Война — это в первую очередь смерть. Но кто-то, уже, кажется, обреченный на смерть, остается жить, потому что на помощь приходят врачи, медсестры. Сколько добрых слов было сказано о врачах, поднимавших на ноги бойцов в военных госпиталях, о медсестрах, рискуя жизнью, выносивших раненых с поля боя. Их подвиг, их самоотверженный труд во время войны почитается не менее, чем само ратное служение. Среди них были и верующие люди.

Так, например, одна из первых монахинь Хабаровска матушка Елизавета (в миру Вера Дмитриева) прошла Великую Отечественную войну медсестрой, вынесла множество раненых бойцов с поля боя, укрывала раненых солдат от фашистов. «Я читала молитву, — вспоминала она, — и страх как-то током в землю уходит. И слышно, как сердце бьется. И не боишься уже». Вот один из случаев, о которых рассказывала матушка Елизавета.

В больнице среди других больных лежали три наших раненых разведчика. Их решили выдать за местных жителей, случайно раненных на станции во время налета. Составили фиктивные истории болезней. Придумали биографии. Переодели в гражданское. Нарисовали кресты на дверях палаты — инфекция.

Врачей в больнице не было. Всех эвакуировали. Остались только молоденькая акушерка Аня, бабушка Варвара и Вера (будущая матушка Елизавета). Немцы появились через неделю. Увидев черные кресты на дверях, спросили:
— Что это?
— Здесь остались больные брюшным тифом. Врачей нет. Сами карантин снять не можем.
Немцы потребовали истории болезней.
— Что за раненые у вас? Командиры?
— Нет, колхозники из дальних сел. Приехали повидаться с родственниками. Их ранило на станции. В районной больнице мест не было. Привезли к нам в сельскую больницу. Немцы поверили, успокоились. Прислали хирурга. Тот осмотрел раненых. Конечно, фронтовой хирург легко отличал осколочные ранения от пулевых. Но он ничего не сказал…» (A. Лепетухин «Живой голос матушки Елизаветы»).

Военным врачом с Третьим Украинским фронтом прошла по дорогам Болгарии, Венгрии, Румынии монахиня Серафима (Зубарева), была награждена медалью «За победу над Германией». Монахиня Антония (Н. Жартовская) с юных лет была послушницей Ладынского, потом Густынского монастыря, а в тяжелый начальный период Великой Отечественной войны работала хирургической медицинской сестрой в госпиталях Красной армии, с утра до ночи стояла за операционным столом рядом с хирургом, предоставляя неотложную помощь раненым воинам.

Монахиня Кесария (в миру Ксения Алешина), бывшая насельницей Брянского Петро-Павловского женского монастыря, перенесла арест по несправедливому обвинению и советский концлагерь. В 1940 году она окончила двухгодичную школу медсестер, а когда началась Великая Отечественная война, была переведена в эвакопункт. Через месяц поступила в госпиталь легкораненых 6-й Гвардейской Танковой армии № 2632, в котором служила до 8 ноября 1945 года.

Монахиня Кесария

В служебной характеристике «Гвардии мл. сержанту м/с Алешиной Ксении Ивановне» говорится: «Работая в госпитале в условиях боевой обстановки и большого потока раненых, т. Алешина проявила себя как одна из лучших медицинских сестер, к работе относилась добросовестно, к обслуживанию и лечению раненых больных исключительно чутко, заботливо, внимательно… за свою отличную работу… имеет ряд благодарностей от командования госпиталя и от раненых и больных… награждена медалями: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За освобождение Праги» и «За победу над Японией». Кроме того… за личные подвиги представлена к правительственной награде — ордену «Красная Звезда». В 1948 году монахиня Кесария была награждена медалью «За боевые заслуги».

На фронте, как вспоминали знавшие матушку, во время бомбежек все старались быть рядом с ней и молиться. Однажды она спрыгнула с поезда, спасая от гибели ребенка, разбила лицо и выбила верхние зубы. Она была немногословной, и сведений о ее жизни сохранилось немного. С 1946 по 1956 год монахиня Кесария работала медицинской сестрой в больницах города Брянска.

В городе Орле во все время немецкой оккупации успешно действовал подпольный госпиталь. Одним из его руководителей был врач В. Турбин, в 30-е годы тайно принявший монашество. Благодаря его личному мужеству и самоотверженности медперсонала в этом госпитале удалось спасти несколько оказавшихся в плену бойцов Красной армии, которых после излечения переправили через линию фронта.

Госпитали в монастырях

В Церковь Православную идут как в духовную врачебницу, а в годы Великой Отечественной войны люди, открыто связавшие свою жизнь с Церковью и не скрывавшие своей веры, старались заживлять и телесные раны нуждающихся в медицинской помощи. Приходы брали на себя попечение о раненых, устраивали при храмах перевязочные пункты. Еще в начале войны ленинградский Князь-Владимирский собор выделил на создание лазарета свыше 700 тыс. рублей и принял решение в дальнейшем выделять на его содержание ежемесячно 30 тыс. рублей.

По-прежнему притесняемые, в атмосфере недоверия христиане делали, что было в их силах. В Калуге, например, православная община взяла шефство над местным госпиталем, даже устроила для раненых Пасхальный концерт силами церковного хора. Но местные власти боялись давать ход инициативе верующих без указаний сверху. НКГБ СССР принимались меры к «недопущению впредь попыток со стороны церковников входить в непосредственные сношения с командованием госпиталей и ранеными под видом шефства».

Тем не менее, шефство над госпиталями, которое брали на себя церковные общины и монастыри, стало весьма распространенной формой патриотической работы Церкви во время войны. Не только в Калужской, но и в Воронежской епархии верующие закупали продукты и необходимые вещи для раненых, собирали деньги. За этой деятельностью наблюдали сотрудники госбезопасности, которые отмечали, что «осуществляя это шефство, церковный совет собрал среди верующих Калуги 50 тыс. рублей, приобрел на них до 500 подарков, которые были розданы раненым… На те же средства церковники купили и передали госпиталю плакаты, лозунги, портреты руководителей партии и правительства, нанимали парикмахеров, баянистов и т. д». В апреле 1943 года силами церковного хора в госпитале дважды устраивались концерты с программой русских народных песен и песен советских композиторов.

В 1943 году, в период временного потепления отношений между Церковью и государством, заслуги Церкви уже начали признавать. Так, например, получил несколько письменных благодарностей от военной администрации Киевский Покровский женский монастырь, а его настоятельница игуменья Архелая была за патриотическую деятельность представлена к ордену. Заслуга монахинь заключалась в том, что они собственными силами организовали госпиталь, в котором работали медсестрами и санитарками, а потом в Покровской обители разместили эвакогоспиталь.

В истории Киевского Свято-Покровского женского монастыря рассказывается, что упраздненная в 1923 году обитель была снова возрождена во время немецкой оккупации в 1941 году, а в следующем году ее настоятельницей была назначена 62-летняя игуменья Архелая (в миру Елена Савельева). С первых же дней сестры спасали от разграбления медицинское оборудование. Весной 1942 года открылась амбулатория, где киевские врачи, рискуя жизнью, выдавали фиктивные справки о болезнях и так спасали советских граждан от вывоза на работы в Германию.

Осенью 1943 года линия фронта приблизилась к Киеву, и монастырь попал в запретную зону. Монахини во главе с игуменьей отказались покинуть обитель, невзирая на угрозы и приказы фашистских властей.

Закрывшись в сыром помещении под одним из храмов, инокини 40 дней, до самого освобождения Киева, пробыли здесь с 300 гражданами, скрывавшимися от преследования гитлеровцев. Сразу по приходе советских войск обитель на собственные средства открыла на своей территории госпиталь для раненых бойцов. С приходом первого полевого госпиталя монастырь передал последнему всё медоборудование, спасенное сестрами от вывоза в Германию. (Протоиерей Максим Бойко «Киевский Свято-Покровский женский монастырь: очерк истории»). В качестве сестер милосердия монахини работали до 1946 года.

Так же и в Одесском Свято-Архангело-Михайловском монастыре, заново открытым во время оккупации в 1942 году, инокини организовали помощь раненым бойцам. После освобождения города советскими войсками они ухаживали за ранеными воинами, кроме того чинили и шили обмундирование, собирали для бойцов продовольствие, медикаменты, теплые вещи. Провели в монастыре духовный концерт, сбор от которого пошел в пользу раненых и на фронт, откуда воины писали сестрам благодарственные письма. Получила обитель и правительственную телеграмму с благодарностью, опубликованную в прессе. Игумения Михайловского монастыря Анатолия (Букач), горячо любимая сестрами и прихожанами, уважаемая всеми за мудрость и хозяйственность, была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».