Итак, 26 августа (7 сентября) на рассвете началось Бородинское сражение. К 5 часам утра вся французская армия уже изготовилась к атаке. Появление Наполеона на его командном пункте перед Шевардинским редутом она встретила громовым (почти в полтораста тысяч гло­ток) кличем «Vive ľempereur!». Так она приветство­вала своего вождя перед каждым сражением, предвку­шая победу. Перед Бородинским боем русская сторона не испугалась ни этого клича, ни того, что за ним последовало.

Сначала с обеих сторон открыли огонь артиллеристы. Завязалась перестрелка пе­редовых частей. «Озлобление и ярость, отчаяние и месть вступили в кровавую битву со всеми ужасами все истребляющей смерти. Грохот тысячи орудий, ружейная пальба — все это слилось в один непрерывный гул; сознание терялось, все чувства притупились; гул уж не слышен; наступает состояние, которое невозможно описать, как будто уж ничего не чувствуешь; является сомнение: да жив ли ты?», — вспоминал Бородинскую битву корнет Дрейлинг И.Р., ординарец Кутузова.

Штаб Кутузова, полагая, что в армии про­тивника около 190 тыс., в сражении избрал оборонительную тактику и в соответствии с этим расставил свои войска. Левый фланг защищала армия Багратиона П.И., прикрытая искусственными земля­ными укреплениями — флешами. В центре был насыпан земляной курган, где расположились артиллерия и войска генерала Раев­ского Н.Н. Армия Барклая де Толли М.Б. находилась на правом фланге.

Перед русской армией стояла задача измотать противника, подорвать его боевую мощь и боевой дух, а в случае удачи самим предпринять контрна­ступление. Наполеон придерживался наступательной тактики. Он намеревал­ся прорвать оборону русской армии на флангах, окружить ее и окон­чательно разгромить. Соотношение сил было следующим: у французов — 135 тыс. человек при 587 орудиях, у русских — 110 тыс. человек регулярных сил и 21 тыс. плохо вооруженных ополченцев при 640 орудиях.

После артподготовки «с невероятною быстротою» французы атаковали не левое, как предполагал штаб Кутузова, а правое кры­ло русской позиции. 106-й полк из дивизии генерала А.-Ж. Дельзона (корпус Е. Богарне) ворвался в Боро­дино. Стоявший здесь русский полк гвардейских егерей не был застигнут врасплох. Разгорелся жаркий бой. Богарне слал Дельзону подкрепле­ние за подкреплением. К 6 часам утра французы овла­дели Бородином, хотя их 106-й полк потерял три четвер­ти состава. Погиб и командир полка генерал Л.-О. Плозонн, открыв собою длинный реестр французских гене­ралов, павших у Бородина. Русские егеря отошли за реку Колоча.

Попытка неприятеля организовать преследование успеха не имела. Переправившийся через Колочу французский полк был контрата­кован двумя егерскими полками. Здесь произошла непро­должительная, но жаркая схватка. Французы были отбро­шены за Колочу. Русские сожгли мост и не пропустили солдат дивизии Дельзона. На этом противник прекратил свои действия на правом фланге русских войск.

Части Богарне наносили отвлекающий удар. Наполеон полагал сковать ими силы правого крыла русской армии. Но эта попытка окончилась неудачей — она была свое­временно разгадана Кутузовым, и он в ходе сражения перебросил вначале 2-й корпус Багговута к Утице, а затем и 4-й корпус Остермана-Толстого к Kypганной бата­рее.

Главные события развернулись на левом крыле рус­ской армии, в районе Багратионовых флешей. Здесь с 5 часов 30 минут утра закипела небыва­лая по ожесточению битва. Три лучших маршала Напо­леона — Даву, Ней, Мюрат — порознь и вместе бро­сали громаду своих войск против Багратиона, между тем как Понятовский пытался обойти флеши справа. Ожесточен­ные бои здесь продолжались более шести часов, в тече­ние которых противник предпринял восемь атак.

Честь первой атаки флешей была доверена команди­ру дивизии из корпуса Даву генералу Компану — тому, который накануне взял Шевардинский редут. Его удар приняла на себя дивизия генерал-майора Ворон­цова М.С. при поддержке диви­зии Неверовского Д.П. Компан повел свои полки в ата­ку со стороны Утицкого леса под прикрытием огня 50 орудий, но был отбит. Даву подкрепил его дивизией Ж.-М. Дессе и приказал повторить атаку.

Компан вновь пошел вперед во главе атакующих колонн, но был тя­жело ранен. Сменивший его Дессе тут же разделил участь Компана, а вслед за Дессе получил свою 22-ю за время боевой службы рану и выбыл из строя генерал-адъютант Наполеона Ж. Рапп, присланный от самого императора. Французы заколебались. Видя это, маршал Даву сам повел свой любимый 57-й полк на приступ и ворвался в левую флешь, но был кон­тужен, сбит с лошади и потерял сознание. Наполеону «успели» даже сообщить о смерти маршала. Тем вре­менем русские выбили французов из левой флеши.

«Кутузов во время боя все время держался под самым сильным огнем, то сзади центра, то сзади левого фланга; собственными глазами видел он нечеловеческие усилия и посылал подкрепления и помощь туда, где в них как раз больше всего нуждались», — отмечал Дрейлинг.

Огромный кор­пус маршала Даву начал вторую атаку на Багратионовы флеши, которая была отбита 27-й пехот­ной дивизией генерала Неверовского. Тогда для захвата Багратионовых флешей Наполеон направил основ­ные силы корпусов  Мюрата, Нея, Жюно.

Французы начали третью атаку флешей около 8 часов. Две дивизии Даву и три — Нея под шквальным огнем русских батарей ворвались через наружный ров и 2,5-метровый бруствер как в левую, так и в правую флеши. Отражая эту атаку, полегла почти целиком гренадерская дивизия Воронцова. Сам Воронцов, получивший штыковую рану, выбыл из строя — первым из русских генералов. Вслед за ним был контужен Неверовский. Его дивизия тоже гибла, держась из последних сил.

Кутузов М.И. внимательно наблюдал за ходом сраже­ния. Он вовремя заметил угрожавшую 2-й армии опас­ность и направил в распоряжение Багратиона часть сил общего резерва, а именно: три гвардейских полка (Измай­ловский, Литовский и Финляндский), бригаду гренадерских батальонов с артиллерией, бригаду 1-й кира­сирской дивизии и 100 орудий из артиллерийского резерва. Багратион лично повел в штыки резервные дивизии и оттеснил французскую пехоту.

Одновременно с третьей ата­кой на флеши перешёл в наступле­ние на Старой Смоленской дороге корпус Понятовского, перед кото­рым была поставлена задача преодо­леть сопротивление русских близ Утицкого кургана и ударить в тыл Кутузову. Быстрым натиском Понятовский сумел захватить Утицкий курган. В бою был смертельно ранен командир русского корпуса генерал Николай Тучков. Тогда же у Багратионовых флешей погиб его брат ге­нерал Александр Тучков. Семья Тучковых после Бородинского сражения из пяти братьев-генералов потеряла двух.

Кутузов был вынужден перебросить с правого фланга на Старую Смоленскую до­рогу корпус генерала Багговута, ко­торый остановил дальнейшее про­движение Понятовского и сорвал попытку окружения русской армии. Ожесточение битвы росло с каждым часом. «На всей нашей линии кипело ужасное побоище, — вспоминал адъютант Барклая де Толли, будущий декабрист Муравьев А.Н. — Бой пехотный, ручной, на штыках, кавалерийские атаки, артиллерийский непрерывный огонь… так что выстрелы из орудий не прекращались во весь день ни на минуту. Убитые и раненые падали с обеих сторон, по ним скакали орудия и кавалерия и давили раненых; груды, горы убитых лежали на пространстве четырех верст».

Около 10 часов Даву и Ней в пятый раз повели свои дивизии на флеши. Вновь атака им удалась: они овладели флешами и захватили 12 орудий. Французы уже готовились палить из них по русским войскам, но не успели. Гренадерские полки Коновницына и принца К. Мекленбургского при поддержке двух кирасирских дивизий выбили противника из флешей и вернули свои орудия. При этом и был убит младший из пяти генералов-братьев Тучковых, Александр Алексеевич, а принц Мекленбургский ранен.

В это время корпус Богарне, поддерживаемый кавалерией, по­вёл повторную атаку на батарею Раевского. Надо отметить, что первую атаку французов на Курганную высоту отражали 46 русских орудий, вторую — уже 197. В это время батарею Раевского защищала одна дивизия Паскевича И.Ф. Артиллерийским огнём французы нанесли большой урон защитникам Курганной высоты. Не­приятель шёл на штурм с трёх сто­рон. Бригада генерала Бонами во­рвалась на высоту. Над батареей взвилось французское знамя. Поло­жение стало критическим. Закрепись здесь французы — и русская армия была бы разрезана надвое, что неми­нуемо привело бы к её разгрому.

Это поняли стоявшие в резерве генералы Ермолов и Кутайсов. Они бросились со своими солдатами на спасение Курганной высоты. Завязалась жаркая схватка. Был убит генерал Ку­тайсов, и даже тела его не смогли найти; осколком картечи в шею был ранен генерал Ермолов. Ценой ог­ромных жертв французы были выби­ты с батареи Раевского. Генерал Бонами, отчаянно дравшийся врукопашную, был взят в плен. Полуживой от более чем 20 ран, едва не поднятый на штыки, он, чтобы спастись, назвал себя Мюратом, и русские солдаты, изумленные храбростью удальца в генеральском мундире, поверили ему.

Безуспешно окончились и попытки французов обойти флеши с флангов. Наполео­новские войска несли огромные по­тери. Наконец Наполеон сосредото­чил на этом участке 45 тыс. солдат и 400 орудий (в два раза больше, чем было у Багратиона) и послал их в восьмую атаку. Восьмая атака флешей превзошла по мощи все предыдущие. Четыре сотни французских орудий обрушили на флеши буквально море огня и железа. Защитники флешей не дрогнули. «Целые взводы падали разом, — свидетельствовал Ф.-П. Сегюр. — Было видно, как солдаты пытались сплотиться под этим ужасным огнем. Каждое мгновенье смерть разъединяла их, но они снова смыкались по трупам, как бы попирая и самую смерть ногами». Русская артиллерия старалась не уступать французской.

В ходе этой атаки ценой огромных потерь французы заняли Семеновские флеши. Атакующий порыв французов был так силен, что русские вновь уступили им флеши. Генерал Багратион, любимый ученик Суворова, считал и этот успех противника временным. Так же были настроены его солдаты, которые боготворили своего полководца. Не дав французам закрепиться на флешах, Багратион объединил 8-й корпус Бороздина М.М., 4-й кавалерийский корпус Сиверса К.К. и 2-ю кирасирскую дивизию Дуки И.М. в ударную линию колонн и сам повел ее в контратаку.

Русские воины уже гнали врага, но в это время был тя­жело ранен неустрашимый Багратион. Осколок ядра раз­бил ему берцовую кость. Несколько мгновений Багратион силился превозмочь страшную боль и скрыть свою рану от войск, чтобы не расстроить их, но, ослабев от потери крови, теряя сознание, стал падать с коня. Его успели подхватить, положили на землю. Потеряв ко­мандира, русские ряды в замешательстве дрогнули. Однако контратака, начатая Багратионом, была отбита, причем  выбыл из строя с тяжелой раной генерал Э.Ф. Сен-При — начальник штаба 2-й армии.

Принявший командование гене­рал Коновницын, не имея достаточных сил для дальней­шей борьбы, вынужден был отвести войска за Семеновский овраг. Защитники флешей на­чали организованно отступать. Взятие флешей не при­несло французам особых преимуществ, так как левый фланг, командование которым принял генерал Дохтуров Д.С., им так и не удалось прорвать. Русские войска не отступили больше ни на шаг.

Оборона Багратионовых флешей, отличавшаяся исклю­чительным мужеством и упорством, обескровила главную группировку противника. Огромные потери наполеоновских войск в боях за флеши и деревню Семеновское истощили их силы. Мюрат, Ней и Даву обратились к Наполеону за подкреплением для завершающего удара, он отказал. Император решил, что левое крыло русских уже непоправимо расстроено, направил свои главные усилия против центра русской позиции.

Близился полдень. Продолжа­лись упорные атаки французов на флеши. Уже семь атак было отбито. Наполеон после восьмой атаки только что взял флеши, отбросил за Семеновскую левое крыло русской армии и нацеливал основные силы на Курганную высоту, чтобы прорвать центр русской позиции. Он уже приказал двинуть в огонь часть своего отборного резерва — дивизию Молодой гвардии. Момент для Кутузова был критический. Ему грозил второй Аустерлиц.

И в этот момент Кутузов направил в обход левого фланга Наполеона кавалерийский резерв Уварова Ф.П. и казаков Платова М.И. Рейд Уварова и Платова был предпринят малыми силами (4,5 тыс. сабель), а главное, без должной энергии. У д. Беззубово русская конница была остановлена войсками генерала Ф.-А. Орнано и вернулась назад. Обходный маневр и удар по левому флангу Наполеона, на что рассчитывал Кутузов в надежде перехватить инициативу боя, не удались.

Тем не менее, этот рейд был полезен для русской армии. Он отвлек внимание Наполеона и заставил его на два часа приостановить штурм Курганной высоты. Император французов сам помчался к д. Беззубово, чтобы узнать, в чем дело. Дивизию Молодой гвардии, уже изготовившуюся к атаке, Наполеон вернул в резерв. Тем временем Кутузов успел перегруппировать свои силы: Барклай де Толли заменил в центре остатки корпуса Раевского последним свежим корпусом Остермана-Толстого, а Дохтуров привел в порядок расстроенное левое крыло. Только в 14 часов французы начали общий штурм Курганной высоты.

С овладением противником деревней Семеновское цен­тральный опорный пункт — батарея Раевского — оказался под огнем с трех направлений. Наполеон подтянул к это­му участку более 35 тыс. войск и около 300 орудий и го­товился начать новую атаку. Он уже хотел ввести в бой гвардию, чтобы развить успех и разбить русскую армию. Но после рейда полков Уварова Ф.П. и казаков Платова М.И., вызвавшего панику во французских войсках, Наполеон немедленно отменил приказ о вводе в бой императорской гвардии. «Я не могу рисковать последним резервом за 800 лье от Пари­жа», — заявил он.

Укрепив левое крыло и убедившись, что действия рус­ской конницы уже не представляют опасности, Наполеон в 14 часов возобновил атаку на батарею Раевского. К этому времени Наполеон убедился, что, наконец вся русская армия введена в дело. Теперь он рассчитывал не просто взять Курганную высоту, но и прорвать здесь, в центре, русский боевой порядок. Туда были бро­шены войска корпусов Богарне, Груши, Коленкура, Латур-Мобура. Французы обрушили на защитников высоты огонь из 300 орудий. Вследствие охватывающего положения батарей огонь был особенно губителен. Участ­ники сражения свидетельствуют, что гранаты, ядра сыпа­лись со всех сторон, бороздили землю рикошетом, круши­ли всё на своем пути.

Батарея Раевского Н.Н. несколько раз перехо­дила из рук в руки и была захвачена французами только к 16 часам. На батарее Раевского, как и всюду в день Бо­родина, русские войска сражались с отчаянной храбростью, с полным самозабвением и презрением к смерти. Раненые не уходили из строя. Почти все защит­ники батареи были убиты. Французы захвати­ли лишь разрушенные укрепления и разбитые пушки. Ценой невообразимых усилий и потерь французы овладели батареей, причем генерал Коленкур был убит.

Ценой величайшего напряжения Наполеону удалось захватить Курганную высоту. Но прорвать русские позиции и разбить русскую армию они не смогли. Кутузов при­казал войскам строиться в боевые порядки позади Курганной высоты. Два кавалерийских корпуса французов — Латур-Мобура и Груши — пытались развить успех и прорвать столь, казалось бы, истощенную русскую оборону. Русские пехотинцы держались, а тем временем Барклай стянул к Горецкому оврагу свою кавалерию — корпуса Корфа Ф.К. и Крейца К.А. Началась ожесточенная кавалерийская сеча, в ходе которой обе стороны попеременно опрокидывали друг друга. Французы потеряли здесь (ранеными) и Груши, и Латур-Мобура, но не смогли взять верх над русскими. Барклай лично участвовал в этом бою, а главное, умело руководил им. Обороняясь и контратакуя, его полки отвратили угрозу прорыва от русского центра.

Бой за батарею Раевского принес французам некото­рый тактический успех, но в то же время наряду с боями на других направлениях он привел к срыву общего замыс­ла Наполеона. Как в начале дня, так и теперь враг имел перед собой сплошной, нигде не поколебленный фронт. Французское командование должно было предпринять но­вые усилия с использованием своего последнего резер­ва — гвардии или же признать неудачу и отказаться от продолжения сражения.

Нужно отдать должное солдатам Наполеона: движимые преданностью своему кумиру, сознанием воинского долга, жаждой славы, побед и скорого возвращения домой, они дрались в тот день не хуже, чем в любом из 50 триумфальных наполеоновских сражений. Но русские устояли перед ними. «Другие войска были бы разбиты и, может быть, уничтожены до полудня, — резонно утверждал генерал Ж. Пеле. — Эта армия заслужила величайшие похвалы». «Одни только русские могли устоять», — убежденно заявлял Глинка Ф.Н.

Наполеон предполагал возобновить атаки. Но прежде чем решиться на этот шаг, он сел на коня и поскакал на Семеновские высоты, а затем к батарее Раевского; в ре­зультате рекогносцировки пришел к выводу, что успех от ввода в бой гвардии весьма сомнителен. В случае же неудачи он рисковал остаться без свежих войск для при­крытия своего отхода, если Кутузов введет резервы и сам перейдет в наступление.

Русская армия была полна решимости сражаться до конца. Посланцу Барклая-де-Толли, который предполагал начать отступление к Москве, возмущенный Кутузов рез­ко ответил: что касается сражения, то ход его известен ему самому как нельзя лучше, неприятель отражен на всех пунктах.

Кутузов своевременно учитывал изменения обстановки на том или ином участке и очень быстро реагировал на них. Он верно определил, что французы в результате не­прерывных и кровопролитных атак утомлены и истощены боем в гораздо большей степени, чем русские. Богатейший боевой опыт подсказывал Кутузову, что победа остается на стороне того, кто в переломный момент сражения най­дет в себе силы выстоять до конца.

Так и получилось. Наполеон, дождавшись наступле­ния темноты, отдал распоряжение об отводе своих рас­строенных войск в исходное положение. Французы оста­вили захваченные ценой больших потерь батарею Раев­ского, деревню Семеновское, Утицкий курган и деревню Утица. Генерал Багговут, командовавший войсками утицкого участка после Тучкова, сообщил об этом отступле­нии французов. Кутузов донес царю, что в результате колоссальных потерь от огня русской артиллерии вечером вся неприятельская пехота и артиллерия отступили.

К концу дня Бородинское сражение окончилось. Продолжалась лишь артиллерийская канонада. Канонада Бородинского сражения, как говорили, была слышна у московских застав…

Наполеон впоследствии пытался скрыть факт отвода войск на исходное положение. Однако это подтверждают не только русские источники. Так, участник сражения французский офицер Вентурини свидетельствует, что «рус­ский левый фланг был отодвинут в кустарник, но с на­ступлением ночи каждая сторона заняла опять те места, с которых поутру начали битву».  (Липранди И.П. «Кому и в какой степени принадлежит честь «Бородинского дня»?», М., 1867 г., с. 71).

Известный английский писатель Вальтер Скотт в книге «Жизнь Наполеона Бо­напарта» пишет: «…Французы после сражения отступили на прежние места свои, оставив русским во владение ок­ровавленное поле битвы… Кавалерия их тревожила фран­цузский лагерь даже в самую ту ночь, которая наступила после сражения». (Скотт  В. «Жизнь Наполеона Бонапарта», т. 3. Спб., 1837 г., с. 131).

Таким образом, к концу дня бородинская позиция оста­валась в руках русской армии. В течение ночи вновь были заняты батарея Раевского, деревни Семеновское и Утица, т. е. почти полностью восстановлено первоначальное поло­жение войск.