Брусиловский (Луцкий) прорыв – это наступательная операция русских армий Юго-Западного фрон­та (командующий генерал Брусилов А.А., нач. штаба генерал Клембовский В.Н.), проходившая в 1916 г., во время Первой мировой войны 1914-1918 гг., с 22 мая (4 июня) по 31 июля (13 августа).

Согласно директиве ставки от 11 (24) апреля 1916 г. главный удар должны были нанести войска Западного фронта (командующий генерал Эверт) из района Молодечно на Вильно, а вспомогательные удары — Северный фронт (командующий Куропаткин) — из района Двинска на Юго-Запад и Юго-Западный фронт — из района Ровно на Луцк. В мае союзники в связи с тяжелым положением итальянских войск в районе Трентино обратились к Рос­сии с просьбой ускорить начало наступления. Ставка решила начать наступление на 2 недели раньше намеченного срока силами Юго-Западного фронта.

Генерал Куропаткин (Северный фронт) прямо заявил, что успех прорыва – маловероятен. Генерал Эверт (Западный фронт) требовал больше тяжёлой артиллерии, без которой шансов на успех не видел вообще. И только Брусилов утверждал, что готов наступать и не просил никаких резервов. Более того, Брусилов сумел обеспечить неожиданность своего наступления. Он решил прорываться сразу в четырёх местах. Это, конечно, распыляло силы фронта, зато не давало возможности противнику эффективно использовать резервы. Окончательно командующий запутал противника, постоянно меняя направления ударов, переходя от атаки к обороне. Поскольку Брусилов должен был координировать темп своего движения с продвижением войск на других фронтах.

Противник прорыва не ожидал, полагаясь на мощную укреплённую линию фронта. Это была глубоко эшелонированная оборона из 3-х полос, основу её составляли опорные узлы. Даже для пулемётчиков были установлены бетонные колпаки. Перед окопами тянулись проволочные заграждения. На ряде участков через них пропускался ещё и ток.

Была проведена тщательная подготовка наступления: велась усиленная разведка (в том числе воздушная), разработан подробный план артиллерийской подготовки, налажено тесное взаимодействие между пехо­той и артиллерией, организовано обучение войск преодолению сильно укрепленных пози­ций и т. д. Через год после начала «великого отступления» былой «снаряд­ный голод» отошёл в прошлое. Боевое настроение на фронте, который теперь хорошо снабжался, несколько поднялось. Прав­да, на войска угнетающе подействовали долгие месяцы непод­вижного стояния на одних и тех же рубежах.

«К началу июня Брусилов имел 40 пехотных и 15 кавалерийских дивизий (636 тыс. человек), австрийцы — 39 пехотных и 10 кавалерийских дивизий (478 тыс. человек), у русских было 1770 легких орудий против — 1301 у австрийцев. Но противник располагал 545 тяжелыми орудиями, у русских их было 168. Австрийцы де­вять месяцев укрепляли свои позиции, состоявшие из двух-трех полос, удаленных друг от друга на пять и больше километров.

Для прорыва таких позиций в Первую мировую войну изби­рался узкий участок, к которому стягивались крупные силы. Следовала многодневная артиллерийская подготовка, увы, пре­дупреждавшая оборонявшегося, который стягивал к угрожаемо­му месту резервы. Когда, наконец, начиналось наступление, оно превращалось в массовое избиение с обеих сторон до полного истощения. Результаты продвижения, если оно было вообще, ес­ли дело не кончалось катастрофой, измерялись считанными ки­лометрами». (Н. Яковлев «1 августа 1914», М., «Москвитянин», 1993 г., с. 196).

Однако по замыслу командования Юго-Западным фронтом предусматривалось вместо обычно практиковавшегося в ходе войны обеими сто­ронами таранного удара на одном направлении, нанесение одновременно сильных ударов каж­дой армией фронта (8, 7, 9, 11-й) с целью сковать резервы противника. Такой новый приём казался необычным и даже дерзким.

Главный удар на­носила на правом фланге фронта 8-я армия под командованием генерала Каледина А.М. Остальные три армии – 7-я (Щербачев Д.Г.), 9-я (Лечицкий П.А.) и  11-я (Сахаров В.В.) наносили вспомогательный удар.

С рассветом 22 мая неожиданно для против­ника начался силь­ный артиллерийский огонь по всему Юго-Западному фронту. Артиллерий­ская атака увенчалась полным успе­хом: легкая артиллерия пробила до­статочное число проходов в проволоч­ных заграждениях, тяжелая артилле­рия и гаубичная разрушили многие укрепления и уничтожили окопы пер­вой полосы, артиллерийский огонь противника был подавлен специально назначенными для этого батареями, когда началась атака пехоты, артил­лерия стала ей помогать продвигаться вперед.

Русским теперь уже не нужно было экономить снаряды, и от тысяч взрывов австро-венгерские окопы превратились в на­стоящий ад. Лёгкие орудия били каждую минуту, тяжёлые — раз в две минуты. «Почти на всем протяжении Юго-Западного фронта атака удалась. Волны русской пехоты захлестнули вражеские траншеи и покатились дальше. Как и год назад в Галиции, пехота шла навстречу сплошной стене разрывов, но не к смерти, а к победе.

Дорогу прокладывал ог­невой вал своей артиллерии, прижимаясь к которому, стрелки овладевали, как говорили тогда офицеры-фронтовики, «выбри­той начисто» землей». Огневая стена уходила вперед на 300-500 метров, «…в первые сутки наступления взято в плен 900 офицеров и свыше 40 тыс. солдат, на пятый день это число возросло до 1240 и 71 тысячи. Сотни орудий» громадное количество другого во­оружения брошено австрийцами, снова покатившимися через Галицию на запад.

Пришло возмездие за год 1915. По той же земле, где прошлым тягостным маем пятились озлобленные измученные русские солдаты, в пьянящий май года 1916 шли бравые полки Брусилова. Наступала отлично вооруженная и снаряженная армия, о нехватке снарядов забыли, командиры батарей заботились только о том, чтобы от частой стрельбы не перегревались орудия и не портились каналы стволов… Солдаты знали — они вооружены и снаряжены не хуже врагов.

Совсем недавно в окопах проклинали германца, душившего газами, теперь рассчитывались с ним той же монетой, по полно­му счету. В передках и на позициях снаряды со зловещими крас­ными («удушающий») и синими («ядовитый») поясками, которые начали поступать на фронт с февраля 1916 года… Ежемесячно на фронт от­правлялось по 150 тыс. химических снарядов». (Там же с. 191-192).

Значение начавшегося наступления как рубежного для судеб войны на востоке прекрасно осознавалось руководителями русской армии. На следующий день после начала наступления армий Юго-Западного фронта генерал Алексеев сообщил военному министру генералу Д.С. Шуваеву, что начавшееся сражение «явится, вероятно, решающим в ходе войны… Армия вправе рассчитывать, что её труды и жертвы встретят поддержку в развитии энергии нашего центра, иначе жертвы будут напрасны».

Надо отметить, что командующие армиями Юго-Западного фронта на основе приказа Брусилова получили полное право принимать самостоятельные решения по мере изменения обстановки. Части 8-й армии генерала А.М. Каледина, состоявшие из 13-ти пехотных и 7-ми кавалерийских дивизий, насчитывали в своих рядах 220 тыс бойцов при 716 орудиях. Противостоящие ей австрийские войска 4-й армии эрцгерцога Иосифа Фердинанда имели 147 тыс. штыков и сабель при 549 орудиях.

Наибольшего успеха достигла именно 8-я армия Каледина: прорвав фронт, она 25 мая (7 июня) заняла Луцк, а 2 (15) июня разгромила 4-ю австро-венгерскую армию эрцгерцога Иосифа Ферди­нанда и продвинулась на 65 км. 27 мая (9 июня), когда в Ставке стало ясно, что путь на Львов открыт, Алексеев предложил Брусилову перенести наступление на линию Луцк — Сокаль — Рава-Русская. Но главкоюз, захвативший в первые несколько дней удачного наступления несколько десятков тысяч пленных, не осознавал, что теперь объектом действий армий Юго-Западного фронта становится австрийская армия, которую следовало добить. Брусилов предпочёл Ковель и остановил войска в ожидании наступления армий Западного фронта.

Генерал М. Гофман писал: «Вышло что-то скверное. Австрийцы у Ровно опять допустили, чтобы их русские поколотили… Сегодня опять масса работы из-за почтенных союзников. Мы посылаем всё, что только в силах». Исчерпав свои фронтовые резервы, 8-я армия встре­тила упорное сопротивление германских армей­ских групп генералов Марвица, Фалькенхайна, Бернгарди. К концу июня — началу июля вой­ска на этом участке фронта перешли к оборо­не.

В центре, 11-я армия Сахарова в мае прорва­ла фронт у Сопанова, 7-я армия под командованием генерала Щербачева — у Язловца, но дальнейшее наступление остановили контр­удары противника. 9-я армия (командующий генерал Лечицкий П.А.) прорвала фронт, разгромила 7-ю австро-венгерскую армию гене­рала Пфланцер-Бальтина и 5 (18) июня заняла Черновцы, а в июне — июле очистила всю Буковину, 31 июля (13 августа) закрепи­лась на линии Станислав — Делятин — Кимполунг.

Сосредоточив все усилия и внимание на Ковеле, штаб Юго-Западного фронта упустил возможность благоприятного разгрома основной группировки противника, отходившей на Станислав. На этом направлении наступали как раз 7-я и 9-я русские армии. Объединение их усилий позволяло бить австрийцев в тот момент, когда их отступление походило на бегство и фронт удерживали только немцы, которых всё-таки было маловато. Упустив этот шанс, генерал А.А. Брусилов мог видеть, как австрийцы стали отходить с рубежа на рубеж уже организовано, замедляя темпы развития русского наступления.

Таким образом, к середине июля Юго-Западный фронт ценой потери 62 тыс. убитыми, возвратил значительную часть русской территории, вновь завоевал часть Восточной Галиции и всю Буковину, углубился в оборону противника на 80-120 километров (местами на 150 км), захватив территорию в 25 тыс. кв. км. Это был ошеломляющий удар по Тройственному союзу.

Однако Ставка не смогла обеспечить взаимодей­ствие фронтов. Дважды начатое наступление Западного фронта 2 (15) июня и 20-26 июня (3-9 июля), Северного фронта 20-26 июня (3-9 июля) окончилось неудачей. Теперь нанесение главного удара Ставка возложила на Юго-За­падный фронт и передала ему свой страте­гический резерв — Особую армию генерала Безобразова В.М., которую Алексеев на­правил к р. Стоходу, но это решение было за­поздалым.

Совершив удачный прорыв, Бру­силов не мог его развить, чтобы достигнуть существенных результатов в стратегическом отношении.  «Брусилов шел вперед, не имея резервов, наращивать удар ему было, в сущ­ности, нечем. Эверт и Куропаткин, однако, тянули. Только 3 июля войска Западного фронта зашевелились — пошли в атаку на Барановичском направлении. Последовали десятидневные безрезультативные бои, стоившие русским 40 тыс. потерь.

В се­редине июля неудачно атаковал на рижском плацдарме Север­ный фронт. После этого Ставка признала, что главную роль нуж­но возложить на Юго-Западный фронт, и потянула туда резервы, в том числе гвардию. Враг без труда сделал аналогичное заклю­чение, снимая войска из Италии, с Западного фронта и с того же русского фронта севернее Полесья. Они прибыли много быстрее, чем русские корпуса, посланные на Юго-Западный фронт, двига­вшиеся кружным путем по немногим перегруженным железным дорогам». (Там же с. 197).

Во время летнего наступления 1916 г. Брусилов А.А. не получал той помощи, которой заслуживал и которой требовали интересы дела. Говорят, что Эверт в это время сказал: «С какой стати я буду работать во славу Брусилова!» Поведение главнокомандующих Западным и Северным фронтами было просто непонятно. «Будь другой Верховный Главнокомандующий, — гневно писал Брусилов, — за подобную нерешительность Эверт был бы немедленно смещен и соответствующим образом заменен. Куропаткин же ни в коем случае в действующей армии никакой должности не получил бы».

«Неудачные наши атаки на Северном и Западном фронтах убедили противника, что севернее По­лесья нельзя ожидать ничего серьез­ного, и они стали спокойно перебра­сывать свои резервы отсюда на юг к р. Стоходу… На Стоходе произошел ряд упорных кровопро­литных боев, закончившихся также нашей неудачей. Алексеев в конце июля передал Особую и 3-ю армии Эверту и от имени царя приказал ему наступать. Эверт назначил атаку на 4 (17) августа, но потом, по обык­новению, последовательно ее оттяги­вал, а 22 августа (4 сентября) донес Алексееву, что ввиду позднего вре­мени года действовать на болотах Стохода не представляется возмож­ным». (Военно-мемуарный сборник». Выпуск первый, сост. А. Буров, Ю. Лубченко, А. Якубовский, М., Воениздат, 1991 г., с. 234).

Германцы иронически называли Брусиловский прорыв широкой раз­ведкой без сосредоточения необходи­мого кулака для нанесения решающе­го удара. Тем не менее, поражение, на­несенное, главным образом, австрий­цам, произвело на немцев ошелом­ляющее впечатление. Для них не оста­валось сомнения, что без внушитель­ной германской поддержки Австрия будет окончательно выведена из войны.

Последствия русского наступления были огромны. Австрия оказалась на грани поражения и держалась только благодаря германской помощи, самостоятельных военных операций не пред­принимала. Италия была спасена от крупного поражения, гро­зившего ей захватом австрийскими войсками всей северной ее части. Германия вынуждена была временно прекратить свое наступление у Вердена. Румыния из нейтральной страны превратилась в воюю­щую на стороне Антанты.

Брусиловский прорыв — крупное достиже­ние русского военного искусства. Во время этого прорыва наши войска взяли в плен 8 тыс. вражеских офицеров, 370 тыс. солдат, захватили 500 орудий и огромное количество другого вооружения. Всего же за время Брусиловского про­рыва противник потерял до 1,5 миллионов военнослужащих (убитыми, ранеными и пропавшими без вести), потери русских войск были втрое меньше. Наступление на Юго-Западном фронте в 1916 г. сыграло значитель­ную роль в ходе Первой мировой войны, хотя вы­годы наступления пришлись только на долю союзников России, как это обычно бывало в ту войну.

Считается, что именно Брусиловский прорыв нанёс смертельную рану Австро-Венгерской монархии. Победа – выдающаяся. Но как мудра пословица: «Поражение – сирота, а у победы много отцов». Из-за интриг при дворе Брусилов получил за победу Георгиевское оружие с бриллиантами – это была награда ниже ордена Св. Георгия IV. Николай II так и не утвердил решение Георгиевской Думы о награждении Брусилова орденом Св. Георгия II степени.

К концу 1916 г. страны Антанты и  их союзники имели в армии 25 млн. человек, Гер­мания и ее союзники — 15 млн. войска.