Дом Романовых к 1917 году представлял собой бурлящий котел. Каждый из великих князей проводил свою политику или по крайней мере пытался. У кого-то это получалось лучше, у кого-то хуже. Великий князь Николай Николаевич Младший сделал, пожалуй, больше всех. Хотя получилось это у него как-то ненароком.

Популярность — удивительная вещь. К 1917 году великий князь Николай Николаевич Младший — безусловно, самый популярный из Романовых. А его двоюродный племянник Николай II — самый непопулярный. И если царь хоть что-то сделал для нелюбви к себе, то чем объяснить популярность Николая Николаевича — уму непостижимо.

Для начала — немного генеалогии. Николай Николаевич Младший — сын Николая Николаевича Старшего. А тот — в свою очередь — сын Николая I. Старший Николай Николаевич был главнокомандующим на Балканах в Русско-турецкую войну 1877-1878 годов. А в конце жизни свихнулся. Его сын также не отличался уравновешенным нравом. Сергей Витте пишет про Николая Николаевича Младшего: «Сказать, чтобы он был умалишенный — нельзя… но сказать, чтобы он был здравый в уме, тоже нельзя». Нечто среднее.

Великий князь Николай Николаевич (Младший)

Помимо бешеного нрава Николаша, как называли его в семье, имел странные вкусы. Великие князья частенько крутили романы с фрейлинами или балеринами. Николаша оказался совсем неприхотливым. Он жил с купчихой, которая владела лавкой в Гостином дворе. Николай Николаевич вздумал на ней жениться. Неравнородные браки категорически запрещались, но Александр III неожиданно смилостивился и решил разрешить. Подразумевая, что купчиха не будет претендовать ни на какое особое положение. Но купчиха претендовала на статус великой княгини. Александр III сначала опешил от такой наглости, а потом остроумно заметил: «Я в родстве со многими дворами Европы, но с Гостиным двором — не был и не буду».

В общем, Николаша не стал владельцем торговой лавки. Но его любовные пристрастия еще окажут влияние на российскую историю. Он и его младший брат Петр женились на черногорских княжнах — Анастасии и Милице. Черногорки увлекались мистикой, спиритизмом, столоверчением и прочей чепухой. И заразили этим увлечением своих мужей. Но это не беда. Беда в том, что мистикой увлекалась и императрица Александра Федоровна, жена Николая II. И какое-то время она была очень близка с черногорками. И именно они ввели в царскую семью «сибирского старца» Григория Распутина. Человека, сыгравшего роковую роль в истории последнего царствования. Человека, рассорившего императора со всеми родственниками, со всем окружением, а в конце, концов — и со всей страной.

Однако 1917 год был еще впереди. А пока на дворе тоже революционный — 1905-й. Николай II и Николай Николаевич, как говорится, дружат семьям. И в октябре 1905 года царь, напуганный всеобщей политической стачкой, решает сделать дядю Николашу диктатором. А дядя в это время охотится в своем имении. Его срочно вызывают в Петербург. Он приезжает. И хочет разобраться в обстановке. По-военному. Найти главарей революционного движения и для начала вступить с ним в переговоры. Ему подсовывают главаря — рабочего Ушакова. Вообще говоря, он не совсем главарь. Точнее — совсем не главарь. Ушаков возглавляет маленькую рабочую организацию, созданную на деньги департамента полиции. Настоящие главари — лидеры петербургского Совета рабочих депутатов — считают его провокатором и даже не пускают на свои заседания. Но Николай Николаевич встречается с Ушаковым. Тот говорит, что рабочие, мол, не хотят свергать царя, а хотят конституции.

Николай Николаевич тоже не хочет свергать царя. Но и конституции он не хочет. Настолько, что, по словам Ушакова, «с сердцем кинул стул». Но, маленько покрушив мебель, великий князь призадумался и передумал. И стал сторонником конституции.

Последний император России подписал отречение под давлением со стороны Думы, военных и собственных родственников

Министр двора Фредерикс от имени царя предложил ему стать диктатором. Николай Николаевич в ответ обещал застрелиться. И начал уговаривать царя ввести конституцию. Царь издал Манифест 17 октября. Россия превратилась в конституционную монархию. Сам творец манифеста Сергей Витте признавал, что без поддержки великого князя он бы ничего не добился. То есть конституцией Россия обязана двум людям — Витте и Николаю Николаевичу. Судя по всему, именно хитроумный Витте подсунул недалекому Николаше рабочего Ушакова. Правда, вскоре великий князь познакомился с доктором Дубровиным и из убежденного конституционалиста превратился в столь же убежденного черносотенца.

Как видим, Николай Николаевич не отличается постоянством. И вообще представляет собой фигуру, скорее, комическую. И с Николаем II он вскоре портит отношения. Из-за того же Распутина. Николай Николаевич — по свойственной ему привычке шарахаться из стороны в сторону — от почитания «старца» доходит до ненависти к нему.

Тем не менее, когда началась Первая мировая война, Николай II назначил Николая Николаевича Верховным главнокомандующим. Генералиссимусом, как тогда говорили (царь, как известно, имел скромный чин полковника). И тут начинаются чудеса с популярностью. Русская армия терпит страшные поражения: в 1914 году — в Восточной Пруссии, а в 1915-м — в Галиции. Разгром в Галиции вылился в Великое отступление.

Страна негодует. Обвиняет в поражениях всех — Ставку, военного министра, немецких шпионов, да и вообще весь государственный строй. Обвиняют всех, кроме Верховного главнокомандующего. Он — вне критики. Более того, он на вершине славы. Его, длинного и тощего, как жердь, величают русским богатырем. В армии рассказывают, как великий князь под пулями водит войска в атаку, хотя Верховный безвылазно сидит в Ставке и никогда даже не приближается к линии фронта. Все с восторгом говорят о телеграмме, которую Николай Николаевич вроде бы послал Распутину. «Старец» просил разрешения приехать на фронт и помолиться с войсками. А Верховный ответил: «Приезжай, Гришка, я тебя повешу».

Николай Николаевич Младший (третий слева) и вдовствующая императрица Мария Федоровна (в центре) покидают Россию на английском корабле «Мальборо». Апрель 1919 г.

В августе 1915 года, во время отступления русской армии, Николай II отправил великого князя в отставку и сам стал Верховным главнокомандующим. В принципе, нормальное решение. В любой стране главнокомандующего, при котором армия терпит такие страшные поражения, прогнали бы взашей. Но общество негодует. Считает великого князя невинной жертвой Распутина и Александры Федоровны. Царица, дескать, испугалась растущей популярности Николая Николаевича.

Александру Федоровну на самом деле раздражала популярность Николаши. Но была и другая причина. Николай Николаевич недоволен возросшим влиянием Распутина. И винит во всем императрицу. И носится с планами заточить ее в монастырь. Скорее всего, это была пустая болтовня. Ведь Николаша понимал, что царь никогда на такое не согласится. А трогать Николая II он не хотел. Пока не хотел. Но болтовня была. И Александра Федоровна, у которой были свои «глаза и уши» в Ставке, хорошо об этом знала. Так что дело не только и не столько в популярности великого князя.

Николай Николаевич отправился командовать Кавказским фронтом. Турки — это не немцы, так что там он воевал гораздо успешнее. Продолжал ли он думать о дворцовом перевороте? Трудно сказать. Но думали за него. В конце 1916 года появилось несколько заговорщических центров, которые планировали дворцовый переворот. В частности, московские общественные деятели во главе с князем Львовым, будущим главой Временного правительства, хотели свергнуть Николая II и сделать царем Николая Николаевича. И отправили к кандидату в цари тифлисского городского голову Хатисова.

Николай Николаевич выслушал предложение. И взял паузу на раздумья. А через несколько дней отказался. Поскольку солдаты «не поймут сложных комбинаций» и «едва ли будут на стороне заговорщиков». Великий князь любил повторять, что он верноподданный из верноподданных. Однако, как видим, его смущает не сам факт переворота. Он всего лишь боится, что шансы на успех малы.

И все же Николаю Николаевичу в очередной раз удалось сыграть роль в великих событиях. Когда Николая II убеждали отречься, ему показали телеграммы командующих фронтами. Все они требовали отречения. Но больше всего Николая II поразило, что отречения требует и дядя Николаша. Он несколько раз перечитал его телеграмму и именно после этого твердо решил отказаться от престола. Сначала Николай Николаевич вынудил у царя конституцию, потом — отречение. Противники монархии должны бы были поставить ему памятник. Удивительно неблагодарные люди.

Статья Г. Сташкова «Несостоявшийся император», журнал «Загадки истории», № 29 2017, с. 10 -11.