«К концу ноября 1941 г. на ближайших подступах к Москве немцы утратили былой энту­зиазм. Наступление войск под командованием фон Бока на Можайском шоссе захлебнулось. Ни он, ни немецкое верховное командование не имели представления о силах, которые русские собирались ввести в дело. Их оценки по состоянию на 4 декабря были следующими: «Войска противника, противостоящие группе армий «Центр», в настоящее время не в состоянии вести контрнаступление без привлечения значительных резервов» . Однако фон Бок полагал, что было бы разумно занять более укрепленные позиции, и 5 декабря его штаб начал планировать органи­зованный отход войск.

Командующий группой армий «Юг», фон Рундштедт уже делал подобные предложения. Но Гитлер и его угодливые штабные офицеры пресекали любые разговоры об отходе. Противо­стояние между ними и фронтовыми генералами становилось все более ожесточенным. 1 декабря Гитлер отправил в отставку фон Рундштедта за отвод войск без его разрешения. В последующие недели фон Бока, Гудериана и других постигла та же участь.

Сталин начал обдумывать возможность нанесения контрудара в конце ноября. Генеральный штаб вернулся из Арзамаса в Москву, для того чтобы приступить к планированию контрнаступления. 29 нояб­ря Жуков доложил Сталину: «Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкре­пить свои войска в районе Москвы крупными резервами за счет север­ной и южной группировок своих войск, и тогда положение может серьезно осложниться».

Операцию должны были проводить Жуков и Конев, командующие Западным и Калининским фронтами, а также Черевиченко, оперативная группа которого на южном фланге атакую­щих армий стала в середине декабря ядром восстановленного Брян­ского фронта. Позже Жуков признал: «…В наших замыслах еще не было четко обоснованного мнения о том, что нами затевается такое грандиозное контрнаступление, каким оно потом оказалось. Первая постановка задач 30 ноября… преследовала хотя и важную, но пока ограниченную цель — отбросить наиболее угрожающие прорывом к Москве вражеские силы… Как мне помнится, специального приказа или общей директивы на контрнаступление не отдавалось» (Р. Бретвейт «Москва 1941. Город и его люди на войне», М., «Голден-Би», 2006 г., с. 282-283).

Первоочередная задача лежала на Западном фронте генерала Жукова Г.К. Два его фланга, теперь растянувшиеся почти на двести километров, долж­ны были атаковать немецкие армии, угрожавшие Москве с севера и юга, и затем взять их в кольцо. Преследуя цель внезапности, советские войска сразу же перешли в наступление без паузы, необходимой для подготовки. Погода не благоприятствовала им так же, как и в предыду­щие недели она не благоприятствовала немцам. Бойцы должны были продвигаться на свои исходные позиции сквозь бураны по глубокому снегу. А чтобы они не выдали своих позиций, им было запрещено пользоваться огнем и осветительными средствами.

Наступление советских войск началось на рассвете в пятницу 5 декабря 1941 г. и развивалось в течение следующих четырех дней. Температурные колебания доходили от -40 градусов до нуля. Продвигались медленно; в лучшем случае чуть больше трех километров в день. И даже части, показавшие себя хорошо в обороне, еще должны были научиться, как вести себя в наступлении. Вместо того чтобы просачиваться в щели, образовавшиеся в немецкой линии фронта, или атаковать противника с флангов, слишком многие из них продолжали, как они делали это с начала войны, предпринимать прямые фронтальные атаки на подготовленные немецкие позиции. Жуков категорически запретил эту тактику и приказал своим командующим армиями использовать более разумные операции. Но они учились не так быстро.

5-6 декабря 1941 г. началось контрнаступ­ление войск Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов. Для измотанного в беспрерывных боях и использовавшего свои пос­ледние резервы противника удар оказался неожиданным. Враг не выдержал ряда сильных ударов и, бросая технику и вооружение, неся огромные потери, стал поспешно отходить. С середины декабря контрнаступление советских войск охватило огромный фронт — свыше тысячи километров.

Результатом его явилось освобождение 11 тысяч населенных пунктов, в том числе областных центров — Калинина и Калуги. Немцы были отброшены от Москвы на 100-350 километров. Германия потерпела первое серьезное поражение во Второй мировой войне. Тем самым был развеян миф о непобедимости немецких войск. Гитлеровская стратегия «молниеносной войны» («блицкриг») потерпела полный крах.

«13 декабря Совинформбюро наконец повернулось лицом к горо­ду. В этот день первые страницы всех газет пестрели заголовком: «Про­вал немецкого плана окружения и взятия Москвы — поражение немец­ких войск на подступах к Москве». Были напечатаны портреты веду­щих генералов. Жуков занимал самое почетное место в центре, окру­женный портретами Рокоссовского и семи других генералов, включая Власова, командующего 20-й армией, который вскоре должен был сыграть совсем другую роль и стать фигурой, пользующейся дурной славой. Портрета Сталина не было…» (Там же, с. 288).

«8 декабря после тяжелых боев 16-я армия Рокоссовского освободи­ла деревню Крюково, где он двумя неделями раньше едва ушел от немцев. Вокруг было полно разбитой немецкой техники. Недалеко от деревни Каменка бойцы Рокоссовского нашли две большие пушки, которые были привезены сюда, чтобы обстреливать Москву В тот же день 20-я армия Власова изгнала немцев из Красной Поляны и атаковала Солнечногорск. Никогда уже больше немцы не подходили со своими дальнобойными артиллерийскими орудиями так близко к столице.

Армия Рокоссовского продолжала продвигаться в район Истры. Немцы взорвали дамбу, и огромный столб ледяной воды поднялся, сме­тая всё на своем пути. Сибиряки Белобородова под огнем врага форси­ровали стремительный поток движущихся глыб льда, используя все, что могло плавать, — деревянные плоты, заборы, двери, соломенные тюфя­ки и резиновые лодки. 11 декабря сибиряки и бойцы 18-й Ленинград­ской дивизии ополченцев освободили Истру. Они увидели руины вели­кого монастыря. Гражданское население угнали отступавшие немцы.

Генерал Доватор повел своих казаков, незадолго до этого удостоен­ных за подвиги почетного звания Второго Гвардейского кавалерийско­го корпуса, в рейд в глубоком тылу за линией фронта, чтобы громить отступавших немцев с севера. 19 декабря они были на реке Руза, от кото­рой 16-я армия была вынуждена отойти в октябре. Немцы удерживали деревню Палашкино. Штаб Доватора находился на высоком берегу на другой стороне реки. В глубоком, по пояс снегу генерал стал пробирать­ся к расположению своих войск, чтобы лично посмотреть, что там про­исходит. Пулеметная очередь настигла его. Ему было посмертно при­своено звание Героя Советского Союза. Доватор был похоронен на Новодеви­чьем кладбище в Москве,.. рядом с могилой генерала Панфилова. Был объявлен всеобщий траур. Жуков сказал, что это была невосполнимая утрата» (Там же, с. 286).

Немцы имели огромные потери в частях и технике. На 16 декабря в 6-й танковой дивизии 3-й т. гр., к примеру, осталось 180 боеспособных солдат, в 7-й — 200. 2-я танковая армия насчитывала 40 танков. Оперативная обстановка благоприятствовала советскому контрнас­туплению с решительными целями. Удар с севера на Клин угрожал 3-й и 4-й танковой группам немедленным уничто­жением, войска Гудериана уже находились в оперативном «мешке».

Но советские войска зимой 1941 года еще не были готовы к маневренным наступательным действиям. Контрудары под Москвой наносились не против флангов, а по фронту насту­пающих немецких группировок. Это дало германскому ко­мандованию возможность сохранить группу армий «Центр», которой угрожало уничтожение. Можно толь­ко представить, какие героические усилия потребовалось приложить нашему народу и Красной Армии, чтобы выправить по­ложение на фронтах, остановить противника на главном направ­лении, а затем перейти в контрнаступление.

8 декабря немецкие армии на Восточном фронте окон­чательно перешли к обороне. А. Гитлер требует упорно сра­жаться на рубежах, занимаемых войсками. Отныне коман­дир дивизии не имел права изменить фронт без санкции высшего командования. Этим утрачивалось одно из главных преимуществ германской армии — подвижность, гибкость, инициативность командиров всех степеней. Но фюрер счи­тал и, наверное, справедливо, что если сейчас разрешить группе «Центр» отход, войска побегут, и остановить их будет уже невозможно.

16 декабря в соединения 2-й, 4-й, 9-й армий, 2-й танковой армии ушла телеграмма фон Бока, запрещаю­щая отход с занимаемых позиций: «Подкрепление в бли­жайшее время не ожидается, — писал командующий груп­пой армий. — Действительности нужно смотреть в глаза».

Это был последний приказ фон Бока. 19 декабря он сдал командование фон Клюге. Обязанности фон Браухича — главнокомандующего сухопутными войсками, уво­ленного в отставку, Гитлер взял на себя. А. Гитлер отдает приказ «о выжженной земле». Отход раз­решается только по приказу и при наличии тыловой пози­ции. Во время отхода все населенные пункты, оставляемые немецкой армией, подлежат уничтожению.

«Первый этап контрнаступления советских войск был успешным почти по всем направлениям. За двадцать дней после возобновления наступления на Москву в середине ноября немецкие войска продвинулись на сто двенадцать километров к окраинам города. Теперь, на тридцать четвертый день контрнаступления на линии фронта протяженностью почти в тысячу километров, советские войска продвинулись в некоторых местах более чем на 240 километров. Впервые с 1939 г. немцы потеряли стратегическую инициативу» (Там же, с. 299).

К концу декабря фронт временно стабилизировался по линии Оки. 15 января в штаб группы армий «Центр» ушла, наконец, директива об отводе войск на новый оборонительный рубеж восточнее Ржева, Гжатска, Юхнова. Смысл оперативного решения состоял в том, чтобы выстроить обо­рону, опирающуюся на узлы дорог и городские центры. В ус­ловиях зимы немцы могли удерживать такие бастионы, как Ржев, достаточно долго. Между тем, пока узлы связности позиции оставались в их руках, любое наступление Красной Армии было сопряжено с риском. Немецкие войска оказыва­лись в лучших условиях как для отдыха личного состава, так и для быстрой перегруппировки сил. Второй этап контрнаступления Красной Армии под Москвой закончился 7-8 января 1942 г.

Недокомплект в группе ар­мий «Центр» к концу января 1942 г. достиг 381, 5 тыс. человек. Но хуже всего обстояло дело с подвижными войсками. За де­кабрь — январь их потери увеличились еще на 947 единиц, и теперь в 16-и танковых дивизиях оставалось в сумме 140 ма­шин. Кроме того, вермахт потерял свыше 10 тысяч авто­машин и около 200 тыс. лошадей. Покрыть эти потери не представлялось возможным. Отныне Германия практиче­ски утрачивает способность к проведению высокоманеврен­ных операций.

В приказах Ставки масштабы операций неизменно нара­стают: речь идет уже не о контрударах, а об общем генераль­ном наступлении с целью окружить и разгромить основные силы группы армий «Центр». Красная Армия действует по расходящимся направлениям и ведет три независимых сражения — под Ленинградом, под Мос­квой и в Донбассе.

22 января 1942 г. соединения 9-й немецкой армии при поддерж­ке 8-го авиационного корпуса нанесли удар западнее Ржева и перерезали коммуникации 29-й и 39-й советских армий, сомкнув разорванную линию обороны 9-й армии. Аналогич­ным контрударом 3 февраля был ликвидирован кризис под Вязьмой, где была окружена группа 33-й армии во главе с генералом Ефремовым. Боевые действия на этом направле­нии продолжались до 20 апреля 1942 года, но деблокировать окруженную группировку не удалось. В апреле группа Ефре­мова попыталась пробиться «на большую землю», но была уничтожена практически полностью, ее командующий зас­трелился.

Зимой 1941-1942 гг. немцам удалось избежали тотальной ка­тастрофы на Восточном фронте. Однако концепция молниенос­ной войны окончательно умерла: 2-я и 3-я танковые группы (пере­именованные в армии) понесли такие потери в технике, что больше уже никогда не смогли вести операции с решитель­ными целями. В оставшихся «на колесах» 1-й и 4-й танковых армиях резко возросла доля пехоты.

Степень моторизации вооруженных сил сократилась: весной 1942 года, чтобы обес­печить минимальную мобильность группе армий «Юг», при­дется окончательно «раздеть» танковые и моторизованные дивизии групп «Север» и «Центр». Отныне речь могла идти только о затяжной войне.

В битве под Москвой немецкие войска потеряли около 500 тыс. человек, 1300 танков, 2500 орудий, более 15000 автомашин и много другой техники. Чувствительным оказался и моральный урон, нанесенный врагу, — гитлеровские военные трибуналы осу­дили около 62 тыс. солдат и офицеров за дезертирство, самовольное оставление позиций и неповиновение приказам старших офице­ров. С занимаемых постов были сняты 35 высших чинов герман­ской армии.

Победа в зимних боях 1941-1942 гг. продемонстрировала всему миру крах гитлеровской стратегии молниеносной войны, показала, что Красная Армия оправилась от летних неудач и способна не только стойко обороняться, но и успешно наступать. Красноармейцы и командиры накопили первый опыт ведения современной войны. Легенда о непобедимости вермахта была опровергнута. Во всем мире стали известны имена советских военачальников: Жукова Г.К., Конева И.С., Рокоссовского К.К., Говорова Л.А., Катукова М.Е. и других героев битвы за Москву.

17 июля 1944 г. по улицам Москвы прошли 57 600 гитлеровских солдат и офицеров, плененных во время разгрома врага в Белоруссии. Опустив головы, брели впереди колонны фашистские генералы. Три часа, по двадцать человек в ряд, шли мимо молчаливых москвичей, заполнивших тротуары, захватчики. Им привелось победно маршировать по улицам Варшавы и Парижа, Праги и Белграда, Афин и Амстердама, Брюсселя и Копенгагена Осенью 1941 года они были близки и к Москве, но в столицу нашей страны они могли попасть лишь в качестве военнопленных.