Турки считали обеспеченным свое положение на Черном и Средиземном морях, где рус­ские суда появлялись редко. Однако они просчитались. В ходе русско-турец­кой войны 1768-1774 гг. российские эскадры пришли и на Средизем­ное море. Командование Архипелагской экспедицией для отвлечения вни­мания османов от главного театра военных действий в Причерноморье Екате­рина II поручила известному своей решительностью графу Орлову Алексею Григорьевичу.

Две балтийские эскадры под командованием адмиралов Спиридова Г.А. и Д. Эльфинстона в разное время вышли в поход. Экспедиция первой архипелагской эскады началась нелегко. От шторма вы­ходили из строя суда, эскадра несла потери; когда она 24 сентября 1769 г. при­была в Гулль, число больных достигло 700. Оставив пострадавшие суда в Англии для ремонта, Спиридов пошел дальше.

18 ноября «Евстафий» первым достиг цели — Порт-Магона на острове Минорка. Между 4 и 12 де­кабря подошли вышедшие из Англии позднее корабли отряда Грейга С.К. Собралось только 4 линейных корабля. Среди них «Трех Иерархов», фре­гат «Надежда благополучия» и 4 вспомогательных судна; это было все, что удалось привести в 1769 г. из 18 судов, оставивших Кронштадт. К весне подошли бомбардирский корабль и вспомогательные суда. Спиридов начал боевые действия.

Выса­женные на берег русские войска поддержали вспыхнувшее восстание мест­ного населения, стали ядром легионов из греков, албанцев и славян, кото­рые начали захват турецких крепостей. Однако продолжавшаяся со 2 марта осада крепости Корон затянулась из-за упорной обороны османов. 14 апреля граф Орлов А.Г. прибыл к эскадре Спиридова с отрядом Грейга и убедился в неудаче. Так как стало известно о взятии крепости Наварин, стоявшей возле удобной бухты, команду­ющий решил перевести туда флот с десантными войсками.

18 апреля в Наваринской бухте собрались 5 66-пушечных кораблей, 2 фрегата и другие суда. Чтобы укрепить положение Наварина, Орлов А.Г. решил овладеть распо­ложенной недалеко крепостью Модон и 19 апреля направил к ней отряд русских войск генерал-майора Долгорукого Ю.В. с 800-ми греческими доб­ровольцами. Но осада не удалась: прибывшие с гор янычары внезапно атаковали отряд Долгорукова и заставили его отступить к своим кораблям, прорываясь сквозь кольцо неприятеля.

Тем временем прибыло подкрепление. 9 октября 1769 г. из Кронш­тадта вышла эскадра в составе 3 линейных кораблей, 2 фрегатов и 3 воо­руженных транспортов контр-адмирала Джона Эльфинстона. Весной 1770 г. она пришла на Средиземное море. Узнав о появлении в море турецкого флота, предназначенного для атаки Наварина, контр-адмирал пошел навстречу туркам, 16 мая он вступил в сражение с превосходящим противником и заставил его укрыться под пушками крепости Наполи-ди-Романья. На следующий день Эльфинстон атаковал и заблокировал турок в заливе, направив донесение Орлову А.Г. Главнокомандующий послал корабли Спиридова, которые 22 мая соединились с Эльфинстоном.

Неудачи на суше и сведения о появлении крупного турецкого флота, угрожающего заблокировать Наварин, побудили русское командование оставить крепость. 26 мая Орлов покинул взорванный Наварин, 11 июня принял командование соединенной эскадрой и продолжил поиск непри­ятеля. Узнав от шкипера греческого судна, что турецкий флот находится в проливе между островом Хиос и малоазиатским берегом, Орлов послал Грейга на корабле «Ростислав» с двумя небольшими фрегатами в развед­ку. 23 июня отряд обнаружил корабли противника.

Турецкая эскадра состояла из 16 линейных кораблей, 6 фрегатов, 60 меньших и вспомогательных судов, которые алжирский моряк Гассан Гази-бей построил в Хиосском проливе двумя линиями, примкнув левый фланг к островку, а правый — к отмели у Чесмы. Русские располагали только 3 фрегатами, 9 линейными и 1 бомбардирским кораблями, не считая более мелких судов (до 20). Против 300 русских пушек одного борта турки имели 700.

Несмотря на превосходство противника, Орлов А.Г. решил атаковать. Он собрал на флагманском корабле Спиридова, Эльфинстона и Грейга от моряков и Долгорукова с Федором Орловым от гвардии. По принятому решению, корабли должны были двигаться кильватерной колонной с дистанцией не более полукабельтова (около 90 метров) и проходить вдоль турецкой линии, расстреливая ее из всех орудий. Совет флагманов традиционно разделил эскадру на авангард (корабли «Европа», «Св. Евстафий», «Три Святителя» и фрегат «Св. Николай»), кордебаталию (корабли «Св. Ианнуарий», «Трех Иерархов», «Ростислав» и 2 небольших судна) и арьер­гард (корабли «Не тронь меня», «Святослав», «Саратов»). Авангардом командовал Спиридов Г.А., центром – Орлов А.Г., при котором советни­ком состоял контр-адмирал Грейг С.К., арьергардом — Д. Эльфинстон; флагманы распо­лагались на средних кораблях своих отрядов.

Утром 24 июня (5 июля), при легком ветре, в Хиосском проливе эскадра выстроилась в боевую линию и пошла на противника. Турки открыли огонь из всех орудий. Рус­ские не отвечали, исполняя приказ подойти на пистолетный выстрел; только на расстоянии 80 саженей (около 170 метров) они дали один за другим 3 залпа, заставившие передовые турецкие корабли ослабить огонь.

Поврежденный головной корабль «Европа» вышел из линии, описал дугу и вступил в строй за «Ростиславом». Передовым стал «Св. Евстафий», который занял позицию против корабля капудан-паши. Огонь по непри­ятелю открыли и «Три Святителя», и корабли кордебаталии; арьергард запоздал и стрелял издалека, не нанося ущерба противнику.

Корабль «Трех Иерархов» встал на якорь вблизи неприятеля и открыл огонь по 100-пушечному кораблю капудан-паши из пушек, ружей и даже пистолетов. Под сокрушительным огнем турки в панике хотели бежать и обрубили якорный канат, но забыли шпринг, и «Трех иерархов» расстреливал четверть часа продольным огнем развер­нувшийся кормой турецкий корабль. Когда «Св. Евстафий» и турецкий флаг­ман взорвались, горящие обломки осыпали соседние корабли. Потребо­вались усилия Грейга, чтобы спасти флагманский корабль от пламени. Посланные с «Трех Иерархов» шлюпки поднимали из воды моряков, уцелевших после гибели «Евстафия».

Вскоре после двух взрывов турецкие корабли, обрубив якорные кана­ты, под парусами устремились в Чесменскую бухту и сгрудились в ее глубине. Русская эскадра не преследовала неприятеля и лишь к утру 25 июня (6 июля) 1770 г. блокировала флот противника в этой глубокой бухте, прикрытой со стороны моря сильной береговой батареей. Около 5 часов вечера на борту «Трех Иерархов» главнокомандующий собрал военный совет флагманов и командиров, который принял решение истребить неприятеля с помощью брандеров — судов, нагруженные горючими и взрывчатыми веществами.

Фельдцейхмейстер А. Ганнибал получил приказ пере­оборудовать в брандеры 4 греческих торговых судна; командовать ими вызва­лись капитан-лейтенант Дугдаль Р.К., лейтенанты Мекензи Ф.Ф., Ильин Д.С. и мичман В. Гагарин; команды также составили добровольцы. Командовать операцией предстояло контр-адмиралу Грейгу С.К. В его распоряжение пере­дали, кроме брандеров, корабли «Ростислав», «Европа», «Не тронь меня», «Саратов», фрегаты «Надежда благополучия», «Африка» и бомбардирский корабль «Гром», которым следовало довершить разгром пылающего непри­ятельского флота.

В 23.00 началась атака. По диспозиции первым сле­довало выступить фрегату «Надежда благополучия», но он задержался, и около 23.30 адмирал Спиридов приказал начать сражение «Европе». Этот шаг нарушил замысел, по которому первыми должны были идти брандеры. В первом часу «Европа» приблизилась к противнику и вступила в пере­стрелку с флотом и береговыми батареями.

Через полчаса присоединились «Ростислав», «Не тронь меня», 2 фрегата, во втором часу подтянулись ос­тальные. Вскоре русский зажигательный снаряд поджег один из турецких кораблей; от него стали загораться соседние. Появилась возможность, раз уж бой пошел не по плану, отказаться от опасной атаки брандеров и брандскугелями (зажигательный снаряд) истребить противника.

Однако уже не могло и речи быть о внезапности. Но именно после первого пожара на турецком корабле Грейг прика­зал брандерам идти в атаку на вражеский флот. Видимо, контр-адмирал намеревался все же полностью выполнить принятый план; кроме того, не исключено, что он хотел таким образом уменьшить расход снарядов, за­пас которых можно было пополнять лишь из далекой России.

Атака брандеров началась удивительно успешно, ибо турки решили, что идущие к ним суда сдаются, и прекратили огонь. Вскоре они опомни­лись и выслали гребные суда, которые атаковали брандер Дугдаля и зас­тавили его экипаж спасаться вплавь; брандер Макензи сцепился с уже горевшим кораблем, и лишь лейтенанту Дмитрию Ильину удалось создать новый очаг пожара; Гагарину целей в полыхающей бухте не нашлось.

Лейтенант Д. Ильин, искусно лавируя под огнем противника, подвел свой корабль к борту огромного турецкого 84-пушечного линкора и с помощью абордажных крючьев сцепился с ним. Ильин собственноручно прибил горящий кранец к борту линкора. Теперь уже ничто не могло спасти «турка» от скорой гибели… От летящих во все стороны искр на брандере занялся порох. Мгновенно загорелись снасти и паруса вражеского корабля, начали рваться запасы пороха у пушек. Через несколько минут турецкий линкор уже напоминал огромный костер, освещавший собой большую часть бухты.

Лейтенант Ильин с экипажем брандера успел вовремя отойти от горящего корабля. Но вряд ли он ожидал, что результат атаки на один из турецких линкоров окажется таким блестящим. Пламя с пылающего «турка» через несколько минут перекинулось на другие корабли. Вражеские моряки пытались тушить пожары, но все было тщетно. Один за другим гремели оглушительные взрывы, превращавшие турецкий флот в груду горящих обломков…

Только в исходе 4-го часа, когда стрельба прекратилась и турецкие корабли один за другим взрывались, разбрасывая горящие головни, рус­ские корабли отошли от Чесмы, чтобы самим не загореться. Из пламени русским морякам удалось вывести лишь 60-пушечный турецкий корабль «Родос» и 6 галер, которые стали боевыми трофеями. С остальными к утру было покончено. Из 15 тыс. турок спаслось не более 4 тыс., на берегу они вызвали панику и общее бегство жителей. 26 июня (7 июля) 1770 г. закончилось победой российского флота знаменитое Чесменское сражение.

До 6 часов утра бушевало пламя. Грейг записал в журнале: «Легче вообразить, чем описать ужас, остолбенение и замешатель­ство, овладевшие неприятелем. Турки прекратили всякое сопротивление, даже на тех судах, которые еще не загорелись… Целые команды, в страхе и отчаянии, кидались в воду, поверхность бухты была покрыта великим множеством несчастных, спасавшихся и топивших один другого… Страх турок был до того велик, что они не только оставляли суда… и прибреж­ные батареи, но даже бежали из замка и города Чесмы, оставленных уж гарнизоном и жителями».

Разгром был неслыханным — в Чесменской бухте было сожжено и взорвано 14 линейных кораблей, 6 фрегатов, около 40 других кораблей. По распоряжению государыни Екатерины II герои Чесменского сражения были щедро награждены: генерал Орлов А.Г. стал именоваться Чесменским, адмирал Спиридов Г.А. получил орден святого Андрея Первозванного, контр-адмирал Грейг С.К. был пожалован орденом святого Георгия 2-й степени, а лейтенант Ильин Д.С. — орденом святого Георгия 4-й степени.

Для прославления этой победы над турками был создан мемориальный Чесменский зал в Большом Петергофском дворце; был воздвигнут Чесменский обелиск в Гатчине; Чесменская колонна в Царском Селе; построен Чесменский дворец и церковь святого Иоанна Предтечи в Санкт-Петербурге. Победа российского флота в Чесменском сражении оказала большое влияние на дальнейший ход русско-турецкой войны. Благодаря этой победе наш флот серьезно нарушил турецкие коммуникации в Архипелаге и установил эффективную блокаду Дарданелл.

Капитана 1-го ранга Ильин Д.С. скончался в своем поместье Демидиха 19 июля 1802 г. и был похоронен рядом с храмом Успения Пресвятой Богородицы села Застижье Весьегонского уезда Тверской губернии. Память о Дмитрии Ильине бережно сохранялась в русском флоте. Название «Лейтенант Ильин» носили два эскадренных миноносца (1887, 1916), а в 2000 г. это название было присвоено одному из тральщиков Черноморского флота. На могиле Ильина Д.С. еще в 1895 г. был установлен величественный надгробный памятник, который в 2002-2003 гг. был отреставрирован. А в 2005 г. имя лейтенанта Ильина присвоено одной из улиц Твери.

При написании статьи использованы материалы книги Скрицкого Н.В. «Самые знаменитые флотоводцы России», М., «Вече», 2000 г.