С конца 1915 года, когда окончательно определился разгром Сербии, а коалиция Центральных держав обрела свои завершенные черты, став Четверным блоком (Германия — Австро-Венгрия — Турция — Болгария), русская Ставка разрабатывает проекты плана общесоюзного вторжения на Балканы. При этом общей целью данных проектов ставится задача вывода Французского и Итальянского фронтов из позиционного тупика. И здесь ключевое значение приобретала Румыния, к началу 1916 года все еще остававшаяся нейтральной.

Румынский нейтралитет базировался на выжидании наиболее удобного и выгодного момента для вступления в войну. В отличие от Турции или Италии Румыния была привязана и к Антанте, и к Центральным державам примерно в равной степени. К кому-то экономически, к кому-то политически, к кому-то династически, и так далее. Поэтому делом первостепенной важности для румын стал момент подключения к военным действиям в качестве союзника.

Премьер-министр Румынии И. Братиано выжидал два года: в 1914 году русские успешно потеснили австрийцев, а французы сумели удержаться под напором германской мощи. В 1915 году, напротив, англо-французы замерли, наращивая военную мощь, а русские покатились на восток. Вдобавок была совершенно уничтожена и оккупирована Сербия. Теперь маятник качнулся в сторону Центральных держав. Но Российская империя продолжила войну, и ситуация вновь оказалась под вопросом.

Последним козырем для упорно колебавшихся румын, твердо решивших вступить в войну, как только станет возможным выторговать максимум выгод за участие в ней, стал успех Брусиловского прорыва. Судьба войны повисла на волоске, и Братиано сделал окончательный выбор. Тем более что и в смысле территориальных приобретений Антанта предлагала побольше: всю австрийскую Трансильванию, где большинство населения составляли румыны.

Конные пулеметчики румынской армии

Согласно межсоюзным договоренностям, русская сторона предоставляла один корпус для помощи румынам в Добрудже; главная же румынская группировка должна была наступать в австрийские пределы, причем румынское военно-политическое руководство самым категорическим образом отказалось от мысли о совместных действиях с русскими армиями. Для прикрытия против Болгарии предназначался усиленный 7-й армейский корпус генерала Зайончковского A.M. общей численностью всего в тридцать тысяч человек.

Вооруженные силы Румынии состояли из 550-600 тыс. штыков и сабель, которые сводились в четыре армии. Четверть миллиона румынских войск, сведенные в две армии, должны были наступать в Трансильванию. В то же время Северная и 3-я армии обеспечивали наступление главных сил соответственно с северного и южного флангов. В состав румынской 3-й армии и вошел 47-й армейский корпус генерала Зайончковского, вступивший в пределы Румынии 14 августа.

В свою очередь противник уже имел на руках план по отражению румынского наступления: выступления Румынии ждали давно. Все австрийские войска в Трансильвании сводились в 7-ю армию под командованием генерала Арца. На левом фланге австрийцев создавалась 9-я германская армия генерала Фалькенгайна, снятого к тому времени со своих высоких постов и замененного Гинденбургом и Людендорфом, а по Дунаю разворачивалась Дунайская болгаро-турко-германская армия генерала Макензенa. Общая численность выделяемых против Румынии войск состояла из тридцати пехотных и девяти кавалерийских дивизий, около 350 тыс. штыков и сабель.

14 августа Румыния объявила войну Австро-Венгрии, и уже на следующий день румынские армии начали наступление в Трансильванию. 15 августа в войну против Румынии вступили Германия и Турция, 19 августа — Болгария. Сначала 1-я и 2-я румынские армии вяло продвигались в Трансильвании, заняли Кронштадт и Германштадт, но потом увязли в горных боях, для которых не имели ни инженерного оборудования, ни горной артиллерии. Как писал Брусилов А.А., «для нас было полным сюрпризом, что румыны никакого понятия не имели о современной войне…» (Брусилов А.А. «Мои воспоминания», М., 1983, с. 211). Измотав румын в оборонительных сражениях, австро-германцы перехватили инициативу и создали предпосылки для контрнаступления.

В то же время 24 августа румыны сдали немцам крепость Туртукай на Дунае. 27 августа румыны очистили Силистрию: тем самым Дунай остался без крепостей, открывая противнику дорогу на Бухарест. В ожесточенных боях 1-4 сентября корпус генерала Зайончковского A.M. остановил продвижение войск А. фон Макензена в глубь Добруджи, и целый месяц на этом направлении царило затишье.

Вырвав оперативную паузу, австро-германцы подтянули резервы, артиллерию и вновь решительно атаковали. В середине сентября началось общее наступление войсковой группы генерала Фалькенгайна, состоявшей из 9-й германской и 7-й австрийской армий: тринадцать пехотных дивизий (в том числе семь германских, в основном снятых с французского фронта) и три кавалерийские дивизии. Одним мощным ударом румыны были отброшены в горы, центр румынского фронта продавлен и австро-германцы сразу же сумели зацепиться за горный массив. Ожесточенные бои в горах шли до середины октября.

6 октября и Макензен перешел в решительное наступление в Добрудже. 10 октября пала Констанца, затем — Черноводы. С потерей Констанцы корпус Зайончковского A.M. потерял последнюю тыловую базу, так как других румынских портов на Черном море нет. Для подвоза боеприпасов, подкреплений, продовольствия осталась только одна-единственная железная дорога: одноколейка Унгены — Яссы. Теперь целью своей операции генерал Макензен поставил столицу Румынии — Бухарест.

В это время русская Ставка наконец-то решила помочь румынам непосредственной посылкой войск за Дунай. Но первые русские корпуса, перебрасываемые с Западного и Северного фронтов, прибыли в Румынию только 20 октября, когда русские были оттеснены из Добруджи к Дунаю, а генерал Зайончковский A.M. передал командование генералу Сахарову. Было уже слишком поздно: 29 октября 1-я румынская армия была разгромлена в долине реки Ольты. 2-я армия потерпела поражение под Кронштадтом.

В десятых числах ноября австро-германцы с двух сторон устремились на Бухарест. В бухарестском сражении 14-18 ноября 120-тясячная группировка румын была совершенно уничтожена и рассеяна. Беспорядочное румынское отступление было прикрыто русскими дивизиями. 20 ноября 1916 года немцы без боя вошли в брошенный на произвол судьбы Бухарест, и затем весь конец года прошел в ожесточенных боях по оттеснению русских на северо-восток.

Виноватыми, как обычно, оказались русские, вынужденные теперь, когда румыны потеряли разом практически всю армию, к громадным войсковым перегруппировкам. Вслед за румынами обвинения в предательстве Румынии последовали и от союзников. А вслед за предательством Румынии логично вытекало предательство дела всей Антанты со стороны российского союзника. Так, в начале 1917 года начальник румынского генерального штаба генерал Илиеску, будучи во Франции, утверждал, что русские преднамеренно стремились к поражению Румынии, чтобы скорее заключить сепаратный мир с Германией. И это при том, что французы, втянувшие Румынию в войну и обещавшие румынам свою поддержку со стороны Салоник, так ничего и не сделали, проведя всю вторую половину 1916 года в локальных боях.

24 ноября император Николай II повелел сформировать новый, уже 5-й по счету, фронт. Румынский фронт находился под номинальным командованием румынского короля Фердинанда I (фактическое командование осуществлял Помглавкорум — Помощник главнокомандующего Румынским фронтом — генерал Сахаров В.В.), с прямым подчинением русской Ставке. Остатки румынских войск (из шестисот тысяч людей взятых в войска по мобилизации, осталось лишь около семидесяти тысяч) отправлялись в тыл, в Молдавию, где французская миссия генерала Бертело занялась реорганизацией румынской армии. В январе 1917 года румынские части занимали всего лишь тридцатишестикилометровый участок из общего протяжения Румынского фронта в четыреста тридцать верст.

В оценке роли румынского вступления в войну мнения современников и ученых, в общем, единодушны. Выступление Румынии признается в целом неудачным для стран Антанты, так как вправе было ждать большие результаты, нежели довольно быстрое поражение и оккупация страны. Тем не менее, румынское участие облегчило положение союзников на французском фронте (приостановка, а затем и отмена операции под Верденом), вынудило германцев истратить свой последний стратегический резерв, нанесло определенные потери противнику. Но здесь также необходимо развести выгоды для Антанты в целом и для России, все более «выпадавшей» из коалиции, в частности.

В очередной раз австро-германцы продемонстрировали организацию своей военной машины. В России же новая неудача была воспринята особенно тяжело: тем тяжелей, что на кампанию 1916 года возлагались большие надежды ввиду окончания кризиса вооружений в русской армии, а также поманившего было близкой победой успеха Брусиловского прорыва. По времени новая военная неудача совпала с развернувшейся внутри страны новой кампанией оппозиции по травле правительства и царской фамилии, имевшей целью перехват власти у царского правительства прозападно настроенной либеральной буржуазией.

Из книги М.В. Оськин «История Первой мировой войны», М., «Вече», 2014 г., с. 187-190.