Сейчас немногое может напомнить о той далёкой войне. Несколько строчек из песни о гордом «Варяге», вальс «На сопках Маньчжурии», отдельные эпизоды исторических романов — вот, пожалуй, и всё.
Однако Русско-японская война, вспыхнувшая зимой 1904, вызвала громадные потрясения в стране. Русско-японская война 1904-1905 гг. серьёзно повлияла на весь дальнейший ход российской истории и надолго определила отношения России со Страной восходящего солнца.
Дальневосточная политика Российской империи вплоть до последнего десятилетия XIX в. была взвешенной и сдержанной. Но Россия, в отличие от стран Западной Европы, поздно вышла на сцену мировой политики. Стремясь обеспечить свои великодержавные интересы в тихоокеанском регионе, а также экономически освоить свои дальневосточные территории, Россия сделала ставку на территориальную экспансию в дальневосточные земли Китая, Японии и Кореи.
Российская империя не имела на востоке незамерзающих портов, поэтому она искала место для них в теплых морях. В 1860 г. ослабевший Китай под давлением России отдал ей восточное побережье Маньчжурии от Амура до реки Ялу, затем Россия присоединила остров Сахалин.
Причиной русско-японской войны было столкновение российских и японских государственных интересов в Корее и Маньчжурии (Северо-Восточный Китай). Первым этапом японской экспансии на материк становится Корея еще в 1882 г. — пока политической и финансовой. На этой почве между Японией и Китаем происходят длительные столкновения, окончившиеся в 1894 г. войною, в которой Китай терпит полное поражение. Между прочим, и тогда уже японцы без объявления войны затопили караван китайских судов.
Япония в результате победы над Китаем в 1895 г. утверждается на Ляодунском полуострове и в Корее, что несло прямую угрозу российским интересам. После 1895 г. японская экспансия в Корее усиливается. Япония вводит в Корею отряды, десятки тысяч колонистов, берет в свои руки торговлю, почту, телеграф, ж. д. строительство и устраивает дворцовые перевороты…
Презрительное отношение японцев к корейскому народу и вводимый ими жестокий режим вызывают восстания и обращение корейского короля за помощью к России. России удалось при поддержке Франции и Германии, также опасавшихся усиления Японии, заставить ее отказаться от аннексии Ляодунского полуострова.
В 1895 г. был учрежден Русско-китайский банк. Годом позже Россия и Китай подписали оборонительный союз против Японии и договорились о строительстве Китайско-восточной железной дороги. В конце XIX столетия Россия получила от китайского правительства концессию на строительство в Маньчжурии железных дорог и под предлогом их охраны ввела в Маньчжурию войска.
Министр финансов России Витте С.Ю. (1892-1903), отвечавший за железнодорожный проект, в секретной записке, составленной в 1896 г., писал: «С политической и стратегической сторон дорога эта будет иметь то значение, что она предоставит России возможность передвигать во всякое время по кратчайшему пути свои военные силы к Владивостоку и сосредоточивать их в Маньчжурии, на берегах Желтого моря и в близком расстоянии от столицы Китая. Одна возможность появления значительных русских сил в названных пунктах чрезвычайно усилит престиж и влияние России не только в Китае, но и вообще на Дальнем Востоке, и будет способствовать более тесному сближению подвластных Китаю народностей с Россией».
Затем Россия потребовала от Китая предоставить ей в аренду Квантунский полуостров (юго-западную оконечность Ляодунского полуострова) и крепость Порт-Артур (ныне город Люйшунь) с незамерзающей гаванью. 15 марта 1898 г. китайское правительство согласилось сдать в аренду России Квантунские порты сроком на 25 лет и разрешило провести южно-маньчжурскую ветвь ж. д. через Мукден к Порт-Артуру. Военно-морское присутствие России в бухте Циньхуандао позволяло ей проводить активную политику как в Китае, так и на Корейском полуострове.
В 1900 г. в Китае вспыхнуло антиколониальное восстание, которое было подавлено силами нескольких государств, в том числе и России. После этого Россия окончательно оккупировала Маньчжурию, что привело к обострению отношений с Японией и другими странами. В 1903 г. Япония предложила России отказаться от попыток утвердить своё влияние в Корее. Взамен Россия получила бы свободу действий на Квантунском полуострове и право на охрану железных дорог в Маньчжурии. Российское правительство отвергло эти предложения.
Россия стремилась контролировать и Корею, Русские деловые люди из придворных кругов получили концессию на разработку лесных богатств вдоль берега реки Ялу в Северной Корее. И здесь интересы России столкнулись с интересами быстро развивающейся Японии.
Богатая и беззащитная Корея и ослабленный восстанием и последовавшей военной интервенцией Китай были сферой интересов не только России и Японии, но и других стран, в том числе таких могущественных, как США, Англия, Германия. Борьбу за раздел китайской территории вели также Франция и Италия. В частности, Германия была особенно заинтересована в разжигании войны, поскольку желала ослабить позиции России в Европе.
Англия «арендовала» у Китая территорию Вэйхайвэя и создала в северной его части военный порт. То же самое сделала Германия, создав военный порт у Циндао, а Франция — в бухте Гуанчжоувань. США, захватив в 1899 г. Филиппины, развернули широкое наступление на Китай, объявив политику «открытых дверей» и «равных возможностей» для торговли. Этой политикой они рассчитывали подчинить себе весь китайский рынок.
Англия и США, поддерживая Японию, всячески толкали ее на войну с Россией. Американский президент Теодор Рузвельт открыто заявлял: «Япония играет нашу игру». Несомненно, без гарантий со стороны Соединенных Штатов и особенно Англии Япония в 1904 г. не выступила бы. Так державы эти ковали оружие для своего естественного врага, создавая «великодержавную Японию». Кроме этого, строительство Транссибирской магистрали, имевшее огромное стратегическое и экономическое значение, не могло не обеспокоить соперников России в дальневосточном регионе, так как это, безусловно, усиливало здесь мощь России.
В правящих кругах России не было единства по вопросам внешней политики России, особенно на Дальнем Востоке. Неразрешённые противоречия накапливались, никто не желал уступать. И накануне войны Россия оказалась в политической изоляции. Положение осложнялось внутренними проблемами страны, прежде всего ростом революционного движения, подавить которое, по мнению некоторых политиков того времени, помогла бы победоносная война. Одним из наиболее горячих сторонников такой «маленькой победоносной войны» являлся министр внутренних дел Вячеслав Плеве.
Многие высшие государственные деятели Российской империи, занимавшиеся проблемами Дальнего Востока, довольно пренебрежительно относились к Японии как военному противнику. Более того, они были уверены в том, что Япония не только не выиграет войну, но даже не решится начать её. Эти настроения позднее получили название «шапкозакидательских». К этой группе принадлежали статс-секретарь Безобразов А.М., министр внутренних дел Плеве В.К., наместник царя на Дальнем Востоке Алексеев Е.И. Этих деятелей поддерживал и царь Николай II.
Такая позиция была отчасти обоснованной, поскольку российская армия значительно превосходила японскую по численности. Однако при этом упускалось из виду, что ядро боевых сил Российской империи располагалось далеко от будущего театра военных действий. Подвозить войска и военную технику можно было только по Транссибирской магистрали, пропускная способность которой была очень низкой.
Вторая группировка в царском правительстве во главе с министром финансов Витте С.Ю. и министром иностранных дел Ламсдорфом В.Н., являвшаяся также сторонницей широких аннексионистских планов на Дальнем Востоке, но более верно учитывавшая внутреннюю и международную обстановку, предлагала временно не идти на обострение русско-японских отношений.
Эта группа настаивала на дальнейшем усиленном экономическом завоевании Китая. И прежде чем идти на столкновение с Японией, она предлагала завершить строительство транссибирской железной дороги (в частности, байкальского участка) и всех военных укреплений в Порт-Артуре и на его подступах.
В тоже время Россия проявляла инициативы в вопросах разоружения, войны и мира (Гаагская конференция 1899 г.). В июле — сентябре 1902 г. Витте совершил подробную ознакомительную поездку в Маньчжурию и представил императору обстоятельный доклад. В нем он рекомендовал для сохранения мира сделать уступки Японии в Корее, полагая, что война с Японией стала бы «большим бедствием для России». Но в конечном итоге выбор курса зависел от царя.
Николай II, по натуре человек деликатный и миролюбивый, в вопросах внешней политики был чрезвычайно чувствителен ко всему, что хоть как-то задевало престиж России — страны, величие и благополучие которой он обязан был отстаивать и охранять. Политика мирного сосуществования была близка и понятна Николаю II, она отвечала его внутренним убеждениям и соответствовала ориентирам, унаследованным от императора Александра III. Но время такой политики еще не пришло.
К началу XX в. главным узлом международных противоречий для России стал Дальний Восток и важнейшим направлением — отношения с Японией. Русское правительство осознавало возможность военного столкновения, но не стремилось к нему. В 1902 и 1903 гг. происходили интенсивные переговоры между Петербургом, Токио, Лондоном, Берлином и Парижем, которые ни к чему не привели. Русско-японские переговоры 1903 г. о судьбах Маньчжурии и Кореи зашли в тупик. Япония добивалась признания своего господства в Корее и требовала от России ухода из Маньчжурии, на что царское правительство, конечно же, пойти не могло, хотя и готово было на некоторые уступки.
В середине 1901 г. в Японии пришли к власти открытые реакционеры во главе с генералом Кацура. Становилось все более ясным, что японские правящие круги деятельно готовятся к войне. Россия, в свою очередь, предпринимала некоторые ответные действия, но ее военно-морская программа была рассчитана на годы, в то время как Япония оснастила свои морские силы серией новейших кораблей.
«России суждено было противостоять первому серьезному натиску японской экспансии на мир. Конечно, русское правительство виновно в нарушении суверенитета Китая выходом к Квантунским портам. В морально-политическом аспекте все великие державы не были безгрешны в отношении Китая, используя его слабость и отсталость путем территориальных захватов или экономической эксплуатации; практика иностранных концессий и поселений была вообще далека от идиллии содружества… Но последующие события свидетельствуют, что, при отказе от оккупации Маньчжурии и при уважении там договорных прав иностранных держав, русская акция была неизмеримо менее опасной и для них, и для Китая, нежели японская. Этого тогда не поняли». (А.И. Деникин «Путь русского офицера», М., «Современник», 1991 г., с 104-105).
В отсутствие достоверной информации в силу закрытости японского общества верховная власть до последних часов перед нападением Японии не верила в возможность начала войны. После неудачных переговоров с японским послом в России неожиданно для русских в ночь на 27 января 1904 г. японцы атаковали русскую эскадру, стоявшую в Порт-Артуре. Манифестом от 27 января 1904 г. Николай II объявил войну Японии…
Русско-японская война начала XX века была результатом политических противоречий двух стран на Дальнем Востоке. И молодой азиатский дракон, и старый русский медведь зарились на одно и то же: Маньчжурию и Корею. И что с того, что Маньчжурия была частью тогдашнего Китая, а Корея считалась как бы независимым государством?
Несмотря на то, что население тогдашней Японии было почти втрое меньше населения Российской империи, а общий объем валового продукта был значительно меньше российского, японцы с оптимизмом смотрели в будущее. Начиная войну, они, образно говоря, играли «на своем поле» и хотели сполна этим воспользоваться. Весь театр будущих военных действий был у них под рукой, в то время как России все — и подкрепления, и амуницию, и продовольствие — надо было доставлять из европейской части страны по только-только запущенной в эксплуатацию Транссибирской магистрали. Не было у России на Дальнем Востоке и мобилизационного резерва — все российское население от Байкала до Владивостока едва насчитывало… 1 миллион человек.
Рассчитывали японцы и на внутреннюю слабость России. Токийская газета Nichi-Nichi в сентябре 1903 года писала: «Мы разбили Китай с его 400-миллионным населением, разобьем и Россию с ее 150 миллионами жителей, ненавидящих друг друга и, подобно бешеным собакам, запертым в одной клетке, вечно грызущимися между собой. Только недавно мы читали о кишиневском погроме, во время которого православное население напало на лиц иудейского вероисповедания и перебило их всех, не щадя жен и детей. Евреев в России 10 миллионов, и они занимают южную часть ее». Не забыла газета и о финнах, кавказцах и поляках, которые «еще более ненавидят русских, чем мы ненавидим последних».
Впрочем, хитрые азиаты, даже начав войну, не спешили раскачивать российскую лодку. Как выразился в январе 1905 года в одном частном разговоре председатель гэнро (государственного совета) маркиз Хиробуми Ито, «радикальная революция в России была бы нежелательна, поскольку в этом случае Японии не с кем будет договариваться о мире».
Но, несмотря даже на ряд блестящих побед, Япония не смогла разбить русскую армию наголову. Более того, огромные людские потери и опустевшая государственная казна заставляли японцев самих искать мира.
Победа Японии в Русско-японской войне 1904-1905 годов до сих пор многим историкам кажется неким чудом. И действительно, как небольшая островная страна, которая еще недавно пребывала в средневековой самоизоляции, смогла победить европейскую империю, одну из великих держав того времени — Россию?
Оставить комментарий