14 (26) июня в пять часов утра Драгомиров М.И. вызвал к себе на квартиру офицеров Волынского полка во главе с их командиром полковником Родионовым и сообщил, что честь первым пересечь Дунай выпала на долю их полка и что переправа назначена на ближайшую ночь. Прямо из своей квартиры, выходившей окнами к Дунаю, Ми­хаил Иванович показал офицерам-волынцам место на противоположном берегу реки, куда они должны были пристать, — устье ручья Текир-дере, где находилась удобная для подхода понтонов лощина.

Позднее, около полудня, Драгомиров собрал остальных офицеров своего отряда, еще раз объяснил им порядок форсирования и сообщил время начала операции. В состав отряда Драгомирова М.И., кроме 14-й ди­визии, вошли 4-я стрелковая бригада, гвардейская рота почетного конвоя, две сотни пластунов, 23-й Донской ка­зачий полк, полторы сотни уральских казаков, две горные артиллерийские батареи, четыре понтонных батальона.

Вокруг Зимницы были выставлены разъезды Лубенского гусарского полка, а фланги переправлявшихся частей прикрывал Брянский пехотный полк. Огневую поддержку штурмовой группе должны были также оказать с румын­ского берега несколько русских артиллерийских батарей.

Все войска десантного отряда были распределены на семь рейсов, в каждый из которых входило 12 рот, 60 ка­заков с лошадьми, часть артиллерии и медицинские чины.

Полки 14-й дивизии назначались в рейсы по порядку номеров, начиная с Волынского, имевшего 53-й номер, и кончая 56-м Житомирским. С первым рейсом должен был отправиться и командир 1-й бригады драгомировской ди­визии генерал-майор Иолшин.  Полкам его бригады, пере­правлявшимся первыми — Волынскому и Минскому, бы­ло приказано оставить ранцы на этом берегу, взять в карма­ны патроны, по два фунта говядины и бутылки с водой. С понтонов ни при каких обстоятельствах не стрелять и на берегу по возможности сначала действовать штыком, чтобы как можно дольше не обнаруживать себя. Сам Драгомиров должен был переправляться по плану с 3-м рейсом.

Одновременно от румынского берега должен был от­чалить только первый рейс, остальные по мере возвраще­ния понтонов, но не менее как целыми ротами. Три пон­тонных батальона должны были перевозить пехоту, один — построить паромы и на них переправлять артил­лерию, казаков и офицерских лошадей, которых требовалось также немало. Например, для Драгомирова М.И. наме­чалось перевезти четыре лошади, для бригадных коман­диров — по три, для полковых — по две. Были приго­товлены также лодки, которые не должны были приста­вать к противоположному берегу, а держаться ближе к своему и оказывать помощь тонущим.

Наконец все приготовления были закончены, все не­обходимые распоряжения отданы, и оставалось только ждать. Накануне в одном из писем, посланных из Зимницы, Михаил Иванович писал; «Пишу накануне вели­кого для меня дня, где окажется, что стоит моя система воспитания и обучения солдата, и стоим ли мы оба, то есть я и моя система, чего-нибудь».

Около 9 часов вечера понтонные батальоны спусти­лись к Дунаю. Одновременно Брянский пехотный полк и три артиллерийские батареи двинулись для прикрытия флангов штурмовой группы по румынскому берегу.

В 11 часов начали собираться части, назначенные в 1-й рейс. К полуночи все они уже были на берегу и рас­пределены по понтонам и паромам. В состав рейса вошло около 2300 человек, восемь горных орудий и около 60 лошадей. По сведениям русского командования, у турок в этом месте было более 7-ми тысяч человек с артилле­рией, в том числе в Систове около двух с половиной ты­сяч человек и более пяти тысяч в военном лагере у деревни Вардим, расположенной в нескольких верстах от Систова, в противоположной стороне от ручья Текир-дере.

По предварительному расчету, на переправу через Ду­най и возвращение понтону нужно было два часа. Поэто­му остальные части должны были собираться позднее: Минский полк — к часу ночи, Подольский — к 3 часам утра, Житомирский — к 5-му рейсу в 7 часов утра.

На болгарском берегу было тихо — приготовления русских к форсированию не были обнаружены. В пол­ночь началась посадка войск в понтоны, и ровно в час 1-й рейс отчалил от берега. Пока понтоны шли рукавом Дуная, прикрытые островом Ада, все шло благополучно.

Но лишь только атакующие вышли из-за острова в ос­новное русло реки, сильное течение и ветер стали сносить понтоны и паромы. К тому же набежавшие тучи совсем закрыли луну, и противоположный берег с Текир-дере стал не виден. В этих условиях главной задачей стало быстрее переплыть Дунай, который имел здесь ширину по прямой в две версты, и пристать к противоположному берегу. Темная ночь мешала ориентироваться десанту, но она же и дала ему возможность незаметно подойти к болгарскому берегу.

Турецкие пикеты заметили русских, когда большинство из понтонов было в 200-300 шагах от них. Часовые открыли беспорядочный огонь, но оста­новить штурмующих было уже невозможно. К туркам стало подходить подкрепление из Систова и из лагеря под Вардимом, подплывавшие понтоны попадали под силь­ный огонь. И все-таки большинство из них благополучно пристало к берегу, лишь несколько понтонов и один па­ром с двумя горными пушками пошли ко дну. Остальные суда десанта приставали в разных местах к берегу, не­которые на версту выше или ниже Текир-дере.

Взбираясь в темноте по кручам, расстреливаемые в упор, солдаты-волынцы штыками отгоняли турок от берега, чтобы дать возможность подойти к берегу другим нашим лодкам. Берег был вы­сок, и приходилось помогать себе лопатами, веревками, прикладами, подсаживая друг друга. Помня о приказе собраться у Текир-дере, отдельные группы русских спра­ва и слева пробивались к своим более счастливым товарищам, высадившимся прямо в устье ручья.

Горные ору­дия на руках вкатывали на крутой берег и сразу же начинали стрельбу, так как к туркам стали подходить большие подкрепления.

В два часа вернулся первый понтон, за ним стали воз­вращаться и другие, 2-й рейс оказался не легче первого. Стало светать, и турки, расположившись в несколько ярусов на берегу, там, где их не отогнали волынцы, продол­жали обстреливать подходящие понтоны. К тому же не от­крыли огонь дальнобойные турецкие орудия из Систова и Вардимского лагеря. В этих условиях Драгомиров ре­шил для скорости переправлять только пехоту, чтобы укрепиться да плацдарме в устье Текир-дере.

Между тем бой продолжался. Некоторые понтоны при­ставали к берегу уже без офицеров, убитых или раненных во время переправы, и командование брали на себя ун­тер-офицеры, а иногда и рядовые. Быстро сориентиро­вавшись в обстановке, отдельные группы пробивались на соединение с более значительными подразделениями, не забывая о главной задаче — отогнать от берега турок и одновременно создать плацдарм в Текир-дере для основ­ных сил десанта.

Поручик Моторный, едва успевший высадиться сам с горстью солдат, увидел, что справа от него большое число турок расстреливает в упор понтоны. Не думая о том, что турецких солдат намного больше, чем русских, Мотор­ный повел своих солдат в атаку. Несмотря на сильный огонь, который открыли по маленькому отряду Мотор­ного враги, и тем отвлеклись от расстрела десанта, русские храбрецы без выстрелов со штыками на­перевес налетели на них. Турецкие солдаты, не приняв штыкового боя, бросились спасаться.

Из второго рейса также несколько понтонов было по­топлено вместе с людьми, а часть вынуждена была вернуться к румынскому берегу. Дело, так удачно начавшееся, гро­зило сорваться. Драгомиров М.И. со штабом решил сроч­но переправляться сам, чтобы на месте руководить боем. Незадолго до начала боя к Драгомирову обратился его друг, знаменитый уже к тому времени генерал Ско­белев М.Д., с просьбой разрешить принять участие в форси­ровании в качестве добровольца. Драгомиров разрешил и впоследствии об этом не пожалел. Переправлялись они вместе. Именно понтон с Драгомировым попал бы под губительный огонь турок, если бы не поручик Моторный.

Благополучно переправившись через Дунай, Драго­миров сразу направился на левый фланг русского десан­та, туда, где в этот момент решалась судьба всей опера­ции. Густые волны турок из Вардимского лагеря грозили смять редкие цепочки русских стрелков и сбросить де­сант в Дунай. Михаил Иванович, находясь в передовой цепи, четко отдавал приказания.

Левый фланг, собрав­шись с силами, получив подкрепления и поддержанный удачной стрельбой артиллерии с румынского берега, сно­ва перешел в наступление. Турки были отброшены еще за одну гряду высот.

— Поздравляю, дело идет отлично, — услышал Ми­хаил Иванович радостный голос не отходившего от него ни на шаг Скобелева. Богатый боевой опыт «белого генерала» (в бою он всегда был в белом мундире и на белом коне) позволил ему быстро и точно оценить обстановку.

Правый фланг продвигался в направлении Систова, правда, здесь напор турок был не так силен. Необходимо было овладеть господствовавшими над городом Систовскими высотами. Без этого нельзя было надеяться на за­хват самого Систова, что также входило в задачу Пере­дового отряда.

Но сначала следовало окончательно закрепить успех на левом фланге. Утомленные боем, который продолжал­ся уже шесть часов, русские воины под непосредствен­ным командованием самого Драгомирова, воодушевлен­ные присутствием Скобелева, новым героическим усилием сбили турок с третьего ряда высот в направлении Вардима.

Фронт растянулся на три версты. Создалась угроза прорыва русских линий в центре. Необходимо было при­остановить наступление и перегруппироваться, дожидаясь подкреплений. Но все ординарцы Драгомирова были заняты и послать в цепи с приказанием было некого. Неожиданно для Драгомирова оповестить сражающихся о прекращении наступления вызвался Скобелев. Нетороп­ливой изящной походкой, в неизменном своем белом ки­теле, не наклоняя даже головы под пулями и снарядами, он обошел все цепи, а затем вернулся назад и доложил о выполнении приказа.

Шел девятый час утра. Первая задача десанта была выполнена: захвачен плацдарм для переправы главных сил. Вскоре сюда подошел пароход «Аннета» с двумя баржами на буксире. Переправа войск через Дунай пошла быстрее, так как за два рейса «Аннета» брала на борт целый полк.

Теперь следовало подумать о захвате Систовских высот. К этому времени на болгарском берегу была уже вся 14-я дивизия. Ее 1-я бригада (Волынский и Минский полки) сдерживала турок на левом фланге, не давая противнику смять десант ударом из Вардимского лагеря.

2-я бригада (Подольский и Житомирский пол­ки) сосредоточилась на правом фланге в направлении города Систова. К половине одиннадцатого с помощью па­рохода «Аннета» сюда же были перевезены батальоны 4-й стрелковой бригады генерал-майора Цвецинского, ко­торые должны были поддержать атаку драгомировцев.

Около полудня цепи русских начали охват Систовских высот, протянувшихся вдоль берега Дуная. Со стороны реки наступали стрелки Цвецинского, а с противополож­ной — 1-я бригада под командованием генерал-майора Петрушевского, руководившего всем правым флангом русских. Действовать приходилось в сложных условиях, преодолевая гущу садов и виноградников на склонах вы­сот, выбивая противника буквально из-под каждого куста.

Наступающие несли тяжелые потери. Только в Подоль­ском полку было убито и ранено более 80 человек, и среди них командир полка. Одним из самых ярких мо­ментов этого этапа сражения была лихая атака 12-й роты Житомирского полка, которую, с разрешения Петрушев­ского, вел сам Скобелев. Когда рота без единого выстрела, с барабанным боем пошла в штыки, турки не выдержали и отступили на несколько верст от берега.

К двум часам дня Систовские высоты были заняты полками 2-й бригады, а в три часа дня бригада вошла в город Систов, покинутый противником и турецким на­селением. Сражение было закончено, и Драгомиров М.И., отдав последние распоряжения, тоже въехал в Си­стов, восторженно встреченный жителями-болгарами.

Форсирование Дуная при Зимнице — Систове впослед­ствии долго анализировалось не только русскими, но и многими западными военными теоретиками и признава­лось одной из самых удачных операций русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Для Драгомирова М.И. же эта операция была ценна и памятна тем, что она подтвердила на практике методы воспитания и обучения войск, вве­денные в 14-й дивизии, которые позволяли решать с солдатами и офицерами самые сложные задачи.

Переправа через Дунай оказалась суровой проверкой для всей дивизии, от командира до последнего солдата, и все они с честью вы­держали этот экзамен. Все командиры, до начальника дивизии включитель­но, находились в цепях сражающихся, так как боем, ис­ход которого решала иногда минута, руководить с про­тивоположного берега было невозможно.

Большую роль в бою сыграла прекрасно налаженная санитарная служба. Было оборудовано три пункта ме­дицинской помощи — один прямо на болгарском берегу, где работали под дулями врачи Волынского полка, вто­рой у места посадки на понтоны на румынской стороне, где также рвались снаряды с того берега, и третий в са­мой Зимнице. Вскоре после этого боя через Дунай пере­ехал великий русский врач, основоположник военно-поле­вой хирургии Пирогов Н.И., которому в то время было уже 67 лет.

Далеко не всем довелось уцелеть в жестоком сраже­нии. В четырех полках 14-й дивизии было убито 8 офицеров и 225 нижних чинов. Ранено 13 офицеров и 378 нижних чинов. Пропало без вести 15 солдат. Всего же в штурмовом отряде выбыло из строя 748 человек. Эти герои своей кровью и жизнью проложили дорогу в Болгарию основным силам армии. Части, переправляв­шиеся через Дунай после 14-й дивизии, не потеряли ни одного человека.

При написании статьи использованы материалы книги «Герои Шипки», сборник, М., «Молодая гвардия», 1979 г.