и жертвуя жизнью во имя, как всем тогда казалось, предстоящей победы. На полях сражений, на суше и на море, как и в былые времена, цвет нации — российское офицерство покрывало себя славой, рядовые воины умирали за Бога, Царя и Отечество, видя в этом, прежде всего, свой солдатский долг.

Несмотря ни на какие трудности, дух победы витал над Россией. Даже когда двухмиллионная австро-германская армия ценой неимоверных потерь закрыла перед российскими войсками путь на Берлин и потеснила их из Галиции и Восточной Пруссии, дальнейшая судьба войны не была предрешена. Она приобретала затяжной характер, но по-прежнему таила большую опасность для российского неприятеля.

Верные союзническим обязательствам, российские войска сковывали огромные силы врага на фронтах и не давали им развить наступление во Франции и Италии, предотвратив таким образом разгром Сербии. Несомненные успехи российских войск на Кавказском фронте и черноморской эскадры в Черном и Средиземном морях облегчали ведение Англией военных действий на море против Германии.

Поражение германской эскадры в морском сражении с англичанами и гибель крейсера «Блюхер» в Северном море, происшедшие в начале января 1915 года, практически лишали немцев колониальных владений. Превосходство англичан на море стало еще более очевидным. Примерно в таком же положении оказывалась германская армия и на суше, где бои велись одновременно на нескольких фронтах.

Одной из замечательных страниц в истории Первой мировой войны, названной так военными стратегами, являлся блестящий прорыв российских войск под командованием генерала Брусилова А.А. Брусиловский прорыв обороны австро-венгерских войск на фронте протяженностью 550 км и вглубь на 60-150 км нанес противнику огромный урон. На рассвете 22 мая 1916 года на позиции неприятеля обрушился мощный артиллерийский огонь. Тяжелые орудия по всему фронту били с интервалом в две минуты, легкие — через каждые шестьдесят секунд.

«Снарядов не жалеть!» — слышались повсюду приказы командиров. За три месяца боев противник потерял более полутора миллионов солдат и офицеров, из них четыреста тысяч пленными. Для ликвидации Брусиловского прорыва объединенное командование противника перебросило на Юго-Западный фронт более тридцати дивизий. Брусиловский прорыв стал важнейшим достижением русского военного искусства и имел большое военно-политическое значение. Помимо всего прочего прорыв облегчил положение французских войск под Верденом и предотвратил разгром итальянской армии у Трентино. Потери русских войск в этих боях составили полмиллиона человек. Эта победа высоко подняла авторитет России в глазах ее союзников. Вскоре и Румыния объявила войну Германии.

Франция отчаянно сопротивлялась на Западном фронте и, воодушевленная успехами российских войск, сумела подчинить всю промышленность военным нуждам. На заводах, занятых производством снарядов, в большинстве работали женщины. За успехи в выполнении военных заказов для российской армии летом 1916 года многие французские работницы были представлены к российским наградам. По поручению Николая II Георгиевские медали француженкам вручал генерал Жилинский Ф.Г. Тогда на военных заводах по изготовлению снарядов было занято около пятисот тысяч француженок.

В составе французских войск находился российский экспедиционный корпус, а в небе России отважно сражались французские пилоты Жануар, Пуаре и другие. Жануар, совершивший до войны исторический перелет из Парижа в Петербург, работал военным инструктором, а Пуаре участвовал в воздушных боях под Сольдау, Варшавой и Лодзью. Французский летчик сбил несколько самолетов противника, за что стал полным Георгиевским кавалером.

Энергичные усилия Ллойда Джорджа способствовали налаживанию снабжения английской армии боеприпасами, снаряжением и обмундированием. По примеру француженок, к станкам по изготовлению снарядов встали англичанки. Французским семьям в память о погибших выдавались почетные дипломы с надписью «Павшим в великой войне — благодарная Отчизна», а в Великобритании на домах вывешивались специальные знаки, обозначавшие число ушедших из семьи на фронт. Всеобщая мобилизация и патриотические настроения, царившие в стане основных союзнических сил Франции, Англии и России, не могли не беспокоить германское командование.

Даже не посвященному в суть военных операций понятно, что для поддержания наступательных действий любой воюющей стороне необходимы значительные людские ресурсы, а у Германии их становилось все меньше и меньше. Это ставило командование в очень сложное положение. За три месяца до февральского переворота 1917 года немецкий генерал Людендорф в мемуарах писал: «На фронте наше положение катастрофическое, и, если нам не удастся подорвать Россию изнутри, мы погибли».

С военной точки зрения участь Германии была предрешена. Не удалось подорвать тыл России, распространяя слухи о сепаратном мире с Германией. Не помогали ни дворцовые интриги, ни антивоенная большевистская агитация. Тогда усилия германского генерального штаба были направлены на разложение российской армии: началась агитация солдат и либерально настроенных офицеров против ведения военных действий; военных продуманно толкали к братанию с воинами противника и другим якобы миротворческим акциям.

Понимая, что 1917 год может стать годом разгрома германской армии, немцы, по словам Деникина А.И., «изменили направление своей работы в отношении России: не нарушая связей с известными реакционными кругами двора, правительства и Думы, используя все средства воздействия на эти круги и все их побуждения — корысть, честолюбие, немецкий атавизм, иногда своеобразно понимаемый патриотизм, — немцы вступили одновременно в тесное сотрудничество с русскими революционерами в стране и в особенности за границей, среди многочисленной эмигрантской колонии».

Именно большевикам, не добившимся успеха в тылу, было уготовано выполнить задачу германского Генерального штаба по разложению русской армии. Большевики развернули широкую антивоенную пропаганду в резервных частях армии. Наспех сформированные из обездоленных войной крестьян и рабочих резервные полки, не обученные, не организованные воинской дисциплиной, не укомплектованные кадровыми офицерскими чинами, являли собой ту питательную среду, которая легко поддавалась большевистской агитации против продолжения военных действий до победного конца.

Пользуясь возникшими трудностями, вызванными затяжным характером войны, отдельными неудачами на фронтах и продовольственным кризисом в стране, большевики перенесли активную пропаганду непосредственно в солдатские окопы, куда начали поступать большевистские газеты. Но это была всего лишь подготовка к крупномасштабным акциям.

Февральский переворот способствовал распространению широкой антивоенной пропаганды, позволил заинтересованным силам использовать для этих целей пораженчески настроенные ряды эмиграции, которые не без помощи большевиков и немцев хлынули в Россию из Европы и Америки.

Отречение Императора и Великого князя Михаила Александровича от престола повергло многих в полное недоумение. По словам генерала Деникина А.И., «войска были ошеломлены — трудно определить словом первое впечатление, которое произвело опубликование манифестов. Ни радости, ни горя. Тихое сосредоточенное молчание». Однако после этой новости у многих старых солдат по щекам катились слезы.
— Как же жить без царя? Что же будет? — спрашивали солдаты.
— Не знаем, — отвечали офицеры.

Генерал Врангель, находившийся в то время в Кишиневе, вспоминал, как к нему прибыл генерал Крымов, прочел срочную телеграмму об отречении Государя. «Первые впечатления можно охарактеризовать одним словом — недоумение, — приводит Максим Бугураев слова генерала в своей монографии «Генерал Врангель». — Неожиданность ошеломила всех. Офицеры, как и солдаты, были озадачены и подавлены».

Самым тяжким испытанием для армии явился обнародованный в войсках в обход Временного правительства Приказ № 1 Совета рабочих и солдатских депутатов. По признанию командующих войсками и подавляющего числа офицеров, данный приказ послужил началом полного разложения в армии и потери ее боеспособности. Повсеместно начали создаваться солдатские комитеты. С ведома Советов рабочих и солдатских депутатов, а зачастую только по решению комитетов стали смещаться с должностей военачальники и неугодные солдатам офицеры.

Приказ № 1 от 1 марта 1917 года

По гарнизону Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.

1. Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно создать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.
2. Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет рабочих депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Городской Думы к 3 часам утра 3-го сего марта.
3. Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам.
4. Приказы военной комиссии Государственной Думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов.
5. Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее, должны находиться в распоряжении и под контролем районных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованию.
6. В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя, в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане.
7. Равным образом отменяется титулование: ваше превосходительство, благородие и т.п. и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т.д.

Грубое обращение с солдатами всяких чинов и, в частности, обращение с ними на «ты», воспрещается и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных командиров…»

Александра Львовна Толстая в начале 1917 года стала уполномоченной Всероссийского Земского Союза на Западном фронте. Вот как вспоминает она это сумбурное время: «Все говорили речи. Везде, как грибы, вырастали трибуны. Куда ни приедешь, везде собрания. Стали появляться странные люди. Они говорили больше всех, призывали бросать фронт, не подчиняться офицерам…»

С одобрения главнокомандующего Северо-Западным фронтом генерала Алексеева М.В. в Могилеве в начале мая 1917 года состоялся съезд офицеров, основным лозунгом которого был «Россия погибает!» Съезд решил немедленно возродить в армии строгую дисциплину и ликвидировать комитеты солдатских депутатов, а в то время другой офицерский съезд, созванный в Петрограде, большинство делегатов которого составляли тыловики, провозгласил прямо противоположное: «Вся власть Советам!»

Как-то генерал Крымов А.М., обсуждая создавшееся политическое положение, посоветовал Врангелю: «Разве можно при таких условиях вести дело, когда правительству шагу не дают ступить советы и разнузданная солдатня?! Я предлагал Ставке расчистить Петроград одной дивизией — конечно, не без кровопролития… Ни Гучков, ни Львов не были согласны, боясь усиления беспорядков».

Между тем на фронте командование готовилось к общему весеннему наступлению. Определенные надежды возлагались на США, вступившие в войну на стороне союзнических сил. Одновременно с готовящимся весенним наступлением по инициативе Гучкова А.И. началась демократическая реформа в армии, поскольку, как выразился Александр Иванович, выступая 29 апреля 1917 года на съезде делегатов фронта, «в военном ведомстве давно свили себе гнездо злые силы протекционизма и угодничества».

К сожалению, российская армия страдала и протекционизмом, и угодничеством, ее командный состав комплектовался не из лучших ее представителей, и этого не отрицали такие военные авторитеты, как генералы Деникин, Брусилов, Алексеев, Гурко. Но все они были единодушны в том, что реформы и кадровые перестановки нецелесообразно проводить перед самым наступлением.

На фронте же в это время шло братание солдат, везде зачитывался Приказ № 1, который в огромных количествах доставлялся в распоряжение наших войск из германских окопов. Оттуда же, вспоминали очевидцы, расползалась по окопам большевистская газета «Правда». Добиваясь разложения российской армии, немцы сбрасывали с аэропланов прокламации в район расположения российских войск, направляли ночных лазутчиков с пропагандистским грузом и даже использовали… сани, снабженные парусом. Груженые весьма дефицитной в солдатской среде «приманкой» — несколькими бутылками водки и пачками сигарет, сани, гонимые ветром по замерзшей реке, становились добычей российских солдат на противоположном берегу. Подобного рода «подарки» и послания простодушно воспринимались русскими солдатами как проявление доброй воли и, несомненно, подталкивали к братанию с противником.

Однако если французы и англичане в братании на фронте видели акт перемирия на время религиозных праздников или длительного затишья, то на русского солдата братания действовали расхолаживающе: он начинал задумываться о своей судьбе, в нем просыпалось чувство самосохранения. Воинский долг, верность присяге отодвигались на второй план. Сентиментальность, вообще свойственная русскому характеру, не позволяла воинам быстро переходить от состояния длительного мирного ожидания к активным боевым действиям. Это свойство русской души умело использовалось противником в антивоенной пропаганде.

Подстрекательские вылазки германских парламентариев, их призывы к миру, взаимному посещению окопов еще более расхолаживали душу российского солдата, побуждали к дезертирству и уж никак не настраивали на боевой лад.

Целые полки, дивизии и даже корпуса на Северном и Западном фронтах срывали подготовительные работы к наступлению. Пока на фронте было затишье, войска сравнительно равнодушно реагировали на воззвания к революции, но когда началась подготовка к наступлению, революционные и пораженческие идеи стали восприниматься как единственное средство самозащиты. На одном из заседаний генерал Алексеев М.В. отметил: «Армия — организм хрупкий: вчера она работала, завтра она может обернуться против России. Выбейте идею, что мир придет сам по себе. Кто говорит — не надо войны, тот изменник; кто говорит — не надо наступления, тот трус».

8 мая 1917 года в Петрограде прошел первый Всероссийский съезд офицерских депутатов, созванный по инициативе Исполнительного комитета петроградского Совета офицерских депутатов, на котором была принята резолюция о войне. Основные положения этой резолюции гласили: «Всякое промедление в воссоздании боеспособности армии и флота влечет гибель свободной России, ибо если мы дадим возможность Германии разбить наших верных союзников по частям, то нам, русским, будет неминуемо навязан унизительный мир, разрушающий завоеванную свободу и повергающий свободных граждан России в прежнее рабство… Братание и оборона без наступления есть безмолвный сепаратный мир, ведущий к гибели и позору свободную Россию».

Вскоре, уступая требованиям Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, Керенский А.Ф. уволил главнокомандующего русской армии генерала Алексеева М.В. и сам занял его пост. К тому времени русская армия стала управляться комитетами, составленными в основном из гражданских лиц, случайно попавших в ее ряды и представлявших скорее партийные, нежели военные органы. С первых же дней своего существования комитеты повели борьбу за расширение своих прав: от участия в управлении армией до передачи всей власти Советам.

Несмотря на все это, весеннее наступление началось на фронте силами 7-й и 8-й армий под командованием генерала Корнилова Л.Г. Прорвав фронт противника, 7-я армия заняла город Галич, а 28 мая вошла в город Калиш и захватила в плен 300 офицеров, 18 000 солдат, 20 орудий. В эти же дни 8-я армия, прорвав фронт 3-й австрийской армии на участке протяженностью 30 верст, захватила в плен 150 офицеров, 10 000 солдат и 150 орудий.

Если на Юго-Западном фронте русские армии успешно теснили противника, широко развивая наступление, то на Западном фронте события развивались более драматично. Солдатский комитет Западного фронта вынес следующую резолюцию: «Война порождена захватнической политикой правительства, поэтому единственным средством прекращения войны является борьба объединившейся демократии всех стран против своих правительств; окончание же войны путем решительной победы одних держав над другими послужит лишь укреплению военщины во вред демократии». Подобные демагогические резолюции усиливали пораженческие настроения среди солдатской массы, что не могло не отразиться на снижении боеспособности войск.

6 июля 1917 года ударные немецкие группировки после сильной артиллерийской подготовки атаковали 10-ю армию Западного фронта, прорвали ее оборону и начали безостановочное движение на Каменец-Подольский. Таким образом, был перечеркнут весь наступательный план русских войск. Наши части превратились в разрозненные группы мародеров и погромщиков. Вспоминая то смутное время, Деникин А.И. писал: «Лишь немногие части во главе с командирами сопротивлялись не только натиску противника, но и тлетворному процессу разложения — шли по тернистому пути, считая, что это их долг перед народом. Шли с поднятой головой, встречая непонимание, клевету и дикую ненависть, до тех пор, пока хватало сил и жизни».

Когда перед русскими солдатами поставлена четкая задача, они проявляют сверхчеловеческие усилия, единство, стойкость и беспредельное мужество. Политические противоречия, большевистская агитация размывали в русских воинах нравственные ориентиры, порождали неуверенность в завтрашнем дне и стремление защитить лишь самого себя, а это неминуемо приводило к расколу солдатской среды и офицеров. Вовлеченная в водоворот революционных событий, лишенная в период двоевластия четкого единоначалия, армия перестала быть управляемой. Кругом царили хаос и беззаконие. Последняя надежда возлагалась на Учредительное собрание. Большевики, не набрав и четверти голосов в Учредительное собрание, на второй день после его открытия, 6 января 1918 года, приостановили его работу. Учредительное собрание было разогнано, а неугодные делегаты арестованы.

Чего же тогда не хватало России в борьбе с внешним врагом? Возможно, терпения, полного согласия и единения всех слоев общества, того, что смогли сделать политики Франции и Англии, мобилизовав в нужный момент все материальные, духовные и людские силы на борьбу с неприятелем. Именно в такой момент раздираемое противоречиями в высших кругах власти и между политическими партиями, под воздействием кризисной ситуации русское общество не смогло противостоять тлетворному влиянию пораженческих идей, которые нес большевизм якобы ради светлого будущего и мировой революции.

Часть российской интеллигенции также оказалась под гипнозом революционной пропаганды, она спокойно наблюдала за бурным развитием событий, приветствуя неведомые грядущие перемены. Когда грянул гром, было уже поздно. Слишком большую цену пришлось заплатить российскому народу, расколовшемуся на красных и белых. Не потому ли, отвечая в 1934 году на вопрос анкеты, разосланной Российским общественным комитетом в Польше, «Почему мы непримиримы с большевизмом?», лауреат Нобелевской премии, замечательный русский писатель Бунин И.А. ответил: «Я лично совершенно убежден, что низменней, лживей, злей и деспотичней этой деятельности еще не было в человеческой истории даже в самые подлые и кровавые времена».

По материалам книги Ю. Хечинов «Война и милосердие. Страницы истории Отечества», М., «Открытое Решение», 2009, с. 179-196.