История развития огнестрельного оружия насчитывает уже более 600 лет. Первые стреляющие трубки XIV в. использовались сначала лишь как вспомогательное средство, дополняющее лук или арбалет. Грубые железные и бронзовые стволы уступали своим метательным предшественникам по скорострельности, точности боя и пробивной силе.

Почему же тетива и стрелы были оттеснёны на вторые роли? Успешная стрельба из лука требовала от воина длительных тренировок, тогда как владению аркебузой можно было быстро научить любого рекрута. Простота в обращении, возможность массового производства и дальнейшего технического совершенствования — вот те причины, которые позволили огнестрельному оружию победить в конкуренции с луками и арбалетами.

Конструкторы современного оружия постоянно пытаются сделать его проще в производстве и обращении. Оборотной стороной этого стремления стало исчезновения с оружия каких-либо украшений. Конечно, и в старину украшалось не всё. Но в XV — XVIII вв. каждый образец оружия изготовлялся практически индивидуально. И это не противоречило украшению даже боевых ружей и пистолетов.

С началом массового производства в середине XIX в. украшение военного оружия отметается принципиально, становится исключением, капризом владельца. Но давние традиции мастеров тонкой резьбы, гравировки, инкрустации сохранились и продолжались на охотничьих ружьях. Хотя и здесь богато украшенные образцы ныне составляют лишь небольшую долю всех массово производимых.

Развитие техники, и в частности огнестрельного оружия, иногда представляют как движение от простого к сложному. Но это будет лишь одна сторона явления. Конечно, мушкет XVIII в. проще современного автомата. Но сложность современного оружия обеспечивает простоту обращения с ним: взял, прицелился и выстрелил несколько раз подряд. Тогда как солдат XVIII в. для производства только одного выстрела должен был совершить не менее восьми операций.

До сих пор нельзя с уверенностью сказать, где, как и когда появился порох или что-то похожее на него по свойствам. Может быть, в Древней Индии, откуда потом секрет его изготовления попал в Китай и Аравию. Или, может быть, наоборот — возник в Древнем Китае, а затем попал в Индию и Аравию. А возможно, порох был изобретён одновременно и независимо в Индии и Китае.

Известный английский оружейный фабрикант В. Гринер в своей книге «Ружьё» приводит текст индийского закона 1500-летней давности. Закон гласил: «Полководец не должен употреблять на войне никакой подлости, не должен употреблять ни отравленных стрел, ни огненных орудий больших и малых, ни каких-либо огнебойных приспособлений». По предположению Гринера, «огненные орудия» и «огнебойные приспособления» означали огнестрельное оружие. Но однозначно утверждать, что древние индийцы владели секретом пороха и применяли его в военных действиях, нельзя. Под «огнебойными орудиями» могли подразумеваться метательные орудия типа баллисты или катапульты, только бросались не камни, а кувшины и горшки с зажигательной смесью.

Английский исследователь Генри Вилкинсон предположил, что поскольку в некоторых местах Индии почва содержит много селитры, то при разведении костров или во время пожаров селитра может расплавляться и после дождя смешиваться с древесным углем. Впоследствии, высохнув на солнце, такая смесь приобретала взрывчатые свойства. Древние люди, подметив эти «особые» качества почвы, стали их использовать.

Древние китайские историки описывают какие-то «летающие огненные копья, которые, будучи выпущены посредством зажигания пороха, жгли на 10 шагов от себя». Действительно, пороховые ракеты как метательный снаряд для поражения врага были известны китайцам в X веке. Но их нельзя назвать огнестрельным оружием в общепринятом смысле этого слова.

При описании войн Древнего Рима также упоминается об огневых стрелах и различных зажигательных составах из смолы, пакли и серы, о сосудах наполненных асфальтом, смолой, нефтью и горящим углем. Но названные вещества не являлись взрывчатыми. Скорее, это были горючие составы, которые применялись в зажигательных снарядах метательных машин. К сожалению, не существует подробного описания этих особых машин, которые будто бы «с ужасным шумом» выбрасывали зажжённые стрелы и кувшины с горящими составами.

Более достоверные и частые свидетельства о применении различных веществ  — прародителях пороха и о самом порохе появляются начиная с I в. н. э. Тогда же получает распространение мнение, что порох был изобретён в Древнем Китае. Не менее достоверны свидетельства об использовании зажигательных и каких-то взрывчатых веществ, возможно, пороха, связанные с Византией. Там появился и долгое время успешно применялся так называемый греческий огонь. О его предшественнике ещё в III в. упоминал Юлий Африкан, называя «мидийским водным огнём».

Византийский корабль, оборудованный «сифоном» для метания «греческого огня».

Византийский историк Феофан сообщает «В год 673-й арабы предприняли великий поход. Когда император Константин IV узнал о приближении арабов, он подготовил огромные двухпалубные корабли, оснащённые греческим огнём, и корабли — носители сифонов… Арабы были потрясены, они бежали в великом страхе». Некоторые исследователи считают, что упомянутые летописцем «сифоны» представляли собой бронзовые трубы, а выброс из них «греческого огня» происходил за счёт воспламенения газов, что очень напоминает действие пушек.

Возникновение же собственно «греческого огня» относят к VII в. и связывают с неким Каллиником из сирийского города Гелиополиса. Каллиник принёс секрет трёх разных «огней». Примерный состав двух из них известен. Один был явно зажигательной смесью. Другой вполне мог быть взрывчатым веществом, поскольку содержал 33 % селитры. По-видимому, «греческим огнём» называли разные смеси и составы. Но в каком случае это была зажигательная смесь, а в каком взрывчатая, определить трудно. Точные рецепты разнообразного «огня» утеряны в конце XV в.

Так или иначе, «греческий огонь» долгое время успешно применялся византийцами в войнах. Метали «греческий огонь» двумя способами. Во-первых, с помощью катапульт противника забрасывали глиняными сосудами, которые были заполнены горючей смесью и имели запальное отверстие с фитилём. Во-вторых, византийцы использовали трубы, стрелявшие, вероятно, как огнемёт. Эти специальные трубы устанавливались чаще всего на кораблях.

От «греческого огня» пострадали и древние русичи. В 941 г. флот киевского князя Игоря подступил к столице Византийской империи Царьграду (Константинополь). Против многочисленных русских ладей греки выставили корабли с «греческим огнём». Как гласит русская летопись, вокруг русских кораблей стала гореть вода и «много ладей русских с людьми греками сожжено и потоплено…». Очевидно, что этот «греческий огонь» представлял собой зажигательную смесь, которая включала в себя масло и нефть, расползавшиеся по воде тонкой горючей плёнкой.

Восточное копьё с пороховым зарядом, установленным рядом с наконечником

У арабов, распространивших свою власть от Гибралтара до Инда, также вскоре появляется новое огненное оружие, в том числе и порох, который они позаимствовали, вероятно, у китайцев. Это подтверждается тем, что селитру, арабы называли «китайской солью» или «китайским снегом». В старинных арабских рукописях подробно описан рецепт изготовления пороха: смешать 60 частей селитры и по 20 частей серы и угля. По составу это точно соответствует настоящему чёрному пороху. Во время осады Мекки в 690 г. арабы уже применяли зажигательные и разрывные снаряды. В древних текстах они называются по-разному: «лунный свет», «солнечные лучи» и «железный гром». Это были либо глиняные горшки, заполненные пороховым составом, либо стрелы и дротики с пороховым зарядом, а всадники использовали длинные копья, у которых вместо металлического наконечника имелась ёмкость с «греческим огнём».

В XI-XII вв. технические чудеса сарацин — огненные ракеты, взрывчатые и горючие смеси — произвели на крестоносцев неизгладимое впечатление. А запах серы, который появлялся при сгорании пороха, ещё более повергал европейцев в смятение, наводя суеверных рыцарей на мысль о его явно дьявольском происхождении. Считается, что именно во время крестовых походов европейцы узнали от арабов и византийцев секреты пороха и огнестрельного оружия. Есть отдельные исторические сведения, что ещё в 1073 г. венгерский король Шаламон (1063-1074 гг.) применял какие-то «пушки» против Белграда, а в 1118 г. арабские войска обстреливали испанскую крепость Сарагосса с помощью орудий, напоминающих первые образцы артиллерии. Но, поскольку подробностей не сообщается, можно предположить, что речь идёт опять об одной из зажигательных смесей «греческого огня».

Именно так в Европе стали применять порох в первую очередь: не в качестве зажигательного средства, подобного большинству «греческих огней», а как средство метательное, стреляющее. Причиной могло послужить решение II Латеранского собора Католической Церкви в 1139 г., которое запрещало использовать «греческий огонь» как бесчеловечное оружие. Можно предположить, что в начале XII в. какие-то разновидности «греческого огня» широко распространились и в Западной Европе. Когда этот вид оружия был запрещён, то военные, уже успевшие по достоинству оценить его высокую эффективность, стали искать ему замену. И эти поиски могли привести европейцев к использованию пороха и изобретению огнестрельного оружия, в котором вместо сосудов с огнесмесью использовались каменные и металлические ядра, не подпадающие под запрет. Произошло это на рубеже XIII-XIV вв.

В XII-XIII вв. зажигательные снаряды появляются и у других народов. Например, в 1184 г., в одном из сражений с половцами, русскими был взят в плен «басурманин, стрелявший живым огнём», со всеми своими снарядами. В 1219 г. русское войско, посланное владимирским князем против Волжской Булгарии, атаковало город Ошель и при этом использовало «греческий огонь». На крепостные стены огонь метали специально обученные «стрельцы».

Достоверные сведения о появлении пороха у европейцев относятся лишь к XIV в. Долгое время считалось, что лавры первооткрывателя пороха принадлежат немецкому монаху Бертольду Шварцу. Открытие им секрета пороховой смеси относят к 1320 г. Жители его родного города Фрейбурга в 1853 г. даже установили Б. Шварцу памятник. Однако в равной степени эти заслуги могут принадлежать и английскому естествоиспытателю Роджеру Бэкону, который около 1260 г. записал способ получения очищенной селитры и соединения её с углём и серой, и немецкому теологу и алхимику графу Альберту Магнусу, примерно в то же время описавшему секрет изготовления «летающего огня». Правда, никто из них не упоминал о возможности применении пороха в качестве метательного средства во время военных действий.

Рыцарь с огнестрельной трубкой (мадфой). Рисунок из книги XV в., хранящейся в Национальной библиотеке в Париже

На Ближнем Востоке, в частности арабы, пытались использовать порох в качестве метательного средства. Ещё в XIII столетии европейцы узнали от них о некой «мадфе». Она представляла собой короткую железную трубку, заваренную с одной стороны. С открытого конца при помощи пороха выбрасывались ядрышки или небольшие камешки. Это орудие не имело станка, упиралось тыльным концом в землю и поддерживалось подставкой.

До арабов «стреляющие трубки» создавали китайцы. Известно, что в 1132 г. защитники крепости Дэань в Китае применили бамбуковые трубки, именуемые «хо цян», что значит «огневые копья». В эти трубки, плотно закрытые с одной стороны, засыпался порох и через дырку поджигался. Стрельба велась практически в упор, и нападавших встречал сноп пламени из «копья». Несовершенство этого оружия очевидно, и оно не сделало переворота в военном деле. Спустя много лет, в 1259 г., при обороне города Шоучунь вновь применили такие трубки, но поверх пороха тогда клали камешки. Давление пороховых газов выбрасывало их далеко вперёд. Таким образом, был создан прототип огнестрельного оружия со стволом. Захватившие Китай монголы взяли на вооружение пороховые разрывные бомбы, чтобы бросать их из метательных машин.

Железный кованый тюфяк. Изготовлен в XIV в. Длина — 440 мм. Вес — 11,5 кг. В дульной части имеется раструб диаметром 90 мм для размещения дробового заряда. Запал на казённой части в виде простого отверстия. Найден в Крыму в конце XIX в. Военно-исторический музей артиллерии. Санкт-Петербург.

Вряд ли европейцы знали о китайских «огневых копьях», а вот обойти вниманием арабскую «мадфу» они не могли. Благодаря европейскому кузнечному и литейному ремеслу огнестрельное оружие продолжало совершенствоваться.

Самое раннее изображение огнестрельного орудия со стволом содержится в рукописи английского учёного и юриста Вальтера де Милимета. Между 1326 и 1330 гг. им было составлено наставление для юного английского короля Эдуарда III. Среди множества рисунков в манускрипте имеются два с изображением древнейшего огнестрельного оружия. На них нарисован вазообразный сосуд диаметром не более полуметра, лежащий на боку, из горлышка торчит стрела, направленная в ворота замка. Рядом стоит воин, подносящий к задней части «орудя» запальный фитиль.

Миниатюра из рукописи Вальтер де Милимета с изображением одного из первых образцов огнестрельного оружия — «огненного сосуда», стрелявшего ещё не пулями, а стрелами.

Точное место и время появления огнестрельного оружия в Европе до сих пор не установлено. Предположительно его начали изготовлять в Германии, поскольку именно там найдены наиболее достоверные документы 30-х гг. XIV в., сообщающие об «огненном и громобойном оружии». В этих немецких документах говорится об использовании неких «ваз» для обстрела крепости и об «огненных сосудах», бросающих стрелы. Видимо, первые огнестрельные орудия были приспособлены для метания больших стрел. Мощность пороха была невелика, и он мог выталкивать только стрелы, а не тяжёлые ядра. Потому и делались первые стволы в форме сосуда, чтобы туда поместилось побольше пороха. Представление о том, как выглядели первые ружья, дают нам предметы конца XIV в., сохранившиеся в европейских музеях. Бронзовый ствол из Пражского военного музея имеет цилиндрическую форму с тремя ободками для усиления. Там же хранятся шестигранные и восьмигранные стволы того времени. Они имеют калибр 25 мм.

К середине XIV столетия мощность пороха увеличилась, и вазообразные стволы уступили место цилиндрическим. Примерно в тоже время произошло разделение на ручное огнестрельное оружие и артиллерийское. Метать стрелы из огнестрельного оружия с XV в. перестали. Эффективнее оказалось стрелять круглыми ядрами, а из ручного оружия — пулями.

Первые стволы ручного оружия отливались из бронзы. Сведения письменных источников подтверждает случайная находка, сделанная в Швеции в 1861 г. В деревне Лосхульт был обнаружен бронзовый ствол огнестрельного оружия в виде грушевидного сосуда длиной 30 см с горлышком диаметром 36 мм. На сегодняшний день это самый древний экземпляр, он хранится в Историческом музее в Стокгольме.

В конце XIV столетия стволы стали ковать из железа. Держать в руках только ствол неудобно, и его решили крепить к длинной прямой жерди (аналог позднейшей ложи) или к круглому древку. Существовало три основных варианта крепления. Самый простой из них — когда круглое древко вставлялось в откованную или литую втулку в тыльной части ствола. Второй способ состоял в том, что древко насаживалось на шип, торчащий из задней части ствола. Третий, наиболее распространённый, заключался в следующем: относительно короткий ствол укладывался в переднюю часть жердеобразной колоды и крепился к ней железными обвязками. Из последнего варианта и развились наиболее удобные ручницы, а колода позднее превратилась в ружейную ложу.

Стволы гаковниц:
Вверху: длина — 725 мм, калибр — 19 мм; бронза. Чехия. 1430 г.
В центре: длина — 645 мм, калибр — 25 мм; железо. Чехия. Около 1430 г.
Внизу: длина — 995 мм, калибр — 21 мм; бронза. Центральная Европа. XV-XVI вв.

Ручное оружие под пули имело вид коротких трубок длиной до метра и диаметром 25-35 ММ, а артиллерийское больше походило на бочки. Недаром английское слово barrel переводится одновременно и как «ствол оружия», и как «бочка». Во французском, итальянском и испанском языках «ствол» восходит к значению слова «трубка», что отражает форму ствола ручного оружия. В Италии такое оружие называли бомбарделлами, т. е. «пушечками». В 1384 г. власти города Перуджи приказали изготовить 50 бомбарделл, которые «пробивали любой доспех», как сообщается в документе.

Первые ружейные древки и колоды старались делать как можно длиннее, чтобы горящий порох с затравки не мог попасть в лицо. При стрельбе конец древка или колоды зажимали под мышкой либо клали на плечо. Способ, при котором подобие приклада прижимали к щеке для прицеливания, возник лишь в конце XV в. Упор же в плечо появился только вначале XVII в. Тяжёлые ручницы, в славянских странах именовавшиеся гаковницами (от слова «гак» — «крюк»), клали на стену или подставку, и стреляли из них обычно два человека. Один держал гаковницу и наводил, а другой подносил фитиль. Интересно, что в 1388 г. город Аугсбург смог выставить на войну только 30 стрелков с ручным огнестрельным оружием, а Нюрнберг тогда же — 48 воинов с таким оружием.

Ручницы заряжались с дульной части ствола пороховой мякотью. Зернить порох научились лишь спустя столетие. Пули были в виде круглых шариков, сначала каменных, а затем свинцовых. Чтобы пороховая мякоть давала нужное количество газов при взрыве, её уплотняли в стволе с помощью пыжа и деревянной палки — шомпола. Известна ручница с бронзовым стволом начала XV в., у которой в передней части ложи (позднее цевьё) сохранился деревянный шомпол.

На Руси первые сведения об огнестрельном оружии относятся к 1382 г., когда хан Тохтамыш осадил Москву. При описании обороны Москвы летописец свидетельствует, что на стенах города стояли «пушки великие». Чуть более позднюю дату, 1389 г., называет Голицынская летопись, где сказано, что «в лето 6897 (т. е. в 1389 г.) вывезли из немец арматы на Русь, и огненную стрельбу, и от того часу уразумели из них стреляти».

Широкое применение ручного огнестрельного оружия — ручниц — началось во время Гуситских войн (1419-1437 гг.). Ручницы заряжались заранее, перед атакой. Когда наступавшие рыцари оказывались в зоне поражения пулями, стрелки открывали огонь. Порох в стволе поджигали через затравочное отверстие, просверленное сверху в казённой части ствола. Сначала это была просто дырка, а потом возле неё стали делать круглое углубление и даже крышечку на винте. В углубление насыпали дозу затравочного пороха и прикрывали крышкой, чтобы порох не сдуло ветром. Для выстрела поджигали затравочный порох, от которого загорался основной заряд. Это стало серьёзным шагом вперёд. Значительным усовершенствованием ствольных ручниц стало перемещение затравочной полки для поджигания пороха на правую сторону ствола. Под отверстием приваривали прямоугольную железную полочку, на которую насыпали немного затравочного пороха. Полочка имела бортики по краям, чтобы порох не ссыпался, и крышечку на винте.

Надо отметить, что поначалу порох поджигали раскалённым кончиком железного прута. При этом необходимо было возле стрелков постоянно держать полевые жаровни, чтобы время от времени раскалять железный прут. Вскоре прут стали заменять фитилём — тонкой верёвкой, пропитанной селитрой или вымоченной в винном спирте, чтобы фитиль медленно и долго тлел. Поднося его к затравке, стрелок раздувал кончик фитиля до открытого огня. Такой фитиль поджигали перед боем и в тлеющем состоянии держали в руке, пока не приходило время стрельбы. Тогда воин, зажимая под мышкой или положив на плечо жердеобразный приклад, направлял ствол в сторону противника, а потом подносил к затравке горящий фитиль. Вдвоём управиться было проще, но скорострельности это не добавляло. А главное — нельзя было точно прицелиться. Однако и это оружие наводило страх.

С начала XV в. на Руси использовалось несколько терминов, обозначавших огнестрельное оружие: «арматы», «пушки» и «пищали». «Армата» — слово польского происхождения, довольно скоро вышедшее из употребления. Название «пушка» изначально применялось только к ствольной артиллерии. А вот «пищаль» могла означать и пушку, и ружьё (позднее стали выделять ручные пищали). «Пищаль» — древнеславянский термин, которым раньше называли длинную дудку. В XV в. слово стали применять для обозначения огнестрельного оружия. Похожий термин существовал в Чехии, там древние ружья именовали «пишталами». Немецкие рыцари столкнулись с этим опасным оружием во время Гуситских войн. Слово перешло в немецкий язык и стало означать ручное оружие для стрельбы одной рукой — пистолет. Но распространились пистолеты позднее, в начале XVI в., с появлением колёсного замка.

На Руси создание ручного огнестрельного оружия относится к началу XV в. Впрочем, образцов оружия того времени почти не сохранилось. Любопытным экземпляром являлся ныне утерянный железный ствол из коллекции Ивановского историко-краеведческого музея им. Д.Г. Бурылина. Он имел длину 230 мм, калибр 31 мм и был укреплён в ложе длиной 130 см двумя железными скобками. Отверстие для воспламенения пороха в канале ствола было просверлено сверху. Этот образец напоминал европейские ручницы начала XV в. В музей он мог попасть из какого-либо русского монастыря.

В Государственном историческом музее в Москве и в Военно-историческом музее артиллерии в Петербурге хранится по одному железному стволику, которые внешне похожи на трубки. Они имеют три усилительных кольца и затравку возле заваренного казённика. Длина обоих стволиков около 200 мм, а калибр — 12,5 мм. Эти предметы, неизвестно каким образом попавшие в музеи, несомненно, являются аналогами первых стреляющих трубок и относятся к началу XV в. естественно, что деревянные части к этим стволикам утрачены.

В 1958 г. на дне реки Лух в Ивановской области нашли ствол, имевший ложу. Длина его 240 мм, а калибр — 22 мм. Было высказано предположение, что ствол попал в реку во время русско-татарских сражений в 20-40-х гг. XV в. Ныне он считается утерянным.

Солдат, заряжающий аркебузу. Немецкая гравюра, начало XVI в.

Ещё один из первоначальных образцов ручного огнестрельного оружия, — аркебуза, появился в Германии во второй половине XIV века. Аркебузы были тяжёлыми, весили до 6-8 кг и имели ствол длиной не менее 80 см. Применялись они в качестве пехотного оружия, и действие их было смертоносным. Вот как описывает хронист сражение с использованием аркебуз: «Бой был чрезвычайно пагубным и неравным для французских рыцарей. Ибо их осыпали испанцы смертоносными свинцовыми пулями. Они поражали не так, как арбалеты, а часто пронизывали двух воинов или коней сразу».

В дальнейшем эволюция ручного огнестрельного оружия и в Европе, и на Руси происходила за счёт удлинения ствола и укорачивания ложи. Подобный русский образец конца XV в. сохранился в коллекции Государственного исторического музея. Ствол этого ружья железный, кованый, круглый, в казённой части гранёный. Порох в стволе воспламеняли через затравочное отверстие, расположенное сбоку ствола, под которым прикреплена полка для затравочного пороха. Ствол укреплён в берёзовой ложе грубой работы с явно выраженным прикладом со «щекой» справа. В дульной части ствола приварен железный крюк, он проходит сквозь ложу и выступает наружу. Экземпляр относится к оружию типа «гаковница». Крюк предназначался для смягчения отдачи, им удерживали оружие, зацепив за выступ стены или поваленное дерево. Это ружьё при стрельбе ещё не прижимали к плечу, а только подносили к щеке для прицеливания.

Подобные изделия в Европе в середине XV в. именовались аркебузами. Название происходит от искажённого немецкого слова «хакенбюксе» — «ружьё с крюком». На европейских гравюрах имеются многочисленные изображения таких ружей и стрельбы из них. Выстрел из аркебуз (и из гаковниц) очень часто осуществлялся двумя стрелками. Один поддерживал аркебузу и направлял её в сторону противника, а другой подносил горящий фитиль к полке с затравочным порохом.

Главным недостатком первых ружей были засорение затравки ствола плохим порохом и быстрый разогрев ствола.

Со второй половины XV в. огнестрельное оружие проникает и в конницу. Но там оно приобрело несколько иной вид. Конное ружьё называлось «петриналь», от французского слова «пуатрэн», что значит «грудь». Таким образом, отражалась манера стрельбы из этого оружия. Ружья имели короткие стволы, насаженные на небольшие ложи, которые всадники упирали в грудь доспеха. В дульной части ствол подпирался рогатой подставкой, укреплённой на луке седла. Порох поджигали тлеющим фитилём.

Дальнобойность и пробивная способность раннего ручного огнестрельного оружия известны не только по описаниям хронистов, но и по результатам позднейших экспериментов. В 1932-1940 гг. адвокат Таген Ларсен из Копенгагена провёл опытные стрельбы. Для него были изготовлены копии древних ручниц. Ствол оружия имел длину 200 мм и калибр 23 мм. Свинцовая пуля весила 52 г, а масса пороха составляла 39 г. Порох был сделан по рецепту 1380 г. и состоял из шести частей селитры, одной части серы и одной части угля. Во время испытаний пуля пробивала на расстоянии 28 м двухдюймовую (5 см) доску или лёгкий панцирь, а на расстоянии 46 м — однодюймовую доску (2,54 см). Этот опыт доказал превосходство даже самых примитивных «стреляющих трубок» над существовавшими тогда же арбалетами.

Два последующих изобретения сделали первые несовершенные ружья более надёжным оружием пехоты. В начале XV в. порох научились зернить путём специальной обработки. Известно, например, что оружейные мастера из чешского города Знаймо уже в 1421 г. зернили порох. Вместо пороховой мякоти, которая плохо горела и взрывалась неравномерно, стали использовать порох в зёрнах. Он значительно эффективнее горел, и весь заряд в стволе взрывался одновременно. Это было связано с тем, что в воздухе между зёрнами имелось больше кислорода, что способствовало быстрой взрывной реакции. Новый порох оказался мощнее, пули получали высокую начальную скорость и летели дальше и точнее. Для такого пороха кузнецы-ствольщики начали ковать прочные стволы из более качественного железа.

Псковский стрелец начала XVI в., вооружённый пищалью с жагрой — фитильным замком

Вторым усовершенствованием, которое произвело переворот в ручном огнестрельном оружии, стало присоединение к нему воспламенительного механизма для удобства стрельбы и возможности прицеливания. Этот механизм (замок) представлял собой двуплечий рычаг на оси, верхний конец которого был раздвоен, в него вставлялся зажжённый фитиль. Рычаг удерживался плоской пружиной и при нажиме пальцем на его нижний конец, именуемый спуском, опускался верхним концом с фитилём на полку, поджигая порох.

С увеличением численности пехотных войск возрастало количество стрелков с огнестрельным оружием. Например, в Нюрнберге в 1430 г. только на крепостных стенах было установлено 500 единиц ручного огнестрельного оружия типа гаковниц и тяжёлых аркебуз. На Руси подобное тяжёлое пехотное, или крепостное, оружие именовалось затинными (затынными; от слова «тын» -«стена», «вал») пищалями.

На Руси фитильный замок называли жагрой (от древнвслав. «жагра» — «трут», «обгорелый фитиль»). Поэтому само ружьё именовали «пищаль с жагрой» или «ручная пищаль», а стрелков — «пищальники». Впервые в русских документах пищальники упоминаются в 1500-х гг. в составе псковского ополчения.

Арбалеты — «оружие дьявола»

Арбалеты были распространены по всей Европе. Не была исключением и Русь, где самострелы использовались как минимум с XIII века. Интересно, что самый старый поясной крюк был найден археологами именно на территории Руси — в руинах Изяславля, разрушенного Батыем в 1237 году.

За мощным и эффективным оружием всегда тянулась дурная слава. Поддерживали ее, в первую очередь, рыцари, некоторых из которых шокировал тот факт, что какой-то простолюдин может за сто шагов нажать на железную скобу и отправить на тот свет благородного воина с гербом на щите.

Некоторые монархи приходили в ярость от того, что исход битвы мог зависеть не от атаки блестящей рыцарской конницы, а от арбалетных залпов. Император Священной Римской империи Фридрих II приказывал калечить взятых в плен арбалетчиков так, чтобы те никогда больше не могли стрелять (с английскими лучниками во время Столетней войны, впрочем, обходились так же). А король Германии Конрад III в середине XII века строжайше запретил любое использование арбалета на своих землях.

Сказала свое веское слово и церковь. На Втором Латеранском соборе в 1139 году арбалет был объявлен «дьявольским оружием» и проклят. Отныне его можно было применять только против нехристиан. Впрочем, продержался этот строгий запрет недолго.

Находились среди благородного сословия и яростные поклонники арбалетов. Так, весьма высоко ценил это оружие знаменитый король-воин Ричард Львиное Сердце. По многочисленным свидетельствам, этот английский монарх сам превосходно стрелял из арбалета, что было весьма необычно для рыцаря XII века. По иронии судьбы, причиной смерти Ричарда стал арбалетный болт, попавший ему в плечо при осаде замка Шалю-Шаброль в 1199 году.

Несмотря на все сложности, арбалет просуществовал долгие века, постоянно совершенствуясь и развиваясь. Появлялись новые и необычные формы. Например, итальянские балестры или немецкие шнепперы, стрелявшие каменными или свинцовыми пулями. А охотники используют бесшумный арбалет и в наши дни.

По материалам книги «Огнестрельное оружие», ред. группа: С. Кузнецов, Е. Евлахович, И. Иванова, М., Аванта+, Астрель, 2008, с. 5-21.