Сергей Гаврилович Галышев (1903-1942) прибыл с Балтфлота. В его анкете, сохранившейся в отделе кадров «Известий», в графе «Когда и откуда прибыл» -автограф: «В Москве с 1935 года, прибыл с Балтфлота». И вот в этом, не анкетно гордом – «прибыл с Балтфлота» – вся суть человека.

Русоволосый, голубоглазый крепыш ходил по редакционным коридорам, будто по корабельной палубе – вразвалочку, основательно. Держался независимо, смотрел прямо – глаз не отводил. Обид не спускал, на добро отвечал добром. Жадно учился газетному ремеслу, понимая, что опыта краснофлотской газеты да семинаров института журналистики тут маловато.

Перед войной Галышев возглавил отдел корреспондентской сети «Известий». И как самозабвенно отстаивал он интересы «экипажа» собкоров! Сохранилось свидетельство главного редактора газеты Якова Селиха: «В душе он – матрос. Боевой товарищ. Собкоров в обиду не дает».

Кто-то из них потом вспоминал о своем начальнике вовсе не как о боевом матросе, а как о… «наседке»: над каждым хлопотал, каждого хотел обогреть и приласкать. Энергии в человеке было – без границ, хватало на все. Однажды, отдыхая в Адлере, стал он закоперщиком разных веселых затей – в горах, на море, на пляже. Говорили, что изобретательности Галышева хватило бы на пять санаториев.

С.Г. Гладышев

В марте 1941-го «Известия» посылают его собкором в Кишинев. Непонятно, почему в Кишинев – ведь оттуда «матросу» до моря далековато. Зато оказалось: с приходом бомбового июня – близко к войне. 22 июня он надел военную форму и поехал на фронт. «Я не хочу выдумывать, – говорил он. – Что увидел, то и рассказал. Это, по-моему, самое главное. В тылу миллионы людей. Они войну не видят. Надо им помочь увидеть ее. Сегодня я – глаза моего читателя.

Первая его боевая корреспонденция в газете (совместно с Э. Виленским) уже 25-го числа! Вот как о Сергее Гладышеве написал его фронтовой товарищ Виленский: «Он устремлялся на самые опасные участки, ходил на задание с разведчиками. Чувство воина порой превозмогало в нем чувство журналиста, – писал он. – Ты не боец, ты – журналист, – говорили ему товарищи. – Я журналист-боец, – отвечал Сережа».

В сентябре Галышева видели в редакции на Пушкинской – в матросском бушлате, в тельняшке, обветренного, отчаянного. Родным, друзьям говорил: писать письма некогда, читайте газету – и будете знать, где мы. Моряк Сергей Галышев мечтал попасть на флот. Даже трудно представить его радость, когда «известинских» военкоров направили в Одессу. Там он раздобыл морскую форму, нашил знаки различия — он был старшим лейтенантом флота. Во время поездок на передовую все норовил попасть туда, где сражалась морская пехота. Теперь газетным его адресом стала сражающаяся Одесса.

«Мы знали, – вспоминал потом фронтовик-известинец Леонид Кудреватых, – что Сергей Галышев среди тех, кто бился за каждый бугорок, за каждый камень приморской земли, и если нужно, перо менял на автомат». Одессу тогда временно пришлось оставить врагу. Редакция направила военкора в другую горячую точку войны – в Севастополь. Из Одессы на эсминце друзья ушли в Севастополь, а там выяснилось, что Виленский должен немедленно улететь в Москву с материалами. Сергей остался в осажденном городе.

Защитники Севастополя 1941-1942 гг.

Галышев, по признанию коллег, мастером изящного слова не слыл, в очеркисты не метил, но был честным и бесстрашным репортером. «Что увидел, о том и рассказал», – признался он однажды. А не этого ли и ищет читатель в газете?! Гладышев пробыл в Севастополе с первого дня осады до последнего, стал участником героической обороны города. Защищал Севастополь и писал корреспонденции. И никогда до этого они не были такими интересными, живыми, искренними. Друзьям в «Известиях» посылал весточки: «Дела трудные, бомбят, но ничего, держимся». Или: «Вчера прямым попаданием бомбы разнесло машину и убило Шалабая. Я случайно в это время отошел. Теперь я без машины и без нашего друга Николая Яковлевича».

Морские пехотинцы на защите Севастополя

На Севастополь обрушивались тысячи бомб и снарядов, а он передвигался по городу, ездил на передовую, писал очерки, относил их через весь город на телеграф. Каждую минуту рисковал жизнью и каждую минуту думал о газете. Два раза он получал ранения, и каждый раз уходил из госпиталя, едва оправившись. Из осажденного города в 1942 году он прислал 15 корреспонденций. Последнее письмо датировано 24 июня 1942 года. Репортажи, заметки Сергея из осажденного Севастополя складывались в героическую летопись города.

Есть две версии гибели Сергея Галышева. По одной – он собрался покинуть Севастополь на самолете и уже направлялся к трапу, но прямо в ногах разорвалась немецкая мина… По другой – журналист-матрос остался в рядах защитников города. Известинца будто бы видели с оружием в руках в роте морской пехоты, которая держала один из последних рубежей обороны… Мы выбираем второе… «Прибыл с Балтфлота» – это как морская клятва. Люди породы Галышева ее не нарушают.

Последняя корреспонденция Сергея Галышева в «Известиях»…

На Севастопольском участке фронта

Ожесточенные бои под Севастополем продолжаются днем и ночью. Немцы подвергают сильной бомбардировке наши огневые рубежи, боевые порядки и передний край обороны. Одновременно с налетами вражеской авиации действует немецкая артиллерия. Беспрерывной бомбежкой, артиллерийским и минометным обстрелом немцы хотят сковать действия наших войск. Наши бойцы проявляют величайшее мужество и стойкость.

Бойцы Н-ской части отбили семь атак гитлеровцев. В разгар боя были ранены два командира подразделения. Командир взвода автоматчиков лейтенант Михайленко, воодушевляя бойцов личным примером, дважды поднимал их в атаку. С тремя красноармейцами Михайленко уничтожил вражеский минометный расчет.

Немецкое командование стягивает на Севастопольский участок фронта все новые и новые части, большое количество артиллерии и авиации. Под прикрытием шквального огня немцы бросаются в атаки. На одном узком участке они бросили в атаку до двух пехотных дивизий и танки. Первый эшелон немцев был рассеян нашим огнем. Через час, оправившись после удара, немцы повторили атаку. Они шли небольшими группами, маскируясь в воронках от снарядов, в канавах и окопах.

Автоматчик Польковский находился на крайнем фланге подразделения. Как только немцы прошли его огневую позицию, он ударил по передней группе фашистов длинной очередью из автомата. После этого он перенес огонь на вторую группу немцев. В это время старшина Простяков истреблял немцев из пулемета. Гитлеровцы решили коротким ударом подавить нашу огневую точку и бросили на нее значительную группу солдат. Наши бойцы стремительно бросились на фашистов, забросали их гранатами и заставили откатиться назад. За день бойцы подразделения, где командиром т. Гительман, отразив пять атак, уничтожили 600 фашистских солдат и офицеров, сбили два «юнкерса», подбили четыре танка.

Потери противника под Севастополем растут с каждым днем. Тысячи вражеских трупов остаются после каждой атаки на поле боя. Бои за Севастополь продолжаются с прежним упорством. Численно превосходящие силы врага яростно рвутся к городу.

Севастополь, 23 июня 1942 г.