Значительная часть событий Отечественной войны 1812 года происходила на белорусской земле, ставшей ареной крупных сражений русских войск с армией Наполеона. В первую очередь вспоминаются такие географические названия, как Неман, Полоцк, Клястицы — места, где разыгрались сражения начального этапа войны.

Витебск, Сломим, Борисов и, наконец, Березина — пункты, которые получили известность в той войне уже при отступлении наполеоновских войск из России. В череде населённых пунктов выделяется Кобрин, который вошёл в историю как город, где в пределах Российской империи была одержана первая полная и бесспорная победа русского оружия над армией Наполеона 15 (27) июля 1812 года.

Строго говоря, победа при Кобрине 15 июля хронологически явилась третьей победой русских войск в войне 1812 года. Первыми двумя стали кавалерийские стычки под Миром 27-28 июня и победа русской кавалерии под командованием генерал-майора Якова Петровича Кульнева на реке Западной Двине 3 июля. Однако по своим масштабам и военно-политическим последствиям кобринская виктория стала самой важной и значительной победой начального этапа войны.

Портрет генерал-лейтенанта Е.И. Чаплица кисти Дж. Доу

Кобрин в 1812 году — небольшой городок Гродненской губернии. В белорусских губерниях, Литве и на Волыни были расположены три русские армии. 1-я и 2-я Западные армии размещались вдоль западной границы России и оказались на участке массированного наступления наполеоновских войск, которые вклинились в стык между армиями Барклая де Толли и Багратиона. Эти армии с боями отступали в глубь России в попытке соединиться.

Самая малочисленная 3-я Западная (резервная) армия под командованием Александра Петровича Тормасова оказалась в глубоком тылу на Волыни и прикрывала юго-западные области и киевское направление от правого крыла Великой армии, в состав которого входили австрийский и саксонский корпуса генералов Шварценберга и Ренье. Штаб-квартира 3-й армии находилась в Луцке.

В тяжёлый первоначальный период повсеместного отступления русских армий возникла острая необходимость отвлекающих действий со стороны резервной армии. В своём предписании 5 июля военный министр Барклай де Толли выдал генералу Тормасову распоряжение Александра I: «…Собрав вверенную вам армию, сделайте движение вперёд и решительно действуйте во фланг и тыл неприятельских сил, устремлённых против князя Багратиона, который взял направление своё на Слуцк к Бобруйску; неприятель же, переправясь у Бреста, следует к Пинску» («Описание Отечественной войны 1812 года, по Высочайшему повелению сочинённое генерал-лейтенантом Михайловским-Данилевским», ч. 1, СПб, 1840, с. 325-326).

Капитуляция в Кобрине саксонских войск генерала Кленгеля

Зная, что армия Тормасова А.П. может принести много неприятностей в тылу, Наполеон приказал саксонскому генералу Ренье переправиться в Волынскую губернию. И всё же серьёзность сил 3-й армии была оценена Бонапартом довольно низко: «Тормасов ничтожен перед Вами, у него остатки трёх батальонов, плохие рекруты, негодные в дело… Обстоятельства дел таковы, что мы угрожаем Москве и Петербургу, и когда же тут думать Тормасову о наступательных действиях с его жалкими войсками» (Нестерчук Л.М. «Отечественная война 1812 года на Брестчине», Брест, 1990, с. 4).

Кобрин был занят 11 июля союзниками Наполеона — саксонскими войсками генерал-майора Кленгеля общей численностью восемь тысяч человек при восьми орудиях, а Брест захватили 12 июля двумя эскадронами улан. Пехотная бригада Кленгеля входила в состав 22-й дивизии саксонского корпуса Ренье. Получив указание Александра I, Тормасов немедленно развернул боевые действия на территории Брестчины.

Памятник в Кобрине русским полкам-победителям

По плану, изложенному в донесении Тормасова от 2 августа императору, два отряда, возглавляемые генералами Ламбертом К.О. и Щербатовым А.Г., разными дорогами должны были выйти к Брест-Литовску 13 июля, овладеть городом и повернуть на Кобрин. В это же время к Кобрину с южного направления через Ратно и Дивин должны подойти основные силы 3-й русской армии во главе с Тормасовым. Ещё одному отряду под командованием Мелиссино была поставлена задача произвести отвлекающий манёвр в направлении Пинска.

Войска Ламберта и Щербатова выполнили задачу блестяще. В назначенный срок Брест был очищен от саксонцев. 15 июля развернулся бой за Кобрин. Заняв брестскую и пружанскую дороги, войска графа Ламберта атаковали кобринский гарнизон саксонцев с севера и запада. Вскоре подоспели войска генерала Чаплица, которые шли с южного направления впереди главных сил Тормасова. Отряд Чаплица обходным манёвром занял антопольскую дорогу, перекрыв неприятелю возможность отступления в восточном направлении. Окружение противника с юга завершили основные силы под командованием Тормасова.

Кобринский военно-исторический музей им. А.В. Суворова

Кленгель получил предписание от Ренье удерживать Кобрин во что бы то ни стало. Командир саксонской бригады направил на брестскую дорогу кавалерию, однако ей не удалось остановить русских. Та же история повторилась на пружанской дороге. В донесении Тормасова императору от 2 августа дано подробное описание кобринского боя.

Упоминаются неоднократные попытки неприятеля отбить атаки русских войск и вырваться из города: «…как скоро дорога к местечку Антополю была пресечена и город 13 егерским полком атакован, генерал-майор граф Ламберт отрядил тотчас подполковника князя Мадатова… отрезать дорогу к Пружанам, по коей неприятель несколько раз покушался открыть себе путь, но каждый раз обращён был в город с большим уроном убитыми и пленными, то самое происходило и по Антопольской дороге от генерал-майора Чаплица авангарда; причём 13 егерский полк вступя и преследуя неприятеля на плечах его вошёл в город…»

Князь Мадатов В.Г., обер-офицер Александрийского гусарского полка

Начался уличный бой. На помощь 13-му егерскому полку, который еле держался, был послан Ряжский пехотный полк. Саксонцы сконцентрировались в центре местечка, на возвышении около замка. Около 10 часов утра со всех сторон начался общий штурм Кобрина. Артиллерия зажгла город в нескольких местах, и вскоре противник вынужден был отступить в предместье.

В рапорте Тормасова читаем: «Неприятель защищался отчаянно как в укреплениях своих, так и за каменною монастырскою оградою и на подъёмном мосту, находящемся в самом городе на реке Муховце; но отличною храбростью и решительным действием войск Вашего Императорского Величества после кровопролитного сражения, продолжавшегося девять часов, был везде поражён».

В уцелевших укреплениях монастыря вражеская пехота сложила оружие. В результате многочасового боя российские войска захватили в плен генерал-майора Кленгеля, трёх полковников, 63 штаб- и обер-офицеров, 2234 унтер-офицеров и рядовых. Победителям достались 8 пушек и 4 знамени. Противник потерял более двух тысяч убитыми. Потери русских составили 77 погибших и 181 раненый. При этом город значительно пострадал: во время пожара сгорело 548 домов, уцелело только 82. Погибшее имущество оценено в 270 тысяч рублей серебром («Описание Отечественной войны 1812 года…», с. 331.). Эти данные приведены по источникам наиболее близким по времени к описываемым событиям. Позднее данные о потерях сторон приводились в других вариантах, однако данные о пленных и трофеях не подвергались сомнению.

Говорить о том, что саксонские войска были плохими союзниками Наполеону и поэтому совсем не рвались в бой, не приходится. Сопротивление, оказанное бригадой Кленгеля, было более чем упорным, несмотря на численное превосходство русских сил. Девять часов боя за маленький городок, состоявший из нескольких улиц, — лучшее тому доказательство. После боя Тормасов в знак уважения к проявленной саксонцами храбрости возвратил всем пленным офицерам шпаги.

Победа при Кобрине не замедлила обратить на неё особенное внимание императора. Александр I удостоил Тормасова высочайшим рескриптом: «Александр Петрович! Весьма благодарю вас и всех ваших подчинённых за одержанную вами над неприятелем победу. В изъявление особливого благоволения Нашего к подвигам вашим, посылаю вам орден св. Георгия второго класса, и как Мне известно, что состояние ваше не весьма избыточно, то назначаю вам единовременно 50 000 рублей. Надеясь, что храбрость и усердие ваше и вверенных вам войск не ослабнут и впредь врагам Отечества наносить сильные удары, пребываю вам благосклонный Александр. С. Петербург июля 28 1812» («Деяния российским полководцев и генералов, ознаменовавших себя в достопамятную войну с Франциею, в 1812, 1813, 1814 и 1815 годах», ч. 1. СПб, 1822, с. 277-278).

Другие герои битвы также не были забыты: графу Ламберту пожалована сабля, украшенная алмазами, с надписью «За храбрость»; князь Мадатов получил алмазные знаки ордена Святой Анны 2-й степени; Чаплиц — знаки ордена Святой Анны 1-й степени с бриллиантами.

Безусловно, кобринская победа на правом фланге активно наступающей на Россию Великой армии в военном смысле имела локальное значение. Однако её моральное и политическое значение было высоко оценено в войсках и обществе. Михайловский-Данилевский А.И. тогда же отметил:

«Успех под Кобрином особенно замечателен по точности, с какою движения производимы были различными отрядами, подоспевшими издалека к назначенному месту, в определённый день и час. Но победа сия, одержанная 15-го июля… преимущественно важна потому, что была первою со времени вторжения неприятеля в Россию. Тогда, после беспрерывных реляций об отступлении Барклая де Толли и князя Багратиона, в первый раз гром пушек с Петропавловской крепости обрадовал жителей Северной Столицы. Судьба предоставила Тормасову завидную участь в горестное для России время: первому утешить своих соотечественников радостною вестию» (Нестерчук Л.М. Указ. соч., с. 5-6). Кобринское дело вошло в историю как первая крупная и убедительная победа над армией Наполеона на территории России.

Ещё один немаловажный аспект кобринской победы был отмечен современниками: деморализующее действие на польские политические и военные круги. Не секрет, что в составе Великой армии находилось немало военных формирований польского происхождения. В первую очередь это пятый польский корпус под командованием военного министра герцогства Варшавского, племянника последнего польского короля князя Юзефа Понятовского. При этом немалая часть шляхты бывшей Речи Посполитой жаждала с помощью Наполеона реванша за утраченные к 1795 году территории.

Михайловский-Данилевский писал: «Кобринское дело возымело также великое нравственное влияние на Варшавское герцогство, как по левую, так и по правую сторону Немана. Когда поляки узнали, что Тормасов разбил саксонцев… во всём герцогстве и в самой Варшаве смятение сделалось общим. Прежняя уверенность в успехе уступила место испугу. От Кенигсберга до Варшавы всё пришло в волнение» («Описание Отечественной войны 1812 года…», с. 331-332).

Находившийся в это время в Варшаве французский посол писал: «В один миг все жители бросились с правого берега Вислы на левый,.. С этого времени упал общий дух и более уже не воскресал… Верховное правительство, предвидя угрожавшую опасность, приняло все меры для обеспечения своего отъезда, спасения казённого имущества, учреждения в своём отсутствии временного управления и обезоружения русских покорностию» (Там же с. 332). Активные действия армии Тормасова сковали значительные силы неприятеля, что отрицательно сказалось на армии Наполеона в целом.

В результате победы под Кобрином русская армия почти с самого начала войны захватила инициативу на южном театре военных действий. Это делало крайне неустойчивым тылы наполеоновской армии и явилось одной из причин поражения французов в войне.

Победа при Кобрине положила начало развенчанию мифа о непобедимости Великой армии. Замечательный успех армии Тормасова вселял надежду на грядущую победу русского оружия, что не могло не сказаться на моральном духе народа и армии в тот тяжкий для Отечества час.

Примечательно, что кобринские земли незадолго до 1812 года принадлежали великому русскому полководцу Александру Васильевичу Суворову. Он был владельцем имения Кобринский Ключ с 1795 года до конца жизни. Именно Суворову за 13 лет до описываемых событий довелось возглавить войска антифранцузской коалиции и первому из российских полководцев вести боевые действия против армии Наполеона в Западной Европе.

В 1799-м, как известно, русские войска одержали ряд блистательных побед над армией молодого Бонапарта. В этих походах принимал самое активное участие будущий герой Отечественной войны Пётр Иванович Багратион, который почти постоянно находился при Суворове. После этих походов Суворов провёл несколько последних месяцев своей жизни в Кобрине, пытаясь поправить пошатнувшееся здоровье. Из своего кобринского имения полководец выехал в Петербург, где вскоре и скончался.

А в 1812 году кобринское имение Суворова стало первым «камнем», о который споткнулась считавшаяся непобедимой армия Наполеона. Похоже, что столь символичное совпадение не случайно…

В 1911 году, накануне столетия Отечественной войны, в ряде мест, связанных с выдающимися событиями, намечалось сооружение памятников. Появился такой памятник и в Кобрине. Средства на его сооружение поступили от потомков героев кобринской победы — полков, принимавших участие в сражении, а также от размещённых в Кобрине и поблизости от него полков и от гражданского населения Гродненской губернии.

Автором проекта был гродненский инженер-строитель Марков Д.В., каменные работы осуществлял мастер Яросинский из Бреста. Лепкой и отливкой бронзового орла, исполнением и установкой памятных мраморных досок занимался известный варшавский скульптор Сигизмунд Отто. Торжественное открытие памятника состоялось в сентябре 1912 года. Был организован военный парад, для участия в котором прибыли знамённые взводы из строивших памятник полков и многочисленные делегации.

Памятник представлял собой гранитный постамент, увенчанный большим бронзовым двуглавым орлом с широко распростёртыми крыльями. Клювом и когтями орёл разрывал лавровый венок с латинской буквой N посередине, символизирующий крушение мифа о непобедимости Наполеона. На лицевой мраморной доске было высечено: «Русским воинам, одержавшим первую победу над войсками Наполеона в пределах России 15 июля 1812 года». Одна из двух боковых досок содержала перечень полков-участников боя, на второй был приведён список воинских частей, сооружавших памятник.

На цоколе памятника были установлены четыре чугунные мортиры с пирамидками пятипудовых бомб таких систем, какие состояли на вооружении русской армии в 1812 году. В первоначальном виде памятник просуществовал недолго. В годы Первой мировой войны немецкие солдаты в погоне за цветным металлом вначале украли орла, который был отправлен на переплавку, а затем сняли мемориальные доски. В 1930-е годы на пустующий постамент польская администрация водрузила бюст Тадеуша Костюшко работы кобринского скульптора Бальбины Свитич-Видацкой. В таком виде памятник простоял вплоть до 1951 года.

В канун 140-летия Отечественной войны 1812 года по инициативе первого директора Кобринского военно-исторического музея им. А.В. Суворова Алексея Михайловича Мартынова было решено восстановить изначальный облик памятника. Бронзовый орёл был заново выполнен скульптором, заслуженным деятелем искусств БССР, профессором Керзиным М.А. Правда, точной копии утраченного оригинала не получилось. Сложно представить себе появление на постаменте двуглавого имперского орла в сталинское время, поэтому новый орёл стал одноглавым с неповреждённым лавровым венком без вензеля Наполеона. Смысл символики изменился, и теперь венок венчал славу русского оружия.

Одновременно на лицевой стороне была укреплена чудом уцелевшая настоящая мемориальная доска, которая по ветхости была заменена на новую копию только в 2009 году. Оригинал занял достойное место в фондах музея.

Тексты двух боковых досок, уничтоженных в период Первой мировой войны, с большим трудом удалось найти и обновить в 1954 году. На одной из них читаем: «Под начальством генерал-от-кавалерии Тормасова в пленении неприятельского отряда в Кобрине участвовали полки: пехотные — Ряжский, Апшеронский, 13-й егерский, пионерная рота капитана Куцевича; драгунские — Стародубовский, Владимирский, Тверской, уланский — Татарский; гусарские — Павлоградский, Александрийский, Лубенский, Казачий — Барабанщиков; артиллерийские роты — лёгкая № 34 и конные № 11 и 12».

На другой доске выгравированы слова: «Сооружён потомками героев Кобринской победы, полками: пехотными — Ряжским и Апшеронским, 9-м сапёрным батальоном, драгунскими — Стародубовским, Тверским; уланскими — Владимирским, Татарским; гусарскими — лейб-Павлоградским, Александрийским, Лубенским; населением Гродненской губернии, при участии полков 38-й пехотной дивизии и 38-й артиллерийской бригады. 15 июля 1912 года».

Об этих событиях повествуют экспозиции Кобринского военно-исторического музея имени А.В. Суворова, основанного в 1946 году. Сегодня музей является визитной карточкой города; сегодня это единственный в Республике Беларусь музей, носящий имя легендарного полководца.

Статья Елены Бабенко, директора Кобринского военно-исторического музея имени Суворова А.В., журнал Родина, № 6, 2012 г., с. 35-38.