Кронштадт – российский город-порт, расположенный на острове Котлин в восточной части Финского залива. Крепость на о. Котлин, как защита Петербурга, была заложена Петром I в 1703 г. 7 (18) мая 1704 года эта крепость — форт была освящена и названа Кроншлот – «коронный замок». В годы Северной войны (1700-1721) Кроншлот неоднократно отражал нападения шведского флота. С 20-х годов XVIII в. Кронштадт (город-крепость) стал главной военно-морской базой Балтийского флота.

Форт для защиты купеческой гавани получил название «Цитадель», но в XIX в. после перестройки был переименован форт «Пётр I». Были построены также форты: «Павел I», «Император Александр I», «Константин», «Риф», «Тотлебен», «Обручев». К созданию системы фортов на Котлине и вокруг него приступили при Николае I. В 1856-1871 гг. их строительство продолжили по проектам графа Тотлебена. С 1896 г. форты одевали в бетон и вооружали дальнобойной артиллерией. Реконструкцию и перевооружение фортов завершили к началу Первой мировой войны.

В 1824 г. Кронштадт был разрушен сильным пожаром, а затем наводнением, но каждый раз он вновь восстанавливался. Во второй половине XIX в. Кронштадтская крепость была перестроена по проекту военного инженера Тотлебена Э.И. В 1854 г. в ходе Крымской войны впервые в истории ВМФ в водах вблизи Кронштадта было применено минное оружие: гальванические мины Якоби, ударные мины Нобелей. Осенью 1905 г. Кронштадт пережил восстание, в котором приняли участие около 5 тыс. солдат и матросов, а в годы Гражданской войны – так называемый «Кронштадтский мятеж», кроваво подавленный большевиками (М. Тухачевский, Л. Троцкий).

В годы Великой Отечественной войны 21–23 сентября (Кронштадтское сражение) в трех совершенных массированных налетах на корабли и Кронштадт участвовали в общей сложности несколько сотен немецких бомбардировщиков. Их цель была подавить и уничтожить нашу мощную морскую артиллерию, которая вела уничтожающий огонь по наступающим войскам группы армий «Север». Огнем зенитной артиллерии сил ПВО в эти три боевых дня 21, 22 и 23 сентября 1941 года защитники Кронштадта заставили противника большую часть своего огромного бомбового груза безприцельно сбросить в воды Финского залива. В ходе налёта Кронштадт понёс большие разрушения, был потоплен линкор «Марат», другие корабли Балтийского флота, разрушены здания и Морской завод. Город находился в блокаде, но удерживался советскими войсками.

В середине сентября 1941 г. немцы вышли на побережье Невской губы и захватили Новый Петергоф, Стрельну и Урицк. При этом части 8-й армии, оборонявшей побережье, оказались блокированы гитлеровцами на так называемом Ораниенбаумском плацдарме. Теперь их снабжение можно было осуществлять лишь морским путем через Кронштадт. Из района Стрельни немцы простреливали фарватер Кронштадт — Ленинград. 5 октября 1941 г. в тыл немецких войск советское командование высадило морской десант, который должен был помочь соединиться 8-й и 42-й армиям Ленинградского фронта, с целью разбить Стрельнинско-Петергофскую группировку фашистской армии. В ходе операции в течение 2-х дней практически все десантники погибли.

Весь период блокады Ленинграда Кронштадт подвергался массированным бомбардировкам и артобстрелам и был сильно разрушен, но, тем не менее, продолжали действовать ремонтная база кораблей Балтийского флота, лаборатория по размагничиванию судов и база подводных лодок, топивших вражеские транспорты и боевые корабли в Финском заливе и Балтийском море.

После войны город был восстановлен. В городе есть памятник — Орудие Ивана Тамбасова. Старшина 1-й статьи Иван Тамбасов был командиром башни на линкоре «Октябрьская революция». В апреле 1943 г. во время одного из боёв на палубе начался пожар. Если бы огонь добрался до лежащих там снарядов, линкор мог взорваться. И. Тамбасов голыми руками хватал раскалившиеся уже снаряды и бросал их за борт. Последний снаряд взорвался у его груди…

В конце 1984 г. в результате возведения дамбы остров Котлин с северной стороны был соединен с материком автомобильной дорогой. 11 ноября 1996 прежде закрытый город был открыт для свободного посещения.

Кронштадт был задуман Петром I как коммерческая гавань столицы, так как устье Невы оказалось мелким для прохода в Петербург крупных судов. «Город этот будет населен только торговыми людьми, все строения предполагаются каменными. Город украсится набережными и мостами вроде амстердамских», — сообщал голландский посланник. Застройку с самого начала подчиняли проектам планировки.

На Амстердам это оказалось не похоже. Зато при знакомстве с регулярным благоустроенным городом на острове приходит в голову мысль, что, наверное, именно такою хотел видеть Петр I свою новую столицу. Петербург уклонился в своем развитии от воли создателя и стал европейским городом, а на Котлине благодаря изолированности, небольшому размеру города и жесткой регламентации его жизненного уклада урбанистическая утопия Петра осуществилась вполне.

Кронштадт оставался гаванью Петербурга до сооружения Морского канала. С приходивших на кронштадтский рейд крупнотоннажных иностранных судов товар перегружали на баржи, которые доставляли его в столицу к наб. Макарова. Это было так неудобно, что английские моряки шутили: «Путь от Лондона до Кронштадта короче, чем от Кронштадта до Васильевского острова». Морской канал подорвал коммерческую гегемонию Кронштадта на Балтике, и он превратился в негостеприимную военно-морскую базу — «железную ставню к петровскому окну».

Попасть в Кронштадт летом можно было непосредственно из Петербурга (от 8-й линии В. О. или от Нового Адмиралтейства 4-5 раз в день ходили в Кронштадт пароходы «Заря», «Луна», «Русь» и «Утро»; путь занимал полтора часа и стоил 60 коп.); через Ораниенбаум (11 рейсов в день, Кронштадта достигали за полчаса, стоимость 15 коп.); через Лисий Нос (7 рейсов в день, в пути полчаса, стоимость 15 коп.). Зимой от Ораниенбаума и Сестрорецка ходили в Кронштадт по льду специальные каретки на несколько седоков.

Кронштадт был наряду с Петербургом и Николаевом одним из трех в России военных портов 1-го разряда. В административном отношении он являлся особым военным губернаторством в пределах Санкт-Петербургской губернии. Город занимал примерно 1200×800 саженей на восточной половине острова Котлин и делился на Адмиралтейскую и Комендантскую части.

Адмиралтейская, открытая к гаваням на южной стороне острова (с запада на восток — Купеческой, Средней и Лесной), соединяла функции порта, верфи, военно-административного и учебного центра Балтийского флота. В ней почти не было жилья — только казенные постройки и гидротехнические сооружения: причалы, доки, склады, таможня, лесная биржа, казначейство, Николаевское инженерное училище, морской манеж, дом и канцелярия главного командира Кронштадтского порта и военного губернатора, мужская и женская гимназии, Петровский парк с памятником Петру I.

К 1913 г. в Адмиралтейской части воздвигли знаменитый Морской собор и поставили невдалеке от него памятник С.О. Макарову. Морской собор — храм-памятник Петру I — основателю Кронштадта и «чинам Морского ведомства, погибшим при исполнении служебного долга, а также способствовавшим развитию и славе флота». Гражданский инженер Василий Антонович Косяков (1862-1921) задумал его по образцу константинопольской св. Софии. Собор заложен 8 мая 1903 г.; с 1907 г. велась отделка интерьера; освящение состоялось 10 июня 1913 г.

Комендантская часть — это собственно город: благоустроенные улицы, жилые кварталы и казармы, церкви, здания Городской думы и Общества взаимного кредита, торговые заведения, Морское собрание, библиотека, театр. Население города в 1902 г. 43 тыс. человек, а в 1914 г. — 65 тыс. Половина были военными моряками, остальные обслуживали нужды морского ведомства и флота. На 100 мужчин приходилось 83 женщины (Брокгауз. II. XXIII, с. 449). В Кронштадте было несколько учебных заведений морского ведомства: кроме Николаевского инженерного училища — Минные офицерские классы, Машинная школа Балтийского флота, школы водолазов и юнг. Существовали астрономическая и компасная обсерватории (там же, с. 450).

Еще при Петре I был установлен футшток — устройство для определения фактического уровня поверхности моря относительно средней его величины, дающее нулевой отсчет для всей российской геодезической системы. Обширный морской госпиталь был одним из передовых центров европейской практической и научной медицины. В 1896 г., спустя лишь год после опубликования Рентгеном его открытия, преподаватель Минных офицерских классов А.С. Попов сконструировал для госпиталя рентгеновский аппарат, с помощью которого были получены первые в России снимки внутренних органов человека.

Военная гавань выступала на юго-восток — по направлению к Петербургу. От Толбухина маяка на восток до этой гавани простирался Малый рейд; на запад на 13 верст — Большой рейд. Собор св. Андрея Первозванного — покровителя русского военного флота был торжественно заложен в 1805 в присутствии императора Александра I. Он поставлен против Гостиного двора так, что колокольня, высившаяся над входом, замыкала перспективу Обводного канала, построенного по указу Екатерины II. В храме c 1855 по 1908 г. служил святой праведный Иоанн Кронштадтский. При советской власти в 1932 г. собор был разрушен…

В 1909 г. вице-адмирал Вирен Роберт Николаевич был назначен главным командиром Кронштадтского порта, военным губернатором Кронштадта. Полный адмирал с 1915 г. 1 марта 1917 г. был растерзан революционными матросами… Вирен Р.Н. с 1901 г. командовал крейсером «Баян» на Дальнем Востоке. За доблесть, проявленную в бою в первый день русско-японской войны, награжден золотой саблей. В день гибели С.О. Макарова «Баян», спасая команду затонувшего миноносца «Страшный», выдержал бой с 6 японскими крейсерами; за этот подвиг Вирен был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. С 29 июля 1904 г. — контр-адмирал, назначен в Порт-Артур командиром отряда броненосцев и крейсеров. Деятельность его свелась к починке судов и помощи сухопутным батареям. После сдачи Порт-Артура пошел с защитниками крепости в плен, отвергнув возможность быстрого возвращения в Россию. В 1907-1908 гг. главный командир Черноморского флота и портов Черного моря. В 1908-1909 гг. член Адмиралтейского совета.

Кронштадт с честью выполнил непростую миссию, возложенную на него Петром I — пройдя сквозь многочисленные вихри боев, потеряв тысячи героических защитников, он сохранил Северную Столицу. Ни разу на Кронштадтскую землю не ступила нога врага нашей Родины. Благодаря самоотверженности и отваге кронштадтцев, Балтийское море не было немецким ни одной минуты, враг не пробился к Ленинграду. 8 мая 2009 года Кронштадту было торжественно присуждено звание — «Город воинской славы».

Пролетарская рыбка

Интересно, что Белые ночи празднуют только в Петербурге (а могли бы — в Мурманске, Осло, Рейкьявике), корюшка — бренд присвоенный. Водится она и на Дальнем Востоке, и на Онеге, и в Белом море. Но сверхценность приобрела именно в Питере.

Только наивный провинциальный городничий из «Ревизора» представляет себе столицу как город, где он, будучи большим начальником, станет есть эту рыбу: «Да, там, говорят, есть две рыбицы: ряпушка и корюшка, такие, что только слюнка потечет, когда начнешь есть». Не знали эту рыбицу ни в свете, ни в гвардии. Севрюга, стерлядь, в крайнем случае, налим или карп — вот рыбная перемена за столом аристократа. А корюшка – рыбка пролетарская.

В России корюшку, ряпушку и миногу ловили на невском взморье рыбаки-отходники, приходившие в Петербург из Осташковского уезда Тверской губернии, с озера Селигер. В Петербурге их кликали «осташами». Как правило, осташи делили занятие рыбацким промыслом между Селигером и Невой: лето проводили в родных местах, а с конца октября до начала весны (а иногда и вплоть до июня) промышляли в Петербурге или Кронштадте. Зимой рыбу ловили из подо льда на Финском заливе.

Когда река вскрывалась, осташи работали на тонях. Рыбацкая тоня представляет собой избушку, воздвигнутую на отмели: во избежание наводнения она высоко подымается на столбах над поверхностью воды. Рыба ловится «мотнею» сажен 300 длины и 3 — 4 ширины, смотря по глубине моря. Закинутая мотня опускается в море стеною от поверхности воды вплоть до дна. Мотню с обеих сторон тянут на берег при помощи ворота, который приводится в движение поденщиками. Когда закинут невод, поденщики медленно вертят ворот, ходя по кругу «в ногу» и понурив головы. За раз вытягивали по 50 пудов рыбы (800 килограмм). Всего же за путину невские рыбаки добывали примерно 200 тысяч пудов корюшки.

Корюшкой и ряпушкой торговали с лотков разносчики, покупавшие ее рано утром у оптовиков на рыбной бирже, что существовала на Фонтанке у Семеновского моста. Десяток рыбок продавался с лотка за 3 — 8 копеек. Цена смехотворная, любой жалкий поденщик зарабатывал в столице за день минимум полтинник.

Ближайший родственник корюшки — снеток ловился на Псковском и Чудском озере и на Ильмене. Снетков сушили, грузили в корзины и доставляли на санях в Петербург. Особый спрос на снетков был в Великий пост. Вообще же эта микроскопическая рыбка заменяла петербургскому простонародью семечки, которых столица не знала до февраля 1917 года, когда призванные из Малороссии и с Кубани солдаты Петроградского гарнизона усеяли лузгой тротуары Невского проспекта.

Корюшка и снеток — рыбки петербургских окраин. Их не знали французы-повара «Кюба», «Донона», «Бореля», «Констана» и других «гвардейских» ресторанов. Корюшка — для тех, кто ходит не с парадного, а с черного хода: горничных, кухарок, дворовых мужиков. Как вспоминала Ахматова, «на черной лестнице пахло жженым кофе, постным маслом на масленицу, корюшкой весной и всегда кошками». Снеток и корюшка — Пески, Выборгская сторона, трущобы у Сенной площади: там ее вкус знали хорошо.

Золотое время корюшки пришло с военным коммунизмом, когда Петроград натурально вымирал от голода. Выяснилось — рыбка естественное богатство столицы, ставшей провинцией. Ежегодно возобновляющийся пищевой ресурс. В суровые времена фабрик-кухонь, заводских столовых, карточек и дефицита, эта рыбка вносила в ленинградский стол неожиданное разнообразие, а её не зависящий от идеологии ежегодный нерест свидетельствовал о том, что не вся природа еще покорена плановыми органами.

Сложность заключалась в том, что до 1940 года граница с Финляндией проходила рядом с Сестрорецком, да и Ладога считалась пограничной зоной. Появление здесь рыбака на ялике, или передвижение по льду категорически замещалось. На удочку корюшку ловили только в Неве. В блокаду корюшка не могла спасти горожан. Люди ослабли настолько, что им не хватало сил на подледный лов. А ту, что ловили специальные артели, шла на питание «трудящихся Смольного». Весной 1942 года (в городе в день умирает по 7 тысяч человек) партийный работник Николай Рабковский отдыхает на Карельском перешейке в Мельничном Ручье, рядом с дачей Жданова: «Питание здесь, словно в мирное время: разнообразное, вкусное, высококачественное. Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная».

Только после войны в 1950-е ежегодное появление лотков с корюшкой стало местным календарным праздником (как Седьмое ноября, Белые ночи и отправка детей в пионерские лагеря). Появление корюшки — приход весны. Корюшка становится фирменной маркой Ленинграда, как в других местах — торт «Киевский», грузинские вина или куйбышевские шоколадные конфеты… ( Из книги Л. Лурье «Без Москвы», С-Петербург, «БХВ-Петербург», 2014, с. 36-42).