Во время Первой мировой войны русская армия испытывала много тяжелых неудач, много пролила крови верных сынов России не только потому, что армия была слабо вооружена и плохо обеспечена боеприпасами и другими предметами военного снабжения, а потому, главным образом, что среди высшего русского командования не проявились талантливые полководцы.
В деятельности высшего командования был разнобой и стремление работать лично для себя, а не для Отечества. Особенно бросалась в глаза разновременность ударов, наносимых русскими фронтами. К сожалению, отсутствие единоначалия, одной идеи и единой воли к проведению её в жизнь — такова была Ставка главковерха в Первую мировую войну 1914-1918 гг.
После поражений русской армии в кампании 1915 г. Николай II, имевший чин полковника, принял решение лично возглавить руководство армией. Однако это был не самый лучший выход.
О рабочем графике государя вспоминал генерал-майор Барсуков Е.З.: «На обратном пути в Петроград наш вагон простоял несколько дней в Барановичах, где тогда еще находилась ставка главковерха, но уже подготавливалась к переезду в Могилев на Днепре в связи с начинавшимся общим отступлением нашего фронта и переходом к позиционной войне.
Генерал-адъютант Алексеев М.В.
В Барановичах на укрытых в лесу запасных путях стоял в то время царский поезд. Зачем туда приехал Николай II, и какие военные и государственные дела его интересовали? Я думаю, что никакие, так как я из своего вагона ежедневно наблюдал, как ровно в 12 часов дня Николай II в сопровождении дворцового коменданта Воейкова, гофмаршала Долгорукова, генерала свиты царя Орлова, отличавшегося чрезвычайной полнотой.., 2-3 полковников из флигель-адъютантов, иногда еще адмирала Нилова, если он не был сильно пьян, — отправлялся пешком на прогулку, длившуюся два часа, причем при возвращении с прогулки впереди бодрым шагом выступал Николай II и с ним рядом кто-нибудь из молодых флигель-адъютантов, а остальная компания отставала и шагала поодиночке вразброд; причем толстяк Орлов отставал более других и шагал последним, сняв фуражку, и вытирал обильный пот с головы.
Затем с 4 до 5 часов бывал у царя чай, с 7 до 8 часов вечера обед, который иногда затягивался до 10 часов вечера, когда подавался вечерний чай с легкой закуской и, вероятно, с выпивкой, и т. д. При таком распорядке дня у царя оставалось мало времени, чтобы вершить государственные дела великой России.
Между прочим, такой же распорядок дня мне приходилось наблюдать в 1916 г., когда Николай II принял на себя верховное командование армией, а я был начальником артиллерийского управления при его штабе, — с тем только отличием, что ежедневно от 10 до 11 часов утра царь принимал доклад начальника штаба генерала Алексеева и на прогулку отправлялся в час дня на автомобиле и, отъехав по шоссе около 20 верст от Могилева, выходил из машины и гулял пешком по лесу почти два часа, возвращался с прогулки около 4 часов дня к чаю.
В штабе главковерха в Барановичах поговаривали, что Николай II приехал туда не для прогулок, а с намерением стать главковерхом вместо Николая Николаевича, которого предполагал назначить на Кавказ вместо Воронцова-Дашкова, чтобы устранить Николая Николаевича, про которого придворная камарилья пустила слух, что он пользуется огромным авторитетом в действующей армии и может объявить себя даже царем». («Время и судьбы: Военно-мемуарный сборник». Выпуск первый, сост. А. Буров, Ю. Лубченко, А. Якубовский, М., Воениздат, 1991 г., с. 220-221).
Главковерх Николай II и его начальник штаба Алексеев должны были объединять всю оперативную власть, но в действительности из-за отсутствия твердости характера они не могли держать оперативную власть твердо в своих руках. Вследствие чего оперативные совещания в Ставке после собеседований и споров заканчивались по большей части принятием согласительного решения, то есть полумер, недопустимых в военном деле. Ставка главковерха Николая II с Алексеевым вообще редко приказывала; она ограничивалась обычно просьбами и много советовала.
Генерал Барсуков даёт не менее интересную характеристику начальнику штаба Алексееву М.В.: «Алексеев обладал умом и широким военным образованием, всесторонним образованием в прочих областях не отличался, был генерал-адъютантом царя, но в придворных кругах не вращался и к аристократам не принадлежал. Наряду с внешне казавшимся добродушием и заботливостью о солдате он довольно хладнокровно мирился с кровавыми жертвами, обильно приносимыми русскими солдатами не редко по его вине.
На практике большим военным искусством Алексеев не обладал; он был выдающимся штабным оперативным работником, отличавшимся неутомимой работоспособностью, дни и ночи просиживающим за разработкой оперативных соображений и планов, а также за рассмотрением штабной переписки, причем вникал в рассмотрение мелочей в ущерб разрешению важных ответственных вопросов.
Главным недостатком Алексеева было отсутствие у него волевого характера и уступчивость в отношениях с лицами высшего командования, в особенности с главнокомандующими армиями фронтов, которые с ним почти не считались, тем более что они непосредственно подчинены были не ему, а самому верховному главнокомандующему.
Исполняя обязанности верховного главнокомандующего после Февральской революции, Алексеев тяготился подчинением Временному правительству и был ярым противником Совета рабочих и солдатских депутатов. Алексеев играл большую, если не первую, роль в организации контрреволюционного Союза офицеров. Офицеры УПАРТа отказались быть членами Союза офицеров.
Вследствие чего высшее командование ставки стало относиться ко мне почти враждебно и предполагало убрать меня из ставки, назначив начальником артиллерийского снабжения на Юго-Западный фронт. Летом 1917 г. Алексеев уехал из ставки лечиться на Кавказ, где проявил себя злейшим врагом русского народа, возглавляющим вместе с Корниловым и Деникиным белогвардейскую Добровольческую армию». (Там же с. 224).
Надо отметить, что верховное русское командование в лице Николая II и Алексеева было чересчур уступчивым в обязательствах и требованиях, предъявляемых нам союзниками, особенно Францией, считавшими Россию чуть ли не своим несостоятельным должником. Кроме этого верховное командование проявило себя неспособным взять твердо в свои руки и заставить исполнять свои решения главнокомандующих армиями фронтов.
И, наконец, в нашей армии не задумывались над тем, что современная большая война представляет не только столкновение вооруженных сил, но, по существу, и, главным образом, колоссальное экономическое предприятие, вовлекающее в свой громадный водоворот весь народ, все его силы и средства, огромные вооруженные силы, массу сырья, предметов боевого и прочего снабжения армии, промышленных изделий, транспортных средств и совершенно изменяющее всю обстановку народного и мирового хозяйства.
В Ставке же главковерха об этих вопросах думали менее всего, по крайней мере, до лета 1916 г. Штаб главковерха всецело был погружен в свою оперативную работу и ставил только требования глубокому тылу о снабжении армии, совершенно не считаясь с реальными возможностями удовлетворения этих потребностей. А при кровавых неудачах на фронте в штабе недоуменно разводили руками и относили их, главным образом, к недостаточности боевого снабжения.
Оставить комментарий