В конце 2013 года в сейфе одного из хранилищ Научного архива Института российской истории РАН была найдена подлинная «Императорская грамота на вновь высочайше пожалованное знамя 143-му пехотному Дорогобужскому полку в день 100-летнего юбилея полка», подписанная императором Николаем II.

143-й пехотный Дорогобужский полк входил в состав З6-й пехотной дивизии XIII армейского корпуса 2-й армии, который был окружён и уничтожен немцами 15-16 августа 1914 года в сражении под Танненбергом в Восточной Пруссии. Как значилось в докладе правительственной комиссии по расследованию условий и причин гибели 2-й армии, «из числа знамён налицо оказываются только знамёна: 1-го пехотного Невского полка — отделённое от древка, оно спасено подпоручиком Игнатьевым и подпрапорщиком Удалых; 4-го пехотного Копорского полка — отделённое от древка, оно спасено подпрапорщиком Копочинским, пробравшимся в Россию под руководством подпоручика Войтовского; и 141-го пехотного Можайского полка — оно спасено подпрапорщиком Тарасевичем (Георгиевское копьё этого знамени спасено подпрапорщиком Гилимом). О судьбе же знамён остальных частей корпуса точных сведений не имеется».

Захваченные немцами в Первую мировую войну русские знамёна и детали знамён — полотнища, древки, навершия и скобы — были выставлены в берлинском военно-историческом музее — Цейхгаузе. В начале 1930-х русский эмигрант генерал-майор Алексей Александрович фон Лампе (1885-1967) видел там «две стойки с значительно повреждёнными и лишёнными в большей своей части полотнищ русскими знамёнами». Среди них были древко, копьё и скоба знамени 143-го пехотного Дорогобужского полка, найденные немцами 29 августа среди убитых русских солдат у деревни Дереттен (Доротово).

16 августа 1906 года дорогобужцы должны были отмечать столетний юбилей, и, по тогдашним правилам, полк должен был получить новое, юбилейное знамя. Оно и было прислано в полк с императорской грамотой, гласившей: «Нашему 143-му пехотному Дорогобужскому полку. По случаю совершения ныне ста лет со времени учреждения Императором Александром I Благословенным, в 1806 году, Охотского мушкетёрского полка, из частей коего был сформирован Дорогобужский пехотный полк, наименованный затем 143-м пехотным Дорогобужским полком, Всемилостивейше жалуем полку сему препровождаемое при сём новое Георгиевское знамя, с надписью: «1806-1906», с сохранением и прежней на знамени надписи: «За Севастополь в 1854 и 1855 годах». Повелеваем знамя сие, освятив по установлению, употреблять на службу Нам и Отечеству с верностью и усердием, российскому воинству свойственными. Николай».

В день юбилея командир полка послал военному министру следующую телеграмму: «Сегодня, 16 августа, 143-й пехотный Дорогобужский полк, вознося Творцу Мира горячие молитвы о здравии и благоденствии Государя Императора, пожаловавшего новое знамя в ознаменование столетия полка, просит Ваше Превосходительство повергнуть к стопам Его Императорского Величества верноподданную и благоговейную благодарность чинов полка, начертанную в Высочайшей грамоте. Горим желанием беззаветной и ревностной службой Верховному Своему Вождю, Наследнику Престола и Отечеству верно хранить новое знамя в наступившем столетии, как святыню, и передать потомкам завет стяжать величие Монарху и славу Русскому оружию. Командир полка полковник Одинцов».

Однако в тот момент Россия была охвачена крестьянскими беспорядками. 7 июля 1906 года два батальона дорогобужцев были направлены в Воронежскую губернию «для содействия гражданским властям». Ввиду разбросанности полка командир ходатайствовал о перенесении празднования (а значит, и торжественной церемонии освящения нового знамени, прибивки его к древку и постановки в строй) на следующий, 1907 год. «В 1907 году полк наш праздновал столетний юбилей со дня своего сформирования, который исполнился в 1906 году, и получил новое юбилейное знамя»6. В этой связи становится понятным назначение другого обнаруженного документа — сопроводительного письма военного министра к телеграмме командира полка с императорской резолюцией «Благодарю дорогобужцев за верную службу».

По всей видимости, в 1907 году, когда состоялось освящение нового знамени, командир полка вновь направил телеграмму военному министру, копию которой Редигер А.Ф. (военный министр) передал императору. Возможно, Николай II решил передать этот документ в полк в качестве своего рода подарка к юбилею.

В 1945 году, после взятия Берлина советскими войсками, все хранившиеся в Цейхгаузе русские знамёна были возвращены на родину. В Москве они были приняты войсками, отдавшими им воинские почести. Дорогобужцы героически сражались, но фактически весь полк погиб 15 августа 1914 года, прикрывая марш своего корпуса. Генерал Клюев (командир XIII армейского корпуса) при выступлении из Алленштейна оставил в нём для охраны города и имущества полков один батальон 143-го пехотного Дорогобужского полка. Кроме того, в Алленштейне остался ещё один батальон 141-го пехотного Можайского полка, который находился в сторожевом охранении и не успел собраться к моменту выступления.

Вскоре после выхода частей корпуса из Алленштейна эти два батальона подверглись нападению войск противника, подходивших с севера и с востока, и были обстреляны из домов ружейным и пулемётным огнем, причём батальон 143-го пехотного Дорогобужского полка был целиком уничтожен, а батальон 141-го пехотного Можайского полка, хотя и успел уйти из города, но понёс при этом огромные потери.

Остальные батальоны Дорогобужского полка составили арьергард XIII корпуса, выступившего утром 15 августа из Алленштейна по направлению на Хохенштейн. По личной инициативе командира полка полковника Владимира Васильевича Кабанова (1861-1914) у деревни Доротово они были развёрнуты в боевой порядок фронтом на северо-запад, чтобы остановить противника, наседавшего на корпус с тыла. Здесь батальоны эти подверглись сильному натиску противника, но, несмотря на огромные потери офицерами и нижними чинами (в некоторых ротах до 92 процентов), до вечера упорно отстаивали свою позицию, а затем ночью отошли к югу, вдоль берега озера Гросс Плауцигер, и на другой день у Куркена присоединились к своей дивизии.

Гибель дорогобужцев описал в своём романе «Август Четырнадцатого» Александр Исаевич Солженицын, широко использовавший разнообразные исторические источники: «Дорогобужскому полку тремя неполными батальонами выпало вести арьергардные бои невдолге после выхода из Алленштейна. Ни рубежей, ни сроков не указал штаб корпуса полковнику Кабанову, а: вести арьергардные бои, пока не снимут… Артиллерии Кабанову не оставили. Патронные двуколки исчезли, не дойдя до этого места.

Патронов так не хватало, что из четырёх пулеметов можно было действовать лишь одним. Скоро и для винтовок должно было их не хватить. На четырнадцатом году Двадцатого века оставался дорогобужцам против немецкой артиллерии — русский штык. Полку, очевидно, предстояло погибнуть, и этот приговор каждому дорогобужцу ложился на совесть командира полка — но так, чтоб не обременить ясности его решений: где выбрать рубеж, где поставить засады для штыковых атак накоротке, как дороже себя отдать и больше выиграть времени. Такой рубеж Кабанов выбрал у Деретена, где и высоты стояли благоприятно, один фланг замыкало большое озеро, другой — небольшие озёра цепочкой. Там дорогобужцы стали и держались всю солнечную вторую половину дня и светлый вечер.

Там кончились у них и все патроны, там трижды всем полком ходили они в штыковые контратаки, убит был, в пятьдесят три года, и полковник Кабанов, и в ротах осталось менее одного солдата из двадцати. И это чудо — ещё большее, чем стойкость офицеров: что солдаты, наполовину запасные, месяц назад пришедшие на призывные пункты в лаптях, ещё со свежим ощущением своей деревни, своего поля, своих помыслов, своей семьи, напротив, ничего не понимая, не зная во всей европейской политике, и этой войне, и этом армейском сражении, в задачах корпуса, даже по номеру им не известного, — не разбежались, не схитрили, не уклонились, но силой неведомой перешли ту грань, до которой любишь себя и родных, и надо сохраниться, — перешли, и уже себе не принадлежа, а только долгу жестокому, три раза поднимались и шли на огонь с беззвучными штыками… Никто не прислал сказать, что задача полка выполнена, можно отойти. Дорогобужский полк погиб, немногие вышли. Десять солдат понесли своего убитого полковника и знамя. Достоверно известно, что атаковавшие от Алленштейна немцы так и не продвинулись до глубокой ночи, до законного сна» (Солженицын А.И. «Красное колесо. Узел I. Август Четырнадцатого», кн. 1// Собр. соч. в 30 тт., т. 7, М., 2007).

Остатки полка, неся знамя и тело убитого командира, отступали к российской границе. Когда возникла угроза пленения, знамя было сорвано с древка и спешно зарыто вместе с Георгиевскими и юбилейными Александровскими лентами. 17 августа немцы нашли среди убитых только древко со скобой и навершие — которые и находились до 1945 года в берлинском Цейхгаузе.

До конца 1950-х последние дорогобужцы хранили секрет знамени. В. Годелюк в эмигрантском журнале «Военная быль» в 1965 году сообщил читателям подробности того, как оно было сохранено. «Со слов ныне покойного поручика С. Офросимова, служившего в 143 пехотном Дорогобужском полку, могу сообщить следующее: Офросимов был ранен в ногу, и группа солдат его роты пробиралась лесом, неся на руках раненого офицера. Случайно они встретили в лесу другую группу солдат с унтер-офицером их же полка. Унтер-офицер имел на себе знамя полка, которое и передал поручику Офросимову. Всем им удалось пройти к своим, где знамя и было передано по начальству».

Главная часть знамени полка — полотнище — так и не была захвачена немцами. Почти все дорогобужцы погибли в день своего полкового праздника, но сдержали слово стяжать славу русскому оружию и верно хранить, как величайшую святыню, своё знамя. И символично, что к 100-летнему юбилею начала Первой мировой нашлась и считавшаяся навсегда утраченной грамота на пожалование этого знамени.

Статья К. Дроздова «Знамя окружённого полка» из журнала «Родина» №8 2014, с. 38-41 (с сокращениями).