Москва XVII столетия — большой и оживленный город, экономический, административный и политический центр России — отражала, как в зеркале, сложную социальную структуру страны. После освобождения Москвы и всей страны от интервентов Россия долгие годы залечивала раны. Разорение времени «смуты» оставило очень тяжелые следы: сожженные и разграбленные города и селения, обезлюдение центра страны.

Многие тысячи людей погибли во время военных действий. Страшный урон нанесли во время Крестьянской войны начала XVII в. репрессии царских властей. Они коснулись широких масс крестьян, холопов, посадских людей. Все это объясняет тот факт, что вплоть до середины XVII в. Россия не знала крупных народных восстаний, исключая движение под руководством И. Балаша. Оно происходило во время русско-польской, или Смоленской, войны 1632-1634 гг.

Хотя страна не оправилась еще от потрясений первых десятилетий XVII в., правительство царя Михаила Федоровича Романова начало войну с Польшей за возвращение Смоленска, захваченного королем Сигизмундом в 1611 г. Смоленск отвоевать не удалось. Россия не имела для этого достаточных сил. Усиление гнета, поборов и повинностей в связи с войной привело к ухудшению положения народных масс.

Часть казаков, а также «вольницы» из крестьян, холопов и посадских людей, влившихся в солдатские и драгунские полки, посланные под Смоленск, организовали самостоятельные отряды. Наряду с действиями против польско-литовских войск они начали выступления против русских помещиков и вотчинников в западных уездах Подмосковья — Козельском, Белевском, Воротынском и др. Крепостные крестьяне и холопы бежали от своих господ и пополняли ряды восставших. Отряды «вольницы» выросли до 8 тысяч человек. Однако в результате принятых властями Москвы мер часть повстанцев разоружили, а другие разошлись по городам и селениям, где они раньше жили. Третьи ушли на Дон. Крупные восстания в России, в том числе в столице, тянулись непрерывной чередой с середины до конца XVII столетия.

* * *

Москва XVII в. была одним из крупнейших городов Европы. Ее население исчислялось десятками тысяч человек. Оно жило примерно в 27 тысячах дворов, около трети которых принадлежало посадским людям, остальные — дворянам и военным с их холопами и слугами.

Основную массу населения составляли ремесленники и торговцы — посадские люди столицы. Часть их жила в черных — податных — слободах или сотнях, которых к середине XVII в. насчитывалось более 20: Дмитровская, Кожевницкая, Мясницкая, Ордынская, Покровская, Сретенская и другие сотни и полусотни, Кузнецкая, Заяузская, Никитская, Сущевская, Голутвинская и другие слободы. Их жители занимались различными ремеслами, промыслами, торговлей.

В 1638 г. в Москве было около 2 тысяч ремесленников, в том числе более 300 металлистов — кузнецов, серебряников, мастеров золотого дела и др., около 200 деревообделочников — плотников, бочарников, обручников, пильников, тележников и др., более 600 мастеров по изготовлению продуктов питания — хлебников, калачников, пирожников, квасников и др. Некоторые ремесленники эксплуатировали наемных работников и переходили от работы на заказ к работе на рынок, т. е. к товарному производству.

Посадские жители составляли основную массу торговцев. Более состоятельным принадлежали лавки в торговых рядах Китай-города. Их насчитывалось более 120: Хлебный, Калачный, Капустный, Огуречный, Грибной, Серебряный и др. Многие посадские торговали с саней, скамеек, кадок, с лотков или просто с рук — «походячим товаром». Богатые торговцы держали в своих лавках приказчиков — сидельцев. Некоторым купцам принадлежало много лавок в Москве и других городах.

Часть московских посадских жителей работала на сравнительно крупных предприятиях — мануфактурах. На Пушечном дворе в 1630-е гг. работало более 100 человек, в мастерских Оружейной палаты — более 300 мастеров по изготовлению огнестрельного и холодного оружия. Золотые и серебряные изделия изготовлялись в Золотой и Серебряной палатах. Имелись в Москве пороховые мельницы, гранатный двор, кирпичные заводы, денежные дворы, бумажные мельницы, Печатный двор и Хамовный двор в Кадашевской слободе, занимавшийся производством полотна, сафьянное производство, стекольный завод в Измайлове, швейные мануфактуры — Царская и Царицына мастерские палаты и др. Большинство мануфактур, основанных на разделении ручного труда, были казенными дворцовыми.

Посадские люди черных слобод и сотен несли тягло: были обложены государственными денежными и натуральными повинностями. Они подчинялись Земскому двору или приказу, который являлся для них высшим судебно-административным органом. При нем существовала ведавшая ими специальная Сотенная палата. Кроме того, приказ нес полицейские функции в Москве — следил за общественным порядком, ведал делами по политическим преступлениям и организацией противопожарных мероприятий.

Значительное число московских жителей жило в казенных и дворцовых слободах. Они несли повинности в пользу казны и царского двора, работали на государственных предприятиях. Дворцовых и казенных слобод в XVII в. имелось не менее 50: Бронная, Гончарная, Кадашевская, Казенная, Лужники, Овчинная, Огородная, Плотничья, Садовая, Таганская и др. Названия слобод говорят о специализации их обитателей по обслуживанию нужд дворцового хозяйства. В свободное от дворцовых служб время они занимались, как и жители черных слобод, торговлей и ремеслом. Это и было для них основным источником существования.

Третья группа посадских жителей состояла из обитателей частновладельческих слобод, принадлежавших боярам, дворянам и церкви. Их население состояло из частновладельческих крестьян, бобылей, холопов и ремесленников. Фактически они являлись торговцами и ремесленниками, как и жители черных слобод и сотен. Но в отличие от последних не платили налогов и не отбывали казенных служб, так как эти слободы, согласно существовавшим тогда законам, «обелялись», т. е. освобождались ото всех налогов и повинностей. Такие слободы назывались беломестными, а их жители — беломестцами.

Они успешно конкурировали с торгово-ремесленным населением черных слобод и сотен. Многие представители последнего, не выдерживая конкуренции, сами «закладывались», записывались в службу к феодалам — владельцам таких слобод, т. е. тоже становились беломестцами — крестьянами или бобылями своих господ. Тем самым они уходили от тягла в своем посадском миру и несли повинности в пользу господина — феодала.

Бегство тяглецов из черных сотен и слобод вызывало, как и конкуренция беломестцев, резкое недовольство посадских людей. Дело в том, что все налоги и повинности ушедших тяглецов распределялись между оставшимися в посадском миру слобожанами, так как размер тягла оставался неизменным, а само тягло отбывалось с помощью круговой поруки всех наличных жителей слободы или сотни.

«Обеленные» слободы, а также отдельные дворы феодалов были разбросаны по всему московскому посаду. Так московский патриарх имел большой двор в Зарядье и семь слобод в разных местах столицы. Это были слободы Гавриловская у Поганого пруда, позднее переименованного в Чистый, Певчая в Китай-городе, Козье болото в районе нынешнего Малого Козихинского переулка и др.

Слободы на окраинах Москвы принадлежали также митрополитам крутицкому и ростовскому, монастырям Симонову, Донскому, Сретенскому и др. Дяде царя Михаила Федоровича Ивану Никитичу Романову принадлежала деревня Бутыркино — ныне Бутырки — на Дмитровской дороге; троюродному брату царя Алексея Михайловича князю Якову Куденетовичу Черкасскому — село Останкино и деревня Марьино — бывшая Княжая роща и т. д.

Тяглецы московских черных сотен и слобод были крайне недовольны конкуренцией беломестцев, закладчиков. Они не раз выступали с требованиями о ликвидации частновладельческих слобод. По вопросу о ликвидации беломестных слобод посадский мир Москвы выступал как торгово-промышленное сословие в целом, добиваясь утверждения своих сословных привилегий. Но внутри самого посада происходила население не было однородным в социальном плане. Имущественное неравенство, расслоение делило посадский мир на два враждебных лагеря.

В первый входило большинство посадских жителей; это — «худые» или «молодшие» люди, посадская беднота, «голь». Они добывали средства для жизни личным трудом — были ремесленниками, служили по найму на «черных работах», поступали в стрельцы, в сидельцы к богатым торговцам и т. д. Во второй лагерь входили «лучшие» и «середние» люди московского посада. Они и владели торгами и промыслами.

В высшую группу входили наиболее богатые жители слобод, носившие звания гостей, членов Гостиной и Суконной сотен. Всех вместе их было к середине XVII в. около 300 человек. Они несли наиболее ответственные государственные службы — заведовали таможнями в Москве и других городах, ведали сбором налогов, управляли казенными рыбными промыслами, добычей соли и т. д. За это им предоставлялись различные льготы и всевозможные привилегии — их освобождали от посадского тягла, от торговых пошлин, натуральных повинностей: постоев, предоставления подвод и т. д. Между тем их доля налогов раскладывалась на жителей черных слобод.

В торговых делах «лучшие» люди захватывали ведущие позиции. Из их среды вышли многочисленные скупщики, эксплуатировавшие производителей товаров и их потребителей в целях личного обогащения. Богатые торговцы заключали крупные и выгодные сделки, вели операции в Сибири, с заграницей, вкладывали деньги в доходные промыслы и предприятия. Так, богатейший московский гость Василий Шорин и его компаньон Семен Задорин только в течение одной зимы 1646/1647 г. послали с приказчиками в Сибирь товаров на огромную сумму — 6359 рублей 2 деньги. Шорину и другим гостям принадлежали богатые соляные промыслы в Соликамском уезде, приносившие большие доходы.

Зажиточная верхушка посадского мира — «лучшие» люди, «выборные» — захватила в свои руки управление слободами и сотнями. Ей принадлежало руководство слободским сходом — высшим органом слободского самоуправления, где обычно присутствовало не более 10-15% дворохозяев, преимущественно «лучших» и «середних» людей. Из их среды выбирались лица на руководящие должности: старост слобод и сотских в сотнях, десятских — их помощников в полицейских делах, окладчиков — при определении налоговых окладов, сборщиков налогов, подьячих — для канцелярской работы при старостах и сотских. Все эти выборные лица вели политику в интересах «лучших» людей, перекладывая на малоимущих тяжесть различных повинностей.

Таким образом, основная тяжесть налогового бремени и других обязанностей падала на чернослободцев. Они платили основные прямые налоги — стрелецкие и ямские деньги (на содержание войска и ямской гоньбы), оброки за дворовые места, за лавки и другие торговые помещения. Они же за свой счет содержали ярыжных — низших «полицейских чинов», извозчиков, различных целовальников в приказах и кабаках, сторожей у тюрем и т. д. Таких служителей они должны были выделять из своей среды. Ежегодно их насчитывалось по нескольку сот человек. На содержание в 1698 г. ими было израсходовано более 3 тысяч руб.

Чернослободцев обязывали также содержать в порядке противопожарные средства, строить и ремонтировать стрелецкие караульни, съезжие избы, решетки, перегораживавшие по ночам московские улицы и переулки, следить за исправностью бревенчатых мостовых и т. д. Ко всему этому следует прибавить, что в XVII в. были нередки экстренные сборы в размере 20%, 10% или 5% доходов каждого владельца: «пятая деньга», «десятая деньга», «двадцатая деньга».

Эксплуатации со стороны посадских верхов и феодалов подвергались и другие группы московского населения, в первую очередь местная и пришлая беднота — иногородние пришельцы, вольные, гулящие люди, бездомные, нищие, увечные и т. д. Они жили наемным трудом, случайными заработками или подаянием; собирали милостыню, «шатаясь меж двор». Некоторые нищие, убогие и сироты жили в богадельнях при церквах — более 500 человек. Среди пришельцев из крестьян и посадских жителей разных местностей многие занимались в Москве промыслами, торговлей вразнос, ремеслом.

В Москве проживало большое число военных людей. Так, к 1681 г. насчитывалось более 22 тысяч стрельцов, которые жили в разных частях города, более чем в 20 слободах — в Белом городе, в пределах современного Бульварного кольца, и в Земляном городе, в пределах Садового кольца. В каждой слободе обычно находился один стрелецкий полк или «приказ» численностью 500-1000 человек или несколько выше. Стрельцов использовали для охраны царского дворца и государственных учреждений, борьбы с народными волнениями.

Стрельцы жили на своих дворах, получали денежное и хлебное жалованье — рядовые по 7 четвертей ржи, 7 четвертей овса, 10 рублей деньгами. Размер жалованья нередко колебался и в целом уменьшался в течение XVII в. Стрелецкие начальники нередко вычитали из жалованья значительную долю в свою пользу. Прожить на остаток жалованья было невозможно. Поэтому стрельцы занимались, как и посадские жители, торговлей и ремеслом. Они выступали в известной степени конкурентами, поскольку были поставлены в более выгодные условия: не несли посадского тягла, не платили оброка с лавок. Но среди стрельцов, как и среди чернослободцев, большинство приближалось по имущественному положению к посадской бедноте. Выделилась и зажиточная верхушка.

В аналогичном положении находились московские пушкари, обслуживавшие артиллерию, воротники, несшие охрану у ворот. Солдаты, жившие в Москве, получали небольшое жалованье, а ремеслом не занимались.

В Москве проживало немало дворян и бояр. «Государев полк» состоял из служилых людей «московских чинов»: стольников, стряпчих, дворян московских и жильцов, насчитывал в XVII в. не менее 7 тысяч человек. Они находились в Москве сменами по очереди, разъезжаясь по своим поместьям по окончании очередной службы. Много дворян служило в приказах и других учреждениях. Бояре и дворяне жили в Кремле, Китай-городе и Белом городе. Феодалов обслуживали на подворьях многочисленные холопы — дворовые люди и крестьяне.

В ближних и дальних окрестностях Москвы располагались усадьбы московских бояр и дворян, высшего Духовенства, монастырей с зависимыми от них крестьянами и холопами. Так, Романову Н.И. принадлежали Измайлово и др.; Шереметевым — Болшево, Гиреево, Ховрино; Стрешневым — Узкое, Царицыно, Покровское-Стрешнево; Милославским — Фили, Кунцево и т. д. В этих владениях крестьяне трудились на барщине.

Цари имели загородные имения: Коломенское, Измайлово и др., патриархи — Воскресенский монастырь на Истре, построенный при Никоне, и др. Крестьяне и холопы подмосковных имений часто соприкасались с московскими Жителями, поскольку периодически бывали в столице, поставляя в течение всего года различные продукты и изделия ко дворам своих господ. Их часто вызывали в Москву для различных работ и услуг.

Одна часть дворовых людей принимала участие в антифеодальных восстаниях в Москве XVII в., другая нередко выступала на стороне своих господ. Положение многочисленных приказных людей — дьяков, подьячих, различных мелких служек, обитателей и служителей монастырей и церквей (одних монахов и монахинь насчитывалось более 1,5 тысячи человек) было неодинаковым. В основном они составляли опору царской власти в борьбе с народными движениями, но мелкий приказный люд и низшее Духовенство нередко выступали вместе с «черными» людьми столицы против угнетателей. С течением времени Москва менялась, в XVIII в. она была уже другая…