Захват власти большевиками столкнул Россию в пропасть Гражданской войны. Борцам за коммунизм, выступавшим под красным знаменем, в ней противостояли сторонники Белого дела, или белогвардейцы. Чтобы понять феномен Белого дела и причины его поражения, надо вспомнить, с чего все начиналось.

Принято считать, что последний акт Гражданской войны разыгрался в середине ноября 1920 года, когда на 126 судах из Крыма было эвакуировано около 150 тысяч военнослужащих Русской армии барона Врангеля и примкнувших к ним беженцев. В реальности борьба завершилась в октябре 1922 года, после занятия Красной армией Владивостока. Хотя отряды генерала Пепеляева еще сражались на Дальнем Востоке до июля 1923-го.

Противостояние красного и белого цветов обозначилось в период Великой французской революции. Радикалы предпочли красный как символ крови, пролитой борцами за свободу. Сторонники короля выбрали белый, по цвету украшенного лилиями королевского флага. Помимо монархии этот цвет обозначал еще и чистоту, правду, единение с Богом.

Большевики из тактических соображений напирали на то, что белогвардейцы стремятся не только восстановить монархию, но и вернуть помещиков-капиталистов. В реальности же Белое движение объединяло разношерстную компанию, в которую, помимо адептов самодержавия, входили сторонники конституционной монархии, республиканцы и даже умеренные социалисты. Приставка «бело-» добавлялась и к «националам» (белополяки, белофинны, белоэстонцы), ратовавшим за создание собственных независимых государств на руинах «единой и неделимой» Российской империи.

Объединялись они на трех общих идеях: ликвидация большевистского режима; «непредрешенчество», подразумевавшее, что государственную систему России определит всенародно избранное Учредительное собрание; признание до окончания войны единой власти в лице лидера, облеченного диктаторскими полномочиями.

Организационно Белое движение зародилось еще при Временном правительстве, когда начали формироваться ударные батальоны из готовых сражаться с немцами до победного конца солдат и офицеров. Как первый бой белых и красных можно расценить разгром июльского выступления большевиков в Петрограде. Спустя полтора месяца последовал второй раунд, когда большевики помогли Керенскому подавить мятеж верховного главнокомандующего Лавра Корнилова.

В дни большевистского переворота в Москве из юнкеров и гимназистов были сформированы добровольческие отряды, бойцы которых носили на рукавах белые повязки. С обеих сторон тогда имели место расправы над пленными, но юнкера, как проигравшие, пострадали больше, став первыми мучениками Белого дела.

Между тем посаженные после мятежа в Быховскую тюрьму Корнилов и его сподвижники бежали на Дон. Здесь к ним присоединился генерал Михаил Алексеев, сумевший создать организацию, занимавшуюся отправкой на юг России не принявших новую власть офицеров. Из этих беглецов и была сформирована Добровольческая армия, совершившая в феврале-мае 1918 года Первый Кубанский (Ледяной) поход. Участники рейда — «первопоходники» — составили элиту Белого движения.

Добровольческой армии приходилось действовать на территории поддерживаемого Германией и созданного атаманом Петром Красновым Всевеликого войска Донского. Возглавивший «добровольцев» после гибели Корнилова генерал Антон Деникин, напротив, ориентировался на Антанту. Но и он, и Краснов являлись врагами советской власти. После поражения Германии в Первой мировой войне донцы и кубанцы признали лидерство Деникина, влившись в Вооруженные силы Юга России (ВСЮР). В своей агитации белые упирали на неделимость России. Но этого народу было недостаточно.

Игнорируя действия Добровольческой армии, мятеж оренбургских казаков и другие очаги сопротивления, советские историки отсчитывают начало Гражданской войны от грянувшего в мае 1918 года мятежа Чехословацкого корпуса. Вопрос о датировке носит не академический, а политический характер. Если Гражданская война началась сразу после Октябрьского переворота, то получается, что большевики же ее и спровоцировали.

Коммунистические идеологи предпочитали другую трактовку событий. По ней, свергнув Временное правительство, большевики дали русскому народу мир и землю, что обеспечило так называемое «триумфальное шествие советской власти». Помещики и капиталисты пытались сопротивляться, но народ их не поддерживал, и тогда вмешались иностранные интервенты, использовавшие Чехословацкий корпус в качестве ударной силы. Ход мирных преобразований оказался прерван, и страна погрузилась в пучину братоубийственной бойни.

Так или иначе, именно благодаря чехословакам антибольшевистские группы смогли установить контроль над огромными территориями, раскинувшимися от Волги до Владивостока, и приступить к созданию собственных армий. Первенство здесь принадлежит созданной в Поволжье добровольческой Народной армии под командованием Владимира Каппеля. Иногда случались удивительные парадоксы. Зажиточные рабочие Ижевских и Боткинских оружейных заводов сформировали две дивизии, которые сражались в рядах белых под красными знаменами.

В августе 1918 года каппелевцы и чехи взяли Казань, где захватили «золотой запас» государства. Троцкий впоследствии утверждал, что это был самый тяжелый момент для советской власти. В ноябре 1918 года другие белогвардейские лидеры признали в качестве Верховного правителя России находившегося в Омске адмирала Александра Колчака, поскольку он был известен в мире, дружил с Антантой и распоряжался золотым запасом.

Еще один очаг Белого движения возник на севере России (в Мурманске и Архангельске), где под крылом Антанты была сформирована Северная армия генерала Евгения Миллера. В Прибалтике бежавшие из Петрограда офицеры помогли сторонникам эстонской и латвийской независимости отразить наступление красных. В 1919 году они были объединены в Северный корпус, позднее развернутый в Северо-Западную армию генерала Николая Юденича.

К весне 1919 года Советская Россия съежилась примерно до размеров Московского княжества. Первыми двинулись в генеральное наступление войска Колчака, но им пришлось столкнуться с сильными противниками в лице Фрунзе и Тухачевского. В январе 1920 года Верховный правитель был разбит, схвачен при отступлении и расстрелян. Его бывшие подчиненные продолжали борьбу в Забайкалье, Приморье и даже в Монголии, на Камчатке и Чукотке, но везде потерпели поражение.

Северная армия Миллера, будучи брошена союзниками, держалась до февраля 1920 года, когда ее остатки эвакуировались в Норвегию. Юденич осенью 1919 года едва не овладел Петроградом, но потерпел поражение и отвел свои части в Эстонию, где они были интернированы. Деникин в сентябре 1919-го предпринял наступление на Москву, добравшись до Орла и Курска. Большевики уже начали готовиться к бегству и уходу в подполье, но в середине октября ситуация на фронте вновь повернулась в сторону красных.

После катастрофической эвакуации из Новороссийска добравшиеся до Крыма части ВСЮР были реорганизованы в Русскую армию под командованием сменившего Деникина Петра Врангеля. Поскольку большевики были заняты борьбой с Польшей, он предпринял операцию в Северной Таврии, растянувшуюся с июня по ноябрь. В начале ноября 1920 года красные ворвались в Крым — «последний остров» Белой России. Почти все сдавшиеся белогвардейцы оказались расстреляны.

Причины поражения

Так почему же белые не смогли удержать преимущество и в итоге потерпели сокрушительное поражение? Можно выделить несколько основных причин.

Во-первых, они не сумели привлечь на свою сторону крестьянство, составлявшее в 1917 году 85% населения тогдашней России. Большевики же, придя к власти, действительно перераспределили в пользу крестьян отобранную у помещиков землю.

Политика продразверстки раздражала и провоцировала восстания, но стоило прийти белым, и «мужичок-кулачок» начинал дрожать за судьбу своего участка — за то, что вернувшийся помещик предъявит права на экспроприированные у него владения. И продразверстка казалась уже не такой страшной.

Решение земельного вопроса откладывалось белыми на потом. В лучшем случае крестьянам давали понять, что земля останется за ними после выкупных расчетов, масштабы которых тоже предстояло определить в будущем. Все это выглядело очень зыбко. И при всех своих шараханьях, в конечном счете, жители деревни отдавали предпочтение советской власти.

Вторая причина заключается в том, что по части лозунгов и пропаганды вообще белые тоже уступали своим противникам. По мнению известного военного историка Николая Головина, они не смогли выдвинуть позитивной идеи, дающей согражданам представление о том, ради чего им предлагается страдать и рисковать жизнью.

Философ Иван Солоневич считает, что такой идеей могло стать восстановление монархии. После 1918 года воспоминания о том, как жилось при царе-батюшке, действительно вызывали у населения ностальгические чувства. Но трудно сказать, до какой степени ностальгия способна мобилизовать массы. И в любом случае, идея вернуть все «как раньше» менее позитивна, чем идея построения более справедливого коммунистического общества.

Не стоит забывать, что советская власть располагала большими материальными ресурсами. Даже в самые тяжелые периоды ленинское правительство удерживало контроль над самыми населенными и развитыми регионами. В его распоряжении находились не только промышленные предприятия, но и оставшиеся с Первой мировой военные склады, запасов которых хватило для того, чтобы продолжать борьбу даже при полностью остановившемся производстве.

Ничем подобным белые не располагали, а в плане снабжения зависели от союзников, поставлявших оружие и снаряжение малыми дозами, а порой и откровенно обманывавших своих русских партнеров. Из-за ограниченности людских ресурсов белые всегда численно уступали красным. До определенной степени этот дисбаланс выравнивался за счет профессионализма, поскольку в рядах белых значительный процент составляли офицеры и казаки. Но в эпоху массовых войн численность зачастую значила больше, чем качество.

Ко всему прочему, белые не умели эффективно мобилизовать даже имевшиеся в их распоряжении ресурсы. В период наступления на Петроград непосредственно в боевых действиях участвовали от 35 до 40% из примерно 20-тысячной армии Юденича. Остальные терялись в тылу, занимаясь снабжением и административной работой.

Местные администрации назначались сверху, армейским командованием, что выглядело недемократично по сравнению с выборными советскими органами. Однако белые чиновники не умели жестко претворять в жизнь распоряжения Центра, будь то реквизиция продовольствия или призыв в армию.

При этом нельзя сказать, что белый террор уступал красному по масштабности. Но результативность его была меньшей. Скорее, он озлоблял, в то время как более системные репрессии советской власти парализовали волю к сопротивлению. Как ехидно заметил Троцкий: «Если завтра мы прикажем всему населению Петрограда собраться на Марсовом поле для порки, то половина придет и вынесет это наказание, а половина предъявит справки, освобождающие от подобной процедуры».

Красные никогда не скупились на обещания. И даже их выполняли, хотя и отыгрывали назад при первой возможности. Так получилось с «землей — крестьянам», изъятой позже вместе с самими крестьянами в государственную собственность. Аналогичная картина наблюдалась и в случае с предоставлением независимости национальным государствам. Большевики раздавали ее направо и налево, считая, что мировая революция все спишет. Белые же демонстрировали удивительную щепетильность, соглашаясь говорить, в лучшем случае, о федерации. Скрипя зубами, они соглашались на независимость для Финляндии и Польши, но и здесь оставляли решающее слово за Учредительным собранием.

Результатом такой щепетильности стал срыв целого ряда стратегических операций. Петроград неизбежно должен был пасть в 1919 году, если бы Юденича поддержали финская и эстонская армии. И, конечно, к краху большевиков привела бы координация действий между поляками и Врангелем весной и летом 1919 года.

Разросшись к концу Гражданской войны количественно, белая армия все равно всегда уступала пропорционально увеличивавшимся силам красных. И при этом катастрофически снизился ее идейно-политический уровень. Как говорилось в фольклоре того времени: «На смену первопоходнику-«Георгию» пришел разбойник-«жоржик»: Первый — лик добровольчества, второй — образина его». «Образин» было предостаточно и по другую сторону фронта. Но проигравшими оказались именно белые. Хотя до победы им оставалось совсем немного.

Статья Д. Митюрина «Оттенки белого», журнал «Загадки истории» №47 2016, с. 20-22.