Русская армия 1805 года, в общем, комплектовалась, была организована, управлялась, училась, жила и действовала, как при императоре Павле. За четыре первые года своего царствования император Александр I, поглощенный, главным образом, капитальной реформой центрального управления, естественно, не мог уделять достаточно времени делу усовершенствования армии.

Леденящая строгость павловской службы смягчилась. Полкам возвращены прежние Петровские областные названия вместо наименования по фамилиям их шефов; но последние еще продолжали существовать одновременно с командирами полков. Косы и букли доживали свой век. Налаженный крутыми мерами павловского времени порядок в армии по внутреннему и хозяйственному благоустройству войск, их инспектированию, однообразию требований оставалось лишь поддерживать.

Но зато вряд ли заслуживала сохранения система обучения и тактической подготовки войск предыдущего царствования, основанная на отживших свой век прусских образцах с преобладанием плац-парадной муштровки, с понижением духа инициативы начальников, с пренебрежением к всегда и во все времена справедливому правилу: учить войска тому, что им предстоит делать на войне. Император Александр был также почитателем прусских порядков.

Хотя над русской армией уже носились веяния, не открывавшие для ее искусства особенно заманчивых перспектив, обещавшие скорее понизить ее тактическую дееспособность, но в кампаниях 1805-06-07 гг. войска русские еще оставались теми же «чудо-богатырями», какими они были в век великой Екатерины. Генералы и офицеры в общей массе, значительная часть солдат были не только носителями традиций, но и свидетелями побед этого царствования и Суворовских успехов в Италии. «Прусский плац-парад» только что начинал свою гибельную работу над ними…

Кампанию 1805 г. выиграла французская армия. Находясь в течение двух лет в постоянных лагерях, она получила здесь высокую тактическую подготовку и была готова в любую минуту к выступлению в поход. Живя на полувоенном положении, войска эти выгодно выделялись своей походной «тренировкой», что и дало им возможность совершить знаменитый в военных летописях марш от французского побережья к Дунаю с замечательной быстротой и порядком.

Наполеон справедливо писал с похода своему брату Иосифу: «Можете приказать поместить в «Монитер», что армия одержала уже две большие победы: первая состоит в том, что в ней нет ни больных, ни дезертиров…» Едва ли когда-нибудь великий полководец располагал лучшей боевой силой, чем эта дисциплинированная, плотно сколоченная, отлично снабженная, так называемая «Великая» армия, пронизанная волей своего императора-главнокомандующего.

В кампании 1805 г. войска третий коалиции вели войну против Франции. Наполеон  назначает в Италию лучшего из своих маршалов — Массену с 45 тыс., приказав последнему ограничиться обороной; главную же массу войск, в 225 тыс., он ведет в долину Дуная, к Вене, правильно рассчитав, что при нейтралитете Пруссии разгром союзников на этом главном, решающем направлении само собою повергнет к его ногам всю Италию, а тем более Ганновер.

План действий коалиционных армий в 1805 году был установлен в более или менее окончательном виде в июле, на Венских совещаниях, где представителем интересов русской армии был генерал-адмирал Винценгероде. Согласно этому плану, австрийская армия (89 тыс.) вступает в Баварию и ожидает присоединения 90 тыс. русских. Другая австрийская армия, 142 тыс., сосредоточивается в Италии… 58-тысячная армия Кутузова поступала в распоряжение императора Австрийского; она и назначалась к соединению с австрийскими войсками в долине Дуная.

Путь Кутузова шел через Тешен, Брюнн, Кремс к Браунау на р. Инне. Между тем французские войска появились и за Дунаем. В Линце Наполеон, для прочного обеспечения левого фланга армии со стороны Богемии и ожидаемых русских подкреплений, приказал Мортье (с 1804 г. маршал, после отречения Наполеона примкнул к Бурбонам, военный министр в 1834-35 гг.) сформировать особый корпус с целью движения по левому берегу Дуная. Сознавая опасное положение этого корпуса, отделенного Дунаем от остальной армии, император организовал из собранных на Дунае и его притоках лодок флотилию для поддержания связи с Мортье.

Кутузов, получил сведение о движении корпуса Мортье по левому берегу Дуная,  понял, что Наполеон готовит ему ловушку. 28 октября Кутузов перешел Дунай у Маутерна, сжег за собою мост. Русская армия ускользала от окружения, а корпус Мортье без поддержки подвергался большой опасности. Русский главнокомандующий, ничем не рискуя, не упустил случая воспользоваться хотя бы частной победой над торжествовавшим доселе противником.

Маршал Мортье, вместо того чтобы уклониться от встречи с русскими, продолжал с дивизией Газана и драгунским полком движение к Штейну; две остальные дивизии его корпуса — Дюпона и Дюмонсо — были сзади в одном переходе. И Кутузову было известно от разведчиков о появлении передовых войск Мортье у Штейна, а лазутчики, кроме того, выяснили нашему главнокомандующему и разброску сил французского корпуса.

Местность, на которой разыгралось сражение у Кремса, или Дюрренштейнский бой, представляет теснину между Дунаем и невысокими, но крутыми отрогами Богемских гор, подходящих во многих местах столь близко к реке, что дорога к Кремсу превращается в узкую выемку в скалах; там, где горы отступают от реки, как между Дюрренштейном и Штейном и в устьях оврагов, образуются покрытые виноградниками ровные площадки.

Для атаки французов с фронта был назначен авангард Милорадовича, силою 6 бат., 2 эск.; ведение же главной атаки на левый фланг и тыл неприятеля поручено было распорядительному Дохтурову, который с 21 бат., 2 эск. был двинут горами к Эгельзее; остальные войска армии стали в резерве во главе с самим Кутузовым у Штейна, а кн. Багратион с 11 бат., 20 эск. обеспечивал правый фланг армии к стороне Цветтеля. Несколько батарей расположились на берегу Дуная для обстреливания французской флотилии.

В 2 час. утра, 30 октября, войска Дохтурова собрались в Эгельзее и, оставив здесь 5 бат., с 2 оруд. Штрика, в 5 час. двинулись далее тремя колоннами: две из них, при которых находился Дохтуров, шли через Шейбенгоф к Дюрренштейну и Вадштейну; третья же — Шмидта — шла на Реш, чтобы удерживать Дюпона; первым двум колоннам предстояло сделать всего 3,5 версты, третьей — ок. 5 верст. Расчеты, что войска Дохтурова закончат движение к 7 час. утра, совершенно не оправдались; колонны наши попали на труднодоступные лесисто-горные тропинки, по которым два человека рядом могли идти с трудом; непрерывный дождь еще более затруднял движение; пришлось оставить в этих теснинах и конницу, и орудия.

Около 8 час. утра дивизия Газана, ночевавшая в Обер-и Унтер-Лойбене, двинулась к Штейну. Постепенно вводя в дело всю дивизию и пользуясь превосходством сил, Мортье по горным тропинкам обошел наш авангард и заставил Милорадовича, успевшего занять Унтер-Лойбен, отойти к Штейну. Было 11 час. утра, но Кутузов тщетно ожидал появления Дохтурова в тылу противника. Пришлось поддержать Милорадовича из резерва. Не доходя Штейна, французы, встреченные картечью, были в то же время атакованы слева Бутырским полком, спустившимся с гор от Эгельзее из отряда Штрика. Теперь Мортье убедился, что с одною дивизией ему не одолеть русских; поэтому, приостановив атаки, он ограничился перестрелкой в виноградниках и послал Дюпону приказание ускорить движение.

Наступал уже вечер, когда около 5 час. пополудни спустились с гор давно рвавшиеся в бой первые войска Дохтурова — 6-й егер. полк и гренад. батальон Ярославского полка с г.-м. Уланиусом во главе, которые выбили французов из Дюрренштейна, перехватив путь отступления Газана. Явившийся следующим Вятский полк должен был построить фронт в противоположную сторону, так как уже показались головные части дивизии Дюпона.

Очутившись почти в безвыходном положении, Мортье не растерялся; оставив небольшую часть войск против Милорадовича, он бросился с остальными напролом к Дюрренштейну; западнее уже шел упорный бой между колонной Шмидта и войсками Дюпона. Теснота места мешала развертыванию подходивших полков Дохтурова, а темнота — управлению ими; войска сражались по преимуществу врукопашную; в улицах городка резались штыками, бились прикладами.

Мортье удалось пробиться через Дюрренштейн; он сам и часть его войск спаслись на лодках через Дунай, остальные — пробились вверх по реке. Дивизия Газана потеряла до 2/3 своего состава и была до такой степени расстроена, что в продолжение кампании более не вводилась в дело. Трофеями наших войск были 5 орудий, штандарт, знамя и до 1,5 тыс. пленных; успех, однако, достался им также недешево. Наполеон назвал 30 октября «днем резни».

Так как 31 октября корпус Мортье перешел на правый берег Дуная, то ближайшим выгодным следствием Дюрренштейнского боя было освобождение армии Кутузова, прикрытой линией Дуная, от непосредственного давления противника и возможность спокойно искать соединения с армией Буксгевдена. В моральном же отношении победа под Кремсом не только освежила дух русских войск после двухнедельного отступления, но способна была поднять и упавшее настроение наших союзников.

Из очерка генерал-майора Д.А. Назарова из книги «История русской армии», М., «Эксмо», 2014, с. 215 – 219.