На рубеже XIX и XX веков Москву условно было принято делить на допожарную и послепожарную, отстроившуюся после 1812 года. В Москве после великого пожара уцелело всего 526 каменных домов. Они составляли примерно одну пятую от того, что было построено в городе потом, за сто последующих лет. Но большинство из сохранившихся по праву считаются шедеврами архитектуры, памятниками истории. Из 6584 деревянных домов сгорело 4484 дома.

Москва и по сей день окружена монастырями — стражами сердца земли русской. Андроников монастырь основал в 1360 году его первый игумен, ученик Сергия Радонежского — Андроник. В стенах монастыря жил и творил великий русский живописец Андрей Рублев, канонизированный Русской православной церковью. Могила его, находившаяся перед входом в трапезную, ныне утрачена. В свое время, когда старые, высохшие липы спилили и на их месте посадили новые, могилу Рублева сровняли с землей.

Лишь в 1985 году в сквере перед монастырем был поставлен памятник Рублеву. В подновленных монастырских строениях сейчас открыт Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева, где регулярно проводятся выставки древней живописи и народного прикладного искусства.

Здание собора в Новоспасском монастыре было сооружено в 1491-1496 годах, а в 1655 году храм перестроен в Преображенский собор. Он был усыпальницей рода бояр Романовых. Четырехстолпный пятикупольный храм — один из самых высоких в Москве. Он расписан изографом Ружейной палаты Федором Зубовым.

Отреставрирован и восстановлен Данилов монастырь, основан в 1282 году князем Даниилом Александровичем. На территории ныне действующего Донского монастыря, основанного в 1591 году царем Федором Иоанновичем в память об избавлении Москвы от набега войск крымского хана Хаджи-Гирея, выставлены сохранившиеся огромные мраморные горельефы, снятые с фасада Храма Христа, — однофигурные композиции Дмитрия Донского, Сергия Радонежского, богатырей Пересвета и Осляби, части белокаменного архитектурного декора Сухаревой башни.

Многие старинные храмы Москвы так или иначе связаны с победами русского оружия. На территории Старого Симонова монастыря у церкви Рождества Богородицы, построенной в 1509 году, похоронены монахи Пересвет и Ослябя, герои Куликовской битвы. А отправились на сечу они с Варварской площади. Здесь в XIV веке начиналась дорога на Владимир и Коломну. Войско Дмитрия Донского отслужило на этом месте последний молебен перед решающим, роковым для многих походом. Ратники поклялись не пожалеть живота своего в битве за свободу отечества. Многие погибли в небывалом сражении, но разбили орду Мамая. Вернувшись с победой, Дмитрий Донской решил поставить на Варварке деревянный храм в честь воинов, павших в битве на поле Куликовом. Позднее, в XVI-XVII веках, на месте деревянной церкви была построена каменная, получившая название храма Всех Святых на Кулишках.

Дмитрий Донской покоится в одном из главных соборов Руси — кремлевском Архангельском, в усыпальнице великих московских князей и первых царей. Поблизости от гробницы Дмитрия Донского покоится прах Ивана Калиты. У западной стены собора — гробница Владимира Храброго, активного участника битвы на Куликовом поле. Надгробия над могилами великих князей Василия II, Ивана III и Василия III — прадеда, деда и отца Ивана Грозного — находятся на небольшом возвышении перед иконостасом собора.

Прах Ивана Грозного, оставившего по себе страшную память, покоится за иконостасом, в южном предалтарии, в царской усыпальнице. Грозен он был не только для крамольных бояр, но и для врагов Руси — покончил с Казанской и Астраханской ордой, отбил нападения ливонцев, заложил первые русские крепости на берегах Янтарного моря. Там же похоронены его старший сын Иван и средний сын Федор.

После того как в 1712 году столицей России стал Петербург, русских царей хоронили не в Московском Кремле, а на Невском острове, в Петропавловском соборе. Однако внук Петра I, Петр II, умерший в 1730 году от черной оспы, был похоронен в Архангельском соборе.

При Екатерине II были образованы государственные комиссии по градостроительству в Москве и Петербурге и построено было в обеих столицах много примечательных зданий, дворцов и палат, которыми по праву гордится Россия. В то же время царица не смогла оценить по достоинству гений Василия Баженова, оставила втуне его лучшие проекты. Так, не был осуществлен план Баженова, мечтавшего построить огромный дворец на Боровицком холме в Кремле. На протяжении восьми лет, с 1767 по 1775 год, на южном склоне холма шли подготовительные работы.

Была временно разобрана часть кремлевской стены, обращенная к Москве-реке, и две башни со стороны набережной, Безымянная и Тайницкая, для того, чтобы можно было подвозить лес и камень. Зодчий Василий Баженов со своими помощниками изготовил громадную деревянную модель будущего дворца, вызывавшую всеобщее восхищение. И вдруг указ царицы: все работы прекратить! Вместо постройки дворца заняться Баженову устройством балаганного увеселительного городка на Ходынском поле…

Воспитательный дом и теперь радует взор. Долгое время он был единственным украшением левого берега Москвы-реки между Яузой и Зарядьем. Сооружено это здание при волевой и трудолюбивой Екатерине II. В то время не было в Европе столь крупного по масштабам учреждения социально-государственного назначения. Здесь не только призревали сотни сирот, подкидышей и незаконнорожденных, но и давали им начальное и среднее образование. Мальчиков готовили к поступлению на медицинский факультет Московского университета, девочек — в гувернантки, акушерки и сестры милосердия. Многие из них потом лечили русских воинов, раненных при защите отечества, и таким образом как бы возвращали долг за свое воспитание и образование.

Война 1812 года — огненный рубеж в истории Москвы. Жители Первопрестольной поднесли Наполеону не ключи, а великий пожар.

Мародеры «Великой армии» обдирали позолоченные купола в Московском Кремле, снимали в алтаре дорогие оклады с икон, разворовывали церковную утварь. Только из «трофеев» Успенского собора по личному распоряжению Наполеона было переплавлено в слитки 325 пудов серебра и 18 пудов золота. Воспользоваться награбленным разбойникам не удалось. Многие из них замерзли на Смоленской дороге.

Русский мороз довершил разгром некогда славной армии. Но начал его великий пожар. Наполеон уехал от жара в загородный Петровский дворец, построенный М. Казаковым и находящийся неподалеку от стадиона «Динамо». А Кремль приказал взорвать маршалу Мортье, назначенному «генерал-губернатором Москвы». Европейские дикари подложили под стены, башни и храмы Кремля бочки с порохом, особенно много заложили в подклеть колокольни Ивана Великого. Наполеон считал этот белокаменный златоглавый столп символом не только Москвы, но и всей России. Не было здесь строения выше колокольни Ивана Великого. О ней слагали песни и легенды.

Уходя из Кремля, мародеры подожгли длинные фитили, тянувшиеся к бочкам с порохом. Казалось, что древние святыни обречены. И вскоре действительно страшный взрыв потряс всю округу. Затем последовали взрывы меньшей силы. Часть кремлевских стен рухнула, были сильно повреждены две башни, треснула звонница Ивана Великого. Но сам символический белокаменный столп устоял — слаб оказался фряжский (иностранный) порох против мастерства московских каменщиков!

В Москву прорвались передовые части русской армии. Арьергард Мортье поспешно отступил. Этим воспользовались солдаты, а также москвичи, скрывавшиеся в окрестных лесах и рощах. Они поспешили к Кремлю и принялись гасить горевшие еще фитили. Патриотам помог начавшийся сильный дождь. Кремль был поврежден лишь частично.

Пожар 1812 года в Москве уничтожил полностью более семидесяти процентов строений, а кроме того, нанес значительный ущерб остальным. Их пришлось восстанавливать, ремонтировать, подновлять. Москва строилась почти заново и впервые в своей истории — по единому градостроительному плану. Ввиду чрезвычайных обстоятельств была создана комиссия во главе с учеником Матвея Казакова — Осипом Ивановичем Бове. Комиссия составила общий план застройки Москвы. Она привлекла из многих губерний землекопов, пильщиков, плотников, каменотесов, кирпичников, каменщиков, кровельщиков. Строилась послепожарная Москва необычайно быстро, деловито и с размахом.

Талантливые зодчие по-новому распланировали центр Москвы и реконструировали Красную площадь. Она стала шире и просторнее за счет того, что в 1813 году был засыпан всегда загрязненный и в то время уже ненужный защитный ров с водою, тянувшийся вдоль восточной стены Кремля. В подземную трубу от Трубной площади до устья в 1816-1820 годах была упрятана речка Неглинка, которая прежде текла через центр города, огибая Кремль с северо-западной стороны. Это позволило разбить Александровский сад, расширить Воскресенскую площадь, выровнять несколько окрестных улиц.

Были восстановлены пострадавшие строения и стены Кремля, построены Манеж, Верхние торговые ряды на Красной площади (ныне ГУМ), десятки дворцов и храмов, возведены заново крупные административные здания, большие жилые дома — всего перечислить невозможно. За пять лет после изгнания французов дома в Москве не только были восстановлены, но их стало на тысячу больше. Город стал шире по площади и значительно чище и красивее. В центре столицы возникли две огромные площади — Театральная и Воскресенская. От Манежной площади поднималась одна из самых длинных тогда улиц — Тверская. В конце этой улицы, возле Триумфальных ворот, начиналась древняя «столбовая дорога»…

После Великой Отечественной войны, когда в Москве была продолжена реконструкция, исчез один из островков московской старины — Зарядье, являвшее собой запутанный лабиринт с обветшалыми жилыми домами, закопченными мастерскими ремесленников, рыбными магазинами и харчевнями. Другой оказалась судьба Китай-города — он сохранился в большей своей части. В конце XIX века старый Китай-город стал превращаться в «московское сити». Здесь появились деловые конторы, фирмы, банки, страховые компании. Весьма солидно выглядели «верхние торговые ряды» с тремя длинными пассажами.

Однако в то же время в Китай-городе по-прежнему дымили и гремели мастерские ремесленников, вовсю шла торговля с лотков, тележек, вразнос. Рядом с конторой известной обувной фабрики Михайлова сидел «холодный сапожник» с железной «ногой» и мелкими гвоздочками во рту. По соседству с шикарным рестораном, где гурманствовали коммерсанты, шумел кабак, в котором пьяницы пропивали одежду и можно было за алтын поесть щей из голья. Тут же в переулках бродили бараночники, обвешанные связками баранок и сушек, лоточники, продававшие пироги с горохом, кашей и со всякой всячиной. Мальчишки торговали квасом, морсом, а то и обыкновенной холодной водой с колонки.

Не меньшим контрастом с солидными учреждениями «сити» казались построенные еще в XVI веке толстые крепостные стены, окружавшие Китай-город. Местами они обветшали, замшели, начали крошиться, подчас угрожали обвалом. К этим стенам лепились прогнившие хибары, лавчонки, навесы ремесленников. Солидных коммерсантов такое соседство шокировало, и они не раз ставили перед городскими властями вопрос об «очистке» Китай-города.

Назрел допрос о разборке части Китайгородских стен. И тут среди московский градостроителей произошел раскол. Нашлись радикалы, предлагавшие обрушить Китайгородские стены полностью, а вместе с ними большинство строений, находившихся в бывшем «сити». На их месте, считали они, нужно поставить новые здания, в современном стиле. Другие, напротив, выступали за то, чтобы Китай-город оставить нетронутым почти целиком, особенно его стены. Это сохранило бы исторически сложившийся неповторимый колорит Москвы и было бы наиболее правильным решением вопроса.

Однако старые зодчие и отцы города нашли между двумя крайними точками зрения компромиссное решение, и оно было принято во время первой реконструкции Москвы. Крепостные стены Китай-города снесли, но не целиком: частично их оставили там, где они не мешали и служили украшением. Внутри бывшего торгового центра сохранили все, что имело хозяйственную, архитектурную и историческую ценность.

В первую очередь это Верхние торговые ряды, ставшие в 1921 году ГУМом. За ГУМом, на улице Варварке, по-прежнему стоит старый Гостиный двор, за ним, в глубине, — вместительные толстостенные склады для разнообразных товаров. По другую сторону ГУМа, на улице Никольской, сохранен и реставрирован целый ряд уникальных строений, связанных с жизнью замечательных русских людей: первопечатника Ивана Федорова, первого русского академика Михайла Ломоносова, первого публициста Александра Радищева, первого историка, автора «Истории государства Российского», Николая Карамзина.

Сохранилась часть зданий, где помещалось некогда самое первое высшее учебное заведение Москвы — Славяно-греко-латинская академия, а также дом, где вышла первая русская газета «Ведомости». Приведена в порядок знаменитая гостиница «Славянский базар», где останавливались Чехов, Стасов, Чайковский, Римский-Корсаков, Репин, Станиславский, Немирович-Данченко и многие другие видные деятели русской культуры. Чудом сохранились в пределах бывшего Китай-города старинные храмы, дома бояр и купцов, посольские пристанища былых времен и многое другое, что так ценится историками, архитекторами и любителями старины.

От самых древних защитных стен сохранились две части: в Китайском проезде и возле Театральной площади. Когда проектировали одну из первых станций метрополитена на Лубянской площади, специалисты посчитали устранение Никольской въездной башни в Китай-город неизбежным. А она, точнее — Никольские ворота, была необычайно колоритна. Через створ ворот, расположенных рядом с величественной церковью Богоявления, виднелись стрельчатые башни Кремля, золоченые купола главных соборов, белокаменный столп Ивана Великого…

В 1929 году была разрушена легендарная часовня Иверской Божией Матери, а через несколько лет по воле Кагановича снесли Иверские ворота. Знаменитый памятник архитектуры и истории XVII-XVIII веков назван в честь иконы Иверской Богоматери, которая хранилась в часовне. Предание гласит, что в IX веке эта икона была спасена от иконоборцев и потом через двести лет была обнаружена в морских волнах. Теперь она находится в Воскресенской церкви в Сокольниках.

В 1934 году была «разобрана» церковь Николая Чудотворца «Большой крест». Построенная в стиле московского, или нарышкинского, барокко в 1697 году, она считалась по красоте соперницей храма Василия Блаженного. Стояла она в начале Ильинки, где теперь на ее месте чахлый скверик. Церковь славилась большими узорными крестами, подобных которым не было нигде. Позднее эти шедевры художественной ковки архитектор-реставратор П. Д. Барановский перевез в Коломенское.

Исчез Казанский собор, стоявший до 1934 года на углу Никольской улицы и Красной площади. Казанский собор был построен в 1635-1636 годах на средства национального героя — полководца Дмитрия Пожарского в память об освобождении Москвы от польских интервентов в 1612 году. В нем находилась икона Казанской Богоматери, с которой его войска, собранные Мининым, шли в сражение. Спустя двести лет, в 1812 году, Кутузов, оставляя после Бородинского сражения Москву, вошел в Казанский собор помолиться и взял икону себе на грудь, под шинель.

Этот храм, к счастью, в 1993 году восстановлен в своем первозданном виде. Восстановлена еще одна достопримечательность в Кремле — Красное крыльцо, известное со времени Ивана III и варварски уничтоженное в 1932 году. Восстановлены Воскресенские ворота с Иверской часовней.

Существует довольно много проектов восстановления утраченных за годы советской власти шедевров. Так, в 1985 году архитекторы П. Мягков и П. Рагулин подготовили проект реконструкции Колхозной (ныне — Сухаревской) площади с восстановлением Сухаревой башни. По их проекту предполагалось восстановить башню не на ее сохранившихся фундаментах, а на новом месте — напротив Института скорой помощи им. Н. В. Склифосовского. Позднее был разработан проект группой профессора МАРХИ Н. Оболенского, предусматривающий восстановление Сухаревой башни на ее историческом месте на подлинных фундаментах. Этим проектом предусматривалось сооружение тоннелей для автомобильного транспорта. Если бы этот проект был поддержан авторитетными зодчими, многоярусная оригинальная башня вновь возникла бы на Садовом кольце.

Сухарева башня, прозванная в народе невестой Ивана Великого, была построена в 1692-1695 годах на месте Ярославских ворот по проекту архитектора М.И. Чоглакова. Она стояла на Земляном валу — на третьем оборонительном кольце Москвы, где дислоцировался полк верного сподвижника Петра I полковника Л.П. Сухарева. Сухарева башня — это первая в России триумфальная арка, воздвигнутая в честь победы Петра I над Софьей — ценнейший архитектурный памятник Петровской эпохи и своеобразная колыбель Академии наук: в башне размещались классы Навигацкой школы — математический, кораблестроительный, картографический, геодезический и астрономический с собственной обсерваторией. Школа располагала редкими по тем временам физическими приборами и телескопом.

Нечто подобное Москва уже имеет в своей летописи — реставрацию Триумфальной арки. Триумфальные ворота (вначале деревянные) были сооружены при въезде в Москву у Белорусской заставы по случаю возвращения из Европы после победы над Наполеоном русских войск, 28-метровая арка украшена горельефами «Изгнание французов» и «Освобождение Москвы». На глориетте арки высится Колесница Славы. Когда окраина оказалась близко к центру, возле многолюдного Белорусского вокзала, арка стала препятствовать движению по улице Горького, ныне снова Тверской. Во время реконструкции Москвы в 1936 году Триумфальные ворота разобрали, но в 1968 году вновь установили на другом, не менее подходящем месте — на Кутузовском проспекте, возле музея-панорамы «Бородинская битва». Это оправданно исторически, так как отсюда, от Поклонной горы, начиналось нашествие наполеоновской армии на Москву.

Возможно восстановление и Красных ворот, тем более что их точный макет хранится в Донском монастыре. Эти ворота, по названию села — Красные, являлись одним из ярких памятников зодчества времен царицы Елизаветы. Первоначально они были деревянными, построенными в виде триумфальной арки в честь побед русских войск, затем сгорели и в 1753-1757 годах были заново сооружены из камня по проекту архитектора Д.В. Ухтомского. Они использовались при коронациях Елизаветы и Екатерины II. Разобраны в 1928 году. Сколько еще замечательных произведений русского зодчества разрушены по плану реконструкции 1935 года и ждут своего возрождения!

Чудов монастырь — ценный и малоизученный памятник. Этот древний кремлевский монастырь был одним из важнейших «рассадников» книжности, его чернецы славились не только ученостью, но и глубоким патриотизмом. Монастырь был основан в 1365 году митрополитом Алексием, инициатором строительства первых белокаменных стен Кремля. Постройки Чудова монастыря разобраны в 1929-1930 годах. Скромный кремлевский храм Спаса на Бору, построенный в 1329-1330 годах и снесенный в 1933-м, был самым древним сохранившимся храмом в Москве. Церковь святого Мирона была прославлена своими колоколами. На них, словно на гигантской цимбале, играл удивительный музыкант и композитор 20-х годов Константин Сараджаев.

На месте каменной церкви Николы «на курьих ножках» стояла когда-то деревянная церквушка на высоких сваях. Так строили в старину на болотистой местности — отсюда сказочное выражение «на курьих ножках». Перед дивной церковью Успенья Божией Матери, что была на углу Покровки и Потаповского переулка, прохожие всегда снимали шапку. Сам великий зодчий Растрелли считал ее красивейшей во всей России. Любовался этой церковью Достоевский. Согласно легенде, церковь так понравилась Наполеону, что он в 1812 году установил караул для ее охраны и готов был увезти ее к себе в Париж, как пытался увезти золото Успенского собора в Кремле.

Церковь Успенья на Покровке считалась одним из лучших образцов московского барокко. Мастер прекрасно выразил в архитектуре церкви стремление ввысь в изяществе кружевной обработки окон, особенно в верхнем этаже церкви, где были остроумно соединены в одно четыре окна, и во многих других архитектурных деталях. Церковь на Покровке была снесена в 1936 году якобы из-за того, что мешала городскому транспорту. Снесена по личному распоряжению того самого «главного разрушителя», который ездил на «линкольне» по Покровке на службу: она мозолила ему глаза. Несколько московских архитекторов добились разрешения обследовать ее и зафиксировать на фотографиях до слома. При этом было обнаружено уникальное перекрытие сводов, создавшее чудесную, неповторимую акустику. А над входом в церковь на храмовой доске прочли архитекторы надпись, скромно уведомлявшую потомков, что строил невиданной красоты и звучности храм «крепостной Петрушка Потапов с братией».

Безумный максимализм 30-х годов имел чудовищные масштабы. В Генеральном плане реконструкции Москвы 1935 года говорилось о том, что «… перестраивая Москву, мы не должны бояться снести дерево, церквушку или какой-нибудь храм. Старое — мусор, который надо выметать, и возводить такие сооружения, на фоне которых Кремль кажется «плевком истории». В те годы в соответствии с Генеральным планом реконструкции Москва лишилась 426 памятников архитектуры мирового значения.

Архитектор Б. Иофан писал: «Шел 1931 год. Храм Христа Спасителя еще стоял посередине огромной площади у Москвы-реки. Большой и грузный, сверкающий своей позолоченной головой, похожий одновременно на кулич и на самовар, он давил на окружающие его дома и на сознание людей своей казенной, сухой, бездушной архитектурой, отражая собою бездарный строй российского самодержавия и его «высокопоставленных» строителей, создавших это помещичье-купеческое капище… Пролетарская революция смело заносит руку над этим грузным архитектурным сооружением, как бы символизирующим силу и вкусы господ старой Москвы…»

В пятидесятых годах XIX века строительство в Москве несколько замедлилось. Огромный город уже отстроился после пожара 1812 года и достиг прежних пределов. Наряду с этим наблюдался спад в развитии архитектуры: ушли из жизни выдающиеся зодчие и градостроители. Былого размаха и блеска в строительстве не было и в Петербурге. История утверждает, что период интенсивного строительства в Москве начался в последней трети XIX века…

По материалам книги А. Иванов «Тайны Храма Христа», М., «Московские учебники и Картолитография», 1998г.