К началу 1915 г. немцы поняли, что вывести Францию из войны им не удастся, и они решили перенести основные усилия с Запада на Восток. Германия перебросила значительные силы на Восточный фронт и начала готовиться к стратегическому наступлению. Русское командование не знало о подготовке немецкого и австрийского наступления. Немцы перебросили 11-ю армию, укомплектованную лучшими частями, которая имела двойное превосходство и должна была прорвать фронт 3-й русской армии.

К 1915 году в русской армии возникла нехватка патронов к стрелковому оружию, артиллерийских орудий и снарядов к ним, так как военный заказ 1914 года был только частично выполнен. То есть экономика страны не справлялась с военными потребностями, более того, она даже не была полностью переведена на военные рельсы. Российские промышленники вошли в картельные соглашения (сговор) и в начале войны взвинтили в два раза цены на боеприпасы, срывали поставки снарядов в армию, добивались таким путём принятия их ценовых условий. Всё по поговорке: «Кому война, а кому мать родна…»

Немцы имели значительное превосходство в боеприпасах: на тяжёлое орудие при наступлении у них было выделено по 600 снарядов, на лёгкое – по 1200. А в 3-й русской армии было по 30-40 снарядов на ствол. Например, разрешённый расход снарядов для гаубичной артиллерии на батарею в день составлял всего 10 снарядов. Полтора миллиона резервистов оказалась просто без оружия… Именно в 1915 году была одна винтовка на троих и пять патронов на винтовку.

11-я германская армия в составе 10 немецких ди­визий, при 700 орудиях под командованием генерала Макензена была специально создана для прорыва у Горлице (западнее Львова). В нее вошли три ударных германских корпуса, взятых с французского фронта не считая австрийских частей. План наступления, утвержденный кайзером, предусматривал таранный удар — задавить русских артиллерией и заставить уйти из Галиции.

Только на фронте 10-го корпуса, на который обрушился главный удар немцев, враг выставил 50 тяжелых батарей, не считая многих сотен полевых. Тогда как во всей 3-й русской армии, состоящей из семи корпусов и державшей фронт в 200 километров, было только четыре тяжелых орудия! Всего 3-я армия располагала 160-ю орудиями. 1 мая 1915 г. на 30-километровом участ­ке прорыва у Горлице германская артиллерия открыла ураганный огонь.

Батареи противника с безопасной дистанции методически разрушали первые линии траншей. Когда воронки, перекрывая друг друга, превращали позиции в страшное месиво, немецкая пехота совершала бро­сок вперёд и поспешно закреплялась. Следовала неизбежная русская контратака, ее отбивали сравнительно легко, с помощью уже выдвинувшейся немецкой легкой артил­лерии, а тем временем подтягивалась на несколько километров вперёд тяжёлая артиллерия противника, и все начиналось сначала. Русские пол­ки снова терзал огненный ураган.

Нашим войскам отвечать было нечем — у пушкарей 3-й армии было не больше 5-10 снарядов в день на орудие, которых было трагически мало. Кайзеровские генералы не жалели стали, русские — людей. Произошёл горлицкий прорыв. Это были неописуемо тяжелые дни для нашей армии: массами гибли солдаты, надламывалась психика уцелевших. В кромешном аду безысходного отступления русская армия попятилась, но не дрогнула, управление не было утрачено. Войска безоговорочно повиновались боевым командирам, но поредевшие взводы, роты и даже батальоны вела совсем зелёная молодёжь — прапорщики и подпоручики.

Горлицкий прорыв заставил 8-ю армию Брусилова А.А. во избежание окружения оставить Карпаты. К тому же за год войны обученная, регулярная армия исчезла; ее заменила армия, состоявшая из новобранцев. Только высокие боевые качества начальствующего персонала, личное самопожертвование и пример могли заставить такие войска сражаться и жертвовать собой во имя любви к Родине и славы ее.

Впрочем в тех жутких контратаках среди солдатских гимнастерок мелькали и черные фигуры — полковые батюшки, подоткнув рясы, в грубых солдатских сапогах шли рядом с воинами, ободряя робких простым евангельским словом и поведением, достойным сану, молнии взрывов отражались в тусклой позолоте поднятых над головами крестов. Они навсегда остались там, на полях Галиции, не разлучившись с паствой.

Ставка и командование фронтом приказывали ни в коем случае не отрываться от противника. В результате 15 дней по нашим войскам молотила тяжелая артиллерия. Русское командование вместо того, чтобы приказать отступить от Горлицы и планомерно занять подготовленный рубеж, стремилось подпирать трещавший и выгибавшийся фронт. Подкрепления давались по частям по мере подхода и расходовались в бессчетных контратаках. Даже не было сделано попытки нанести удары по флангам группировки Макензена, таранившей русский фронт.

К 5 мая все три полосы русских траншей были прорваны. Немцы продвигались медленно, но упорно шли вперёд. Каждый день шли ожесточённые кровопролитные бои. К 15 мая русские войска были оттеснены на рубеж реки Сан. К 22-му июню русские войска отошли ко Львову. К моменту сдачи Львова русские части остались практически без артиллерийских боеприпасов и большим дефицитом стрелковых боеприпасов. Часть русской артиллерии просто не выводилась на позиции, оставаясь в обозе. Русские войска оказывались всё в более и более тяжёлом положении…

Вот как о прорыве фронта у Горлице написал генерал Деникин А.И.: «Вскоре фронт ее (3-й армии – И.В.) был прорван у Горлицы. Только после этого ген. Иванов, стягивавший доселе все свободные войска к Карпатам, послал корпус на подкрепление 3-й армии. Но было поз­дно…

Обстановка сложилась так, что требовала быстрого отвода армий. Таково было мнение и начальника штаба Юго-Западного фронта, и командующего армией ген. Радко-Дмитриева. Но ген. Иванов и Ставка требовали: «Не отдавать ни пяди земли». Произошел неравный бой. 3-я армия была разбита и покатилась назад». (А.И. Деникин «Путь русского офицера», М., «Современник», 1991 г., с. 277).

При абсолютном превосходстве противника в тяжелой артиллерии и жесточайшем снарядном голоде у наших войск последствия было не­трудно предвидеть. Хотя и устилая путь трупами, немцы всё-таки двигались на Восток. 3 июня русские части оставили Перемышль, 22 июня — Львов. Русские армии откатывались к границам России. Галиция была эвакуиро­вана за два месяца.

В начале июня 1915 г. произошло Красницкое сражение русских с германцами, в котором русская артиллерия просто молчала (не было снарядов)… Немцы выкатывали свои лёгкие орудия на открытые позиции на прямую наводку и расстреливали русские порядки с дистанции 2 тыс. м. Потери в русской армии увеличились. Командование начало выводить войска из Польши. 18 августа из-за предательства коменданта крепость Ковно была сдана без единого выстрела. На следующий день пала крепость Новогеоргиевск.

Техническое превосходство врага подавляло. В разгар этого горестного сражения в русских войсках, как следствие нарастающего хауса, обнару­жилась постыдная нехватка всего, не только снарядов и патронов, но и винтовок, чтобы вооружить пополнение, и сапог, чтобы обуть солдат.

«Фронтовые неудачи больно ударили по моральному духу всей армии. Люди, еще вчера рвавшиеся в бой, начинали прозре­вать, понимая бессмысленность войны во имя царя и союзников. Василевский А.М., к лету 1915 г. получивший по собственно­му горячему желанию вместо рясы священника (он экстерном окончил семинарию) погоны прапорщика, находился в запасном батальоне в уездном городе Ростове Ярославской губернии. Он, стремившийся поскорее схватиться с врагом, был поражен наст­роениями офицеров, которых в батальоне насчитывалось около сотни.

Пришло предписание назначить командира маршевой роты. «Собрали всех офицеров, — пишет А.М. Василевский, — и пред­ложили всем желающим отправиться на фронт назвать свои фа­милии. Я пылал от нетерпения сражаться, но претендовать на столь высокий пост не мог и молча ожидал, что вот сейчас в от­вет на предложение поднимется лес рук, а, прежде всего, со сторо­ны офицеров, ранее нас прибывших в батальон.

К великому мое­му удивлению, несмотря на неоднократные обращения коман­дира батальона к «господам офицерам», ничего подобного не произошло. В зале воцарилась мертвая тишина. После довольно резких упреков в адрес подчиненных старик полковник сказал: «Ведь вы же офицеры русской армии. Кто же будет защищать Родину?» По-прежнему молчание. Со слезами на глазах комбат приказал адъютанту приступить к отбору командира роты путем жребия. Сгорая от стыда за себя и за находившихся в зале офицеров, я и еще несколько человек, имевших звание прапорщика, заявили о своей готовности». (Н. Яковлев «1 августа 1914», М., «Москвитянин», 1993 г., с. 105).

В результате Горлицкого прорыва практически были сведены на нет успехи русских войск в Галицийской битве 1914 года и в Карпатской операции, возникла реальная угроза оставления русской армией Польши. Теперь противник и с севера, и с юга глубоко охватил русскую Польшу, все еще удерживаемую армиями Северо-Западного фронта.

Группа Макензена на юге и восточно-прусская группировка на севере готовились к осуществлению грандиозных «Канн»: окружению нескольких русских армий, продолжавших обороняться на Средней Висле. Для производства такого маневра на Восточный фронт шли и шли эшелоны с подкреплениями, перебрасываемыми из Франции, где англо-французы перешли к стратегической обороне, не желая выручать своего русского союзника. Только к маю на Восточный фронт германским командованием было переброшено девяносто пехотных и пятьдесят четыре кавалерийских полка.

Выходом русских армий из пределов Галиции закончилась Горлицкая операция и последовавший за ней отход русских в направлении Киевского военного округа. За два месяца австро-германцы, уничтожая артиллерийским огнём сопротивление русских, отняли то, что было занято армиями Юго-Западного фронта в 1914-м — начале 1915 года. Потери русских армий были просто громадными: более четырёхсот тысяч человек и около трехсот пятидесяти орудий (только за первые три недели германского наступления). Некоторые современники даже считали, что прорыв на Дунайце и последовавшее за ним отступление предрешили исход войны для России.

Наступление немцев завершилось в сентябре, последний удар немецкой кавалерии был под Свенцянами. Немецкое наступление было остановлено частично из-за использования огромных резервов, частично из-за демонстративной подготовки наступления англичанами и французами на Западном фронте и, наконец, из-за начавшегося 14 сентября наступления 8-й армии Юго-Западного фронта под командованием Брусилова, которая разгромила 4-ю австрийскую армию.

В 1916 году большая часть частных военных предприятий были национализирована и перешли в казну, то есть в руки государства. Это позволило в 1916 г., хотя и с трудом, преодолеть снарядный и патронный голод.