Кунерсдорфское сражение (Семилетняя война) состоялось 1 августа 1759 г. Высоты, образующие Кунерсдорфскую позицию, представляли собою отдельный хребет, от предместья Франкфурта до д. Кунерсдорф. В общем, Кунердорфская позиция имела следующие особенности: фронт был доступен для атаки, но войска наступающего разъединялись оврагами. Левый фланг на Мюльберге был весьма слаб по естественным свойствам местности, и к тому же оврагами отделялся от войск правого фланга.

Путем отступления могла служить только дорога, проходящая на Франкфурт по мостам, откуда можно было следовать на соединение с Дауном (австрийский главнокомандующий) по левому берегу Одера, а если бы неприятель завладел Жидовской горой, то русская армия попала бы в критическое положение. Таким образом, особое значение приобретала Жидовская гора; с потерею ее русская армия лишалась всех средств для дальнейшей борьбы.

С занятием позиции граф Салтыков, ожидая обхода короля с юго-востока и вполне правильно оценивая местные условия на позиции и относительное значение ее отдельных частей, приказал немедленно приступить к усиленным работам по подготовке позиции в инженерном отношении. При этом главное внимание главнокомандующего было обращено на усиление окопами не левого фланга (горы Мюльберг), ближайшего к неприятелю, а правого и центра: Жидовской горы и Б. Шпица.

На Жидовской горе было возведено 5 батарей, из которых наиболее сильная, по числу орудий, предназначалась для обстреливания пространства южнее Кунерсдорфа, а остальные должны были обстреливать неприятеля фронтальным и фланговым огнем при дебушировании его из Франкфуртского леса.

На Б. Шпице была насыпана другая, весьма сильная, батарея, которая, как и большая батарея на Жидовской горе, выдавалась на фронте позиции несколько вперед, что придавало линиям русских укреплений вид бастионного фронта правильной формы. Причем батареи составляли как бы бастионы, обстреливавшие переходы через пруды у Кунерсдорфа и развертывание войск южнее их, а окопы между ними — длинную картину, из-за которой пехота с удобством могла обстреливать доступы к Кунерсдорфским высотам с фронта.

На Мюльберге были построены четыре, относительно слабые, батареи, которые предназначались для обстреливания неприятеля, наступающего со стороны Третинских высот, расположенных к востоку от позиции, и траншеи, прикрывавшие доступ со стороны М. Шпица. Все укрепления соединялись между собой непрерывными окопами, но профиль их не препятствовал действию поверх бруствера даже полковой артиллерии. Кроме двух мостов у Франкфурта (около предместья) и одного моста, ведущего к Шетнову, где располагался вагенбург (передвижное полевое укрепление), были построены еще два — за Жидовской горой.

К рассвету 1 августа русские войска расположились на укрепленной позиции у Кунерсдорфа в следующем порядке. Правый фланг позиции, на Жидовской горе, под начальством генерала Фермора заняли 9 русских полков. Центр позиции, между Лаудоновым оврагом и Кунгрундом, был занят 17 полками русской пехоты под начальством Вильбуа и графа Румянцева П.А. Левый фланг позиции (гора Мюльберг) был занят только пятью полками Обсервационного корпуса, под начальством князя Голицына. Редут и окопы, прикрывающие мост впереди правого фланга позиции, были заняты тремя полками кроат (хорваты в составе австрийской армии).

Для прикрытия обоза (русского и австрийского), построенного двумя вагенбургами южнее Шетнова, были назначены два полка. В городе Франкфурте оставлены только залоги в составе 5 офицеров и 260 нижних чинов. Шесть австрийских полков расположились на Жидовской горе за русскими полками. Эти полки, вместе со всей союзной конницей в числе 71 эскадрона, составляли как бы общий резерв армии.

Фридрих с армией в 48 тыс. чел., переправившись в ночь на 31 июля у Лебуса, направился к Герицу, а оттуда двинулся к Третину и Бишофзее, куда и прибыл к 2 час. дня 31 июля. В 2.30 час. утра 1 августа главные силы Фридриха II, построенные в две линии, имея конницу Зейдлица впереди 1-й линии, двинулись к Бишофзее и далее — к пунктам, назначенным для переправы через болотистую р. Гюнер.

Русская легкая конница тотчас заметила переход пруссаков в наступление и, согласно приказанию графа Салтыкова, уничтожив мост между озерами южнее Кунерсдорфа, отступила за правый фланг боевой линии. В исходе 9-го часа утра две сильные прусские батареи открыли огонь с Третинских высот. Несколько позднее неприятельская артиллерия выехала на позицию на М. Шпице и около прудов южнее Кунерсдорфа; в этих же двух направлениях показались маневрирующие прусские войска. Русская артиллерия, со своей стороны, тотчас же отвечала сильным огнем, и в 10 часов утра артиллерийская канонада была уже в полном разгаре.

Зорко следя за маневрами Фридриха, граф Салтыков пришел к заключению, что король «в одно время против нашего правого и левого крыла атаку начнет», и решил заставить противника атаковать свой левый фланг и тем возможно дольше удерживать свой правый фланг, дабы впоследствии иметь возможность, опираясь на него и сохраняя свободу действий, оперировать в зависимости от хода боя и «предприятий» противника.

Для лучшего выполнения этой задачи, кроме уничтожения моста между озерами южнее Кунерсдорфа, Салтыков приказал зажечь эту деревню и тем уменьшить неприятелю удобство развертывания сил против центра и правого фланга позиции. В 12-м часу дня неприятель явно обнаружил направление своей атаки на Мюльберг. Несмотря на критическое положение Обсервационного корпуса, главнокомандующий не усилил свой левый фланг ни одним человеком, но зато им были приняты меры к устройству возможно сильной обороны центра, Б. Шпица за Кунгрундом, на случай атаки со стороны Мюльберга. Для этого, еще до атаки последнего, два полка и все гренадерские роты корпуса Лаудона были переведены на Б. Шпиц и поставлены здесь в частном резерве за центром первой линии.

Кроме того, Салтыков изменил группировку конницы: 1) 15 эскадронов русских конно-гренадер и драгун стали у подошвы высот, около Кунгрунда; 2) 13 эскадронов кирасир с легкой конницей Тотлебена поместились за крайним правым флангом; 3) 9 эскадронов кирасир с Чугуевскими казаками поставлены в Лаудоновом овраге; 4) 2 гусарских австрийских полка продвинулись между 1-й и 2-й линиями на Жидовской горе, составив как бы частный резерв 1-й линии; 5) 2 полка австрийских гусар поднялись на Б. Шпиц, за 2-ю линию русской пехоты; 6) в общем резерве у Ротефорверка оставались 3 гусарских полка.

В 11.30 час. дня прусская пехота и конница, сосредоточившись в трех группах около М. Шпица, Бишофзее и Третина, начали спускаться с высот и направились против фронта и левого фланга войск князя Голицына. Первый удар пруссаки направили на гренадерский полк Обсервационного корпуса, атакуя его сначала с фланга, а затем с фронта войсками, успевшими подойти со стороны Третина. Шуваловские гренадеры не выдержали стремительного натиска многочисленного противника и в полном беспорядке бросились с Мюльберга к болотистому берегу Одера, увлекая за собою и прочие полки Обсервационного корпуса, которые, переменив фронт и образовав две линии, могли задержать неприятеля лишь на самое короткое время.

С занятием Мюльберга королем были достигнуты немаловажные результаты: силы обеих армий почти уравновешивались — русская армия сразу уменьшилась в своем составе на 15 батальонов и 42 орудия; нравственный дух прусских войск от этого первого блестящего успеха поднимался; после занятия Мюльберга Фридрих II получил возможность продольным огнем обстреливать русскую армию именно в то время, когда последней, столь мало способной к маневрированию, предстояло под выстрелами, по частям, переменять фронт налево; когда ей приходилось под тем же огнем массировать войска на тесной площади Б. Шпица, вследствие чего ни один выстрел противника не пропадал даром; наконец, присутствие прусской конницы и батарей на М. Шпице обязывало русских беречь и свой фронт, т. е. готовиться к бою на два фронта. К счастью, теснота на Мюльберге не дала возможности прусским батареям развернуться на этой горе в значительном числе.

Главнокомандующий приказал генералу Панину переменить фронт налево крайними полками обеих линий и усилил их гренадерскими ротами корпуса Лаудона. Общее начальство над этими войсками было поручено генералу Брюсу, которому приказано поддержать князя Голицына. Узкий хребет не позволял вытянуть в одну линию более двух полков, а потому следующие полки 2-й линии получили приказание образовать новые линии позади Брюса. Таким образом, образовалось шесть линий, выстроившихся поперек бывшего фронта позиции.

Генерал Брюс не только двинулся на поддержку Голицына, но и произвел контратаку, однако безуспешно: Мюльберг обратно не был взят; тем не менее дальнейшее наступление Фридриха II было задержано. Эта задержка имела чрезвычайно важное значение для дальнейшего хода боя, так как с потерею сильной батареи на Б. Шпице, защищаемой графом Румянцевым, едва ли русские могли бы держаться на центральном участке своей позиции.

Сосредоточение остатков корпуса Голицына у западного подножия Мюльберга, сосредоточение там же русских конно-гренадер указали пруссакам, что болота Одера не так непроходимы, как предполагали. Вследствие этого прусские войска, бывшие у Третина, решили атаковать в тыл участок нашей позиции, где первоначально располагалась 2-я линия войск, занимавших Б. Шпиц.

Одновременно с атакой со стороны Третина Фридрих II решил форсировать переход через Кунгрунд. Для этого им выдвинута была на край оврага сильная батарея для фронтального и вместе с тем продольного обстреливания Б. Шпица; пехота же была выстроена на Мюльберге линия за линией. Наконец, особая колонна готовилась к атаке со стороны Кунерсдорфа. В это же время конница Зейдлица приготавливалась атаковать центр нашего расположения со стороны прудов, лежащих южнее Кунерсдорфа.

Сначала неприятельская батарея выехала на одну очень удобную высоту на правом берегу р. Гюнер и открыла огонь по нестройной толпе шуваловцев, которая быстро стала отходить к Ротефорверку. Тогда войска обходной колонны перешли р. Гюнер, благополучно прошли по лежащему на их пути болотистому участку, подошли к Кунгрунду и бросились на высоты в двух направлениях: пехота — правее, а конница — левее, ближе к оврагу. Правая прусская атака встретила блестящий отпор, участие в котором приняли 5 полков пехоты (три из второй линии центра и два прибыли с Жидовской горы), шуваловские гаубицы и австрийская артиллерия. Общими усилиями этих войск правая колонна пруссаков (пехота), осыпаемая градом ружейных пуль, а также картечью с фронта и фланга, с громадными потерями, в полном беспорядке, бесповоротно отброшена назад.

Левая атака пруссаков у Кунгрунда, т. е. атака конницы принца Вюртембергского, сперва была успешна. Неудержимо бросились прусские латники на фланг ближайшего к ним пехотного полка, сбили его и затем вынеслись на площадь Б. Шпица; вместе с ними, с фронта, через овраг Кунгрунд бросились и войска, находившиеся на Мюльберге, а со стороны Кунерсдорфа показались войска атакующего. В эту критическую для союзников минуту граф Румянцев и Лаудон схватывают бывшие у них под рукой три слабых полка конницы, бросаются с ними на прусских кирасир и опрокидывают последних с высот.

Атака короля на Кунгрунд с фронта сначала также была удачна: его войска успели уже взобраться на Б. Шпиц, но не могли продвинуться даже до места, занятого полком, составлявшим крайнее прикрытие слева укрепления этой горы, переход которого в руки неприятеля так решительно повлиял бы на ход сражения. Наши гаубицы успели занять выгодную позицию и с большим успехом расстреливали густые массы прусских войск на Мюльберге, а 3 полка, пришедшие с Жидовской горы, задержали наступление противника. Таким образом, маневры короля не дали благоприятных результатов, и Фридрих принужден вести простой фронтальный бой, сбивать шаг за шагом русские войска, прибывавшие все в больших и больших силах с Жидовской горы.

При этих условиях весьма понятно, что атака конницы Зейдлица во фланг массы русской пехоты, столпившейся на Б. Шпице, была единственным средством в руках короля для одержания победы. Но теперь, когда удержание укреплений Б. Шпица было обеспечено, атака эта для Салтыкова не была опасна, и он вправе был сказать, что теперь «можно уже было баталию почитать одержанною».

Зейдлиц отлично понимал создавшееся положение дел и долго не решался атаковать; лишь уступая настойчивым требованиям короля, он двинул свою конницу. Поле для атаки прусской конницы западнее прудов у Кунерсдорфа было вполне удобно: переход через пруды, развертывание и разбег хотя и были под артиллерийским огнем, но при тогдашней действительности последнего это была относительно легко разрешимая задача для образцовой кавалерии. Ей оставалось только довершить сильный удар на окопы, занятые нерасстроенною пехотою, под личным начальством Румянцева, что и являлось труднейшей задачей.

Зейдлиц перевел всю свою конницу через пруды восточнее Кунерсдорфа, развернул ее на глазах у русских и затем бросился на окопы Б. Шпица. Атака Зейдлица «под сильным пушечным огнем с наших батарей» была моментально отбита с большим уроном. В трех местах, выйдя с неудобной для ее действия позиции, союзная конница устремилась за расстроенною прусскою кавалериею. Регулярная кавалерия отыскала себе выход со стороны Лаудонова оврага, а бывшая на правом фланге — около Франкфуртского леса. Уже после того как Зейдлиц успел укрыться за прудами, почти вся конница союзников выстроилась в следующем порядке: австрийские гусары — впереди и левее батареи на Б. Шпице; под прямым же к ним углом — русская регулярная конница в две линии. Общее начальство над этими частями принял Лаудон; позади него сосредоточилась конница графа Тотлебена. Воспользовавшись отбитием атаки Зейдлица, 4 русских полка под начальством бригадира Берга, стремительно перешли в наступление против пруссаков, успевших утвердиться на восточной оконечности Б. Шпица.

Поддержанный еще 4-мя полками, бригадир Берг заставил противника отступить за Кунгрунд и навел панический ужас на толпы пруссаков, которые занимали Мюльберг и к тому же несли громадные потери от губительного огня русской артиллерии, в особенности — шуваловских гаубиц, удачно поставленных Бороздиным. При таких условиях прусская пехота, конечно, не могла оказать никакого сопротивления наступавшим русским войскам, в самое непродолжительное время штыками очистившим Мюльберг и прочно утвердившимся на прежней позиции.

Фридрих, видя паническое бегство своей пехоты, решил сделать последнее отчаянное усилие и пустить в дело все, что оставалось у него под рукой, т. е. конницу Зейдлица и несколько эскадронов лейб-кирасир. Русская конница с тремя австрийскими полками отошла к Франкфуртскому лесу. Зейдлиц вторично перевел свою конницу через пруды и снова бросился на окопы. Но атака была доведена только на половину пушечного выстрела от ретраншемента: огнем артиллерии и атакою союзной конницы слева Зейдлиц вторично был отброшен назад.

Желая хотя бы немного задержать наступление русских, Фридрих приказывает двум эскадронам лейб-кирасир атаковать головные полки контратаки русских, но «слабость в неприятеле уже так велика была, что одних чугуевских казаков довольно было сии два эскадрона истребить. Посему неприятельская армия в совершенное бегство обратилась». К 7 час. вечера поражение прусской армии было полное, однако и победители, ведшие бой в необычных для них условиях в течение целого дня, пришли в сильное расстройство. Это и было причиною того, что победа не была завершена энергичным преследованием.

Только австрийская конница и, главным образом, не бывшая в деле легкая конница графа Тотлебена была в готовности для преследования. Генерал Лаудон двинулся за разбитою им конницею Зейдлица на юге, а граф Тотлебен — на Бишофзее к Герицу, т. е. в самом важном направлении. Преследование союзной кавалерии прекратилось на крайних границах поля сражения, и энергического преследования вне поля сражения не было ведено совсем ни Тотлебеном, ни Лаудоном. Вся союзная армия заночевала на поле сражения, разбросанная от Мюльберга до Жидовской горы, на пространстве до 5 верст.

В первой, наскоро составленной, реляции главнокомандующий засвидетельствовал, что «если найдется где победа ее славнее и совершеннее, то, однако, ревность и искусство генералов и офицеров, и мужество, храбрость, послушание и единодушие солдатства должны навсегда примером остаться…»

Но эта блестящая победа стоила нам громадных жертв. Союзники потеряли 15 тыс. (13 тыс. русских и 2 тыс. австрийцев), т. е. 25%, а пруссаки — 17 тыс., т. е. 34%. Трофеями Кунерсдорфской победы были: 26 знамен, 2 штандарта, 172 орудия и большое количество огнестрельных запасов, из коих одних патронов более 93 тыс.

Отсутствие преследования со стороны Салтыкова после Кунерсдорфской победы привело к тому, что прусская армия к 3 августа сосредоточилась у Фюрстевальде, непосредственно прикрывая Берлин. Но впечатление от поражения было настолько сильно у пруссаков, что в Берлине, как и в прусской армии, царила паника, а немедленное наступление Салтыкова к Берлину могло бы без особого труда закончиться взятием столицы гениального короля.

Однако наступления к Берлину не последовало, виновником чего является австрийский главнокомандующий. Тем не менее, Кунерсдорфское сражение является одним из славных подвигов русской армии и служит показателем высокого уровня военного искусства России в одну из тех эпох, когда у нас не было военного гения, деятельность которого придает блеск военным операциям и скрашивает до некоторой степени недостаток искусства у его современников.

Вследствие настояния Дауна, с которым русский главнокомандующий должен был считаться, согласно указаниям Конференции, 19 августа Салтыков очистил Франкфурт. Дальнейшие настояния Дауна и его отказ действовать совместно с Салтыковым заставили последнего в конце октября двинуться на зимние квартиры к Нижней Висле, куда русская армия и прибыла в декабре.

Исследование ординарного профессора Императорской Николаевской Военной Академии Генерального штаба полковника А.К. Баилова, из книги «История русской армии», М., «Эксмо», 2014, с. 99 – 103.