После вступления русской армии  в Тарутино ближайшая задача командования состояла в том, чтобы обеспечить ей передышку, дать возможность, окрепнув, активизировать действия и сковать основные силы противника. Но в первую очередь необходимо было организовать прочную оборону.

Фронт обороны тарутинского лагеря при­крывался рекой Нарой. Началось возведение укреплений на ее правом берегу. Хотя эта река и не была большим препят­ствием для неприятеля (1 метр глубины и 60 метров ши­рины), однако ее крутые берега, усиленные в инженер­ном отношении, представляли серьезный рубеж.

Для укрепления тарутинской позиции были проведе­ны большие инженерно-фортификационные работы. Вдоль всего фронта возвели земляные укрепления. Перед фронтом и на флангах пост­роили люнеты и редуты. В лесу, на левом фланге, с целью затруднения действий противника сделали боль­шие засеки и завалы. Старая Калужская дорога, прохо­дившая через Винково, Тарутино и Леташовку, служила как бы центральной осью всей позиции. По обеим сторо­нам ее и группировалась кутузовская армия.

Тщательная организация обороны обусловливалась уверенностью русского командования в том, что рано или поздно французская армия попытается прорваться через Калугу к южным районам страны. Вероятность такой угрозы была настолько велика, что правительство дало распоряжение вывезти из Тулы в Ижевск оружейный завод, для чего было собрано в Туле более 400 подвод.

Характерной особенностью группировки русских войск в обороне была не только их способность к отражению возможных ударов вдоль Калужской дороги, но и парирование обходных, фланговых ударов противника. Выделе­ние в большом количестве подвижных отрядов позволяло вести активную разведку, постоянно воздействовать на французов, глубоко проникать на их основные коммуни­кации.

Еще большие выгоды тарутинская позиция представ­ляла в стратегическом отношении. Прежде всего необхо­димо отметить ее исключительно важное оборонительное значение. Расположившись на Старой Калужской дороге, русская армия надежно прикрывала юг России со сторо­ны Москвы, от которой в этом направлении вели три главные дороги: правая — через Боровск и Малояросла­вец, средняя — через Вороново, Тарутино и левая — че­рез Подольск, Серпухов, Тарусу.

Все эти пути сходились в Калуге. Тарутинский лагерь, находясь на средней дороге, давал возможность русской армии в любой момент пре­дупредить действия противника на двух других направле­ниях.

В задачу стратегической обороны входили защита про­довольственных районов и баз (Калуга, Трубчевск, Сосница), обеспечение безопасности работы Тульского ору­жейного завода и литейного завода в Брянске, поддержа­ние связи с Дунайской армией Чичагова и, наконец, сох­ранение сообщений с южными областями России, которые питали войска всем необходимым.

Для развертывания активных наступательных дейст­вий Кутузову М.И. необходимо было укрепить руковод­ства войсками, придать армии более подвижный, манев­ренный характер, организовать новые части и подразде­ления. 3 ок­тября он объединил 1-ю и 2-ю Западные армии, а затем Дунайскую и 3-ю Западную армии – тоже в одну.

Таким образом, общая схема действующих армий пос­ле проведения преобразований имела следующий вид. Вместо четырех армий осталось две: 1-я Западная в Тарутино, 3-я Западная армия Чичагова у Любомля и два отдельных корпуса — корпус Витгенштейна П.X. в райо­не Полоцка и корпус Штейнгеля Ф.Ф., переброшенный из Финляндии в Ригу.

Армия заняла Тарутино, а Главная квартира об­основалась в Леташевке, 3 км южнее. Леташевка не име­ла ни помещичьей усадьбы, ни церкви, поэтому высшие чины армии расквартировались более чем скромно: Кутузов — в крестьянском домике, где были оборудо­ваны кабинет, приемная, столовая и спальня; дежур­ный генерал Коновницын П.П. — по соседству, в кур­ной избе. Комендант Главной квартиры Ставраков С.X. удовольствовался даже овечьим сараем. Кутузов объявил: «Теперь ни шагу назад!»

В Главной квартире присутствовали высокопоставленные оппозиционеры, как герцоги Август Ольденбургский и Александр Вюртембергский, гр. Ростопчин Ф.В. и барон Анштет И.П., английский представитель сэр Р. Вильсон, которые не имели «никаких обязанностей», но пытались «сплотить вокруг себя всех праздношатающихся», брюзжали, осуждали «бездеятельность» фельдмаршала, жаловались на него, как ранее на Барк­лая, царю.

Надо отметить, что с приходом армии в Тарутино взаимоотноше­ния в среде высшего генералитета крайне обострились. Против Кутузова создавалась сильная оппозиция во гла­ве с Барклаем-де-Толли, Беннигсеном, Ростопчиным и английским представителем генералом Вильсоном.

Все они осуждали Кутузова, особенно в письмах к царю, ко­торому каждый из них имел право писать. Они были не­довольны действиями фельдмаршала и стремились любы­ми средствами добиться смещения его с должности глав­нокомандующего армиями. Эта цель их объединяла, но причины к тому у каждого были свои.

Однако своевременно избавившись от оппозиционной группы, Кутузов тем самым не только предотвратил дальнейшее развитие враждебного тече­ния, но и создал спокойную, деловую обстановку в глав­ной квартире. Это позволило ему планомерно и целеуст­ремленно осуществить комплекс мероприятий по подго­товке армии к решительной борьбе с агрессором.

«По этому поводу генерал Н.Н. Раевский в одном из своих писем от 7 (19) октября 1812 года сделал совершенно потрясающее признание: «Я в главную квартиру почти не езжу, она всегда отдалена. А более для того, что там интриги партий, зависть, злоба, а еще более во всей армии эгоизм, несмотря на обстоятельства России, о коей никто не заботится»…

Высший генералитет и штабная молодежь «за глаза» критиковали нового главнокомандующего. Здесь были конечно же личные служебные обиды, но еще генералы ставили Кутузову в вину чисто профессиональные упущения: проигрыш Бородинского сражения, оставление Москвы без боя, разлад армейской системы управления, пассивность и бездеятельность в ведении военных действий. В донесениях, поступавших из Тарутино в Санкт-Петербург, фигурировало и обвинение, что «главнокомандующий спит по 18 часов в сутки».

Старый генерал Кнорринг Б.Ф., воевавший еще при Екатерине Великой, отреагировал на это обвинение следующим образом: «Слава Богу, что он спит, каждый день его бездействия стоит победы». Не менее оригинально этот же 66-летний генерал отреагировал на другое обвинение в том, что Кутузов «оставляет армию в бездействии и лишь предается неге, держа при себе молодую женщину в одежде казака».

Как утверждает историк Троицкий Н.А., «привычку облачать своих наложниц a la cosaque Михаил Илларионович сохранил, по крайней мере, с турецкой кампании 1811 года. По воспоминаниям А.А. Симайского, при первых же встречах с войсками после назначения главнокомандующим, на пути от Царева Займища к Бородину, Кутузов демонстрировал верность этой привычке». Впрочем, и на это «екатерининский орел» Б.Ф. Кнорринг со смехом заметил: «Он возит с собою переодетую в казацкое платье любовницу. Румянцев возил по четыре; это — не наше дело».

Понятно, что все это страшно раздражало императора Александра I. И не просто раздражало. В сложившейся критической обстановке он был не просто недоволен Кутузовым, но и готовился отстранить его от командования. Но не отстранил, ибо начавшиеся холода заставили Наполеона выйти из Москвы и пойти во фланг Тарутинскому лагерю». (Е. Гречена «Война 1812 года в рублях, предательствах, скандалах», М., «Астрель», 2012 г., с. 255-257).

Проблема численного увеличения армии в период ее пребывания в Тарутино была центральной. За все время войны вплоть до Бородино в действующую армию не по­ступило никакого подкрепления, кроме  27 батальо­нов неполного состава, которые влились в нее из рекрут­ских депо, расположенных по пути отступления армии.

Особое значение укомплектования войск определялось еще и тем обстоятельством, что в Бородинском сражении около половины всей русской армии выбыло из строя. При вступлении в Тарутинский лагерь русская армия насчи­тывала 2379 офицеров и 83 260 солдат, в том числе: пе­хоты — 63 238 человек, кавалерии — 10212, артилле­рии — 8680, саперов — 1130 человек.

Французская армия понесла также большие потери: из 180 тыс. человек, вы­ступивших из Смоленска, к Москве подошло не более 100 тыс. Но она еще превосходила по численности рус­скую армию. Задача Кутузова состояла в том, чтобы в кратчайший срок лишить Наполеона этого преимущества.

Взяв в свои руки руководство по укомплектованию армии, главнокомандующий решил создать резервы по родам войск, т. е. отдельно по пехоте, кавалерии артиллерии. Соответственно этому были организованы три главных пункта сбора резервистов: для пехоты — Арза­мас, для кавалерии — Муром, для артиллерии – Нижний Новгород.

За время пребывания русской армии в Тарутино сюда прибыло около 35 тыс. рекрутов, что позволило довести общую численность пехоты до 80 тыс. человек. Основная сила армии — пехота — была, таким образом, довольно быстро восстановлена. Аналогично обстояло дело и с пополнением армии конницей. Кроме этого, формировалась резервная армия, ставшая основным источником пополне­ния действующих войск.

Атаман Платов М.И. обратился к дон­ским казакам с призывом вступить в действующую ар­мию. «Весь Тихий Дон взволновался, — свидетельствует один из современников, — все от старого до малого летят на ратное поле защищать Россию». И действительно, дон­ские полки, делая стремительные переходы до 60 верст в сутки быстро преодолели расстояние от берегов Дона до Нары и прибыли в Тарутино.

Наряду с пехотой и кавалерией создавались также сильные артиллерийские резервы. Общее руководство этим делом было возложено на генерал-майора артилле­рии Ильина В.Ф. Артиллерийские резервы формирова­лись помимо Нижнего Новгорода в Петербурге, Костро­ме и Тамбове. Артиллерийский парк действующей армии достиг 620 орудий, превзойдя почти вдвое артиллерию против­ника.

Создание пехотных, кавалерийских и артиллерийских резервов дало возможность  Кутузову М.И. успешно ре­шить одну из центральных стратегических проблем — до­стичь численного превосходства сил над противником.

Особое внимание обращалось на обучение войск. Ку­тузов обязал командиров корпусов и начальников резер­вов обучать войска только самому необходимому: стрель­бе по целям, преодолению препятствий, маршам. Важно было воспитывать в солдатах такие качества, как вынос­ливость, терпеливость и храбрость. В результате энергичных мер, принятых командованием, войска вско­ре получили новое зимнее обмундирование, белье, продо­вольствие.

Фельдмаршал пристально следил за поступлением бое­припасов с заводов в армию. Для него чрезвычайно важ­но было добиться превосходства над противником не толь­ко в числе орудий, но и в количестве снарядов. Поэтому понятно его беспокойство, когда оп узнал, что французы имели больше снарядов на орудие, чем русские.

Партизанское движение в период пребывания русской армии в Тарутино приняло грандиозные размеры. Коман­дование стало поручать партизанам не только истребле­ние фуражиров, мародеров и мелких партий неприятеля, но и нанесение более чувствительных ударов по резервам и гарнизонам противника. Общие потери наполео­новской армии убитыми и пленными от действий парти­занских отрядов составляют более 30 тыс. человек.

Тарутинский период военной деятельности Кутузова М.И., насыщенный круп­ными мероприятиями по усилению русской армии, вскоре привел к ощутимым результатам. Участник войны 1812 г. генерал Михайловский-Данилевский А.И. писал: «Пребывание в Тарутине было для Кутузова одною из блистательнейших эпох его досто­славной жизни.

Кутузов удалил из армии генерала Беннннгсена, удовлетворил просьбу Барклая-де-Толлн, часто выступавшего совместно с противниками главнокомандующего, об увольнении его из армии, вынудил покинуть действующую армию московского генерал-губернатора Ростопчина Ф.В. — нее это способствовало оздоровлению обстановки в главной квартире русской армии.

Оценивая впоследствии значение Тарутинского лагеря для русской армии, Кутузов говорил: «Каждый день, проведенный нами в этой позиции, был золотым днем для меня и для войск, и мы хорошо им воспользовались». Эти дни приближали освобождение России и Европы от наполеоновского ига.

Со времен Пожарского никто не стоял так высоко в виду всей России… В  Тарутине в неимоверно краткое время Кутузов привел в самое стройное положе­ние армию, утомленную тысячеверстным отступлением и кровавыми сражениями, вручил народу оружие, осадил Наполеона в Москве и… извлекал все выгоды из нового рода войны».

В 1834 г. на средства, собранные крестьянами села Та­рутино, по проекту архитектора Антонелли Д.А. был воздвигнут величественный памятник. На нем высе­чены знаменательные слова: «На сем месте российское воинство под предводительством фельдмаршала Кутузова, укрепясь, спасло Россию и Европу».

Тарутинский мону­мент — один из самых больших памятников войны 1812 г. Классическая колонна высотой более 22 метров, соору­женная на двойном кубическом постаменте и обрамлен­ная позолоченными доспехами римских воинов, возвыша­ется над местностью, где располагался укрепленный ла­герь русской армии со штабом Кутузова.