Восстание в Юго-Западном и Северо-Западном краях

В Юго-Западном крае в конце апреля появились шайки в Волынской губ., перешедшие из Галиции, а затем в Киевской губ., особенно в Васильковском уезде, в имении гр. Браницких. В Подольской губ. восстания не было, главным образом, вследствие ее безлесья. В Киевском округе было русск. войск до 45 тыс. Этого оказалось не только достаточно для подавления восстания в пределах округа, но даже для помощи в сопредельных частях Люблинской и Гродненской губ. Местное население (малороссы) приняло самое деятельное участие в истреблении шаек.

«Золотые грамоты» агитаторов, призывавшие население к бунту и обещавшие им землю и освобождение от податей, не действовали: священники отказывались их читать, а крестьяне слушать. В д. Насташке повстанцы уплатили крестьянам по 2 руб. каждому за принятие грамот.
Главной и наиболее многочисленной оказалась банда Ружицкого, сосредоточившаяся близ м. Полонного в Волынской губ. После поражений у сс. Мирополь (5 мая) и Миньковцы (10 мая) остатки банды в ночь на 17-е перешли в Галицию, где сдались австрийцам.

Одновременно с появлением вооруженных банд в Царстве начали формироваться шайки и в соседней Гродненской губ. У м. Семятичи (Вельск, уезд) собралась шайка до 5 тыс. Главным деятелем был Рогинский. После боев 25 и 26 января с отрядом ген.-лейт. Манюкина (7 р., 1 сот., 4 ор.) банды ушли, и некоторые из них вернулись в Люблинский отдел. Сам Рогинский потом в Пинске был арестован крестьянами. В феврале появились повстанцы в Виленской губ., а в первой половине марта и в Ковенской. В Вильну приехал из Петербурга Сераковский, принял имя Доленга, провозгласил себя литовским и ковенским воеводою, сформировал себе банду более 3 тыс. и направился встречать высадку на берегах Курляндии, которую затеял центральный комитет, чтобы придать значение восстанию, как воюющей стороне.

Так и не дождался Сераковский высадки. Большая банда стояла на фольварке Кнебе, среди большого леса к сев. от м. Оникшты Вилькомирского уезда. Узнав о движении русских со стороны Вилькомира, повстанцы 21 апреля потянулись к м. Биржи и на пути усилились бандами Поневежского и Новоалександрийского уездов. 22 апреля в Оникшты прибыл Гонецкий (5,5 рот, эскадрон и 120 казаков). Имея в виду отрезать повстанцев от Поневежских лесов, он выдвинул майора Мерлина (1,5 роты, 70 казаков) на д. Шиманцы и майора Гильцбаха (2 роты, взвод улан) к м. Субочь; остальные 23-го перешли в Шиманцы.

25 апреля Мерлин настиг у Медейки Сераковского (800 чел.), опрокинул и начал преследовать. Гонецкий соединился с Мерлиным у Медеек и 26-го в 2 час. дня пошел по следам шайки, которую обнаружил у д. Гудишки на крепкой лесной позиции, прикрытой слева болотистым ручьем, а справа упиравшейся в деревню. Густая цепь стрелков занимала опушку леса; ее подкрепляли колонны косинеров. Здесь у Сераковского сосредоточились 3 банды, до 1,5 тыс. Русские стрелки и спешенные казаки, открыв огонь, быстро сбили передовую цепь поляков и погнали по болотистому лесу. Повстанцы пытались устроиться, но были совершенно рассеяны. Около 300 чел. успели, однако, присоединиться к находившейся невдалеке шайке ксендза Мацкевича. Потери русских: 5 уб., 28 ран.

27 апреля у д. Ворсконишки, после непродолжительной перестрелки, шайка Мацкевича была сбита и бросилась бежать; преследовали 8 верст почти все время бегом; отбит обоз и много оружия; потери русских — 9 раненых. Гонецкий возвратился в Медейки и в тот же вечер выслал колонну в Попель и далее в Понедели; она захватила до 120 пленных, в том числе раненого Сераковского и Колышко (впоследствии казнены). Между тем Гильцбах 25 апреля двинулся на Вобольники, но шайка в 500 чел. успела отступить на с.-в. Гильцбах 26 апреля настиг ее у мызы Говенишки и рассеял, потеряв 1 убитым и 1 раненым. 28 апреля весь отряд Гонецкого двинулся несколькими колоннами обратно в Оникшты. Пройденная им часть Вилькомирского уезда была совершенно очищена от повстанцев.

В апреле и мае восстание в Ковенской губ., при содействии католического духовенства и польских помещиков, приняло широкие размеры. В первой половине апреля показались небольшие банды в Минской губ. (Траугута и Свенторжецкого), а затем в губерниях Витебской и Могилевской. 13 апреля у м. Креславка (близ Двинска, Витеб. губ.) шайка из местных помещиков, под начальством гр. Плятера и Миля, произвела нападение на русский транспорт с оружием. Нападение отбито при помощи старообрядцев, и поляки пытались представить дело как бунт старообрядцев. Впоследствии Муравьев казнил Плятера.

В Виленском округе было около 60 тыс. войск, понадобились подкрепления, которые начали прибывать с февраля; главная масса подошла в апреле и мае, а в августе сформированы из резервных батальонов 6 пех. дивизий (26 -31-я). Граф М.Н. Муравьев, назначенный в Вильну ген.-губернатором вместо Назимова, прибыл 14 мая, а 24 мая уже появилась его «Инструкция для устройства военно-гражданского управления»: он хорошо знал край по своей прежней службе. Войска стали преследовать шайки до полного их истребления и до водворения в данной местности спокойствия и порядка. Громадными контрибуциями облагались как отдельные помещики, так и селения, в которых появлялись повстанцы; установлены крупные штрафы за политические манифестации; произведена перепись населения, и с оставшихся на месте взыскивались значительные штрафы за чью-либо беспаспортную отлучку.

Западной Галиции действовал Краковский комитет, во Львове был комитет Восточной Галиции, во главе которого стоял богатый магнат кн. Адам Сапега. Галиция в разное время доставила восстанию до 10 тыс. чел., на что ржонд в 3 месяца выслал в Галицию до миллиона руб. 14 апреля в Люблинскую губ. из Галиции перешла банда Езиоранского (до 800 чел.) и 16-го заняла на самой границе, в Кобелянке, укрепленную позицию. 10 апреля майор Штернберг (4 роты, полусотня, взвод улан и 2 ор., около 800 чел.), высланный из Янова, атаковал по болотистому лесу. Первая линия была остановлена сильным огнем из-за вала. Езиоранский произвел контратаку с охватом обоих флангов. Бой длился с 11 до 3 час. дня. Теснимый с флангов и поражаемый с тыла, Штернберг, отбиваясь, шаг за шагом, отступил к Боровым Млынам, потеряв 7 уб. и 11 ран. Сюда подошел из Томашева отряд майора Оголина. Общее начальство принял Медников.

Езиоранский, усилившийся подкреплениями до 1 тыс. чел., устроил на всех подступах два ряда засек и ровчики для стрелков. 24 апреля Медников (5 рот, сотня, 2 ор.) через д. Глухе вступил в лес и в 8 час. утра начал бой в болотистой чаще; скоро овладели первой линией завалов, но Езиоранский направил отдельную колонну на левый фланг русских и одновременно перешел по всей линии в наступление; русские начали отступать, но повстанцы наседали со всех сторон.

Опять артиллерия со 100 шагов дала несколько выстрелов картечью и ослабила натиск. Наступил перерыв боя; утомленными русскими овладело уныние. Но вот в 11 час. показались стрелки — подкрепление майора Чернявского. Медников направил их на свой левый фланг. Но Езиоранский на свой правый фланг также послал две роты. Однако при возобновлении боя русские их смяли и одним натиском овладели лагерем повстанцев, которые беспорядочными толпами перебежали в Галицию.

Медников, видя, что делать больше нечего, решился через полчаса оставить лагерь. Тогда поляки опять вернулись и открыли огонь в тыл. Ближайшие русские роты повернули кругом и ударили в штыки; завязалась рукопашная; усеяв границу польскими трупами, русские вновь заняли лагерь и оставались там более часа. Медников отошел к Боровым Млынам, потому что считал бесплодным атаковать позицию повстанцев, которых нельзя доконать, ибо они всякую минуту могли спастись за границу. Езиоранский двинулся к западу вдоль границы для соединения с другими бандами.

27-го он опять перешел границу у Люхова. Выехав на разведку, довудца был контужен казачьим разъездом, заблудился (якобы) в лесу и, не возвращаясь к своей партии, отправился в Галицию, где скрывался почти месяц. Смеховский, оставшийся заместителем, не мог справиться с деморализацией банды, которая совершенно расшаталась от бывших столкновений и потери многих офицеров и, по некоторым известиям, до 400 уб. и ранен. Вскоре банда в полном беспорядке перешла границу, причем часть людей обезоружена австрийцами. Езиоранский также попался австрийцам и отсидел в Куфштейне. В 1870 г. он сражался во Французской армии против немцев.

Неудача банды Высоцкого под Радзивилловом и арест австрийцами кн. Сапеги, которого посадили в тюрьму, совершенно парализовали организацию банд в Восточной Галиции. Банды Западной Галиции сформировались с большим трудом, нельзя было даже подыскать желающих быть начальниками. 7 июня Вислу перешли две банды: Иордана (427 чел.) у Слупец и Жапковского (300 чел.) у Жабец. Люди хорошо вооружены и одинаково обмундированы. Атакованный Жапковский сейчас же ушел назад, причем многие утонули, в том числе сам довудца. В июне и в июле перешло границу несколько мелких конных банд, но неудачно. Галицинские банды действовали без всякого общего плана, связи между собою и с общим восстанием.

Войскам Калишского отдела, как пограничного с Познанью, надлежало, кроме борьбы с внутренними бандами, охранять границу от познанских выходцев и от военной контрабанды. В Познани польское дело вели белые в лице гр. Дзялынского, женатого на дочери Чарторыйского; но секретарь его Гуттри, душа всего, поддерживал тесную связь с варшавским центральным комитетом, с красными; следовательно, все было объединено. Познань дала всего 3 тыс. повстанцев, но прошедших воен. службу в прусских войсках и потому составлявших сносные кадры для Царства. Около самой познанской границы образовались в конце марта соединенные банды Оборского (1 тыс. чел.) и Зейфрида. 28 марта кн. Витгенштейн атаковал повстанцев у д. Садльно, опрокинул их, но утомление отряда и сломанный мост помешали преследованию.
Между тем в Познани формировались 3 банды: молодого деятельного франц. офицера Юнк фон Бланкенгейма, другая — Точановского, служившего у Гарибальди, и третья — француза Фоше. Было много хороших офицеров; вооружены и снабжены повстанцы были отлично.

13 апреля отряд майора Нелидова (2 роты, 40 каз.) был выслан из Влоцлавска на разведки окрестностей Пиотркова. 14-го, пройдя Нововесь, он наткнулся на шайку Юнка, соединившегося с другими (3 тыс.). Окруженный превосходными силами, он успел пробиться штыками сквозь ряды повстанцев к прусской границе и, сохранив весь обоз, раненых и пленных, вступил близ Марианова в пределы Пруссии, потеряв 34 уб. и ран. Пробыв в Пруссии 3 дня, отряд возвратился во Влоцлавск.

Шайка Юнка сосредоточилась в окрестностях Брдува и стала в обширном лесу четырьмя лагерями. Г.-м. Костанда (5 рот, команда сапер, 40 гусар, 35 каз., 2 кон. ор.) выступил 17-го из г. Коло к Брдуву. Разделив свой отряд на 3 части, он окружил лес. Повстанцы, теснимые с фронта и слева пехотою и осыпаемые справа картечью, дрались отчаянно, но, не выдержав натиска, были выбиты из леса. Сначала они бросились к Брдуву; встреченные же гусарами и казаками, бежали в д. Модзерово, уничтожив за собою мост, что, в связи с крайним утомлением войск, приостановило преследование. Бой кончился около 12 час. дня. Отряд сильно растянулся и только к 8 час. вечера возвратился в Коло. Потери русск.: 2 уб., 19 ран.; повстанцев убитыми более 500 (в том числе Юнк) и пленными 85.

26 апреля из Коло выступил г.-м. Краснокутский (3 роты, 60 сапер, дивизион гусар, 27 каз., 2 ор.) и двинулся по следам шайки Точановского (2,5 тыс.), направлявшейся к Слесинскому лесу. Разведка показала, что повстанцы занимали окопы вдоль д. Игнацево и опушку леса. Успешно веденный бой был приостановлен стремительной атакой косинеров, но с прибытием ген.-лейт. Бруннера и подкреплением отряда Краснокутского тремя ротами деревня, окопы и опушка леса окончательно были заняты. Шайка понесла большие потери и совершенно рассеяна; потеря русск.: 24 уб. и 71 ран. Под Игнацевым гр. Дзялынский сражался как рядовой, а затем бежал в Париж; одновременно бежали Гуттри и др. члены комитета.

Окончание восстания

Изданный, отчасти под давлением европейских держав, манифест (31 марта) об амнистии всем повстанцам, которые вернутся домой до 1 мая, не принес пользы. Банды в июне, июле и августе покрыли густой сетью Царство. За эти 3 месяца в Люблинской губ. была у войск 31 стычка с повстанцами, в Радомской — 30, в Варшавской — 39, в Плоцкой — 24 и в Августовской — тоже 24. В июле у поляков было 13 тыс. ружей, стоивших 195 тыс. руб. Террор усилился. Ржонд требовал, чтобы довудцы не только оборонялись или уходили от русских, но и нападали бы на них.

Жиржинский лес, 27 июля. В конце июля значительные банды проникли из Галиции в Люблинскую губ. Полк. Медников, выступив 21 июля из Красностава, встретил 23 июля в окрестностях м. Уржендов (З-мостьского уезда) соединенные банды Крука, Крысинского, Лютынского, Яроцкого и Гржималы (более 4 тыс.) под д. Хруслиным и заставил их отступить; но, по присоединении к ним еще банд Зелинского и Янковского, Медников, прекратив преследование, вернулся в Янов, так как был изнурен 8-дневным беспрерывным походом. В ту же ночь он выслал к Уржендову майора Владимирова (3 роты) в подкрепление полковн. Цвецинскому, прибывшему 23-го в Уржендов из Люблина с отрядом в 6 рот и 4 ор. Усилившись, Цвецинский пошел на Ополе и Казимерж.

26 июня нач. Люблинского отдела г.-л. Хрущов, получив донесение Медникова и Цвецинского и зная, что 27-го из крепости Ивангород должен выступить в м. Куров этап и транспорт с почтою и казенными деньгами, немедленно послал в крепость эстафету с приказанием остановиться с отправлением почты. Но приказание это было перехвачено инсургентами в окрестностях Пулавы. Общий начальник Крук (Гейденрейх, оф. Ген. шт.) решил овладеть деньгами и устроил засаду в лесу у почтовой станции Жиржин (21 вер. от Ивангорода, 14 от Курова, 28 от Люблина, 22 от Казимержа). 26-го почта (198 тыс. руб.) прибыла на двух фургонах в Ивангород.

Комендант (г.-л. Бурмейстер), не знавший о польских шайках, отправил 27-го в 2 час. утра почту и этап из 79 чел. под прикрытием 2 рот, 2 батарейных орудий и 15 каз., под начальством саперного поручика Лявданского. В 5 час. утра, подходя к Жиржинскому лесу, казаки захватили двух повстанцев, которые объяснили, что принадлежат к небольшой шайке Янковского, направившейся на заре к м. Бараново (на лев. стороне Вепржа, в 10 верстах от Жиржина).

Лявданский выслал вперед казаков, а затем, построив отряд в боевой порядок, продолжал движение к густому лесу, которого не осмотрел, как следует. Пройдя версту по лесу, казаки заметили всадников, которые поскакали к Жиржину. Полагая, что это разъезды от шайки, ушедшей к Баранову, Лявданский продолжал движение. Еще через версту отряд был встречен выстрелами с двух сторон, причем сразу убиты и переранены почти все артиллерийские лошади.
Отряд остановился. Открыв артиллерийский огонь, Лявданский рассыпал по взводу по сторонам шоссе; второй же роте поручил прикрывать артиллерию и денежные фургоны. Повстанцы подались назад. Лявданский перешел в наступление сперва с правой, а потом и с левой цепью, но толпы повстанцев появились и с фронта, и с тыла; пришлось приостановить наступление и сосредоточить все силы возле орудий и фургонов. Повстанцы, ободренные успехом, выслали густые массы косинеров и несколько раз бросались на русских, но безуспешно.

После 3-часового боя, когда все заряды и патроны были израсходованы, Лявданский приказал заклепать орудия и повел остатки отряда сквозь густые толпы повстанцев. На протяжении 3 вер. пришлось прокладывать дорогу штыками. На 4-й версте от Жиржинской станции встретили отряд майора Лебедзинского (2 роты и казаки) из Курова. К Лебедзинскому присоединились 57 раненых, в том числе 2 офицера и 30 здоровых. Выстроив боевой порядок, он двинулся в лес, но, убедившись, что он сильно занят, не решился на атаку и отошел к Курову.

Пушечную пальбу в Жиржинском лесу услышали в Казимерже, откуда немедленно выступил Цвецинский. Но он прибыл к Жиржину после полудня, когда повстанцы ушли уже к Баранову и сожгли мост. Цвецинский 28-го перешел Вепрж и преследовал поляков до д. Радорицы, где они разделились на партии и ушли частью в Седлецкий уезд, а частью в Любартовские леса. В отряде Лявданского уб. 2 оф. и 82 ниж. чин., ран. 6 оф. и 149 ниж. чин. Орудия поляки закопали в землю. Из захваченных денег 60 тыс. похитили Зелинский и Янковский.

Файславицкий лес, 12 августа. Отряд полк. Еманова (8 рот, эск. улан, 2 сотни, 30 объездчиков, 4 ор.) следовал 12 августа из д. Высоке за шайками Руцкого и Вагнера, уходившими на сев. В то же время отряд подполк. Соллогуба (6 рот, 1,5 сот., 2 ор.), высланный из Люблина и ночевавший в д. Яблонна, двигался через д. Хмель к м. Пяски. Шайки, преследуемые Емановым, соединяясь 12-го у д. Дорогуч с бандами Крука и Крысинского (всего 4 тыс.), повернули назад и, переправившись через Вепрж, двинулись через д. Олесники к Воле Идзиковской. В это время отряд Еманова следовал из д. Гордзенице прямой дорогой к д. Файсла-вице. Заметив русских, повстанцы свернули в небольшой лес (к с. от Файславице).

Прибыв в деревню с конницей и с одним конным орудием, Медников выдвинулся к сев. и открыл огонь. Когда подошла пехота, он направил 4 роты для атаки леса с фронта, а 3 роты, 2 ор. и пол-эскадрона улан по дороге в м. Бискупице, чтобы, став с зап. стороны леса, помогать артиллерийским огнем фронтальной атаке, а главное — не допускать повстанцев уйти в соседний большой лес. Полуэскадрону улан, 2 сотн. и объездчикам приказано обложить лес со стороны д. Травники и м. Бискупице. Рота оставлена при обозе.

Когда была поведена атака на южн. часть леса, Еманов, взяв 2 кон. орудия, двинулся на его вост. сторону и, переносясь с орудиями с места на место, обстреливал лес картечью, не позволяя повстанцам из него выйти. Вскоре подошел Соллогуб и атаковал лес со стороны Бискупице. Повстанцы, попавшие между двух огней, после боя, продолжавшегося несколько часов, потеряли более 2/3 уб. и ран. и 680 плен. Из всей шайки ускакал Крук и несколько десятков всадников. Потери русск.: 4 уб., 7 ран.

Из дальнейших стычек упомянем, что 18 сентября под м. Мильковом убит Заремба (Владыщенский); по всей вероятности, это бывший подполковник Ген. шт. Владычанский. 25 октября высланные из Радома партизаны, пор. Медянов и Ассиев с 54 екатеринославскими драгунами и 10 казаками и подпор. Воронец с 75 стрелками настигли банду Чаховского из 120 всадников у д. Кремпы, близ г. Липска, и, преследуя до д. Явора, рассеяли ее. Маховский был изрублен Ассиевым.

Правительственные меры. Быстрое подавление восстания в с.-з. крае указывало на необходимость применения энергичных мер и в Варшавском округе. В начале августа, в видах скорейшего раскрытия революционной организации, преобразована полиция. Новые полицеймейстеры и приставы назначены из русск. офицеров; полицейская стража усилена нижними чинами. Городская и земская полиция подчинена воен. властям. 27 августа великий князь Константин Николаевич уехал в Крым, а помощник его, генерал-адмирал граф Берг («хозяин строгий»), вступил в исправление его должности. Пришлось уехать и Велепольскому, который уволен от должностей. Революционеры, после ряда тайных убийств в Варшаве, произвели 7 сентября покушение на жизнь Берга.

Восстание напрягало последние силы. Пруссия и Австрия, убедившись, что поляки восстали не против одной России, приняли строгие меры против революционеров; в Галиции объявлено военное положение. Решительные меры Берга значительно ослабили революционную деятельность в крае; временно установлено военное управление. Употреблены все средства к очищению страны от шаек, уничтожению всех способов для ведения партизанской войны в зимнее время и охранению пограничной черты.

Манифест 19 февраля 1864 г., об устройстве крестьян в Царстве, нанес последний удар партии восстания; оставалось захватить главных коноводов. В конце декабря учреждено в Варшаве центральное военное полицейское управление, в ведении генерал-полицеймейстера г.-м. Трепова; открыло действие 1 января 1864 г., а 29 марта захватило почти весь «ржонд народовый» с председателем его Траугутом (бывший русский подполковник), члены ржонда казнены 24 июля 1864 г. Официально признано считать военные действия оконченными 1 мая 1864 г., а для Августовской губ. — 23 ноября 1863 г.

По официальным донесениям, в 1863 г. было боев — 547, в 1864 г. — 84, всего — 631. Потери русских — всего до 4,5 тыс., из них собственно в Царстве Польском 3343 чел. (826 уб., 2169 ран., 348 без вести пропавших); повстанцев — до 30 тыс. Судьба различных деятелей восстания, насколько известно, такова. Гуттри вызвал на дуэль Куржину и убил его. Мерославскому в Париже публично дали пощечину. Ярослав Домбровский погиб в 1870 г. в Париже во время Коммуны.

В Швейцарии, в городе Рапперсвиль, был открыт после восстания польский национальный музей, при котором в 90-х годах XIX столетия был образован «народный Фонд» на случай будущего восстания. Ежегодно в Галицко-Польский курорт Закопане съезжаются «представители всех частей Польши» из числа белых и обсуждают способы действий поляков.

Из очерка генерал-лейтенанта Н. А. Орлова «Усмирение Польского восстания в 1863 году», из книги «История русской армии», М., «Эксмо», 2014, с. 606 – 610.