Реальной проблемой, с которой пришлось столкнуться советским войскам в начале Советско-финской войны, был недостаток разведывательных данных о финских укреплениях – это одна из причин неудачи первого штурма «линии Маннергейма». Маршал Шапошников Б.М. начал свою речь на совещании 14-17 апреля 1940 г. словами: «Имелись, как говорил командующий Ленинградским военным округом, отрывочные агентурные данные о бетонных полосах укреплений на Карельском перешейке, это были лишь общие данные, но той глубины обороны, которая здесь была обрисована командующим Ленинградским военным округом, мы не знали. Для нас такая глубина обороны явилась известной неожиданностью» («Зимняя война 1939-1940 гг.», кн. вторая, «И.В. Сталин и финская кампания». (Стенограмма ЦК ВКП(б)), М.: Наука, 1998, с. 180).

Основной сложностью было отсутствие достоверных сведений о сооружениях поздней постройки, возведенных в 1938-1939 гг. Некоторые из них, кстати, остались недостроенными к началу военного конфликта. Именно в этот период строительства на «линии Маннергейма» появились впоследствии печально известные «миллионники» (ДОТ, стоимостью более 1 млн. финских марок).

Первым соединением Красной Армии, словно в стену уткнувшимся в неизвестные сооружения, стала 24-я стрелковая дивизия. Она уже в первую неделю войны вышла к небольшому селению Вейсяйнен и столкнулась с свежепостроенным узлом обороны. Что было дальше, описывает известный современный российский историк Павел Аптекарь, работавший в РГВА с журналами боевых действий дивизий, участвовавших в Зимней войне: «6 декабря 7-й полк (24-й стрелковой дивизии) вышел к Вейсяйненскому укрепленному району — одному из крупнейших узлов обороны «линии Маннергейма», где и был остановлен сильным огнем.

274-й стрелковый полк достиг правого берега р. Косенйоки, которую ему не удалось форсировать ни с ходу, ни впоследствии после длительной артподготовки». В том бою у Вейсяйнена погиб командир 24-й стрелковой дивизии Вещев П.Е. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Он стал одной из первых жертв отсутствия достоверной развединформации об узлах обороны «линии Маннергейма».

17 декабря 1939 г., после неудачной попытки прорыва обороны финнов в полосе 123-й стрелковой дивизии, на командный пункт действовавшего на этом направлении 19-го стрелкового корпуса прибыл Мерецков К.А., командующий 7-й армией, наступавшей на Карельском перешейке. Он опросил целую группу командиров до младших офицеров включительно. После этого Мерецков обратился к Алябушеву и потребовал во что бы то ни стало заблокировать ДОТы танками. «Если это действительно ДОТы», — добавил он. Даже 17 декабря, в разгар боев, Мерецков еще сомневался в том, что перед Красной Армией находятся долговременные укрепления. Между тем перед ним были самые сильные сооружения «линии Маннергейма» — ДОТы «Поппиус» и «Миллионер».

Еще один фактор неудачи, о котором обычно совершенно забывают, — это соотношение сил сторон в начальном периоде войны. Красную Армию обычно считают по определению превосходящей противника численно, и рассказы о «людских волнах», штурмующих ДОТы, в значительной степени являются преувеличением. Начальник Генштаба Красной Армии Шапошников Б.М., отметив промахи разведки, обратился к подсчетам соотношения сил: «Разведка давала, что финская армия в военное время будет иметь до 10 пехотных дивизий и десятка полтора отдельных батальонов. В действительности финнами было развернуто гораздо больше. Если верить всем финским нумерациям частей — а верить особенно всем нельзя, потому что в ходе войны финское командование меняло номера частей, — финнами было развернуто до 16 пехотных дивизий и несколько отдельных батальонов.

Мы начали войну с 21 стрелковой дивизией. Таким образом, решительного превосходства — превосходства в силе — у нас не было, что касается техники, то у финнов ее было мало. А как говорит тот же Клаузевиц: «Число предрешает победу». Поэтому, товарищи, здесь докладывалось уже, что по указанию товарища Сталина мы начали увеличивать число дивизий на фронте и готовить силы для решительной победы. В этом отношении, начав войну с 21 дивизией, мы довели силы на фронте до 45 дивизий и окончили войну с 58 дивизиями, сосредоточенными на фронте». (Там же).

Расчеты Шапошникова Б.М., конечно, несколько преувеличивают силы финнов. Сейчас у нас уже достаточно данных, чтобы подсчитать реальное соотношение сил сторон. В декабре 1939 г. на три финские дивизии в долговременных укреплениях на Карельском перешейке посылают всего пять советских стрелковых дивизий 7-й армии. Позднее соотношение стало 6:9, но это все равно далеко от нормального соотношения между наступающим и обороняющимся на направлении главного удара, 1:3. Огромные силы советских войск, идущих на горстку финнов, в приложении к началу декабря 1939 г. не более чем миф.

Численность финских войск на Карельском перешейке составляла 130 тыс. человек, советских 169 тыс. Соотношение 1:1,3. Понятно, что в танках и артиллерии СССР имел подавляющее преимущество, но бой пехоты еще никто не отменял. И против 80 финских батальонов, опирающихся на долговременные сооружения, было 84 стрелковых батальона РККА. Одним словом, силы сторон на Карельском перешейке были практически равными, разница была в том, что финны сидели в бетонных коробках, а у РККА была масса танков с противопульным бронированием.

Начавшееся в середине декабря общее наступление 7-й армии также столкнулось с рядом неприятных сюрпризов. Командующий армией Мерецков К.А. подтянул артиллерию и начал пробиваться вдоль дороги на Выборг, предполагая взломать укрепления финнов, раз не получилось проскочить в «окно» «линии Маннергейма». Но 123-я стрелковая дивизия, наступавшая слева от 24-й сд 17-18 декабря напоролась на два ДОТа-«миллионника», Sj5 и Sj4, построенные в 1938 и 1937 гг. соответственно. Они стояли на высотах по обе стороны лощины, параллельно которой шла дорога на Выборг, и контролировали пространство между озером Суммаярви и незамерзающим болотом Мунасуо.

Оба ДОТа были новейшей конструкции, с казематами фланкирующего огня. Sj4 «Поппиус» имел амбразуры фланкирующего огня в западном каземате. ДОТ Sj5 «Миллионер» был с амбразурами для фланкирующего огня в обоих казематах. Оба ДОТа простреливали фланговым огнем всю лощину, прикрывая пулеметами фронт друг друга. Наступающих по лощине пехотинцев встречал свинцовый шквал, несшийся непонятно откуда. Помимо каземата «Ле Бурже», Sj4 имел каземат фронтального огня, контролировавший дорогу Бобошино — Выборг. Из-за этого «Поппиус» сравнительно быстро вычислили. Напротив, Sj5 «Миллионер» был обнаружен командиром отделения Парминовым только в конце декабря, в ночном поиске-рейде за финскими окопами. И это неудивительно: со стороны наступающих советских войск каземат фланкирующего огня не был виден, глухая бетонная стена каземата была завалена камнями и снегом.

18 декабря внезапно проявившие себя «миллионники» Sj4 и Sj5 произвели шоковое впечатление. По советским данным о ДОТах ранней постройки, укрепленный узел Суммаярви должен был состоять из 2-3 ДОТов фронтального огня (сооружения, построенные в 20-х годах и носившие в 1939 г. названия Sj2, Sj3, Sj7) и не требовал больших усилий для своего уничтожения. Но два прочных ДОТа фланкирующего огня оказались непосильной задачей для одной стрелковой дивизии, пусть и усиленной 91-м танковым батальоном 20-й тяжелой танковой бригады, оснащенной «Т-28». Танки прорывались вперед, но пулеметы Sj4 и Sj5 отсекали от них пехоту. Далее финские пехотинцы расстреливали лишенные поддержки пехоты танки из 37-мм «Бофорсов», забрасывали бутылками с зажигательной смесью.

Профессионально, без пропагандистских штампов и надрыва, в стиле Солженицына А.И. высказался о событиях декабря 1939 г. Филипп Федорович Алабушев, командир 123-й стрелковой дивизии, на совещании 14-17 апреля 1940 г.: «Выводы из этого наступления были самые разнообразные. Прежде всего, танкисты обрушились на пехоту, начали говорить: «Эх, если бы пехота хорошая, все было бы сделано». Даже говорили: «Танки и батальон хорошей пехоты — можно было бы сделать все». Дело же обстояло, оказывается, не так — пехота у нас хорошая и может наступать, если это наступление подготовить.

Я считаю, что это были в корне неправильные и вредные рассуждения и они ни к чему не приводили и никого ни к чему не обязывали. Повторное наступление 28 декабря не дало положительных результатов, потому что опять не подготовились и не разобрались как следует, что находится перед фронтом дивизии, а просто обсуждали, кто виноват — пехота или танкисты… И только после того, как с первого января приступили к выяснению, что же в конечном итоге находится перед фронтом дивизии, и когда начали по-деловому выявлять, то оказалось, что перед фронтом дивизии были три железобетонных узла сопротивления противника». (Там же, с. 48). То есть ничего не получалось, пока не выявили свежепостроенный «миллионник» с фланкирующими капонирами.

18 декабря 123-я стрелковая дивизия Алабушева силами одного батальона 245-го сп и двух батальонов 272-го сп овладели западным и южным скатами высоты 65,5. Казалось, еще чуть-чуть и оборона будет прорвана. Но тут ожил Sj5 «Миллионер» на соседней высоте, и надежды на прорыв развеялись. Частям 123-й сд пришлось отступить, одна рота 245-го сп осталась заблокированной на склоне, и ее остатки пробились к своим только 22 декабря. Проблема была в том, что шквал артиллерийского огня, смертельный для обычных пулеметных гнезд, повернутому глухой стеной к наступающим, ДОТам-«миллионникам» был как слону дробина. Мерецков объяснил, как вскрыли систему обороны финнов:

«Потребовалась длительная разведка боем отдельными мелкими партиями и постоянное наблюдение, чтобы выявить бетонные сооружения, а как только их выявили, то артиллерия их быстро разбила». (Там же, с. 146). До этого считали, что ДОТ-«миллионник» «Поппиус» на высоте 65,5 — это древоземляное сооружение. Фронтальную амбразуру этого ДОТа, кстати говоря, успешно «заклепали» 45-мм снарядами еще 20 декабря 1939 г. Проблемы создавали фланкирующие казематы, привести пулеметы которых к молчанию удалось, только разрушив один за другим и «Поппиус», и «Миллионер».

По той же модели протекали действия 138-й стрелковой дивизии, штурмовавшей в декабре 1939 г. узел укреплений Сумма-Ляхде вместе с танками «Т-28» 91-го танкового полка 20-й танковой бригады. Под Сумма-Ляхде (Хоттинен) не помогли прорваться даже новейшие монстры — «КВ», «СМК» и «Т-100», поддерживавшие вместе с «Т-28» атаку пехоты 138-й сд. Четырехпулеметный «миллионник» фланкирующего огня Sk11 «Пел-тола» этого узла обороны, конструктивно родной брат ДОТа-«миллионера» Sj5 у высоты 65,5, отсек от танков пехоту. Еще один ДОТ, Sk-18, к счастью для наших войск, остался недостроен на момент начала боевых действий. В Сумма-Ляхде «геркулесов столп» был один, но усиленный модернизированными сооружениями старой постройки. Например, Sk5, Sk6 с пристроенными к старой конструкции фланкирующим казематом системы «ле Бурже».

Прошедшие всю полосу оборону танки без отсеченной ДОТами пехоты были обречены. Двухбашенный гигант «СМК» подорвался и остался в глубине финской обороны. Танки «Т-28» 91-го танкового батальона капитана Янова расстреляли из противотанковых пушек, забросали бутылками с горючей смесью. Попытки пробиться через шквал огня «миллионников» у Суммы и высоты 65,5 продолжались до 24 декабря, а потом на фронте наступило затишье до февраля 1940 г. Затишье, правда, условное. Велась разведка полосы обороны, подтягивались войска. Скажем, старые однопулеметные ДОТы Sk3 и Sk4 укрепузла Сумма-Ляхде были разрушены артиллерийским огнем 13 и 27 января соответственно.

После того как стало ясно, что ни окон, ни дверей в «линии Маннергейма» нет, перед Красной Армией прочные долговременные укрепления и финны поставили под ружье всех, кого только можно было поставить, было решено штурмовать линию по всем правилам. Войска на Карельском перешейке были значительно усилены. Из войск правого крыла 7-й армии была вновь сформирована новая армия, 13-я, на Карельский перешеек прибывали новые стрелковые дивизии.

Соотношение сил по сравнению с декабрем 1939 г. 12 февраля 1940 г. стало больше соответствовать классическому соотношению 1:3. Численность личного состава советских войск составила теперь 460 тыс. человек против 150 тыс. человек финских. Советские войска теперь насчитывали 26 дивизий, одну стрелково-пулеметную и 7 танковых бригад. С финской стороны им противостояли 7 пехотных дивизий, 1 пехотная бригада, 1 кавалерийская бригада, 10 отдельных пехотных, егерских, подвижных полков. Соотношение сил по батальонам на Карельском перешейке теперь было совсем иным, чем в декабре 1939 г., на 80 финских батальонов наступали 239 советских, что практически точно соответствовало соотношению 1:3. У советских войск теперь было превосходство в артиллерии калибром 122 мм и более в 10 раз. Вместо двух дивизионов большой мощности в войсках 7-й и 13-й армий было четыре. Теперь было чем крушить бетонные коробки.

В феврале, когда были накоплены силы, обеспечивающие нормативы на наступление против УРов, оборона была взломана, несмотря на глубокий снег. ДЗОТы разрушали 152-мм артиллерией, ДОТы — 203 и 280-мм. Сначала осколочно-фугасными снарядами разбивали подушку ДОТа, обнажая бетон. Далее дело завершали бетонобойные снаряды. Старались обходится дешевыми гаубицами-пушками калибром 152 мм «МЛ-20», в сложных случаях крушили бетонные коробки 203-мм гаубицами обр. 1931 г. «Б-4», которые финны прозвали «сталинские кувалды», а наши войска называли «карельский скульптор».

Такое название орудие получило за то, что своими 100-килограммовыми снарядами превращало ДОТы в причудливые сооружения из перекрученной арматуры и кусков бетона, которые солдаты в шутку прозвали «карельскими монументами». Правда, для изготовления такого убедительного аргумента для пехоты требовалось от 8 до 140 снарядов. Боевую ценность ДОТ, как правило, терял еще на ранних стадиях изготовления «скульптуры». Но только вид «карельского монумента» убеждал пехотинцев, что можно двигаться вперед, не опасаясь убийственного пулеметного огня. У 123-й стрелковой дивизии, штурмовавшей Суммаярви, в феврале 1940 г. было восемнадцать 203-мм гаубиц «Б-4» и шесть 280-мм мортир «Бр-2». Они израсходовали за время огневой подготовки наступления в первой декаде февраля 4419 снарядов, добившись 247 прямых попаданий. ДОТ «Поппиус», остановивший дивизию в декабре 1939 г., был разрушен 53 прямыми попаданиями.

Там, где не хватало «сталинских кувалд» и сестер «Б-4» — 280-мм мортир «Бр-5», в ход шла взрывчатка тоннами. Второй «геркулесов столп» укрепузла Суммаярви «миллионный» ДОТ Sj5 взорвали, уложив на него гору ящиков с взрывчаткой. Сначала артиллерийская подготовка нанесла потери пехоте, заполнявшей траншеи вокруг ДОТа, после ввода в бой 272-го стрелкового полка с западной стороны высоты удалось выбить финскую пехоту из траншеи и блокировать западный каземат, затем удалось подобраться к ДОТу саперам блокировочных групп младших лейтенантов Маркова и Емельянова. Взрыв на крыше западного каземата заставил гарнизон ДОТа покинуть сооружение. Далее «миллионник» был добит двумя тоннами тротила, уложенными под стены.

Другой «миллионник», Le6, методично расстреляли артиллерией, постоянно долбя снарядами в одну и ту же точку. «Когда я позже был в разрушенных укреплениях врага, то видел страшную силу нашей боевой техники. Бетонный потолок толщиной в 1,5 метра обрушился вместе с семиметровым слоем земли над ним. Погнулись стальные стены, а в соседнем ДОТе № 167 стальной лист прогнулся и закрыл амбразуры. Теперь было понятно, почему замолчал и этот ДОТ» («Воспоминания капитана Феденко. Бои в Финляндии», т. 2, «Воениздат HKO СССР», 1941 г.).

Еще один «миллионер», Sk11 в районе Сумма-Яхде был расстрелян с прямой наводки 12 февраля 1940 г. Некоторые ДОТы были просто брошены финнами при отходе. Например, ДОТы укрепузла Суурниеми, остановившие в декабре 24-ю стрелковую дивизию у Вейсяйнена, были взорваны отходящими финскими частями.

Вполне заурядными средствами, без применения бластеров и ядерных зарядов расправились и с другими инженерными сооружениями «линии Маннергейма». Надолбы оказались во многих местах попросту слабыми, сдвигались 30-тонными «Т-28», более того, саперы зачастую просто подрывали надолбы зарядами взрывчатки, пробивая проходы для легких танков. В 13-й легкотанковой бригаде полковника Баранова В.И. практиковалась стрельба по надолбам бронебойным 45-мм снарядом, разрушавшим каменный надолб полностью, и «БТ» бригады в боевых условиях расчищали себе путь самостоятельно.

На руку наступавшим советским войскам сыграл и хороший обзор линий противотанковых надолбов с дальних артиллерийских позиций, в особенности на открытых и ровных участках местности. Именно так было в районе узла обороны Сумма-Ярви, высота 65,5 с ДОТами «Миллионер» и «Поппиус», где и был 11 февраля 1940 г. осуществлен прорыв главной оборонительной полосы. Проходы в минных полях и проволочных заграждениях также пробивались артиллерией и минометами.

Надо отметить, что в феврале 1940 г. были более суровые погодные условия, чем во время первой попытки прорвать линию финских укреплений в декабре. 12 февраля был мороз минус 8 градусов, далее температура неуклонно понижалась, достигнув к 20 февраля минус 20 градусов, а ночью столбик термометра опускался до минус 30 градусов. Дополнялась низкая температура сильным ветром, в некоторые дни метелью. Советские войска взломали «линию Маннергейма», применив грубую силу. Бетонные коробки поддаются артиллерии, огнеметам, взрывчатке, тяжелым авиабомбам. Пользуясь возникшей в январе оперативной паузой, расположение ДОТов выявили, а затем постепенно расстреливали их из тяжелых орудий. Поскольку финская армия была сравнительно слаба, артиллерийского противодействия практически не было.

В связи с имеющей широкое хождение легендой об обходе «линии Мажино» возникает вполне законный вопрос: Почему Красная Армия не попыталась обойти «линию Маннергейма»? Пыталась, и именно в ходе попыток это сделать развернулись самые жестокие и кровавые баталии Зимней войны. Это были окружения нескольких соединений 8-й и 9-й советских армий севернее «линии Маннергейма», между Ладожским и Онежским озерами и в Карелии. Бетонных оборонительных сооружений у финнов на этом направлении не было. Только древоземляные укрепления. Проблемой было ограниченное число дорог на севере этой местности.

Наибольшую известность получило окружение 44-й стрелковой дивизии, командира которой, Виноградова, расстреляли. С отходом 163-й стрелковой дивизии перед противником осталась одна 44-я дивизия. Противник, обходя с юга, начал дробить и окружать по частям силы 44-й дивизии. Части войск дивизии удалось вырваться из окружения, бросив технику. Страницы западных газет вскоре были заполнены кадрами разбитой и брошенной техники, замерзших трупов, угрюмыми лицами пленных. В своем выступлении по радио 20 января 1940 г. Черчилль заявил, что Финляндия «открыла всему миру слабость Красной Армии». И скажем прямо, 20 января 1940 г. у Уинстона Черчилля были основания так считать…

За разгромом 44-й стрелковой дивизии последовали трагические события, происходившие на «обходном маршруте», между Ладожским и Онежским озерами. В этих местах дороги зажаты между каменными холмами-скалами высотой 30-50 м, иногда с отвесными склонами. Все покрыто лесом, вдоль дорог поля. В декабре 1939 г. длинные колонны людей и техники, 163-я и 18-я стрелковые дивизии и 34-я танковая бригада, вытянулись здесь в длинную, уязвимую для фланговых атак «кишку» от Леметти до Уома. 12-13 декабря финны пытались окружить советские соединения, но не удачно.

Только 26 декабря финнам удалось создать два минированных завала на дороге Лаваярви -Леметти в районе Уома и к 28 декабря полностью прервать сообщение по этой трассе. Когда были перерезаны коммуникации, у командования 18-й стрелковой дивизии и 34-й легкотанковой бригады был выбор между пассивным ожиданием подхода своих, попыткой соединения с остальными окруженными частями и самостоятельным прорывом на восток, к главным силам 8-й армии. Был выбран путь наименьшего сопротивления, пассивное ожидание. Хотя практика боев 12-13 декабря показывала, что бить пытающихся окружить финнов можно и нужно.

Далее, 16-19 января, финны уплотнили кольцо окружения, дошли до города Питкяранта, главной базы сосредоточения и снабжения войск 8-й армии, сам город им, правда, взять не удалось. 6 января опьяненные успехом окружения 44-й стрелковой дивизии под Суомоссалми финны раскидали с самолетов листовки с призывами к красноармейцам сдаться. Но сдаваться окруженные гарнизоны не стали. Маннергейм писал:

«С тем чтобы высвободить войска для выполнения важнейших задач на других фронтах, я отдал командиру IV армейского корпуса приказ ускорить боевые действия и направить все силы на уничтожение противника в мешках. Несмотря на голод и холод, русские и на этот раз оборонялись на удивление стойко. Все их попытки вырваться из окружения были отбиты. Последний мешок 18-й дивизии перестал существовать только в конце февраля». (Маннергейм К.-Г. «Мемуары», М.: «Вагриус», 2000, с. 302).

Финны сражались с голодными, замерзшими, рассеченными на небольшие гарнизоны людьми два месяца. Финская армия не была оснащена в достаточном количестве артиллерией, и поэтому справиться с окруженцами оказалось на самом деле нетривиальной задачей. К концу января 18-я стрелковая дивизия и 34-я танковая бригада оказались уже неспособны к самостоятельному передвижению в прорыве кольца. Окруженные гарнизоны оказались скованы ранеными, обмороженными бойцами и командирами.

Но не трескучий мороз мешал организовать прорыв или, на худой конец, устойчивую оборону в окружении на начальных стадиях катастрофы. Не хватало знаний, опыта, воли командиров. Пассивность окруженных, нежелание действовать наступательно, отсутствие попыток разрывать кольцо окружения на ранних стадиях его образования было характерно для окружений, которые устраивали финны Красной Армии. Финны, в свою очередь, дробили окруженных на мелкие гарнизоны, постепенно их уничтожая. Героизм защитников уже не мог переломить ситуацию.

2 февраля финнам удалось уничтожить гарнизон Леметти-северное. Погибли в бою или попали в плен более 700 человек. Следующей жертвой 18 февраля 1940 г. стал гарнизон «КП четырех полков», попытавшийся под нажимом финнов прорваться в Леметти-южное. Эта группа была практически полностью уничтожена, только 30 человек вышли в расположение блокированной, но снабжавшейся по льду Ладожского озера 168-й стрелковой дивизии.

23 февраля 1940 г. уничтожен гарнизон у озера Сариярви. Спасшихся не было, после войны на месте боя нашли 131 труп и две братские могилы. В конце февраля, бросив раненых и обмороженных, попытались прорваться остатки гарнизона Леметти-южное. Из двух колонн одна опять растянулась и была уничтожена финнами, вторая была выведена полковником Алексеевым. К своим пробились 1237 человек, 900 из которых были ранены или обморожены. В итоге из 18 тысяч человек, находившихся в подразделениях 18-й стрелковой дивизии и 34-й танковой бригады к началу войны, примерно 2,5 тысячи оказались вне кольца, примерно 1300 человек прорвались из окружения. Остальные погибли или попали в плен.

Справедливости ради нужно отметить две вещи. Во-первых, окружения были в действительно сложных природных условиях. Во-вторых, окруженные гарнизоны мужественно сражались, отбивая удары финнов. Тем самым в какой-то мере задачу свою войска 8-й, 15-й и 9-й армий, конечно, выполнили, задержали часть сил финнов. Дивизии и полки, которые могли быть переброшены на Карельский перешеек, были скованы жестокими боями сначала с наступающими дивизиями, а потом с окруженцами. Маннергейму пришлось раздергать для действий в районе наступления 8-й и 9-й советских армий севернее Ладожского озера свой резерв, дислоцировавшийся в районе Выборга, 6-ю пехотную дивизию.

Финские части высвободить до начала марта не удалось, более того, они оказались измотанными тяжелыми двухмесячными боями, понеся значительные потери. Но цена, которую заплатила РККА, потеряв в шесть раз больше солдат и офицеров, была явно непропорциональна результату. И ляпы командиров окруженных соединений никакому вразумительному объяснению не поддаются. При более эффективном руководстве можно было не только сковать, но и сильно потрепать части IV финского корпуса при умеренных собственных потерях.

Проблемы в Карелии преследовали Красную Армию и в феврале 1940 г. Карелия и Лапландия оставались по-прежнему крепким орешком, задач своих в этих регионах РККА по-прежнему не выполняла. Созданные по примеру финнов лыжные батальоны воевали не слишком успешно. 30 января 3-й и 17-й лыжные и 11-й инженерный батальоны под руководством майора Кутузова попробовали деблокировать 54-ю стрелковую дивизию, но из-за ошибок в управлении и потери связи между отдельными частями потерпела поражение 4-5 февраля. 11 февраля еще одну попытку прорыва блокады 54-й стрелковой дивизии предприняла «лыжная бригада» в составе 9-го, 13-го и 34-го лыжных батальонов. Она была разгромлена 13-14 февраля в боях с финскими лыжными отрядами. Потери батальонов, участвовавших в этих двух операциях, составили около 3 тыс. человек.

Именно действия Красной Армии в Карелии и севернее Ладожского озера заставляют усомниться в тезисе о непробиваемой «линии Маннергейма» как первопричине неудач. Красная Армия выполнила вполне посильную для армии рубежа 30-х и 40-х годов задачу, взлом линии долговременных укреплений слабого в артилерийском и авиационном отношении противника, который к тому же не имел возможности наносить контрудары танковыми соединениями по причине отсутствия таковых как класса.

Но когда Красной Армии поставили действительно неразрешимую задачу — наступать в суровую зиму в сложных природных условиях, то не только не было сделано невозможное, но и плохо выполнялись вполне посильные задачи. Была продемонстрирована вялость, пассивность действий. Проявленное впоследствии упорство в боях в окружении не компенсировало промахов начального периода сражения.

По материалам книги А. Исаев «10 мифов о Второй мировой», М., «Яуза» «Эксмо», 2013 г., с. 54-86.