Будущий адмирал Макаров С.О., в начале русско-турецкой войны тогда ещё лейтенант, проявил себя мужественным и отважным моряком. Сражаясь с турками, Макаров командовал кораблём «Великий князь Константин».

Хочется отметить, как только у южных границ России начали сгущаться тучи военной опасности, Степан Макаров стал добиваться пере­вода его на Черное море. Впоследствии он скажет: «Вряд ли за всю жизнь я проявил столько христианского сми­рения, сколько за эти два месяца. Иной раз не только язык — руки! — так и чесались!»

В октябре 1876 г. Макаров, наконец, добился при­каза о переводе его на Черное море. Много раз уже ему приходилось собираться в неблизкий путь, и сборы были коротки и точны: с присущим ему педантизмом в быту Макаров собрал только самые необходимые вещи и с лег­ким чемоданом выехал из Петербурга в Севастополь.

С точки зрения службиста, назна­чение это было незавидным: в 70-х годах позапрошлого сто­летия русский Черноморский военно-морской флот, столь славный в прошлом и столь мощный в будущем, нахо­дился в плачевном состоянии. И тому имелись свои пе­чальные причины. После трагической неудачи в Крым­ской войне Россия была лишена права иметь на Черном море военный флот и военно-морские базы. В 1871 г. русское правительство дипломатическим путем добилось отмены этих унизительных для национального самолюбия и крайне опасных в военном отношении ограничений.

Капитан II ранга Макаров С.О.

Черноморский флот пришлось создавать заново. Строи­тельство велось к тому же не слишком энергично, и в результате к 1870 г. южные берега России оказались, по существу, не защищены со стороны моря. И в самом деле, в то время когда Макаров выехал в Севастополь, в составе Черноморского флота числилось два броненосца береговой обороны («поповки»), тихоходные, недостаточ­но вооруженные, хотя и сильно бронированные корабли, а также четыре устаревших корвета и несколько воен­ных шхун. И все.

Пароход «Великий князь Константин», 1877 г.

А у «вероятного противника» — так еще полагалось называть Турцию — в то время имелось 22 броненосных корабля и 82 неброненосных. Турецкие броненосцы — основная сила вражеского флота — были вооружены мощными английскими орудиями фирмы Армстронга, имели достаточно хорошие по тем временам ход и бронирование. Командовал султанским флотом Гобарт-паша — английский офицер на турецкой службе, вместе с ним служило немало других британских наем­ников. Главной слабостью турецкого флота была плохая подготовка личного состава. Матрос-турок был забитым, униженным существом, своим положением он ненамного отличался от галерного раба средневековья.

Атака катерами капитана Макарова С.О. на Чёрном море турецкого броненосца. С наброска худ. Болотова А.А., 1878 г.

Как видно, силы «вероятных противников» на Черном море были куда как неравны. Кроме того, вблизи Дарданелл дымила многочисленными трубами сильная бри­танская эскадра, а русско-английские отношения в ту пору достигли предельного напряжения, ибо Лондон от­крыто подстрекал султана. Помощи русским морякам ждать было неоткуда: из Балтики броненосцы волоком не перетащишь…

Потопление катерами парохода «Великий князь Константин» турецкого парохода «Интибах» на Батумском рейде в ночь на 14 января 1878 года, худ. Л.Ф. Лагорио, 1880 г.

Потопление катерами парохода «Великий князь Константин» турецкого парохода «Интибах» на Батумском рейде в ночь на 14 января 1878 года, худ. Л.Ф. Лагорио, 1880 г.

Степан Осипович прекрасно знал, что русские умели успешно вести активные наступательные действия против, безусловно, сильнейшего противника. «История показывает, — писал он в ту пору, — что мы, русские, склонны к партизанской войне». Но ведь основа партизанской тактики — скрытность нападения, а на морской глади не скроешься. И Макаров пояснял: «Мин­ная война есть тоже партизанская война». И справедливо пророчествовал: «По моему мнению, в будущих наших войнах минам суждено играть громадную роль».

Катер с шестовой миной

Мины как вид морского оружия применялись уже давно, и наибольший опыт в боевом использовании мин­ного оружия имел русский флот. Еще в середине XIX ве­ка известный русский ученый и изобретатель Якоби Б.С. создал новый тип мины, которая неподвижно крепилась на якоре и взрывалась при столкновении с днищем кораб­ля.

О значении мин в период военных действий красноречиво свидетельствует такой факт. Постановка мин в Финском заливе во время Крымской войны привела к подрыву флагманского корабля грозного флота адмирала Дондаса — «Мерлин» и ещё трёх английских пароходов. После чего гигантский флот, состоявший в общей слож­ности из 101 корабля с 2500 орудиями, собиравшийся уничтожить се­верную русскую столицу, бесславно убрался восвояси.

Таким образом, мина уже прочно вошла в боевой арсе­нал флотов, но как оружие сугубо оборонительное. Тем­перамент же Макарова с трудом смирялся с действиями оборонительными. Атака, наступление — вот его стихия. Разве мины нельзя сделать оружием наступательным?

Для этого нужно добиться того, чтобы не вражеский ко­рабль наталкивался на мину, а чтобы миной можно было атаковать противника по собственной инициативе. В изо­бретательном уме Макарова зрела мысль: хорошо, почему бы не попытаться атаковать неподвижно стоящий корабль противника? Но это можно сделать только на его же, то есть противника, базе, а катер своим ходом не в со­стоянии пересечь Черное море. Значит, нужно быстро и по возможности скрытно доставить катера в гавань, где стоят вражеские корабли, и атаковать их там. Доставить же катера в район атаки можно на специально оборудованном пароходе. Так родилась смелая идея пла­вучей базы, и мина превращалась теперь в сугубо на­ступательное оружие. В зародыше здесь просматривается идея авианосца…

Соответствующие рапорты Мака­рова поступили в морское ведомство. Ведомство это ни­когда не отличалось слишком уж большой деловитостью. Однако время было предвоенное, и на сей раз, проволочек не последовало. Инициатива скромного лейтенанта была одобрена. 13 декабря 1876 г. Макаров вступил в командование пароходом «Великий князь Константин».

Однако пароход этот никак не был приспособлен для боевых действий, а уж для минных атак тем более. Кроме того, катера должны атаковать сразу же после спуска на воду, это ясно. Но если они начнут разводить пары только на воде, прой­дет много времени, внезапность атаки — главный козырь Макарова — может быть утрачена.

Макаров нашел остроумное инженерное решение: вода в котлах катеров нагревалась от паровой машины «Кон­стантина». Достаточно было теперь поджечь топку на катере (что занимало считанные минуты), и можно идти в атаку. Много хлопот доставляли и минные шесты: шут­ка ли — тонкий стержень 8-10 метров длиной, а на конце его мина с 40 килограммами пироксилина. Приспо­собление это было очень хрупкое, и небрежное обращение с ним могло окончиться плохо. Немало шестов сломалось, много сил и нервов потратил Макаров, пока не пришло нужное решение.

Офицеры — командиры катеров подбирались исклю­чительно из добровольцев. Что и говорить, риск пред­стоял немалый. На хрупком катере, лишенном всякого вооружения, надлежало приблизиться к вражескому ко­раблю и подвести мину под самое днище вражеского корабля. Смерть грозила здесь смельчакам и от огня противника, и от взрыва собственной мины. И при этом надеяться, что катер и его экипаж уцелеют от мощного взрыва на расстоянии в восемь метров…

Однако не было недостатка в желающих идти под начало Макарова: на­против, охотников участвовать в смелом предприятии на­бралось гораздо больше, чем требовалось. Как видно, прав был Макаров, полагая, что русские склонны к пар­тизанской войне: в свое время тоже в избытке находи­лись смельчаки, готовые идти в отряды Дениса Давыдова или Сеславина.

28 апреля 1877 г. «Константин» с четырьмя минными катерами на борту вышел из Севастополя и направился к Кавказскому побережью, где находилась тогда, по дан­ным разведки, мощная турецкая эскадра. Поиски противника долго шли без успеха, и лишь в ночь на 1 мая в Батуми удалось обнаружить сторожевой турецкий корабль. Все четыре катера были спущены на воду и пошли в атаку. Одним из них командовал сам Макаров. Но первая попытка минной атаки не принесла успеха. А начальству нужен был успех, и поскорее. После неудачи к Макарову начали относиться с недоверием.

Тем временем русская армия подошла к Дунаю. Фор­сировать эту полноводную реку не представлялось воз­можным, ибо на Дунае господствовали турецкие брони­рованные корабли береговой обороны — мониторы. У рус­ских в дунайской дельте притаилось несколько минных катеров (примерно того же типа, что были у Макаро­ва) — этим исчерпывались наши военно-морские силы в том районе. И вот в ночь на 14 мая русские катера со­вершили дерзкое нападение на вражеские корабли и по­топили сильный монитор «Сельфи».

Вскоре пришёл успех и к Макарову. Один из его катеров на Сулинском рейде взрывом подведённой мины повредил турецкий корвет «Иджла-лиле» на­столько, что он вышел из строя до конца войны. Первой боевой наградой Макарова стал орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Затем «Константин» с помощью тех же минных катеров уничтожил в турецких гаванях четыре  парусных корабля противника с грузом, причем команды их были отпущены на берег. Через некоторое время было уничтожено ещё шесть небольших торговых судов.

Но Степан Осипович искал встречи с военными кораблями турок. Хрупкий, лишенный брони торговый пароход «Константин» с несколькими слабыми пушка­ми и мощные турецкие броненосцы — вот соотношение сил. И все же Макаров не колебался, он смело искал боя. И, может быть, именно тогда сложился в его созна­нии дерзкий призыв, который он провозгласил много лет спустя и которому следовал всю свою жизнь, во всем и везде: «Если вы встретите слабейшее судно, нападайте; если равное себе, нападайте и если сильнее себя — тоже нападайте!»

Долгие часы искал «Константин» противника, и вот, как это часто бывает, встреча оказалась все-таки неожи­данной. Сквозь тающий утренний туман турки первыми заметили приближающийся корабль и бросились в атаку. Макаров приказал отходить, но пошел не вдоль берега, что было бы безопаснее, а на запад, в открытое море: командование поставило Макарову задачу увести броненосец как можно дальше от рус­ских войск, подвергавшихся бомбардировке.

«Константин» обладал большей скоростью, чем его преследователь. Ту­рецкий броненосец стал постепенно отставать. Тогда лейтенант Макаров приказал «уменьшить ход, чтобы представить ему ин­терес погони». Началась очень рискованная игра в кошки-мышки. Враже­ский корабль развил предельную скорость, стремясь сбли­зиться с «Константином» на дистанцию орудийного вы­стрела.

Любой удачный выстрел турок мог оказаться последним для парохода, начинённого минами. Неожиданно налетел сильный шквал с дождем, и про­тивники потеряли друг друга из виду. Когда турецкий броненосец вернулся к Гагре, русский отряд уже ушел в горы. Смелое предприятие увенчалось успехом. Эффектная операция «Константина» у Гагры получила громкую огласку. О Макарове восторженно писали во многих русских газетах.

После этой удачи командование вновь разрешило Макарову атаковать турецкие военные корабли. На Сухумском рейде после атаки катеров получил подводные пробоины, сильно накре­нился, осел на корму и лишился хода турецкий корвет «Ассари-Шевкет», хотя команда его была наготове. Атака продолжалась всего лишь пять минут. Все четыре ка­тера взорвали свои мины в непосредственной близости от турецкого корабля и благополучно вернулись на «Константин». Потерь не было.

Макарову до­стался целый букет наград: золотой кортик с надписью «За храбрость» и орден святого  Георгия 4-й степени, а также он был произведен в капитан-лейтенанты. Степан Осипович прекрасно понимал, что ата­ковать минами с помощью шеста или на буксире  дело неперспективное. Надо применять самодвижущиеся ми­ны (торпеды). Они появились на во­оружении военно-морских флотов великих держав в са­мом конце русско-турецкой войны. Первым сконструи­ровал торпеду талантливый русский изобретатель, художник по профессии, Иван Федорович Александровский.

Еще в 1865 г. он попытался осу­ществить свою идею на практике, причем работу вел на свои собственные скромные средства. Морское министерство поддержки ему не оказывало. Дорогущие (каждая стоила 1200 золотых рублей) торпеды были куплены за границей и офи­циально назывались в русском флоте не иначе, как «са­модвижущиеся мины Уайтхеда», по имени английского изобретателя.

Капитан-лейтенант Макаров добился разрешения испытать торпеды в бою. Посоветовались с командирами кате­ров, он решил, что одна торпеда будет укреплена в трубе под днищем катера, вторая доставлена к месту атаки на спе­циальном плотике. Все это делалось кустарно, на скорую руку, да и сами торпеды в техническом отношении остав­ляли желать много лучшего.

16 декабря 1877 г. под командованием Макарова была осуществлена с двух катеров торпедная атака турецкого броненосца «Махмудие», которая, к сожалению, не удалась, но ведь это было первое в мире боевое применение торпедного оружия… Макаров был представлен к внеочередному присвое­нию следующего звания капитана второго ранга, а было ему в ту пору 28 лет.

Турки встревожились чрезвычайно. Они усилили охранение гаваней, отвлекая для этой цели от боевых действий множество судов. Каж­дую ночь их моряки несли изнурительные вахты. Уже это одно было безусловным успехом русского минного флота.

К началу зимы в русско-турецкой войне наметился решительный перелом. На Кавказе в начале января 1878 г. русская армия готовилась к штурму сильно укрепленного Батуми. 10 января 1878 г. Макаров получил приказ: «Кон­стантин» должен отправиться к Батуми и попытаться отвлечь на себя внимание турецких кораблей. Макаров подготовился к торпедной атаке вражеской эскадры.

В ночь на 14 января два катера, вооруженные самодвижущими­ся минами, атаковали сторожевой корабль, стоявший в гавани ближе всех к открытому морю, и потопили его. Турецкий корабль «Итибах», потопленный в Батуми, оказался первой в мире жертвой торпедного оружия. О Макарове восторженно писали газеты, он получил мно­жество приветствий и поздравлений. Эту свою долгожданную победу Макаров одержал, что называется, вовремя: через пять дней, а именно 19 янва­ря 1878 г., было подписано перемирие.

Макаров С.О. оказался первым в мире военным моряком, применившим торпеды — новый вид оружия, которое коренным образом повлияло на разви­тие флота в течение ста лет. Более того, он правильно угадал наиболее удачный способ запуска торпеды: вытал­кивание через трубу — этот принцип не изменился до сих пор. А самое главное, Макаров доказал на практике, что в морской войне даже сильнейший флот не способен соз­дать полной блокады, продемонстрировал преимущество наступления над обороной.

При написании статьи использованы материалы книги «Герои Шипки», сборник М., «Молодая гвардия», 1979 г. с. 425-449.