Змаевич Матвей Христофорович знавал и счастье победы при Гангуте, и тяжелые дни, вплоть до разжа­лования и опалы. Но в историю флота Российского он вошел как один из наибо­лее деятельных его создателей. Матия Змаевич родился в 1680 г. в Перасте, городке на побережье Адриатики, недалеко от Котора (Югославия). Его ближайшие родствен­ники занимали высокие посты в церковной иерархии. Сам же Матия на­всегда породнился с морем. Первый опыт он получил на судах своего отца, известного моряка Криля Змаевича.

Высказывали мнение, что Матия служил также на галерах флота Венеции, которой принадлежала власть в Бока-ди-Катарро (Которе) и его окрестностях. На 29-м году молодой мо­ряк убил на дуэли капитана Пераста Вуско Буйовича и был вынужден оставить родной город и семью. Сначала он перебрался в Дубровник, за­тем в Константинополь.

Русским послом в турецкой столице состоял Тол­стой П.А., который в 1698 г. по поручению Петра I ездил по Югославии в поисках опытных моряков и бывал в доме Змаевичей. Толстой в 1710 г. принял Матию капитаном на русскую службу. Но началась русско-турец­кая война. Посла, а вместе с ним и Змаевича, в ноябре 1710 г. заклю­чили в Едикуле (Семибашенный замок). Только в 1712 г. Толстой, ко­торого мир России с Турцией освободил из тюрьмы, смог отправить Зма­евича к новому месту службы.

Царь  осенью 1712 г. лечился в Карлсбаде. К нему Толстой и послал моряка. Петр I принял Змаевича, проверил его знания и направил на Балтику. Моряк отныне связал свою судьбу с Россией на всю жизнь. Шла Северная война. Змаевич торопился. Уже в 1712 г. он прибыл к цели и был зачислен в галерный флот капитаном 1-го ранга с жалованьем 30 руб­лей в месяц.

К этому времени Петр I решил завоевывать Финляндию, чтобы при­нудить шведов к прекращению войны. В 1712 г. боевые действия носили более характер демонстрации и разведки, так как основные усилия Рос­сия, Дания, Англия, Голландия должны были направить на шведские берега. Однако царь не дождался помощи от союзников, и в 1713 г. начались самостоятельные действия российских вооруженных сил в Фин­ляндии. Апраксин Ф.М. с галерным флотом и сухопутными войсками за­воевал южную часть Финляндии, в том числе Гельсингфорс и Або. Матия был на галерном флоте. Командуя отрядом гребных судов, он ходил в шхеры. За отличия Змаевича произвели в капитан-командоры; он полу­чил также золотую медаль в 50 червонцев.

В 1714 г. значение галерного флота еще более возросло, так как от его действий зависело, удастся ли обеспечить снабжение войск, продол­жающих завоевание Финляндии. Змаевич в галерном флоте после смерти Боциса заведовал морскими чи­нами. Особенно он отличился в знаменитом Гангутском сражении.

Шведы весной 1714 г. выслали в море флот адмирала Ватранга, который встал у мыса Гангут и преградил галерному флоту Апраксина путь к Аландским островам. Галеры не могли вступить в бой с линейными кораблями. Прибыв в Тверминне, где стояли суда, Петр I принял реше­ние перетащить их волоком по суше, в самом узком месте Гангутского полуострова. Место переволоки нашел Змаевич.

Шведы узнали о приго­товлениях, и Ватранг послал часть флота, чтобы обойти русские суда и уничтожить их, а на другой конец переволоки отправил отряд шхерных кораблей шаутбенахта Эреншильда. Однако при разделении флота адми­рал не смог перекрыть полностью путь к Або, и этим в штиль воспользо­валось русское командование, послав скампавеи в обход эскадры Ватран­га со стороны моря.

Головным отрядом командовал Змаевич, который сразу после прорыва заблокировал отряд Эреншильда. Главные силы сле­дующим утром в тумане прорвались под берегом, а затем атаковали Эрен­шильда. Змаевич командовал правофланговым отрядом галер, в ожесто­ченном бою заставивших шведов сдаться. За Гангутскую победу все учас­тники были награждены особыми медалями. Змаевичу вручили медаль в 45 червонцев с цепью на 75 червонцев, с возвратом ранее выданной ме­дали; из морских чинов золотые медали за Гангут получили еще только поручик Мишуков З.Д. и капитан Бредаль П.П.

Гангутская победа, позволившая русским гребным судам свободно ходить в Ботнический залив, а армии занять всю Финляндию, пробудила активность союзников. Было решено высадить десант в Южной Швеции. Отрядом гребных судов командовал Змаевич. Присланный в июле гвардии подполковник Голицын П.М. принял общее командование отрядом. Это обидело Змаевича, но он продолжал исправно выполнять свои обязаннос­ти по морской части и регулярно писал донесения генерал-адмиралу.

Надо отметить, что Ап­раксина Ф.М. высоко ценил храбрость и умение Змаевича М.Х. В 1718 г. его с отрядом послали к Аландским шхерам для разведки подступов к Стокгольму. В январе 1719 г. Матвея Христофоровича произвели в шаутбенахты галерного флота; весной он на галерном флоте Апраксина Ф.М. вновь был в Аланд­ских шхерах, оттуда с отрядом галер ходил на разведку крепости Ваксгольм, а на обратном пути разорял шведские берега. Это была подготовка к десанту у шведской столицы.

После заключения Ништадтского мира Змаевич М.Х. привел галерный флот в Санкт-Петербург, получил чин вице-адмирала. В следующем году, замещая Апраксина, моряк командовал галерным флотом. Петр I поручил Змаевичу сооружать Галерную гавань на западном берегу Васильевского острова. Уже 20 февраля 1720 г. моряк рапорто­вал о развернутых работах. Под его наблюдением в гавани строили кон­ную и венецианскую галеры мастера Депонтий и Франческо, а также потаенное судно посадского Е. Никонова — первую подводную лодку в России.

Победа в Персидском походе 1722 г. позволила российскому флоту утвердиться на Каспии, Ништадтский мир гарантировал спокойствие на Балтике. Петр I снова обратил свой взор к Черному морю. Первый шаг — возобновление кораблестроения на Дону, прекращенного после неудачно­го Прутского похода 1711 г. В декабре 1722 г. царь, проезжая по Воро­нежской губернии, указал сохранять уже заложенные корпуса и назначил Змаевича для постройки прамов и галер в Воронеже.

Находясь на Дону, Змаевич нашел Тавров более удобным для кораблестроения. Здесь были заложены 15 прамов и 15 галер. Моряк представил ведомость налич­ного и потребного числа пушек и предложил отливать их на местных заводах. Однако планы царя Петра I изменились, и Змаевич был отозван в Санкт-Петербург. Только через 5 лет моряк вер­нулся на Дон.

В 1725 г. Змаевич стал членом Адмиралтейств-коллегий. Вскоре скон­чался Петр I. Змаевич участвовал в траурной церемонии: он нес за гробом Казанскую царскую корону. Новая императрица Екатерина I, которая, как и Апраксин, любила моряка, пожаловала его орденом Св. Алек­сандра Невского. В мае 1727 г. Змаевича произвели в адмиралы. Но в этом звании он находился недолго.

В начале 1728 г. подчиненные подали донос. Обви­няли его в использовании казенных материалов, 70 казенных людей для своих построек и удержании заработанных людьми денег. Змаевича арес­товали и предали суду. Многие пун­кты доноса не подтвердились. Тем не менее, суд, включавший нескольких недоброжелателей адмирала, признал его виновным и направил в отсут­ствие Апраксина свое мнение Верховному тайному совету. Приговор оз­начал смертную казнь. Но Екатерина I помиловала флагмана с пониже­нием в чине и назначением командиром Астраханского порта. Апраксин рекомендовал назначить Змаевича не в Астрахань, а к Воронежу.

До смерти своего покровителя в ноябре 1728 г. Змаевич оставался под его защитой в Москве. Вскоре после кончины генерал-адмирала коллегия запросила Змаевича, почему он не в Воронеже, затем послала указ ехать в Тавров руководить портом. Змаевич М.Х. прибыл в Тавров.

Новый император Петр II отправил Змаевича на Дон с указом сохранять и поддерживать построенные в 1723-1724 гг. суда и заготовленные по указу 1725 г. материалы еще на 20 галер. В июне 1729 г. вице-адмирал принял управление адмиралтейством в Таврове. Даже когда были сняты наказания с некоторых офицеров, в том числе с обвиненного по одному делу со Змаевичем капитан-лейтенанта Хорвата, флагман оставался в прежнем положении.

5 ноября 1731 г. уже Анна Иоанновна повелела, после постанов­ления Совета, продолжать сохранять построенные суда в Таврове, сообщить об их состоянии и мерах, необходимых для достройки кораблей. Любопытство императрицы не было праздным. Существовал замысел вер­нуть России берега Азовского моря и выйти в Черное. Первым шагом вновь должно было стать строительство флота на Дону. В 1734 г. Змаевич получил повеление вооружить весь гребной флот, построить еще несколько галер и лодок; коллегия направила на юг 2000 матросов, морских офицеров, материалы. Змаевич выполнил указ с успехом.

Во многом готовность Донской флотилии к русско-турецкой войне 1735-1739 гг. явилась плодом трудов Матвея Христофоровича. Однако член тавровской портовой конторы капитан Росселиус назвал вице-адмирала пуб­лично вором, плутом и бездельником, а лейтенант Чириков подал донос. По жалобе Змаевича Адмиралтейств-коллегия вызвала Росселиуса в сто­лицу, признала, что он нанес оскорбление в нетрезвом виде, оштрафо­вала и вернула его в Тавров.

Когда же Змаевич заметил, что негоже оскор­бителя, даже прощенного, посылать под его команду, коллегия сослалась на высочайшую волю. Одновременно следствие по доносу Чирикова вели в Таврове. Все эти события омрачили последние дни Змаевича и, вероят­но, сократили его век.

Змаевич М.Х. не успел достроить заложенные суда. 25 августа 1735 г. он скончался. На смену ему в Тавров послали адмирала Бредаля П.П., который и довел до завершения дела Змаевича и как строителя флотилии, и как ее коман­дира в боях против турок.

Змаевича М.Х. похоронили в московской католической церкви, к началу 20-го столетия сведений о его могиле не сохранил даже справочник «Московский некрополь»…