8 августа бригады 3-го механизированного корпуса вышли в район Богодухова. До железной дороги Полтава-Харьков оставались считаные километры. Однако в донесениях бригад зазвучали слова «организованное сопротивление», «огневое упорное сопротивление». Части 3-й механизированной бригады корпуса Кривошеина утром 8 августа были контратакованы мотопехотой с танками. Контратака была отбита, а захваченные пленные оказались из дивизии СС «Райх». Встреча с опасным и сильным противником, которую ждали со дня на день, состоялась.

3-й мехкорпус был не единственным, кто встретился с частями «Райха». Именно в этот момент Катуков ввел в бой 31-й танковый корпус — третий корпус его армии. До этого момента он был в резерве и привлекался для прикрытия флангов. Днем 8 августа 31-й танковый корпус развернулся из-за левого фланга 3-го мехкорпуса и перешел в наступление. Однако советские танки были сразу же встречены контратаками и артиллерийским огнем. Ввод в бой резерва не привел к быстрому рывку вперед. Едва начав наступать, 31-й танковый корпус перешел к обороне.

Вечером 9 августа Ватутин писал Катукову: «Имею донесение, что Вы главными силами армии перешли к обороне, имея перед собой потрепанную дивизию «Райх». Это решение считаю абсолютно неправильным». Командующий фронтом приказывал искать слабые места противника, атаковать во фланг и тыл, «окружить и уничтожить». Упрек Ватутина был справедлив лишь частично — к обороне перешла не вся 1 -я танковая армия. Во второй половине дня 9 августа две бригады 6-го танкового корпуса атаковали от Богодухова на юг. Вечером им удалось занять Мурафу и Александрову на берегу реки Мерчик. До дороги Полтава-Харьков оставалось рукой подать.

Тем временем 9-10 августа в район южнее Богодухова прибыла дивизия СС «Мертвая голова», а 10 августа в том же районе к югу от Богодухова появилась дивизия СС «Викинг». Сбор резервов командованием группы армий «Юг» был закончен, настало время для контрудара. Утром 10 августа Ватутин получил директиву за подписью Сталина, в которой ему предписывалось: «Ставка Верховного Главнокомандования считает необходимым изолировать Харьков путем скорейшего перехвата основных железных дорог и шоссейных путей сообщения в направлении на Полтаву, Красноград, Лозовая и тем самым ускорить освобождение Харькова. Для этой цели 1 -й танковой армии Катукова перерезать основные пути в районе Ковяги, Валки, а 5-й танковой армии Ротмистрова, обойдя Харьков с юго-запада, перерезать пути в районе Мерефа».

Выведенная в резерв танковая армия Ротмистрова после перегруппировки должна была из-за спины своего более успешного соседа прорваться далеко на юго-восток, к Новой Водолаге. Это привело бы к тому, что в распоряжении немецкого командования осталась только одна линия снабжения войск в Харькове — дорога, идущая точно на юг. Ее должна была перехватить 57-я армия.

Конечно, прибывшие из Донбасса эсэсовские дивизии были не в лучшем состоянии. Они с начала июля почти не вылезали из тяжелых боев, однако все еще представляли собой грозную силу и имели достаточно бронетехники для ведения активных боевых действий. Но и потенциал двух советских танковых армии к началу сражения под Богодуховом также оказался существенно снижен. Дороже всего обошелся прорыв немецкой обороны 5-й гвардейской танковой армии. К 11 августа 1943 г. она насчитывала в строю всего 106 танков (88 Т-34 и 18 Т-70). Потери армии с начала операции составили 254 танка.

В намного лучшем состоянии была 1-я танковая армия. К утру 12 августа она насчитывала 268 танков, в том числе 197 Т-34 и 71 легких Т-60 и Т-70. Однако на три корпуса армии этого количества боевых машин было явно недостаточно. Каждый из корпусов оказывался в большом некомплекте. Оперативно подчиненный на тот момент Катукову 5-й гвардейский Сталинградский корпус насчитывал всего 27 Т-34 и 10 Т-70. Тем не менее, 1-я гвардейская танковая армия все еще сохраняла значительный потенциал, что сделало ее главным героем намечающегося сражения с немецкими резервами.

Несмотря на большие успехи советского наступления, немцы все еще контролировали железную дорогу Харьков-Полтава. Питающая артерия для немецких войск в районе Харькова оставалась непрерванной. В отчете 1-й танковой армии отмечалось: «Наши войска, будучи в 5-6 км от железной дороги Харьков-Полтава, из-за отсутствия полевой артиллерии не могли воспрепятствовать продвижению эшелонов врага на этой магистрали».

В ночь на 11 августа 1-я танковая армия начала осторожно продвигаться вперед. Поначалу удалось перерезать железную дорогу сразу в двух точках. 49-я танковая бригада 3-го механизированного корпуса в 3.00 ночи ворвалась на станцию Ковяги. Эта атака была для немцев совершенно неожиданной. На станции танкистами был сожжен эшелон вместе с паровозом. Не останавливаясь в Ковягах, бригада двинулась дальше, к станции Левандаловка. Здесь советских танкистов ждал первый неприятный сюрприз. Станция была окружена и атакована.

В советском отчете этот эпизод был отражен краткой, но многозначительной фразой «В 17.00 связь с частями в районе Левандаловка прервалась». В то же время к Ковягам вышла 1-я гвардейская танковая бригада. 112-я танковая бригада 6-го танкового корпуса к 9.00 утра перерезала железную дорогу на северной окраине Высокополья. Сюда же подтянулась 6-я мотострелковая бригада корпуса.

Контратаки немцев против частей 1-й танковой армии начались во второй половине дня 11 августа одновременно на двух сходящихся направлениях. Одна боевая группа из состава танковой дивизии СС «Мертвая голова» перешла в наступление из района Константиновка в общем направлении на Мурафа. Другая боевая группа из состава танковой дивизии СС «Райх» контратаковала из района Старый Мерчик на Шаровку. В результате ожесточенного боя с передовыми частями 1-й танковой армии немцы прорвались к р. Мерчик, выйдя, таким образом, на тылы частей 6-го танкового и 3-го механизированного корпусов, занявших Высокополье и Ковяги.

Одновременно Высокополье было атаковано в лоб еще одной боевой группой «Мертвой головы». 112-я танковая бригада потеряла 13 Т-34 и до 50% своих мотострелков. К утру 12 августа бригада отошла от Высокополья на р. Мерчик, к Шаровке. Также были потеряны Ковяги, по приказу своих командиров 1-я гвардейская и 49-я танковые бригады отошли от железной дороги назад, на направление немецкого контрудара. Угроза прорыва немцев в тыл 1-й танковой армии на Богодухов требовала принятия срочных контрмер.

Командир 6-го танкового корпуса генерал Гетман вспоминал: «Утром 12 августа нами была предпринята попытка силами одного из стрелковых полков 163-й стрелковой дивизии прорваться на помощь отрезанным батальонам. Но это не удалось. Малоуспешными оказались и такого рода действия 200-й танковой бригады. Из 12 танков 1-го батальона, посланных ею по приказу командования корпуса, 8 были подбиты. Прорваться в Высокополье удалось лишь четырем «тридцатьчетверкам».

Несмотря на наметившийся кризис, советское командование все еще рассчитывало на реализацию своих планов. Новым игроком на поле должна была стать 5-я гв. танковая армия. Ранним утром 12 августа 18-й и 29-й танковые корпуса армии сосредоточились в районе Хрущевая Никитовка и Кияны. 5-й гв. мехкорпус остался в районе севернее Богодухова — как и в начале сражения, он находился в резерве и должен был развивать успех.

Однако советское наступление в обход Харькова 12 августа не состоялось. Волею судеб армия Ротмистрова оказалась прямо на пути немецкого контрнаступления. В состав III танкового корпуса прибыла дивизия СС «Викинг» что дало возможность перейти от обороны к активным действиям. В 8.00 утра 12 августа танкогренадерские дивизии СС «Райх» и «Мертвая голова» начали наступление в направлении Богодухова. Они быстро сбили с позиций части 5-й гвардейской армии. 97-я гвардейская стрелковая дивизия, как указывали советские документы, «отошла в беспорядке с занимаемого рубежа», ветеран Сталинграда, 13-я гвардейская стрелковая дивизия отошла еще дальше, к Богодухову.

Отбросив советскую пехоту, эсэсовцы вошли в соприкосновение с 18-м и 29-м танковыми корпусами 5-й гв. танковой армии. Можно сказать, что она оказалась в нужное время в нужном месте. Если бы советское командование не рокировало армию Ротмистрова под Богодухов, операция «Румянцев» была бы поставлена на грань катастрофы. 13 августа 5-я гвардейская танковая армия была вынуждена обороняться вместе с частями 1-й танковой и 6-й армий.

Натиск эсэсовских частей был настолько сильным, что советским танкистам и пехотинцам приходилось отступать. Под ударами полка «Эйке» дивизии СС «Мертвая голова», поддержанными «Тиграми» 503-го батальона, было оставлено селение Хрущевая Никитовка. Его обороняли 18-й танковый корпус (20 Т-34 и 4 Т-70) и 237-я танковая бригада 31-го танкового корпуса соседней 1-й танковой армии. У 237-й бригады было три батареи новых 57-мм противотанковых пушек. Они были способны бороться с «Тиграми».

Тем не менее прорыва к Богодухову 13 августа не состоялось. На пути наносящих контрудар немецких соединений было слишком много частей и соединений из разных армий двух советских фронтов. В тот же день, 13 августа, Конев раздраженно писал Ротмистрову: «Войска фронта ведут успешный бой за Харьков. Вы преступно топчетесь на месте». Он требовал от командующего 5-й гв. танковой армией «собрать армию в кулак и решительно, энергично действовать на Новую Водолагу, выполняя мой приказ». Получив категорический приказ наступать, Ротмистров решил задействовать для выполнения этой задачи 5-й гв. мехкорпус (25 Т-34 и 4 Т-70). Два других корпуса армии оставались в обороне.

С рассветом 14 августа 5-й гв. мехкорпус должен был переправиться через р. Мерчик и наступать в указанном Коневым направлении. С 4.00 утра корпус начал выдвигаться к переправе и в 6.00 начал ее. Однако в разгар переправы, в 7.30, в штабе армии был получен приказ перейти к обороне. Наступление было отменено.

Что же произошло? Стремительное ухудшение обстановки заставило командующего Степным фронтом пересмотреть свое решение. Буквально через несколько часов после предыдущего приказа наступать на Новую Водолагу Конев приказывал Ротмистрову: «в связи с создавшейся обстановкой на Воронежском фронте армии перейти к обороне, не допустить дальнейшего продвижения противника на Богодухов. Организовать взаимодействие с Жадовым (5-я гв. армия)». Предназначавшийся для наступления мехкорпус стал резервом, «пожарной командой» на случай прорыва противника. Потери 5-й гвардейской танковой армии с 11 по 20 августа составили 63 Т-34 и 22 Т-70.

Главной задачей двух фронтов становится удержание достигнутых позиций. 13 августа Ватутин категорически требовал от Катукова: «захваченные районы на железной дороге Харьков-Полтава удерживать во что бы то ни стало». Также принимались меры по защите атакованного немцами фланга. Командующему 5-й гвардейской армией приказывалось «всю истребительно-противотанковую артиллерию и батальоны ПТР немедленно сосредоточить и использовать на богодуховском направлении».

С севера пешим маршем подходила пехота 6-й гвардейской армии. Если бы она закрепилась на захваченных танкистами Катукова рубежах, сбить ее немцам было бы уже затруднительно. На следующий день 6-я гвардейская армия действительно дала повод для оптимизма. Ее части вышли к дороге Харьков-Полтава, западнее Высокополья, продвинувшись за день на 10-12 км. Однако эсэсовские соединения III танкового корпуса энергично занялись очисткой коммуникаций армейской группы «Кемпф». Не сумев прорваться к Богодухову с юго-востока, они сменили направление удара. Полк «Эйке» вместе с 503-м батальоном «Тигров» перегруппировался фронтом на запад и 14 августа ударил в тыл советским частям в районе Высокополья. Это стало неожиданностью для Ватутина: он считал, что противник будет по-прежнему пробиваться на Богодухов.

Новый немецкий контрудар встретил куда меньшее сопротивление, чем попытки таранить изготовившуюся к наступлению 5-ю гв. танковую армию. 15 августа он был продолжен, и эсэсовские части прорвались в тыл 6-й гвардейской армии. Жуков в тот же день докладывал Сталину: «противник нанес контрудар по Чистякову. В контрударе участвовали танковые дивизии «Райх» и «Мертвая голова» при поддержке авиации, сделавшей по двум дивизиям Чистякова около 600 самолето-ударов. Очень сильно пострадала 90-я стрелковая дивизия…» 6-я гвардейская армия была вынуждена отойти на север, на рубеж реки Мерла.

Поздно вечером 15 августа окруженным и блокированным в Высокополье частям из состава 6-го танкового корпуса был дан приказ оставить город и прорываться к своим. Он был выполнен 16 августа. Железная дорога Полтава-Харьков была оставлена. К 17 августа активные действия под Богодуховом прекратились, и фронт на какое-то время стабилизировался. Армейская группа «Кемпф» была переименована в 8-ю армию.

Центр активности войск сторон вскоре переместил в район Ахтырки. Результативные действия прибывших из Донбасса эсэсовских дивизий в районе Богодухова позволили немцам сузить брешь в построении войск группы армий «Юг». Однако между Ахтыркой и Коломаком сплошного фронта все еще не было. Смежные стыки 4-й танковой армии и 8-й армии (бывшей армейской группы «Кемпф») висели в воздухе. Лишь в глубине, вокруг Полтавы были собраны немногочисленные резервы. Они должны были предотвратить падение Полтавы в случае быстрого прорыва к ней советских подвижных соединений.

Под Ахтыркой на широком 25-километровом фронте занимала оборону единственная 166-я стрелковая дивизия 27-й армии. Советские позиции здесь были ослаблены ввиду необходимости развернуть 241-ю стрелковую дивизию на рубеж реки Мерла. На этот рубеж отходили пережившие прорыв в тыл дивизии 6-й гвардейской армии. Их боеспособность была достаточно низкой, и командующий 27-й армией предпочел прикрыть этот рубеж своим проверенным соединением.

В итоге к 17 августа 27-я армия растянулась на 170-километровом фронте, серьезно ослабив свои фланги. В отсутствие резервов ситуация могла быстро перерасти в катастрофу. Однако в тылу 27-й армии сосредотачивалась 4-я гвардейская армия маршала Кулика Г.И., переданная Воронежскому фронту из резерва Ставки. Так же, как и другие задействованные в сражении резервы Ставки, она ранее входила в состав Степного военного округа и занимала позиции в основании Курской дуги. Теперь она должна была дать второе дыхание наступлению Воронежского фронта на Котельву.

Нельзя сказать, что командование Воронежского фронта не осознавало опасности со стороны группировки противника в районе Ахтырки. Ватутиным было принято решение вводом в бой свежих резервов сорвать готовящийся контрудар врага и разгромить его танковый кулак, сосредоточенный западнее Ахтырки. В бой вводилась 47-я армия генерал-лейтенанта Корзуна П.П. Она должна была нанести удар с севера во фланг и тыл войскам противника в районе Ахтырки, чтобы во взаимодействии с 27-й армией окружить и разгромить их. 2-я воздушная армия главные усилия направляла на поддержку наступления 47-й армии и часть сил на поддержку 27-й армии.

Утром 17 августа давно ожидавшая своего часа 47-армия была введена в сражение. Она наступала из района Боромли на юго-запад. Вместе с ней действовали 3-й гвардейский мехкорпус и 10-й танковый корпус. Оборона 68-й и 57-й пехотных дивизий была прорвана на 30-километровом фронте. За день боя советские войска продвинулись на 10-12 км. Немецкому командованию пришлось частично разукомплектовать ударную группировку XXIV танкового корпуса. 19-я танковая дивизия из Ахтырки была развернута в район Боромли, в полосу наступления 47-й армии.

Однако, несмотря на прорыв в районе Боромли, немецкое командование не отказалось от запланированного контрнаступления. Утром 18 августа дивизии XXIV танкового корпуса перешли в наступление. Изначально слабая и растянутая по фронту оборона 166-й стрелковой дивизии была буквально разгромлена с воздуха. К исходу дня в построение 27-й армии был вбит клин на глубину 24 км на фронте 7 км. Навстречу ему ударила дивизия СС «Мертвая голова». Создалась реальная угроза окружения для 71-й и 241-й стрелковых дивизий, 4-го и 5-го гвардейских танковых корпусов. Они же были первыми развернуты для парирования немецкого контрудара.

Для противодействия немецкому контрудару сразу же были задействованы соединения свежей 4-й гвардейской армии. 7-я и 8-я гвардейские стрелковые дивизии развернулись на фланге немецкого танкового клина, выстраивая заслон на пути прорыва в тыл Воронежского фронта. На выручку 27-й армии сразу же были направлены части 1-й и 5-й гвардейской танковых армий. Наступление 47-й армии привело к глубокому прорыву фронта 4-й танковой армии. Однако, несмотря ни на что, контрудар был продолжен. Немецкое командование считало, что оно успеет сомкнуть фланги 8-й и 4-й танковой армий до сползания ситуации к критической точке. После этого XXIV танковый корпус мог быть развернут для парирования наступления 47-й армии.

Смена эсэсовских дивизий в первой линии на пехоту позволила ввести в бой под Котельвой полк «Дойчланд» и танковую боевую группу «Тишен» из состава «Рейха». Они приняли участие в контрударе совместно с «Мертвой головой». Атака нацеливалась навстречу группировке, наступающей от Ахтырки. 20 августа части дивизий «Великой Германии» и боевые группы эсэсовских соединений соединились в районе к северу от Колонтаева. Фланги 4-й танковой и 8-й армий сомкнулись.

Подошедшие к полю сражения части 1-й танковой армии атаковали наступающие немецкие дивизии во фланг. Атаки были отражены. Одна только дивизия «Великая Германия» на этом участке подбила 100 танков противника. Тем не менее сильный нажим на XXIV танковый корпус позволил окруженным советским частям прорваться из окружения. Заслон на пути прорыва 4-го гв. танкового корпуса у Колонтаева выставила дивизия СС «Мертвая голова». Имея превосходство как в людях, так и в технике, эсесовцы прочно закрепились в городе и его окрестностях.

К Колонтаеву части 4-го гв. танкового корпуса подошли поздним вечером 20 августа. Как позднее отмечалось в отчете штаба корпуса: «Использовав внезапность, танки и самоходные орудия в течение первого получаса боя подожгли у противника 7 танков и много автомашин. Но обстановка сложилась не в пользу колонны частей корпуса, так как танки и артиллерия втянулись в улицу населенного пункта, где развернуться в процессе боя было очень трудно и вместе с этим у противника здесь уже было много танков, артиллерии, минометов, мотопехоты. Продолжая вести при свете пожаров ожесточенный уличный бой, часто переходящий в рукопашные схватки, отдельные группы бойцов под руководством офицеров ударами во фланг, обходя Колонтаев с севера и юга, начали обход группы танков и броневиков противника, скованной нашими танками и самоходными орудиями».

Первым группам под прикрытием темноты удалось с потерями, но прорваться. С наступлением дня остальным подразделениям советского танкового корпуса пришлось разбиваться на мелкие отряды и просачиваться к своим по немецким тылам. 4-й и 5-й гв. танковые корпуса понесли большие потери в людях и технике в боях и при отходе из окружения.

На следующий день сведения о произошедшем достигли Кремля. Сталин устроил Ватутину настоящий разнос. В отправленной поздно ночью 22 августа директиве Ставки ВГК было сказано: «События последних дней показали, что Вы не учли опыта прошлого и продолжаете повторять старые ошибки как при планировании, так и при проведении операций. Стремление к наступлению всюду и к овладению возможно большей территорией, без закрепления успеха и прочного обеспечения флангов ударных группировок, является наступлением огульного характера».

Верховный Главнокомандующий считал, что в результате допущенных командующим Воронежским фронтом ошибок «наши войска понесли значительные и ничем не оправданные потери». В итоге Сталин приказывал Ватутину: «сосредоточить все внимание на реальной и конкретной задаче — ликвидации ахтырской группировки противника, ибо без ликвидации этой группы противника серьезные успехи Воронежского фронта стали не осуществимыми».

Действительно, приходится констатировать, что расчет Ватутина на воздействие наступления 47-й армии на планы противника не оправдался. Несмотря на прорыв фронта к северу от Ахтырки, немецкое командование сохранило присутствие духа и довело дело до конца. Только после того, как фланги двух армий сомкнулись, дивизии XXIV танкового корпуса были задействованы для отражения наступления 47-й армии. Действительно целостность фронта 4-й танковой армии была вновь восстановлена к концу августа 1943 г. ценой сдачи Ахтырки, Котельвы и отхода на рубеж реки Ворскла.

В то время, когда Воронежский фронт сражался с оперативными резервами противника под Богодуховом и Ахтыркой, Степной фронт продолжал борьбу за Харьков. В результате боев 12 и 13 августа войска Степного фронта, прорвав внешний оборонительный обвод, на ряде участков подошли вплотную к городскому обводу и завязали бои на окраинах Харькова. До 17 августа войска Конева вели упорные бои на достигнутых рубежах.

18 августа возобновила наступление 57-я армия, обходя город с юга. Основная группировка армии в составе пяти дивизий, усиленных танками, должна была развивать наступление в общем направлении на Мерефу. 18-22 августа на обоих флангах Степного фронта развернулись особенно напряженные бои. С утра 18 августа 53-я и 57-я армии возобновили наступление с целью охвата Харькова с запада и юго-востока. Перейдя в наступление, 53-я армия 18 и 19 августа вела затяжные бои по очищению от противника лесного массива западнее Харькова. Обойдя этот массив основными силами армии с запада, советские части овладели им, после чего получили возможность продвигаться вперед быстрее.

К 20 августа наметился успех в направлении на Коротич (город на железной дороге Харьков-Полтава), на котором наступала 53-я армия. К этому времени эта армия овладела населенными пунктами всего лишь в 6-12 км к северо-западу от Харькова. До перехвата заветной железной дороги оставались считаные километры. Для того чтобы ускорить овладение Харьковом, по приказу Жукова в район леса южнее Полевое 20 августа была переброшена 5-я гвардейская танковая армия. Она получила задачу ударом на Коротич перерезать противнику пути отхода из Харькова на запад и юго-запад. Точнее, к операции привлекались 18-й танковый корпус и 5-й гвардейский механизированный корпус. Третий корпус армии Ротмистрова оставался в районе Богодухова в резерве на случай каких-либо неожиданностей.

Наступление 5-й гв. танковой армии на Коротич началось в 9.00 утра 21 августа 1943 г. Плацдарм для обеспечения переправ через р. Уды не был обеспечен войсками 53-й армии. В итоге 18-й танковый корпус переправлялся под обстрелом через найденный разведкой брод. 15 танков застряли в заболоченных берегах р. Уды, еще несколько танков подорвались на минах. Однако время было упущено, и 18-й танковый корпус начал наступление только в 17.00 21 августа, продвинувшись до конца дня всего на 1 км. На следующий день в бой был введен 5-й гв. мехкорпус. В течение 22 августа танки Ротмистрова вели ожесточенные бои на подступах к Коротичу. К исходу дня город был в руках советских войск. Вперед были высланы передовые отряды.

В тот же день, 22 августа, дивизия «Рейх» получила батальон танков Pz.V «Пантера», находившийся до этого на формировании в Германии. Он был немедленно брошен в бой. Вводом в бой «Рейха» немецкому командованию удалось на какое-то время стабилизировать ситуацию. Разыгралось жестокое танковое сражение. Части 5-й гв. танковой армии 23 августа были выбиты из Коротича, передовые отряды армии окружены и блокированы.

Окруженные советские части оказали ожесточенное сопротивление. Командующий XI танковым корпусом Эрхард Раус впоследствии писал: «Лишь маленький участок леса далеко позади линии фронта еще оставался в руках советской моторизованной пехоты, поддержанной несколькими танками и противотанковыми пушками. Все наши попытки отбить этот лоскуток были отражены с тяжелыми для нас потерями. Лишь атака огнеметных танков положила конец упорному сопротивлению русских, так как целый участок леса был просто сожжен дотла».

Также Раус в своих воспоминаниях дал оценку потерь противника в танках: «Всего же попытки отбить Харьков стоили 5-й гвардейской танковой армии потери 420 танков за три дня боев. Как эффективная боевая сила на ближайшее время она перестала существовать».

По советским данным, с 21 по 31 августа 1943 г. армия Ротмистрова потеряла 114 Т-34 и 15 Т-70. Потерять больше было просто затруднительно ввиду того, что на 25 августа 5-я гв. танковая армия насчитывала 111 танков (97 Т-34 и 14 Т-70). Причем участвовавшие в боях за Харьков 18-й танковый и 5-й гвардейский механизированный корпуса насчитывали всего 24 и 17 танков соответственно. Также нельзя не отметить, что «Пантеры» дивизии «Рейх» понесли в тех боях чувствительные потери. На 31 августа в строю была 21 машина, еще 40 числилось в ремонте и 10 проходили как безвозвратные потери.

Однако контрудар «Рейха» стал уже средством не удержания Харькова, а обеспечения отхода из него. Манштейн впоследствии писал: «22 августа Харьков был сдан для того, чтобы высвободить силы для обоих угрожаемых флангов группы Кемпфа и предотвратить ее окружение. Командование этой группой, переименованной в 8-ю армию, принял в это время мой бывший начальник штаба генерал Велер». В феврале 1943 г. сдача Харькова стоила должности Хуберту Ланцу. Тогда город был вновь отбит в марте. В августе 1943 г. Гитлер за сдачу Харькова снял Вернера Кемпфа.

Решение оставить Харьков было принято 22 августа, но его еще предстояло выполнить. Во второй половине дня 22 августа советская разведка обнаружила колонны немецких войск, двигавшиеся от города на юго-запад. Чтобы не дать возможности противнику вывести из-под удара свои войска, оборонявшие Харьков, вечером 22 августа был отдан приказ о ночном штурме Харькова. Задача непосредственного овладения городом возлагалась на войска 69-й и 7-й гвардейской армий. К 12.00 23 августа после упорного боя Харьков был полностью очищен от немецких войск. На этом операция «Румянцев» была завершена.

Согласно 10-дневным донесениям о потерях, Воронежский фронт в период с 1 по 20 августа потерял всего 79 313 человек, в том числе 14 111 человек убитыми и 5899 пропавшими без вести. Заметная доля пропавших без вести объясняется несколькими тактическими окружениями, в частности под Котельвой. Потери примерно равномерно распределялись между армиями фронта.

5-я гвардейская армия потеряла с 1 по 20 августа 14 516 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 6-я гвардейская армия — 14 411 человек, 27-я армия – 12 576 человек, 38-я армия — 12 573 человека, 40-я армия — 14 102 человека. Вновь вступившая в бой 47-я армия успела потерять 5300 человек, 4-я гвардейская армия — 460 человек. 1-я танковая армия потеряла за тот же период 4930 человека. Степной фронт потерял с 3 по 23 августа 98 273 человек, в том числе 23 272 человека убитыми и пропавшими без вести.

Немецкая 8-я армия (армейская группа «Кемпф») потеряла с 1 по 31 августа 4496 человек убитыми, 18 614 ранеными и 2703 пропавшими без вести. Соответственно 4-я танковая армия потеряла за тот же период 5658 убитыми, 13 712 ранеными и 6541 пропавшими без вести. Обращает на себя внимание большая доля пропавших без вести в потерях 4-й немецкой армии. Это было неизбежным следствием прорыва фронта и тактических окружений, в частности под Борисовкой.

Из книги А. Исаев «Освобождение 1943″, М., «Яуза», «Эксмо», с. 398-418.