Командующий 6-й полевой армией вермахта генерал-лейтенант Ф. Паулюс оказался на своем посту, в известной степени, случайно. С самого начала войны армию возглавлял В. Рейхенау, убежденный нацист, ни в грош не ставящий военные таланты фюрера, и, кроме того, в равной степени презирающий и ОКХ, и ОКВ.

Умный, изворотливый, решительный, удачливый, он добился того, что журналисты называли 6-ю армию не иначе как «победительницей столиц». Коллеги любили его не больше, чем он того заслуживал, но признавали его незаурядность. В ноябре 1941 года именно В. Рейхенау сменил Г. Рунштедта на посту командующего группой армий «Юг», причем руководство 6-й армией он сохранил за собой.

Однако 17 января Рейхенау неожиданно умирает от инфаркта. Группу «Юг», как уже говорилось, получает фон Бок, а руководство 6-й армией переходит в руки ее бывшего начальника штаба генерала Ф. Паулюса, в это время исполняющего обязанности 1-го оберквартирмейстера Генштаба сухопутных войск.

До этого дня Ф. Паулюс, прилежный и усидчивый штабной работник, никогда не командовал крупным войсковым соединением. Его назначение было следствием закулисных интриг в высшем руководстве вермахта: считалось, что Ф. Паулюс, получив необходимый для продвижения по службе боевой опыт, сменит Ф. Гальдера на посту начальника штаба сухопутных сил. Этим была бы обеспечена некоторая преемственность деятельности ОКХ.

Ф. Паулюс управлял войсками достаточно грамотно, но без «огонька», отличавшего действия Э. Манштейна, Г. Клюге, того же В. Рейхенау. Будучи по натуре исполнительным работником, он честно выполнил приказы фюрера от 24 октября и 17 ноября, то есть до последней возможности продолжал вести уличные бои в Сталинграде.

К вечеру 20 ноября от Ф. Паулюса впервые в жизни потребовалось самостоятельное решение. К этому моменту он знал, что 3-й румынской армии, как боевой силы, уже не существует, и левый фланг 6-й армии глубоко охвачен противником. Командующий немецкой группировкой в Сталинграде отдавал себе отчет в том, что на правом фланге 4-й танковой армии сложилось не менее опасное положение, в результате чего всем соединениям, оперирующим между Волгой и Доном, угрожает окружение. Ф. Паулюс обращается к М. Вейхсу (по команде!) с просьбой дать немедленное разрешение отвести войска за Дон. М. Вейхс начинает переговоры с А. Гитлером, который категорически запрещает покидать Сталинград.

Впрочем, даже если бы Ф. Паулюс впервые в своей жизни решился на самостоятельный поступок, едва ли это бы сильно помогло 6-й армии. Противник уже проник далеко в ее тыл: в ночь на 22 ноября передовой отряд 26-го т. к. ночной атакой с выключенными фарами захватил ключевой мост через Дон в районе Калача. 4-й м. к. Сталинградского фронта также вел бои в оперативной глубине, приближаясь к Советскому, через который проходила единственная железнодорожная магистраль, питающая немецкие войска в Сталинграде.

Так что речь шла уже не об отступлении, а о прорыве. Но еще утром 19 ноября 6-я армия при поддержке 4-й танковой своими лучшими силами наступала на восток, пытаясь пробиться к Волге в районе Сталинграда. Между тем, как справедливо заметил советский историк М. Галактионов в своей книге, посвященной битве на Марне, «развернуть армию несколько труднее, чем батальон».

23 ноября в 16.00 4-й танковый корпус А. Кравченко и 4-й механизированный корпус В. Вольского соединились в районе Советского. Отдадим Ф. Паулюсу должное: 6-я армия не распалась на изолированные очаги сопротивления, а организованно отошла в Сталинград и выстроила какую-никакую круговую оборону. Это все-таки были не румыны: прорвать новую боевую линию 6-й армии танковыми корпусами Донского и Сталинградского фронтов сходу не удалось. К 24 ноября на южном крыле советско-германского фронта сложилась совершенно новая ситуация, и обе стороны должны были принять это во внимание.

Перед советским командованием встал нелегкий выбор между двумя возможными стратегическими решениями и одним «естественным». Во-первых, можно было, предоставив 6-ю армию своей судьбе, Сталинградскому фронту и приказам фюрера, форсировать Чир силами 5-й танковой и 21-й армий и начать скольжение к юго-западу в пустом от войск противника пространстве большой излучины Дона. Во-вторых, возникла возможность превратить «Уран» в «Большой Сатурн», распространив наступление на север, где оборонялась 8-я итальянская армия, которая уступала по своей боеспособности даже румынским войскам.

И оставалось, конечно, самое простое и естественное: добивать армию Ф. Паулюса. К сожалению, именно это решение и было принято, 11-я полевая армия вермахта так и не начала наступление на Ленинград. Сначала этому помешало советское контрнаступление в районе Ладожского озера, потом нехватка боеприпасов. К осени армию (скорее, ее штаб) перебросили в район Витебска в качестве стратегического резерва фон Клюге.

20 ноября, когда положение под Сталинградом окончательно определилось, Гитлер приказал немедленно отправить штаб 11-й армии на юг, создав на его основе командование новой группой армий, получившей название «Дон». В ее состав вошли остатки 3-й и 4-й румынских армий, 6-я армия, 4-я танковая армия, смешанная немецко-румынская группа «Холлидт» (импровизированное соединение, сколоченное из всех частей, оказавшихся под рукой и не захваченных в орбиту советского наступления). Реальная свободная ударная сила импровизированной армейской группы составляла что-то около двух корпусов.

Перед Э. Манштейном, назначенным командующим группой «Дон», стояло две задачи: восстановить целостность фронта на юге, где зияла трехсоткилометровая брешь, и деблокировать 6-ю армию. Обе они были невыполнимы. Какое-то время Э. Манштейн пытался убедить Ф. Паулюса самостоятельно принять решение на прорыв 6-й армии. Затем, убедившись, что из этого ничего не вышло и, вероятно, уже не выйдет, начал сколачивать ударную группировку для наступления на Сталинград с юго-запада.

К концу ноября Люфтваффе организовали «воздушный мост» по доставке продовольствия и боеприпасов в «Крепость на Волге». Однако тяжелых транспортных самолетов у немцев не было, а наличные «Ю-52» при самых лучших обстоятельствах могли обеспечить примерно треть минимальной потребности 6-й армии. При этом тихоходные и слабо защищенные «юнкерсы» нуждались в истребительном прикрытии на протяжении всего маршрута. Сталинградское «кольцо» начало перемалывать не только сухопутные, но и воздушные силы Германии.

Операция под Сталинградом потеряла темп, но существовала возможность дать ей новый импульс. В начале декабря все внимание А. Василевского привлечено к среднему течению Дона, где Юго-Западный фронт готовит наступление «Сатурн» — двойной удар по 8-й итальянской армии с последующим выходом в район Миллерово. Ставка, напротив, озабочена исключительно судьбой 6-й армии и очень нервно относится к перспективе прорыва группы армий «Дон» к Сталинграду.

Э. Манштейн, понимая, что при правильной «игре» уже ничто не спасет группу армий «Дон» (а вслед за ней и группу армий «А», все еще находящуюся на Кавказе), он готовит свой контрудар почти демонстративно. Расчет на нервный срыв советского командования оправдывается. Напрасно А. Василевский убеждает, доказывает, что котельниковская группировка противника наступает в пустоту, что фланги ее открыты и тылы не обеспечены, что даже прорвавшись в Сталинград, Г. Гот не изменит катастрофическую для вермахта обстановку на этом участке Восточного фронта и лишь увеличит количество войск, блокированных в «Крепости» и снабжающихся по воздуху, что начало операции «Сатурн» вынудит Э. Манштейна немедленно свернуть всякие активные действия между Волгой и Доном.

Но И. Сталин не захотел рисковать. «Сатурн» сворачивается до «Малого Сатурна», а к Сталинграду срочно перебрасываются 5-я ударная и 2-я гвардейская армии. 12 декабря начинается операция «Зимняя гроза» — операция немецких войск по выведению из окружения 6-й армии Ф. Паулюса.

Г. Гот прорывает оборону 41-й армии и выходит к реке Аксай. На следующий день начинается борьба за плацдармы за Аксаем. Группа Г. Гота теряет темп. Ее наступление, стратегически совершенно безопасное для советских войск, быстро теряет и тактическую перспективу. Все же Ставка требует от А. Василевского отложить операцию против Сталинградской группировки немцев (6-й армии) и двинуть 2-ю гвардейскую армию Р. Малиновского форсированным маршем на юг.

Между тем положение 6-й армии ухудшалось день ото дня. Армия Ф. Паулюса представляет собой самый слабый пункт немецкой позиции. Пока она существует, Люфтваффе будет терять самолеты и экипажи в тщетных попытках наладить снабжение трехсоттысячной группировки силами самолета с максимальной грузоподъемностью 2,5 тонны. Следовательно, группа армий «Дон» обязана «держать» базовые аэродромы Морозовск и Тацинская и до последней возможности сохранять плацдармы на восточном берегу Дона.

Однако деться войскам Ф. Паулюса было некуда: армия, оставшаяся без горючего и пытающаяся при этом совершить двухсоткилометровый марш по голой зимней степи, погибнет независимо от того, будет кто-то препятствовать этому маршу или не будет. Само собой разумеется, «Сталинградскую крепость», по крайней мере, с середины декабря следовало рассматривать как большой самоуправляемый лагерь военнопленных, на самом деле нужно было поручить его охрану самым обескровленным в осенних боях армиям (62-й, 64-й, 57-й) и срочно перебросить остальные четыре армии вместе со штабом Донского фронта в большую излучину Дона.

Вновь А. Василевский пытается убедить И. Сталина и Ставку, что пришло время одним ударом выиграть эту войну, и вновь высшие инстанции настаивают на проведении операции «Кольцо», то есть на расчленении и уничтожении 6-й армии в Сталинграде. Со своей стороны Ставка фюрера отдает «Оперативный приказ № 2», в котором группе армий «Дон» приказано продолжать операции по освобождению 6-й армии.

В районе Сталинграда «медленно и методично» осуществляется ликвидация 6-й армии. Ко 2 февраля бои в полностью разрушенном городе, наконец, заканчиваются. Капитулирует все, что осталось от 6-й полевой армии вермахта. 91 тыс. солдат, 2,5 тыс. офицеров, 24 генерала и один фельдмаршал. (Это звание было присвоено Ф. Паулюсу 30 января и было «приглашением к самоубийству»: никогда за всю историю Пруссии/Германии немецкие фельдмаршалы в плен не сдавались. Ф. Паулюс решил стать первым). В развалинах Сталинграда и в степи вокруг нее было подобрано и захоронено 147 тыс. трупов немецких солдат и офицеров.

В январе бои в Сталинграде носили уже не столько военный, сколько символический характер. В чем-то Верховный Главнокомандующий был прав: «Народ очень ждал этой победы»…

Статья написана по материалам книги С Переслегина «Вторая Мировая, война между Реальностями», М., «Яуза», 2006 г., с 313 — 334.