Будущий адмирал Макаров С.О., в начале русско-турецкой войны тогда ещё лейтенант, проявил себя мужественным и отважным моряком. Сражаясь с турками, Макаров командовал кораблём «Великий князь Константин».
Хочется отметить, как только у южных границ России начали сгущаться тучи военной опасности, Степан Макаров стал добиваться перевода его на Черное море. Впоследствии он скажет: «Вряд ли за всю жизнь я проявил столько христианского смирения, сколько за эти два месяца. Иной раз не только язык — руки! — так и чесались!»
В октябре 1876 г. Макаров, наконец, добился приказа о переводе его на Черное море. Много раз уже ему приходилось собираться в неблизкий путь, и сборы были коротки и точны: с присущим ему педантизмом в быту Макаров собрал только самые необходимые вещи и с легким чемоданом выехал из Петербурга в Севастополь.
С точки зрения службиста, назначение это было незавидным: в 70-х годах позапрошлого столетия русский Черноморский военно-морской флот, столь славный в прошлом и столь мощный в будущем, находился в плачевном состоянии. И тому имелись свои печальные причины. После трагической неудачи в Крымской войне Россия была лишена права иметь на Черном море военный флот и военно-морские базы. В 1871 г. русское правительство дипломатическим путем добилось отмены этих унизительных для национального самолюбия и крайне опасных в военном отношении ограничений.
Черноморский флот пришлось создавать заново. Строительство велось к тому же не слишком энергично, и в результате к 1870 г. южные берега России оказались, по существу, не защищены со стороны моря. И в самом деле, в то время когда Макаров выехал в Севастополь, в составе Черноморского флота числилось два броненосца береговой обороны («поповки»), тихоходные, недостаточно вооруженные, хотя и сильно бронированные корабли, а также четыре устаревших корвета и несколько военных шхун. И все.
А у «вероятного противника» — так еще полагалось называть Турцию — в то время имелось 22 броненосных корабля и 82 неброненосных. Турецкие броненосцы — основная сила вражеского флота — были вооружены мощными английскими орудиями фирмы Армстронга, имели достаточно хорошие по тем временам ход и бронирование. Командовал султанским флотом Гобарт-паша — английский офицер на турецкой службе, вместе с ним служило немало других британских наемников. Главной слабостью турецкого флота была плохая подготовка личного состава. Матрос-турок был забитым, униженным существом, своим положением он ненамного отличался от галерного раба средневековья.
Как видно, силы «вероятных противников» на Черном море были куда как неравны. Кроме того, вблизи Дарданелл дымила многочисленными трубами сильная британская эскадра, а русско-английские отношения в ту пору достигли предельного напряжения, ибо Лондон открыто подстрекал султана. Помощи русским морякам ждать было неоткуда: из Балтики броненосцы волоком не перетащишь…
Степан Осипович прекрасно знал, что русские умели успешно вести активные наступательные действия против, безусловно, сильнейшего противника. «История показывает, — писал он в ту пору, — что мы, русские, склонны к партизанской войне». Но ведь основа партизанской тактики — скрытность нападения, а на морской глади не скроешься. И Макаров пояснял: «Минная война есть тоже партизанская война». И справедливо пророчествовал: «По моему мнению, в будущих наших войнах минам суждено играть громадную роль».
Мины как вид морского оружия применялись уже давно, и наибольший опыт в боевом использовании минного оружия имел русский флот. Еще в середине XIX века известный русский ученый и изобретатель Якоби Б.С. создал новый тип мины, которая неподвижно крепилась на якоре и взрывалась при столкновении с днищем корабля.
О значении мин в период военных действий красноречиво свидетельствует такой факт. Постановка мин в Финском заливе во время Крымской войны привела к подрыву флагманского корабля грозного флота адмирала Дондаса — «Мерлин» и ещё трёх английских пароходов. После чего гигантский флот, состоявший в общей сложности из 101 корабля с 2500 орудиями, собиравшийся уничтожить северную русскую столицу, бесславно убрался восвояси.
Таким образом, мина уже прочно вошла в боевой арсенал флотов, но как оружие сугубо оборонительное. Темперамент же Макарова с трудом смирялся с действиями оборонительными. Атака, наступление — вот его стихия. Разве мины нельзя сделать оружием наступательным?
Для этого нужно добиться того, чтобы не вражеский корабль наталкивался на мину, а чтобы миной можно было атаковать противника по собственной инициативе. В изобретательном уме Макарова зрела мысль: хорошо, почему бы не попытаться атаковать неподвижно стоящий корабль противника? Но это можно сделать только на его же, то есть противника, базе, а катер своим ходом не в состоянии пересечь Черное море. Значит, нужно быстро и по возможности скрытно доставить катера в гавань, где стоят вражеские корабли, и атаковать их там. Доставить же катера в район атаки можно на специально оборудованном пароходе. Так родилась смелая идея плавучей базы, и мина превращалась теперь в сугубо наступательное оружие. В зародыше здесь просматривается идея авианосца…
Соответствующие рапорты Макарова поступили в морское ведомство. Ведомство это никогда не отличалось слишком уж большой деловитостью. Однако время было предвоенное, и на сей раз, проволочек не последовало. Инициатива скромного лейтенанта была одобрена. 13 декабря 1876 г. Макаров вступил в командование пароходом «Великий князь Константин».
Однако пароход этот никак не был приспособлен для боевых действий, а уж для минных атак тем более. Кроме того, катера должны атаковать сразу же после спуска на воду, это ясно. Но если они начнут разводить пары только на воде, пройдет много времени, внезапность атаки — главный козырь Макарова — может быть утрачена.
Макаров нашел остроумное инженерное решение: вода в котлах катеров нагревалась от паровой машины «Константина». Достаточно было теперь поджечь топку на катере (что занимало считанные минуты), и можно идти в атаку. Много хлопот доставляли и минные шесты: шутка ли — тонкий стержень 8-10 метров длиной, а на конце его мина с 40 килограммами пироксилина. Приспособление это было очень хрупкое, и небрежное обращение с ним могло окончиться плохо. Немало шестов сломалось, много сил и нервов потратил Макаров, пока не пришло нужное решение.
Офицеры — командиры катеров подбирались исключительно из добровольцев. Что и говорить, риск предстоял немалый. На хрупком катере, лишенном всякого вооружения, надлежало приблизиться к вражескому кораблю и подвести мину под самое днище вражеского корабля. Смерть грозила здесь смельчакам и от огня противника, и от взрыва собственной мины. И при этом надеяться, что катер и его экипаж уцелеют от мощного взрыва на расстоянии в восемь метров…
Однако не было недостатка в желающих идти под начало Макарова: напротив, охотников участвовать в смелом предприятии набралось гораздо больше, чем требовалось. Как видно, прав был Макаров, полагая, что русские склонны к партизанской войне: в свое время тоже в избытке находились смельчаки, готовые идти в отряды Дениса Давыдова или Сеславина.
28 апреля 1877 г. «Константин» с четырьмя минными катерами на борту вышел из Севастополя и направился к Кавказскому побережью, где находилась тогда, по данным разведки, мощная турецкая эскадра. Поиски противника долго шли без успеха, и лишь в ночь на 1 мая в Батуми удалось обнаружить сторожевой турецкий корабль. Все четыре катера были спущены на воду и пошли в атаку. Одним из них командовал сам Макаров. Но первая попытка минной атаки не принесла успеха. А начальству нужен был успех, и поскорее. После неудачи к Макарову начали относиться с недоверием.
Тем временем русская армия подошла к Дунаю. Форсировать эту полноводную реку не представлялось возможным, ибо на Дунае господствовали турецкие бронированные корабли береговой обороны — мониторы. У русских в дунайской дельте притаилось несколько минных катеров (примерно того же типа, что были у Макарова) — этим исчерпывались наши военно-морские силы в том районе. И вот в ночь на 14 мая русские катера совершили дерзкое нападение на вражеские корабли и потопили сильный монитор «Сельфи».
Вскоре пришёл успех и к Макарову. Один из его катеров на Сулинском рейде взрывом подведённой мины повредил турецкий корвет «Иджла-лиле» настолько, что он вышел из строя до конца войны. Первой боевой наградой Макарова стал орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Затем «Константин» с помощью тех же минных катеров уничтожил в турецких гаванях четыре парусных корабля противника с грузом, причем команды их были отпущены на берег. Через некоторое время было уничтожено ещё шесть небольших торговых судов.
Но Степан Осипович искал встречи с военными кораблями турок. Хрупкий, лишенный брони торговый пароход «Константин» с несколькими слабыми пушками и мощные турецкие броненосцы — вот соотношение сил. И все же Макаров не колебался, он смело искал боя. И, может быть, именно тогда сложился в его сознании дерзкий призыв, который он провозгласил много лет спустя и которому следовал всю свою жизнь, во всем и везде: «Если вы встретите слабейшее судно, нападайте; если равное себе, нападайте и если сильнее себя — тоже нападайте!»
Долгие часы искал «Константин» противника, и вот, как это часто бывает, встреча оказалась все-таки неожиданной. Сквозь тающий утренний туман турки первыми заметили приближающийся корабль и бросились в атаку. Макаров приказал отходить, но пошел не вдоль берега, что было бы безопаснее, а на запад, в открытое море: командование поставило Макарову задачу увести броненосец как можно дальше от русских войск, подвергавшихся бомбардировке.
«Константин» обладал большей скоростью, чем его преследователь. Турецкий броненосец стал постепенно отставать. Тогда лейтенант Макаров приказал «уменьшить ход, чтобы представить ему интерес погони». Началась очень рискованная игра в кошки-мышки. Вражеский корабль развил предельную скорость, стремясь сблизиться с «Константином» на дистанцию орудийного выстрела.
Любой удачный выстрел турок мог оказаться последним для парохода, начинённого минами. Неожиданно налетел сильный шквал с дождем, и противники потеряли друг друга из виду. Когда турецкий броненосец вернулся к Гагре, русский отряд уже ушел в горы. Смелое предприятие увенчалось успехом. Эффектная операция «Константина» у Гагры получила громкую огласку. О Макарове восторженно писали во многих русских газетах.
После этой удачи командование вновь разрешило Макарову атаковать турецкие военные корабли. На Сухумском рейде после атаки катеров получил подводные пробоины, сильно накренился, осел на корму и лишился хода турецкий корвет «Ассари-Шевкет», хотя команда его была наготове. Атака продолжалась всего лишь пять минут. Все четыре катера взорвали свои мины в непосредственной близости от турецкого корабля и благополучно вернулись на «Константин». Потерь не было.
Макарову достался целый букет наград: золотой кортик с надписью «За храбрость» и орден святого Георгия 4-й степени, а также он был произведен в капитан-лейтенанты. Степан Осипович прекрасно понимал, что атаковать минами с помощью шеста или на буксире дело неперспективное. Надо применять самодвижущиеся мины (торпеды). Они появились на вооружении военно-морских флотов великих держав в самом конце русско-турецкой войны. Первым сконструировал торпеду талантливый русский изобретатель, художник по профессии, Иван Федорович Александровский.
Еще в 1865 г. он попытался осуществить свою идею на практике, причем работу вел на свои собственные скромные средства. Морское министерство поддержки ему не оказывало. Дорогущие (каждая стоила 1200 золотых рублей) торпеды были куплены за границей и официально назывались в русском флоте не иначе, как «самодвижущиеся мины Уайтхеда», по имени английского изобретателя.
Капитан-лейтенант Макаров добился разрешения испытать торпеды в бою. Посоветовались с командирами катеров, он решил, что одна торпеда будет укреплена в трубе под днищем катера, вторая доставлена к месту атаки на специальном плотике. Все это делалось кустарно, на скорую руку, да и сами торпеды в техническом отношении оставляли желать много лучшего.
16 декабря 1877 г. под командованием Макарова была осуществлена с двух катеров торпедная атака турецкого броненосца «Махмудие», которая, к сожалению, не удалась, но ведь это было первое в мире боевое применение торпедного оружия… Макаров был представлен к внеочередному присвоению следующего звания капитана второго ранга, а было ему в ту пору 28 лет.
Турки встревожились чрезвычайно. Они усилили охранение гаваней, отвлекая для этой цели от боевых действий множество судов. Каждую ночь их моряки несли изнурительные вахты. Уже это одно было безусловным успехом русского минного флота.
К началу зимы в русско-турецкой войне наметился решительный перелом. На Кавказе в начале января 1878 г. русская армия готовилась к штурму сильно укрепленного Батуми. 10 января 1878 г. Макаров получил приказ: «Константин» должен отправиться к Батуми и попытаться отвлечь на себя внимание турецких кораблей. Макаров подготовился к торпедной атаке вражеской эскадры.
В ночь на 14 января два катера, вооруженные самодвижущимися минами, атаковали сторожевой корабль, стоявший в гавани ближе всех к открытому морю, и потопили его. Турецкий корабль «Итибах», потопленный в Батуми, оказался первой в мире жертвой торпедного оружия. О Макарове восторженно писали газеты, он получил множество приветствий и поздравлений. Эту свою долгожданную победу Макаров одержал, что называется, вовремя: через пять дней, а именно 19 января 1878 г., было подписано перемирие.
Макаров С.О. оказался первым в мире военным моряком, применившим торпеды — новый вид оружия, которое коренным образом повлияло на развитие флота в течение ста лет. Более того, он правильно угадал наиболее удачный способ запуска торпеды: выталкивание через трубу — этот принцип не изменился до сих пор. А самое главное, Макаров доказал на практике, что в морской войне даже сильнейший флот не способен создать полной блокады, продемонстрировал преимущество наступления над обороной.
При написании статьи использованы материалы книги «Герои Шипки», сборник М., «Молодая гвардия», 1979 г. с. 425-449.
Читал статью и меня переполняло чувство гордости. Вот ведь как бывает — применяешь новый вид вооружения, но применяешь его по новому, не стандартно и более сильный противник теряет инициативу на поле боя, его преимущества уже и не важны, а важна сила духа и стремление к победе. Макаров — молодец, ему можно позавидовать, он стал пионером в разработке теории и практики минной и торпедной войны.
Макаров — наша гордость.
Никогда не слышал про Крымскую войну и что Российская империя умудрилась проиграть ее, это конечно что то новое для меня, только что читал исторические сводки по той войне и офигевал, мда уж, печальны события тех дней. Побольше бы таких мужей, как капитан Макаров и глядишь победа бы даже в Крымской войне была за нами, но увы, только спустя время Макаров показал себя и в столь молодые годы, 28 всего, показывал такое, что многие диву давались и не удивлюсь если бы его назвали «минный дьявол».
Удивляюсь личности Макарова, это же надо быть таким отчаянным и самоотверженным в казалось бы столь юные годы, всего 28 лет то и иметь столько наград и заслуг, реально выдающийся человек, который жил тем, что хотел воевать. Да и что там воевать, вести подрывную деятельность куда сложнее, которая у него выходила изумительно, столько турецких броненосцев потопил, за такое Макарову стоит отдать должное.
Макаров — выдающаяся личность, талантливый изобретатель и смелый офицер.
Да, события Крымской войны — не самая лучшая страница русской истории, но она дала толчок развитию российского вооружения.