Ранее считалось, что Оружейная палата впервые упоминается в летописи под 1547 годом. Сообщая о великом московском пожаре, летописец отмечает: «… и загореся… на царском дворе великого князя на полатах кровли и Оружничаа палата вся погоре с воиньскым оружием». Историк Сизов Е.И. пришел к выводу, что здание палаты было построено вернее всего в 1508 году. Но есть предположения, что Оружейная палата была основана еще раньше.

В 1339 году, в духовной грамоте московского князя Ивана Калиты говорилось о ценностях, положивших начало созданию великокняжеской сокровищницы. Упоминались украшения, посуда из драгоценных металлов, церковные сосуды, одежда из великолепных тканей, дорогое оружие.

То есть ко времени первого упоминания в летописи Оружейной палаты в Московском Кремле уже хранилось большое количество вооружения, которое в XVI-XVII веках увеличилось за счет предметов, изготовленных в кремлевских мастерских. В них изготовляли как постое оружие для войска, так и богато украшенное парадное и охотничье вооружение.

В период правления Ивана III, деда Ивана Грозного, великокняжеская казна разрослась настолько, что для ее хранения в 1485 году, в Кремле, между Архангельским и Благовещенским соборами было специально возведено двухэтажное каменное здание с высокой четырехскатной крышей и глубокими подвалами. Оно получило название «Казенный двор». Здесь почти триста лет хранились сокровища московских правителей. Значительную часть ценностей Казенного двора составляли изделия, изготовленные на территории Московского Кремля, в художественных мастерских, или «палатах». Своим названием ныне существующий музей обязан ведущей кремлевской мастерской, Оружейной палате, в которой издавна изготовляли холодное и огнестрельное оружие, а также воинские доспехи всех видов.

В 1511 году великий князь Василий Иванович установил особую должность оружничего. В обязанность его входило хранение великокняжеского парадного и охотничьего оружия и наблюдение за изготовлением оружия и поставкой его для двора. Первым оружничим был Андрей Михайлович Салтыков (1511-1522). В XVIII-XIX веках в Оружейную палату были переданы на хранение военные трофеи и памятники отечественной истории. Этим и объясняется преобладание в коллекции вооружения, связанного с определенными историческими событиями или деятелями.

Наиболее значительной частью собрания является коллекция русского вооружения XVI-XVII веков работы кремлевских мастеров, в которой представлено различное по конструкции и формам оборонительное и наступательное оружие. Надежность древнего русского вооружения была продиктована необходимостью сражаться как с легкой монголо-татарской конницей, так и с тяжело вооруженными европейскими войсками. Значительное место в коллекции занимает оружие, изготовленное в XVIII-XIX веках в таких известных центрах, как Тула, Петербург, Сестрорецк, Олонец, Златоуст.

О феодальной раздробленности и княжеских междоусобицах напоминает нам шлем князя Ярослава Всеволодовича конца XII — начала XIII века. К периоду объединения русских земель и создания единого Русского государства относится рогатина тверского князя Бориса Александровича, относящаяся к середине XV века. Сабли К. Минина и Д. Пожарского связаны с ратным подвигом русского народа в период борьбы с неприятельской интервенцией в начале XVII века. О военных победах русского войска в Северной войне (1700-1721) рассказывают трофеи Полтавской битвы.

Коллекция дает возможность проследить эволюцию основных очертаний и формы шлемов с XIII по XVII век. Русские шлемы не случайно имели стрельчатую или конусообразную форму: они хорошо защищали голову воина от рубящих ударов меча или сабли. Судя по археологическим находкам, металлические шлемы в русском войске были известны с X-XIII веков. В древности шлемы бережно хранились, переходили по наследству из рода в род и лишь незначительно переделывались в соответствии с требованиями времени. Шлемы употреблялись до конца XVII столетия.

Наиболее древним из русских шлемов является шлем конца XII — начала XIII века. По мнению ученых, он принадлежал князю Ярославу Всеволодовичу (1191-1246), отцу Александра Невского. Шлем был найден в 1808 году близ города Юрьева-Польского, где в 1216 году происходила битва за владимирский великокняжеский престол между сыновьями Всеволода Большое Гнездо. Одним из побежденных в этой битве стал князь Ярослав Всеволодович, чей, предположительно, шлем через 600 лет был найден и передан в Оружейную палату.

Шлем, выкованный из листа железа, имеет стрельчатую форму и завершается острием. Его поверхность украшена серебряными чеканными пластинами с изображениями святых. На центральной пластине — чеканная фигура архангела Михаила, обрамленная черневой надписью. Именно подбор святых, связанных по обычаю того времени с именем владельца вещи, и характер орнамента помогли ученым в атрибуции шлема. И все же единого мнения в этом вопросе нет. Под пластиной прикреплен выпуклый наносник с полукружиями для глаз. Ряд отверстий на крае венца и наноснике служил для прикрепления к шлему специального кольчужного ожерелья, бармицы, предохранявшего шею и лицо воина.

К шпилю шлема прикреплялись яркие красные флажки, яловцы, исчезнувшие в конце XVII века. Поверхность таких шлемов, или шишаков, обычно сверкала полированной сталью и чеканилась изогнутыми долами, которые подчеркивали и без того стройные очертания шлемов. Шишак царевича Ивана Ивановича (1554-1581) украшен насеченными золотом изображениями львов и двуглавых орлов в клеймах. В клеймах же выполнена золотом славянской вязью надпись, из которой мы узнаем, что шлем был изготовлен по повелению царя Ивана Грозного для его трехлетнего сына в 1557 году.

В оборонительном вооружении русских воинов главная роль принадлежала кольчужным доспехам. На территории Русского государства много веков тому назад существовал металлический оборонительный доспех. Наиболее ранним образцом его является пластинчатый, состоящий из отдельных металлических пластинок, нашитых на кожу или ткань. Позже появляется кольчатый доспех — кольчуга. Кольчуги, надевавшиеся на толстое стеганое платье, предохраняли тело воина и при этом не стесняли его движений.

Существовало много типов кольчужных доспехов, главными отличительными признаками которых является способ крепления колец. В коллекции Оружейной палаты можно увидеть кольчугу, имеющую вид рубашки, сплетенной из нескольких тысяч толстых и круглых в сечении колец, которая принадлежала известному воеводе времен Ивана Грозного. Вес ее достигает 12 килограммов. На левой стороне груди — небольшая круглая мишень с надписью: «Князя Петровъ Ивановича Шускова». Петр Иванович Шуйский был участником казанского и ливонского походов, а в 1564 году убит близ города Орши. Другим видом доспеха является панцирь: он имеет более мелкие кольца и особый вид заклепки. В панцире иногда насчитывается до 60 тысяч колец, а вес доходит до 10 килограммов. Самым древним в коллекции можно считать остатки панциря, найденные вместе со шлемом князя Ярослава Всеволодовича.

Разновидностью кольчатого доспеха является и байдана. По внешнему виду она близка кольчуге и отличается от нее лишь размером и формой своих колец. Широкая, плоская окружность кольца обычно использовалась для украшения и надписей. Сделанная из массивных крупных колец и имеющая весьма редкое плетение, байдана, несомненно, служила верхней или даже парадной одеждой. Наиболее интересным образцом этого доспеха является байдана, принадлежавшая Борису Годунову. На ее крупных кольцах сделана надпись: «С нами Бог, никто же на ны», т. е. «никто нас не сможет победить».

Порой кольчужное плетение на груди, спине и боках заменялось металлическими пластинами, в зависимости от их формы и величины доспехи имели особые названия — бахтерец, юшман, зерцала. Интересен бахтерец царя Михаила Федоровича работы русского мастера Конона Михайлова (1620). Грудь и спина доспеха забраны мелкими, находящими один на другой как чешуя, узкими пластинами, поверхность которых украшена тонким растительным узором, выполненным золотой наводкой.

По устройству очень близки к бахтерцам юшманы, но их детали из более крупных квадратных или прямоугольных пластин. Слово «юшман» происходит от персидского «джоушен», т. е. броня из пластин, соединенных кольцами. Юшман, как вид доспеха, в XVII веке занимал в русском вооружении довольно значительное место, хотя он был менее эластичен, чем бахтерец, и потому менее удобен при движении. Как правило, он был парадной разновидностью кольчужного доспеха. Его пластины щедро украшались золотой насечкой, разнообразными орнаментальными композициями и надписями.

Для усиления брони в России в XVI и XVII веках применялись дополнительные доспехи, надевавшиеся сверху обыкновенных кольчуг. Такой доспех именовался зерцалом. Его крупные пластины полностью закрывали грудь и спину воина. Свое название зерцальный доспех получил благодаря центральной пластине, отполированной до зеркального блеска. Чеканка, гравировка, фигурные литые накладки, позолота, серебряная наводка украшали пластины доспехов.

До появления ручного огнестрельного оружия вооружение воинов состояло главным образом из холодного рубящего и метательного оружия. В коллекции представлены редкие образцы металлических стрел для больших метательных машин XII-XIII веков. Они были обнаружены в замурованной гробнице сына Андрея Боголюбского — Изяслава Андреевича, умершего в 1164 году и похороненного в Успенском соборе города Владимира. Топорики, клевцы, булавы и шестоперы относятся к XVI-XVII векам. Они имели исключительно парадное значение, однако в прежние века это ударное оружие применялось в бою.

Массовым оружием пеших войск были пики, копья, бердыши и рогатины, укрепленные на длинных древках. Древнейшим образцом в коллекции оружия Оружейной палаты является рогатина середины XV века, принадлежавшая тверскому князю Борису Александровичу. Четырехгранный наконечник рогатины откован из булатной стали. Трубка его, окованная листовым серебром, гладко отполирована и украшена гравированным изображением сцен пребывания в Золотой Орде тверского князя Михаила Ярославича (1271-1318), который был там убит. По-видимому, рогатина поступила в казну в связи с женитьбой Ивана III на старшей дочери князя – Марии.

Мечи, сабли, разного рода ножи были наиболее распространенными видами клинкового оружия в русском войске. В XVI-XVII столетиях чаще всего использовались сабли и ножи. В Оружейной палате хранится большое количество ножей XVI-XVII столетий. Ножи запоясные, как следует из названия, носили обычно за поясом. Они небольших размеров, с клинками из булатной стали, рукоять выполнялась из белой кости. Ножи подсаадачные обычно носили в специальных ножнах под саадаком (лук и колчан со стрелами). Узкий и прочный клинок такого ножа при сильном ударе свободно проходил сквозь кольчужное плетение.

Сабли из коллекции являются редкими образцами царского и боярского вооружения. В русских письменных источниках сабля, появившаяся на Руси значительно раньше, чем в Западной Европе, упоминается с X века. Клинки сабель изготовлялись из особой стали, или булата, и отличались необычной остротой и упругостью. Благодаря своей форме русская сабля использовалась не только как рубящее, но и как колющее оружие. Рукоятки сабель делали из прочного дерева, рога или кости и украшали серебром, золотом, драгоценными камнями. В древности сабли очень ценились, и не случайно они упоминаются вместе с другими атрибутами великокняжеской власти в завещаниях московских правителей Ивана II и Дмитрия Донского.

Ко времени Дмитрия Донского, к 1382 году, относятся первые летописные упоминания о существовании на Руси артиллерии, уже при Иване III получившей широкое распространение. В конце XV века в Москве на реке Неглинной создается первый московский Пушечный двор. К концу XVI века производство огнестрельного оружия налаживается в Туле, а уже в следующем столетии пистолеты, пищали и мушкеты изготовляются в Каргополе, на Северной Двине, Новгороде, Пскове и даже при крупных монастырях — Соловецком и Троице-Сергиевом. В 1830 году в Оружейную палату были переданы как мемориальные 28 ружей. Сделанные в мастерских Троице-Сергиева монастыря на рубеже XVI-XVII веков, эти пищали использовались при обороне монастыря, служившего дальним форпостом Москвы во время польско-литовской интервенции. Не отличаясь изяществом отделки, они, вероятно, обладали высокими боевыми качествами.

Уже в первой трети XVII века русское правительство осознавало настоятельную потребность в создании мощной артиллерии, в увеличении производства огнестрельного оружия. Его крупнейшим центром становятся мастерские Оружейного приказа Московского Кремля. К этому времени отечественное ремесленное производство заменяется мануфактурным с характерной для него специализацией мастеров. Над изготовлением оружия трудились бронники, сабельники, ствольщики, станочники. Самые же опытные оружейники-мастера самопального дела — все выполняли сами: общий замысел, конструкция и сборка огнестрельного оружия находились в одних руках. Нередко для украшения оружия драгоценными камнями и металлами приглашались мастера Золотой и Серебряной палат Кремля.

Большую часть собрания Оружейной палаты составляют парадные и охотничьи ружья и пистолеты. Неистощимую фантазию проявляли кремлевские оружейники: части ружейного замка в их руках превращались в диковинных змей и сказочных чудовищ; приклады и рукоятки, сделанные из орехового, яблоневого или черного дерева, они покрывали затейливым узором из кости, перламутра, золотых и серебряных пластин. Именно в XVII веке в Оружейной палате возникает особый декоративный стиль, яркий и красочный, позволявший отличить русское оружие того периода от любого другого. Его высокие боевые качества приводили современников в восхищение, и не случайно русские цари с гордостью демонстрировали иностранцам свою коллекцию.

Значительная часть русского огнестрельного оружия XVII века была оснащена кремневыми замками англо-голландского или русского типа. Внеся некоторые изменения в голландскую систему, русские оружейники создали замок, который не только не уступал западноевропейскому, но порой и превосходил его. История сохранила нам имена таких выдающихся оружейников, как Григорий Вяткин, Василий Титов, Алферьев, братья Лучаниновы.

Среди множества ружей первой половины XVII столетия своим исключительно нарядным декором выделяется пищаль самопального мастера Ивана Лучанинова. Густой серебряный узор из вьющихся побегов и изящные пластины перламутра сплошным ковровым орнаментом покрывают поверхность ружья. Металлическими кружевными накладками декорированы детали замка. Пищаль работы его брата Тимофея Лучанинова по праву считается одним из наиболее красивых изделий в коллекции. Резной ствол пищали, сделанный в виде змеи, покрыт вызолоченной и посеребренной чешуей. Необычна и форма курка, смоделированного в виде неведомого зверя с серебряной короной на голове. Резной переливающийся перламутр и крохотные серебряные звездочки декорируют ложу пищали.

Великолепными боевыми качествами и красотой отделки отличаются ружья и пистолеты Первуши Исаева. Этот выдающийся мастер создал ружье с пятизарядным револьверным барабаном и кремневым замком англо-голландского типа. Им же изготовлен шестизарядный пистолет, в котором был использован усовершенствованный Исаевым кремневый замок французского типа. Резной узор из позолоты, тончайшей медной проволоки и перламутра составляют нарядное оформление этих двух предметов. В 1650-х годах прекрасным мастером Оружейной палаты Василием Титовым была создана превосходная охотничья нарезная пищаль-винтовка, ствол и замок которой украшены позолотой и чеканкой, приклад инкрустирован слоновой костью. Еще наряднее две пищали, созданные для Петра I в 1688 и 1692 годах.

В середине и второй половине XVII века значительно возросло производство оружия в Оружейной палате, возглавлял которую боярин Борис Матвеевич Хитрово. Большой знаток искусства, он много сил и энергии отдал развитию художественных мастерских Кремля. В период его руководства палатой парадное вооружение стало еще более роскошным. Орнамент, используемый на предметах, развивался в русле общей орнаментики второй половины XVII столетия, и на смену условному декору пришло почти реалистическое изображение. Одновременно в узор изделий стали включать библейские сцены, символические персонажи, геральдику. Примером может служить орнамент саадака из белого атласа, шитый золотом, канителью и разноцветными шелками. В центре саадака — геральдические изображения и виды Московского Кремля. Саадак, как и парадный зерцальный доспех, изготовленный лучшим оружейником конца XVII века Вяткиным, был предназначен для государевой Оружейной казны «Большого наряда».

Однако даже среди прекрасных изделий обозреваемой коллекции можно выделить те, которые не имеют себе аналогов ни в русских, ни в зарубежных собраниях. В 1618 году мастер Илья Просвит изготовил булатную саблю, клинок которой насквозь был прорезан цветочным орнаментом из золотых и серебряных лепестков цветка. Над узором золотом высечена надпись о хозяине сабли и ее создателе, проявившем художественный вкус и незаурядное мастерство.

Для хранения лука в древности готовился специальный чехол — налучье. Вместе с колчаном для стрел он составлял так называемый саадачный прибор. В 1627-1628 годах группа золотых дел мастеров, эмальеров и ювелиров трудилась над изготовлением саадака «Большого наряда». Тонкий растительный эмалевый узор оплетает поверхность изделий. На гибких переплетенных зеленых ветвях распустились сапфировые, изумрудные и рубиновые цветы. Белая эмаль, как капельки утренней росы, разбрызгана на золотом фоне. Символы царской власти и могущества — орел, лев, грифон и единорог — свободно размещены в четырех медальонах. В нижней части налучья яркими эмалями выполнено изображение Георгия Победоносца.

Самым квалифицированным оружейником XVII столетия в Оружейной палате был мастер Никита Давыдов. Уроженец города Мурома, он проработал в палате свыше 50 лет и оставил после себя многих талантливых учеников. Наиболее ранние из сохранившихся его произведений — парадный булатный шлем 1621 года и «шапка ерихонская» царя Михаила Федоровича. Шлем был откован на Востоке, украшен растительным узором, драгоценными камнями и изречениями из Корана. Никита Давыдов дополнил его длинным пластинчатым назатыльником и прорезными наушами, усыпанными жемчугом и покрытыми золотым кружевом переплетенных трав, и носовой стрелкой с миниатюрным изображением архангела Михаила. Поверхность же самого шлема Давыдов украсил насеченными золотыми коронами и крупными самоцветами.

Реформы Петра I, осуществленные им в первой четверти XVIII века, привели к реорганизации и перевооружению русской армии и флота. Именно эти изменения во многом предопределили победу в борьбе за возврат исконно русских земель на побережье Финского залива. По указу Петра в Оружейную палату на хранение были переданы трофеи знаменитой Полтавской битвы. Это шведские пистолеты, шпаги, барабаны, литавры, сигнальные трубы, значки шведских полков. В период Северной войны (1700-1721) русская армия уже имела на вооружении современное по тем временам оружие. В Оружейной палате хранятся фузеи с мощными стволами большого калибра и мортирцы, ствол которых приспособлен для стрельбы гранатами. Изготовлялись они в Туле, Москве и на вновь созданных заводах в Олонце.

Постепенно ведущим центром производства оружия становится Тула. Ее изделия славились высоким техническим совершенством и безупречным художественным исполнением. Художественное мастерство тульских оружейников достигает расцвета в середине XVIII столетия, когда в русском искусстве господствовал изысканный и нарядный стиль рококо. Превосходны, например, два тульских охотничьих ружья, принадлежавших императрице Елизавете Петровне. Изображения охотничьих сцен с фигурками охотников, данных в сложных ракурсах и позах, обрамлены причудливо переплетающимися узорами из трав, раковин и гротескных масок.

Помимо ружей и пистолетов русские офицеры и солдаты всех родов войск были вооружены палашами или шпагами. В коллекции представлены парадные шпаги, изготовленные тульскими мастерами в период господства в русском искусстве стиля классицизм. Так, необычен узор на эфесе и ножнах одной из тульских сабель, изготовленной в 1801 году, — мелкие стальные зерна так огранены и отполированы, что производят впечатление настоящих алмазов. Не менее интересно парадное оружие, изготовленное в Олонце, Сестрорецке и Петербурге. Великолепен охотничий кортик, исполненный в Олонце в 1718 году. На его эфесе изображен обелиск с трофеями и монограмма Петра I в обрамлении густого растительного узора.

Оружейники Петербурга и Сестрорецка в своих изделиях чаще следовали европейским стилевым направлениям. Легкий, тонкий клинок шпаги (1752) мастер из Сестрорецка декорировал изящной резьбой. С исключительным изяществом выполнен эфес этой шпаги: золотисто-коричневый сердолик украшен узором, составленным из стальных сверкающих зерен, серебряная крестовина и дуга эфеса стилизованы в виде волнообразных завитков. Работа петербургских оружейников отличается чистотой исполнения и техническим совершенством, изысканностью и богатством декора. Над украшением шпаг для царского двора трудились специально приглашенные для этих целей мастера петербургской Алмазной мастерской.

Важным центром производства холодного оружия в XIX веке был Златоуст, где известный инженер-металлург Аносов П.П. сумел возродить древнюю технологию производства русской булатной стали. Именно из такой стали в 1829 году мастер Иван Бушуев отковал мемориальную саблю. На ней изображены сцены освобождения русскими войсками крепости Варна в 1829 году во время русско-турецкой войны. На левой стороне клинка — штурм крепости, на правой — вступление русской армии в освобожденный город. Ножны облицованы слоновой костью в стальной золоченой оправе.

Из статьи И.Г. Онуфриевой «Оружейная палата», «Московский Кремль», М., «Московский рабочий», 1990, с. 200-211.