Разразившаяся внезапно русско-японская война также поставила перед российским обществом ряд сложных проблем. 28 января 1904 года Николай II, приветствовавший выпускников технического морского училища, так обратился к молодым гардемаринам:

«Вам известно, господа, что третьего дня нам объявлена война. Дерзкий враг в темную ночь осмелился напасть на нашу твердыню — наш флот, без всякого вызова с нашей стороны. В настоящее время Отечество нуждается в своих военных силах — как флота, так и армии. Я сам приехал сюда к вам нарочно, чтобы видеть вас и сказать вам, что я произвожу вас сегодня в мичманы. Я уверен, что вы приложите всю свою ревность и усердие для пополнения ваших знаний и будете служить, как служили ваши прадеды, деды и отцы в лице адмиралов Чичагова П.В., Лазарева М.П., Нахимова П.С., Корнилова В.А. и Истомина В.И. на пользу и славу нашего дорогого Отечества.

В этот же день с Николаевского вокзала российской столицы при большом стечении горожан после торжественных проводов отбыл на Дальний Восток первый отряд сестер милосердия. «Тяжела и трудна будет их служба, — напутствовала в дальнюю дорогу сестер столичная пресса, — но велика будет и их слава».

Много работы выпало на долю российского Красного Креста, особенно трудным было снабжение полевых госпиталей перевязочным материалом и медицинским оборудованием. Первый груз принял на себя корабль «Монголия», принадлежащий обществу Китайско-Восточной железной дороги и переоборудованный в плавучий госпиталь. По прибытии в Порт-Артур он приступил к службе под флагом Красного Креста. Среди других госпитальных кораблей это был наиболее оснащенный и комфортабельный корабль, способный принять на свой борт двадцать восемь офицеров и более трехсот нижних чинов.

Через всю страну к дальневосточным берегам потянулись один за другим железнодорожные составы, груженые военной техникой, боеприпасами, провиантом… Эшелонами перебрасывали и войска. В составе Георгиевской общины в Харбин выехал известный врач Евгений Сергеевич Боткин. В одном из первых писем к супруге, датированном 18 февраля 1904 года, он писал: «Мы едем весело и удобно. Все едут за одним делом; все военные совершенно спокойны; нет никакого разговора о возможных опасностях. Все даже веселы и большинство рвется на войну».

По сравнению с прошлыми войнами, в Японскую кампанию РОКК (Российское Общество Красного Креста) развернуло свои силы широко и оперативно. Оно не только стало деятельным помощником военно-санитарному ведомству, но и само по себе представляло сильную самостоятельную организацию. В относительно короткий срок, несмотря на отдаленность театра военных действий от центральных районов России, РОКК развернуло сеть полевых лазаретов и госпиталей на 35 тысяч коек.

Обозы Красного Креста Евгеньевской, Благовещенской, Иверской, Георгиевской, Кубанской и других общин растекались по просторам Маньчжурии, поближе к сосредоточению российских войск. 1 марта 1904 года Боткин Е.С. отправил домой очередное короткое письмо: «Итак, с неимоверной быстротой мы долетели вчера до Харбина. Осталось самое светлое воспоминание обо всем путешествии и обо всех спутниках. В Харбин мы приехали, как к себе домой…» Председательница местного комитета Красного Креста Хорват К.А. радушно встретила известного врача и отряд сестер милосердия, которые разместились в доме управления главноуполномоченного РОКК в Харбине.

По приезде в Харбин Боткин Е.С. занялся открытием 1-го Георгиевского госпиталя в Ляояне. В конце апреля он уже в действующей армии, в летучем отряде. Недалеко от него на противоположном берегу небольшой речушки расположился дивизионный лазарет. «Будем работать с ним рука об руку, — сообщал он домой. — И он, и мы вышлем в бой еще по небольшому отряду, а здесь, где мы сейчас стоим, будем перевязывать доставляемых раненых. Я выехал из Ляояна в 11 часов вечера, когда получил известие о наших тяжких потерях под Тюренченом… Они шли, эти несчастные, но ни стонов, ни жалоб, ни ужасов не принесли с собой. Шли они в значительной мере пешком, даже раненые в ноги (чтобы только не ехать в двуколке по этим ужасным дорогам), терпеливые русские люди, готовые сейчас опять идти в бой, чтобы отомстить за себя и товарищей… По счастью, японская пуля пока удивительно мила: мышцы пробивает, кости редко разрушает, пронизывает человека насквозь — и то не причиняет смерти».

В день освящения 1-го Георгиевского госпиталя в Ляояне его посетил командующий армией генерал-адъютант Куропаткин. А уже через несколько недель из-за неудач и отступления российских войск была ликвидирована целая цепь краснокрестных этапных лазаретов. В этих сложнейших условиях выше всяких похвал были сестры милосердия, многие из которых за свой самоотверженный труд были удостоены наград. В бою под Ляояном отличилась сестра милосердия Благовещенской общины О. Савватьева. Переползая под шквальным огнем противника от одного раненого к другому, она перевязывала их, а затем помогала уйти из-под обстрела. Ничто — ни разрывы снарядов, ни пулеметные очереди — не могло остановить эту бесстрашную женщину, если раненый воин нуждался в ее помощи.

С 16 июня 1905 года двадцатисемилетняя сестра работала в передовом Тулусском отряде, прикомандированном к дивизии генерал-майора Сидорина. За героический труд она была удостоена серебряных медалей на Георгиевской и Аннинской лентах и золотой медали на Станиславской ленте. Почетные боевые награды — Георгиевские медали «За храбрость» — получили и многие другие сестры милосердия, почти 150 человек.

Некоторые имели пять и более наград. Например, шести медалей удостоилась сестра милосердия лазарета Кубанской общины М. Вяземцева. С 9 ноября 1904 по 25 февраля 1905 года она, находясь в составе летучего отряда под Харбином, оказывала необходимую помощь раненым на передовых позициях. Сестры милосердия Иверской общины Вера и Софья Лобко, за плечами которых были три войны, уже в немолодом возрасте приняли участие и в русско-японской войне. С 19 февраля 1904 по 16 апреля 1906 года они самоотверженно работали на Дальнем Востоке и заслужили по семь медалей каждая, в том числе и на Георгиевской ленте.

На театре военных действий в русско-японскую войну находилось 50 женщин-врачей, многие из которых также были удостоены наград. Золотую и серебряную Георгиевские медали получила А. Ткачева. Среди мужественных женщин — кавалеров Георгиевских медалей в русско-японскую войну значатся А. Лутовинова, Е. Радецкая, С. Тучкова, А. Хвастунова, М. Софронова, Е. Осетрова, П. Давыдова, С. Андронова, Е. Черкасова, Е. Карпенко, Е. Васильева, Е. Петрова, А. Борисова и многие, многие другие.

В одном из августовских (1904 г.) писем домой Боткин Е.С. не без гордости сообщал жене: «Всем врачам приходится работать под огнем, и, к чести сказать, они все без исключения, как военные, так и наши, краснокрестные, повсюду ведут себя просто доблестно… Каждый из наших летучих отрядов заработал самое лестное имя и сердечную благодарность».

Под Мукденом Боткина застала весть о трагедии, разыгравшейся в Цусимском заливе. Уже после окончания войны, незадолго до отъезда, Боткин в беседе с санитаром Бараевым спросил последнего, доволен ли он известием о мире. «Все-таки для России позорец небольшой есть», — ответил ему санитар. Известный врач не мог не согласиться с этим. Тяжелые дни отступления под Тюренченом, Вафангоу и Мукденом надолго остались в его памяти.

К началу войны 1904-1905 годов Япония превосходила Россию по численности сухопутных сил и флота, внезапное нападение на Порт-Артур, длительная его осада принесли потери обеим сторонам в живой силе — около 270 тысяч человек. К дальневосточным берегам для оказания помощи бедствующим и раненым морякам направились госпитальные суда «Царица», «Гера», «Экватор», «Орел» и другие.

На «Орле» сестрой милосердия служила молодая француженка Эжени Жаклен. Уроженка Лиона, Э. Жаклен с дипломом преподавательницы французского языка приехала в Россию незадолго до войны. Когда началась русско-японская война, она добровольно поступила на курсы сестер милосердия, по окончании которых ее направили в действующую армию — сначала в Кронштадт, а потом — на госпитальное судно «Орел», которое с опознавательными знаками Красного Креста двинулось через Индийский океан к японским берегам. Поход закончился в Цусимском проливе, где команда «Орла» стала свидетелем жесточайшего морского сражения. Капитан «Орла» хотел прийти на помощь тонущему броненосцу «Ослябя», но японцы взяли судно в плен и препроводили его под конвоем в порт Сасебо.

Судьба свела молодую француженку с русским врачом Арндтом Е.Е. По возвращении из Цусимы в Россию Жаклен приняла русское подданство и вышла за Арндта замуж, они вместе долгое время работали в разных городах России. Через много лет, в 1941 году семья Арндт была депортирована в Казахстан.

Наиболее драматические события русско-японской войны развернулись в Порт-Артуре. В ночь на 27 января 1904 года японские миноносцы внезапно атаковали стоявшую на внешнем рейде русскую эскадру. Когда ставка на молниеносный удар провалилась, японские войска перешли к осаде военно-морской крепости. Сестра милосердия Георгиевской общины Баумгартен О.А. в опубликованном дневнике под названием «В осажденном Порт-Артуре» писала: «Дай Бог в будущем никому не видеть и не пережить всего того, что мы здесь видели и переживаем. Было так тяжело, что временами казалось, что приходит конец света: так все близко подходит к тем представлениям, которые мы себе составили о конце земного шара, что нет сил отогнать от себя ощущения, чувства и мысли о близкой нашей гибели».

Высадившийся 22 апреля 1904 года севернее Порт-Артура японский десант нанес поражение русским войскам у Цзиньчжоу и Вафангоу. После неудачной попытки захватить крепость боем японское командование перешло к осаде Порт-Артура. Следующая запись из дневника Баумгартен О.А.: «Оставшиеся в живых завидовали умершим, так как были убеждены, что всем неминуемо придется погибнуть, но только после ужасных мучений — голода, холода и мучительных болезней… На следующее утро за кофе сестры Мезенцова, Мартынова и я переглянулись и вдруг как-то неожиданно горько-горько заплакали. Мы плакали не о себе, а о несчастных страдальцах, защитниках Артура. Мы чувствовали свое бессилие, свое ничтожество в борьбе со смертью».

Оборона Порт-Артура продолжалась до ноября 1904 года, и лишь после внезапной гибели ее вдохновителя генерала Кондратенко Р.И. комендант крепости генерал-лейтенант Стессель А.М. сдал город японцам. Несмотря на многомесячную осаду, в Порт-Артуре активно действовал отдел Красного Креста, основанный Субботич О.И., супругой бывшего приамурского генерал-губернатора.

Один за другим на Дальний Восток отправлялись санитарные отряды. Один из них был сформирован петербургским женским комитетом Красного Креста, его возглавляла княгиня Мещерская М.А. Другой, так называемый летучий лазарет, был организован на средства шталмейстера Родзянко П.В. Киевский отряд был сформирован при Мариинской общине сестер милосердия во главе с попечительницей Сухомлиной Е.Н. Прибыл на Дальний Восток и госпитальный отряд Красного Креста города Вильны. По сравнению с прошлыми войнами в русско-японскую войну учреждения Красного Креста развернули активную деятельность и явились не только надежными помощниками военно-санитарному ведомству, но и сами представляли объединенные под флагом Красного Креста самостоятельные санитарные организации.

В госпитальных учреждениях Красного Креста для приема раненых и больных воинов было оборудовано свыше 30 тысяч коек, а общая сумма расходов по содержанию 240 тысяч солдат и офицеров, нуждавшихся в стационарном лечении, составила более 50 миллионов рублей, что в три раза превышало аналогичные расходы в русско-турецкую войну 1877-1878 годов.

Ветеран сестринского движения Евдокия Алексеевна Воронова в первые же месяцы русско-японской войны организовала санитарный летучий отряд, но долго не могла получить официального разрешения на выезд. И только добившись аудиенции у главнокомандующего генерала Куропаткина А.Н., Воронова Е.А. получила, наконец, такое разрешение. В «Дневнике корреспондента» Немировича-Данченко В.И. приводятся очень интересные сведения о Вороновой Е.А.: «Она еще в Китайскую войну показывала чудеса храбрости и самоотверженности, работая под огнем, за что и была удостоена медали на Георгиевской ленте. И в русско-японскую ей захотелось работать не в тылу, а на театре военных действий, на боевых позициях. Сразу после разрешения она прибыла на фронт, где собственноручно, создав перевязочный пункт, перевязывает раненых, кормит раненых, верхом на лошади объезжает район боевых действий, снабжает летучий отряд марлей, эфиром, бинтами, спиртом и т.д.».

Война с Японией закончилась подписанием 5 сентября 1905 года Портсмутского мирного договора. Не пройдет и десяти лет, как Россия снова будет втянута в одну из самых кровопролитных войн – Первую мировую, беспрецедентную по своему масштабу, продолжительности и трагическому исходу.

По материалам книги Ю. Хечинов «Война и милосердие. Страницы истории Отечества», М., «Открытое Решение», 2009, с. 37-43.