Вооруженные силы России в 1812 г. составляли 480 000 человек полевых войск, однако, далеко не все они могли быть употреблены в дело. Численность Великой Армии была доведена до состава 606 000 человек при 1700 орудиях. В ее состав вошли все подвластные Наполеону народы — то есть все нации Европы, за исключением шведов, датчан и испанцев.
Война России с Турцией, едва закончившаяся и грозившая возобновиться, и с Персией, а также неуверенность в Швеции занимали примерно третью часть всех сил на Дунае, Черноморском побережье, Кавказе и в Финляндии. В оставшихся силах по батальону от полка — третья часть всех сил — была отчислена на образование запасных войск и обучение пополнений (весьма предусмотрительное мероприятие).
Для отражения, ставшего неизбежным нашествия, русская армия располагала немногим более 200 000. Силы эти, постепенно с 1811 г. стягивавшиеся на западную границу, к весне 1812 г. составили три армии. 1-я — Барклая де Толли (122 000) наблюдала линию Немана от Россиен до Лиды; 2-я — Багратиона (45 000), находилась между Неманом и Бугом, у Гродны и Бреста; 3-я — Тормасова (43 000), собранная у Луцка, прикрывала Волынь.
1-я Западная армия состояла из шести корпусов: 1-й Витгенштейна, 2-й Багговута, 3-й Тучкова 1-го, 4-й Остермана, 5-й Цесаревича (Константина Павловича), 6-й Дохтурова, кавалерия Уварова, Крейца и Дуки. Во 2-й Западной армии два корпуса: 7-й Раевского, 8-й Бороздина, 27-я дивизия генерала Неверовского (присоединилась впоследствии), кавалерия Сиверса и Донские казаки Платова. В 3-й Западной армии три сводных корпуса: Маркова, Сакена и Эссена и кавалерия Ламберта.
Все русские корпуса 1-й и 2-й Западных армий были в 2 дивизии по 12 батальонов и каждому придано 1 легкий (гусарский или уланский) либо 2 драгунских полка в качестве войсковой конницы.
Французские корпуса были в общем в 2 раза сильнее русских. Состав их колебался от 2-х (Жюно) до 5-ти (Даву) дивизий, а состав дивизий от 8 до 18 батальонов. В общем, корпусная организация Наполеона, считавшаяся с индивидуальностью каждого маршала и составом войск, была очень гибкой.
12-го июня Великая армия начала у Ковны переправу — и 16-го числа заняла Вильну. 1-я армия отошла с Немана на Двину — от Вильны к Дриссе. Главной заботой русских военачальников стало соединить две разрозненные армии — Барклая и Багратиона — в один кулак. А главной задачей Наполеона — не допустить этого соединения и разбить их порознь.
При вторжении противника предполагалось оттянуть 1-ю армию к Свенцянам, а 2-й действовать в правый фланг противника. Изобретенная в то время прусская «доктрина» требовала обязательно ведения войны двумя армиями, из коих одна действует во фронт, а другая во фланг противника. Автором её был некий прусский генерал Пфуль, сумевший снискать полное к себе доверие государя Александра I.
Надо отметить, что Цесаревич Константин Павлович предлагал перейти в решительное наступление 1-й армией и бить собирающихся французов по частям. Однако от этого плана пришлось отказаться ввиду выяснившегося почти тройного превосходства неприятеля в силах.
Итак, 4-го июня 1-я армия тронулась от Дриссы в восточном направлении — долиной Двины к Витебску. 2-я армия тем временем форсированными маршами пошла к Несвижу и дальше, от Буга к Днепру, на сближение с первой.
Наполеон Бонапарт двинул главные силы — 150 000 Мюрата — на армию Барклая, решив обойти левый фланг 1-й армии и отрезать ее от Москвы и центральных областей. Своему брату — вестфальскому королю Иерониму с 80 000 — он поручил нагнать Багратиона и разделаться с ним, в то время как корпус Даву — 50 000 — был двинут на преграждение отступления 2-й армии между двумя указанными массами. Армия Багратиона, таким образом, должна была попасть между молотом и наковальней, и в минских суглинках Корсиканец уготовил ей могилу…
Французский император Наполеон I
План был хорош — как и все планы Наполеона (удавшиеся и неудавшиеся), но сбыться ему было не суждено. Сказалась старая петровская истина: «не множеством побеждают». «Великая Армия 1812 г. уже не была армией Аустерлица, ни даже армией Ваграма. Разношерстные, разноязычные, с бору да с сосенки собранные массы, где целые полки уже состояли из штрафованных и уклонявшихся от воинской повинности (так называемых «refractaires»), являлись тяжеловесным инструментом.
Наполеону пришлось столкнуться с отрицательными свойствами армии — и в первую очередь — с их неповоротливостью и «тихоходностью». Выполнение плана оказалось плачевным. Неспособный Иероним упустил Багратиона под Несвижем, за что был отставлен — и ведение всей операции против нашей 2-й армии поручено Даву.
Этот последний предупредил Багратиона на путях к Минску. 2-я армия повернула на Бобруйск, где 6-го июля Багратион получил повеление идти на соединение с 1-й армией через Могилев и Оршу. Но Даву со своим корпусом уже стоял в Могилеве. Багратион попробовал пробиться силой — и корпус Раевского 11-го июля атаковал Даву на позиции под Салтановкой, но не имел успеха, хотя и причинил французам более тяжкие потери (3500, тогда как у нас убыль 2500)». (А. Керсновский «История русской армии», М., «Голос», 1992 г. т. 1, с. 249).
Даву ожидал нападения и на следующий день сильно укрепился на своей позиции, но Багратион и не думал тратить свои силы и время на бесполезную борьбу. Он предоставил маршалу Франции ждать боя сколько тому вздумается, а сам быстро двинулся к Новому Быхову и перешел там 12-го июля Днепр, искусно скрыв свое движение от французов завесой из конницы Платова.
Когда же Даву, наконец, спохватился и сориентировался, было уже слишком поздно — русская армия вырвалась из белорусского мешка и быстрыми маршами пошла на Мстиславль к Смоленску. В сорокаградусную жару 50- и 60-верстными переходами полки Багратиона шли, не теряя ни обозов, ни отсталых.
Участники этого памятного похода рассказывали, как от напряжения у солдат выступала кровь. Войскам разрешено было снять галстуки и расстегнуть воротники мундиров, что, между прочим, позволяет нам судить о дисциплине тех времен. Офицерские лошади были предоставлены под перевозку ранцев. Заботливость офицеров о подчиненных доходила до того, что многие несли по два и по три солдатских ружья.
В то время как Багратион совершал свой знаменитый марш-маневр от Несвижа к Смоленску, Барклай де Толли 11-го июля, в день боя под Салтановкой, подошел к Витебску. Французы отстали от него почти на три перехода, и в то время как 1-я армия расположилась под Витебском, французские авангарды показались только у Бешенковичей в 50-ти верстах.
13-го и 14-го июля, когда Багратион переправлялся через Днепр, 1-я армия имела ряд жарких арьергардных дел при Островне и Какувячине. Здесь особенно отличился своим упорством арьергардный 4-й корпус графа Остермана (приказавшего «стоять и умирать»). Урон каждой стороны по 4000. Барклай полагал, что Багратион идет к нему через Могилев, и решил выждать 2-ю армию под Витебском.
15-го июля к Витебску подошел Наполеон, и генеральное сражение сделалось неизбежным. Однако в ночь на 16-е Барклай получил от Багратиона известие о движении 2-й армии на Смоленск. Это совершенно изменяло обстановку, и Барклай немедленно приказал 1-й армии сняться с биваков и отступать тоже к Смоленску (французы были обмануты разложенными кострами).
22-го июля обе русские армии соединились у Смоленска, пройдя — 1-я армия 560, 2-я — 750 верст в месяц с небольшим (38 дней) и с боями. «Радость обеих армий была единственным между ними сходством, — вспоминал про этот день в своих записках Ермолов. — 1-я армия, утомленная отступлением, начинала роптать и допустила беспорядки, признаки упадка дисциплины. Частные начальники охладели к главнокомандующему, и нижние чины колебались в доверенности к нему.
2-я армия явилась совершенно в другом духе! Звук неумолкаемой музыки, шум не перестающих песен оживляли бодрость воинов. Исчез вид понесенных трудов, видна гордость преодоленных опасностей, готовность к превозможению новых. Начальник — друг подчиненных, они — сотрудники его верные! По духу 2-й армии можно было думать, что пространство между Неманом и Днепром она не отступая оставила, но прошла торжествуя…» План Наполеона потерпел полную неудачу.
Оставить комментарий