История войн, которые пришлось вести народам нашей страны в защиту своего Отечества, — это, по существу, история воинской доблести, история солдатской славы. И пусть невозможно поименно назвать всех рядовых воинов, всегда выносивших на своих плечах основную тяжесть войны, историческая память сохраняет для нас благородные черты самоотверженного защитника Отчизны.

Обращаясь к истории солдатской славы, мы ощущаем связь времен, лучше понимаем, откуда пошли, как выкристаллизовывались, из каких источников подпитываются замечательные качества российского солдата. В различных государствах мира слово «солдат» означает первичное воинское звание или категорию военнослужащих. В нашей стране солдатами называют рядовых, ефрейторов, а в широком смысле — всех воинов, военных людей, ветеранов.

Русский солдат заслужил прозвище Росс непобедимый — как признание своих выдающихся боевых качеств не только у друзей, но и у врагов. Из века в век он успешно защищал свою Родину от вражеских нашествий. Из поколения в поколение, укрепляясь и множась, передавались традиционные мужество, верность воинскому долгу, выносливость, взаимная выручка, исполнительность, готовность к самопожертвованию, которые составляют неотъемлемые качества российского солдата.

Петр I считал: «Русский – это тот, кто Россию любит, кто России служит». В VI веке различные славянские и финские племена объединились под началом племени Рось, или Русь. Свое название, по одной из версий, это племя получило от реки Роси, притока Днепра, по берегам которой оно расселилось. О русах VI века современники пишут, что «это мужи огромного роста». Арабы сообщают о русах: «Они были высоки, как пальмы». Позднее, в IX — X веках, восточные авторы описывали русов так: «Русы мужественные и храбрые… Ростом они высоки, красивы собой и смелы в нападениях».

Византийский император Маврикий (539-602) отмечал терпеливость русов, которые могут часами сидеть в засаде, погрузившись в воду и дыша при помощи тростника. По словам Льва Диакона, видевшего русов в битве, они держались плотной массой, были похожи на медную стену, усеянную копьями и сверкавшую от щитов. От них слышались сдержанные клики, рокот, напоминавший шум моря. Огромные щиты закрывали их до земли, и когда они отступали, то закидывали эти щиты на спину и делались неуязвимыми. Они, как и норманны, в пылу битвы не помнили себя, никогда не сдавались, потерпев поражение. Убежденные в том, что в загробной жизни павшие под ударами врага осуждены служить ему, они распарывали себе животы.

Воины в Древней Руси сражались в тяжелых доспехах. Если воина сильно ударяли по шелому (шлему), он терял сознание, падал и не мог биться. Его «ошеломили». Отсюда: «Он меня ошеломил», то есть чем-то сильно удивил, поразил. Так наша современность уходит в глубь веков. Греки издавна ценили храбрость русов и нанимали их к себе на воинскую службу. Под именем русов или варягов они составляли собственную гвардию императора и занимали достойное место во всех византийских армиях. Заметим, что варяг — это профессия, то есть это профессиональные воины, совершавшие сами нападения или нанимавшиеся на службу в воюющие государства.

Вместе с тем летописи единодушно славят гостеприимство русов, путешественников они встречали с радостью, а уходя из дома, оставляли дверь открытой и готовую пищу для странника. По обычаю древних славяно-русов, никто не имел права отказать человеку в воде. С тех пор и пошло выражение «как пить дать» в значении: точно, несомненно.

Постоянная борьба с многочисленными врагами сформировала у восточных славян черты, описанные уже в «Слове о полку Игореве» и закрепленные народной памятью в образах былинных богатырей. Русские того времени, согласно «Слову…» — «опытные витязи: под трубами повиты, под шлемами взлелеяны, концом копья вскормлены; пути им ведомы, овраги им знакомы, луки у них натянуты, колчаны отворены, сами скачут словно серые волки в поле, ища себе чести, а князю славы».

Качества воинов-славян подробно описывает и византиец, создавший на рубеже VI-VII вв. своеобразный военный учебник под названием «Стратегикон». Поучая, как бороться с сильными северными соседями, автор «Стратегикона» пишет: «Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище». Славяне, по его словам, доброжелательно относятся к прибывающим к ним в страну иноземцам, если те пришли с дружескими намерениями. Не мстят они и врагам, не долго задерживая их у себя в плену, и обычно предлагают им либо за выкуп уйти к себе на родину, либо остаться жить среди славян на положении свободных соседей.

Особенно поразило иноземца свободолюбие славян. «Племена антов (т.е. славян) сходны по своему образу жизни, — отмечал он, — по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране». В древние времена воин-славянин боролся со скандинавами на севере, с кочевниками на юге, с дунайскими болгарами на юго-западе и камскими булгарами на востоке. В более позднее время русское войско, ослабленное княжескими усобицами, не смогло противостоять натиску монголо-татар. Славяне сопротивлялись этому нашествию героически, но разрозненно.

Подавленная, разоренная и униженная Русская земля трудно и долго приходила в себя, медленно накапливала силы. В длительной и упорной борьбе складывался характер русского воина, знакомого с чужеземным гнетом, настойчивого, упорного, не ожидающего пощады.

Приняв на себя всю тяжесть борьбы с монголо-татарами, послужив барьером, оградившим Западную Европу от их нашествия, русские воины были вынуждены сражаться и со своими соседями, стремившимися захватить у ослабленной Руси ее земли. Длительная борьба с Литвой, Польшей, Ливонией, Швецией, с ханствами Поволжья, Сибири, Крыма ускорила образование единой, централизованной Русской военной силы, повысила мастерство русского воина.

Чтобы отстоять жизненные интересы Родины, русскому солдату предстояло позднее сломить господство Швеции в Прибалтике, сокрушить могущество Турции в Черноморье, пролить свою кровь во многих других местах. Так упорно и самоотверженно могли сражаться лишь солдаты того народа, который уже в начале своего исторического существования чувствовал отвращение к иноземному насилию, народа, который предпочитал бросать свою землю, жилища и уходить на новые неизвестные места, лишь бы сохранить свою свободу.

Вынужденный долго терпеть иноземную власть, русский народ не только свергал, но и подчинял себе прежних завоевателей. В начале XVII в. он самостоятельно, без руководства центральной власти, создал ополчение и изгнал из своей земли польских интервентов. Двести лет спустя русские воины истребили армию величайшего из завоевателей нового времени — Наполеона Бонапарта.

В смертельной схватке с фашистскими захватчиками советские солдаты вновь поразили мир героизмом и подвигами, равных которым нет в мире. Исторический путь развития России, ее внешняя и военная политика способствовали пониманию русским солдатом национальных интересов страны, целей Вооруженных Сил. Это в периоды большой опасности вызывало чувство патриотизма, стремление к объединению, желание «соединенными душами своими и головами» стать на защиту Отчизны, своих братьев по крови и вере.

Идеи воссоединения украинцев и белорусов вместе с великороссами в одном государстве были понятны рядовому составу Армии не только с точки зрения социально-психологической — «там тоже наши…», но и с позиций политических. Русский солдат сочувствовал украинским и белорусским крестьянам, находившимся под властью польских феодалов. Так же устойчиво в народе жила идея поддержки славян, покоренных турками.

Русский солдат всегда споро шел туда, где его ждали как освободителя. В жестоком зное азиатских пустынь русский солдат прекращал межплеменные разбои и грабежи, свергал средневековых деспотов — ханов, султанов и беков, веками угнетавших народы. В 1873 г. 40 тыс. персов, освобожденных из плена в Хиве, уходя на родину, взывали к русским солдатам: «Дозвольте, и мы оближем пыль с ваших божественных сапог…»

История многих других народов свидетельствует о проявлении искреннего уважения к русским воинам. Дружественные связи установились у суворовских солдат с населением Чехии, Моравии и Словакии, когда они в начале 1799 г. направлялись в Северную Италию на помощь австрийцам и при возвращении на Родину после знаменитого Швейцарского похода.

Храбрость и сила были не единственными качествами, вызывавшими у чешского народа дружеские симпатии к русским. Большую роль играли и другие особенности их характера: скромность, дисциплинированность, искреннее отношение к людям. Корреспондент одной из чешских газет писал: «Пусть весь мир ведает, что в русской груди бьется сердце, полное человеколюбия». Этими качествами обладали и советские солдаты, освободившие народы Европы от фашизма.

Русский солдат во все времена отличался высокоразвитым чувством патриотизма, любовью к родному краю, Отечеству. Родимый край издревле воспринимался русским воином как место, где он родился, ассоциировался с дорогими его сердцу пейзажами, домашней обстановкой, родными и близкими. Высокое слово «Отечество» всегда отзывалось в душе россиянина подъемом сыновних гражданских чувств, гордостью за свою страну и принадлежность к великому народу, оно неразрывно связывалось русским воином с такими понятиями, как «присяга», «долг», «подвиг».

В условиях смертельной опасности духовные силы бойцов поддерживали прежде всего идеи Отечества, товарищества. «Что нас уговариваешь быть бесстрашными! — говорили солдаты своему начальнику, пытавшемуся поднять их дух после оставления Москвы в 1812 г. — Стоит на матушку-Москву оглянуться, так на черта полезешь».

Любовь к родной земле ярко выразилась в судьбе и делах Сергея Леонтьевича Бухвостова. Как известно, в конце XVII в. Петр I приступил к созданию регулярной армии, набираемой из добровольцев. «…Побуждаемый собственной охотой, стал перед государем» богатырского сложения первый доброволец — Сергей Бухвостов. По приказу Петра ему было присвоено почетное звание — Первый Российский Солдат. Бухвостов участвовал во многих битвах, прослужив в армии до 68 лет! Желая отметить его заслуги перед Родиной, Петр I приказал скульптору Растрелли отлить из бронзы скульптурный портрет Бухвостова.

Чувство патриотизма проявлялось в самой разнообразной форме. Во время осады Троице-Сергиевой Лавры монастырский слуга Оска Селевин перебежал к полякам. Его брат Данило пожелал собственной смертью искупить это преступление. Во главе своего отряда он бросился на врагов и геройски сражался, пока не упал, обессиленный множеством ран.

Нарушение верности, измена Родине всегда жестоко карались. Во время Отечественной войны 1812 г. 18 крестьян села Бунькова были казнены односельчанами за то, что торговали с французами. Так же поступили крестьяне села Гуслиц с купцами из Москвы, прибывшими закупать продовольствие для французов, а русского «за то, что пошел в солдаты к французам… закопали живого». О подобном повествует и былина об Илье Муромце, убившем своего сына-изменника Сокольника.

Русские солдаты всегда проявляли национальные качества, присущие нашему народу. Такими качествами являются поразительная выносливость русского человека, стойкость, способность мужественно переносить величайшие лишения и при этом не терять бодрости духа, высокоразвитое чувство товарищества, крепкая дисциплина. Русская армия традиционно отличалась внутренней спайкой, крепким сцеплением частей военного организма в одно целое. Солдат сознавал свою силу в силе коллектива, с которым он органически сливался.

Эту связь талантливо описывает Толстой Л.H. в романе «Война и мир». Солдат «так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы страшные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него — как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля — всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собачка Жучка, то же начальство». Сознание органической связи со своей частью, подразделением, вообще с «нашими» умножало стойкость русского солдата.

Стремление «помогать своим» ярко подтверждает сражение при Гросс-Егерсдорфе (19 августа 1757 г.), когда солдаты, не получавшие никаких распоряжений от старшего командования, по собственной инициативе присоединялись к тем полкам, с которыми молодой в то время генерал  Румянцев П.А. «продирался сквозь лес на помощь полуразбитому русскому войску».

Традиционна для русского солдата и готовность к самопожертвованию ради спасения товарищей и успеха в сражении. При этом высшее выражение получил принцип взаимной поддержки. Выдать своих, не поддержать их в опасности хотя бы ценой собственной жизни для русского солдата было не только великим позором, но и органической невозможностью. Известный всему миру врач  Боткин С.П., знавший наших воинов не по парадам и театрам, а по полевому госпиталю, среди ран, стонов и бинтов, написал в августе 1877 г.: «Солдаты наши, офицеры — святые люди…»

Особой чертой русского бойца является никем не превзойденная способность к рукопашному бою. Русского штыкового удара не выдерживала ни одна вражеская армия. Русский солдат осмотрителен. «Не суйся в воду — не измерив броду», — говорит старая русская пословица. На войне эта природная сметка превращается в военную хитрость, в изобретательность, в умение обмануть противника.

Издавна высока дисциплина русского солдата. Конечно, наряду с внутренней, осознанной дисциплиной в армии существовала и внешняя, формальная. Построенная на суровых наказаниях, она часто доводилась до абсурда. В тех же случаях, когда дисциплина оказывалась разумной, необходимость ее осознавалась и самими солдатами. Такой была дисциплина суворовской армии.

Герой Отечественной войны 1812 г. Денис Давыдов писал, что Суворов «положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение… Он удесятерил пользу, приносимую повиновением, сочетав его в душе нашего солдата с чувством воинской гордости и уверенности в превосходстве над всеми солдатами в мире…» Характерными чертами русского солдата всегда были стремление к справедливости, добру, честность, непримиримость ко всякому злу и насилию, великодушие к побежденному. Историческая память богата примерами и такого рода.

Во время войн с Фридрихом II, когда русские и австрийские войска заняли Берлин, австрийцы начали жестокий грабеж и разорение прусской столицы. Они сжигали в кострах дорогую мебель, били фарфор, штыками взламывали драгоценные инкрустации, резные панели стен и дверей изрубили в щепки, а картины великих мастеров прошлого в лохмотья резали ножами. Ими уничтожались старинные органы, восхищавшие своим звучанием всю Европу.

В Треббийской церкви австрийцы вскрыли усыпальницы, тела выбросили из гробов, отсекли покойникам пальцы с обручальными кольцами. Вчерашние крестьяне, солдаты России, искренне осудили это варварское уничтожение культурных ценностей и грабежи населения. Русские патрули силой оружия и ценой крови остановили бесчинства своих союзников.

Благородство и великодушие проявили русские воины в январе 1758 г., когда русская армия вступила в Кенигсберг. Немецкий историк Архенгольц писал по этому поводу: «Никогда еще самостоятельное царство не было завоевано так легко, как Пруссия. Но и никогда победители, в упоении своего успеха, не вели себя столь скромно, как русские».

В сороковых годах прошлого века, когда пошла очередная волна шельмования России и её воинства, Тютчев Ф.И., находившийся на дипломатической службе в Германии, напомнил немцам, что именно русские солдаты в 1813 г. спасли Германию от наполеоновской тирании и унижения. В своей отповеди он заметил: «Если вы встретите ветерана наполеоновской армии… спросите, кто из противников, с которым он воевал на полях Европы, был наиболее достоин уважения… Можно поставить десять против одного, что наполеоновский ветеран назовет вам русского солдата. Пройдитесь по департаментам Франции … и спросите жителей… какой солдат из войск противника постоянно проявлял величайшую человечность, строжайшую дисциплину, наименьшую враждебность к мирным жителям… Можно поставить сто против одного, что вам назовут русского солдата».

По материалам книги «Наука побеждать. За веру и отечество», М., «Даниловский благовестник», 2008 г.