В центре города, на Тверской, напротив здания мэрии Москвы (Моссовета, а до революции резиденции генерал-губернатора) уютно устроилась маленькая площадь, часть которой занята сквером с фонтаном. Это — Советская площадь (сейчас она носит название – Тверская), названная так в 1918 г. Вероятно, это было первым переименованием в Москве, так сказать, первой ласточкой целого шквала переименований, обрушившегося на город в 20-х и 30-х гг.

Ранее на месте площади находился большой участок, принадлежавший князьям Долгоруким, с каменными, Г-образными в плане палатами. В 1790 г. Екатерина II разрешила приобрести этот участок в казну. Она писала московскому главнокомандующему князю Прозоровскому А.А., что на участке «долженствует устроено быть площади», предназначенной для воинских караулов.

Проект устройства площади и зданий на ней поручен был архитектору Казакову М.Ф., который предположил выстроить по северной и южной сторонам дома, соединенные галереями на колоннах, перед которыми должен был стоять «общественный камин» — печь для обогрева воинского караула.

Площадь распланировали в 1792 г., но здания, предусмотренные казаковским проектом, построены не были из-за отсутствия денег в казне. Позднее, уже после пожара 1812 г. построили здание Тверской полицейской части, стоявшее в глубине площади. Это был центр управления одного из районов города; там находилась и гауптвахта, где короткое время содержался под арестом известный позже драматург Сухово-Кобылин А.В., обвиненный в убийстве своей возлюбленной Луизы Симон-Диманш.

Именно эта площадь была впоследствии выбрана местом установки памятника чрезвычайно популярному в России боевому генералу, герою русско-турецкой войны Михаилу Дмитриевичу Скобелеву. Незадолго до смерти он выступил против агрессивных устремлений Германии и Австро-Венгрии, в защиту независимости балканских народов, навлек неудовольствие императорского двора. Возвратившись в Россию из Парижа, где он произнес свою речь, он приехал в Москву и скоропостижно скончался 25 июня 1882 г. Смерть его, еще молодого генерала — ему не исполнилось и 39 лет — вызвала тогда большие толки по всей России.

Средства на памятник, задуманный в связи с 25-летием со дня его кончины, собирались по всей стране. В 1910 г. на объявленный конкурс были представлены 27 проектов, из которых жюри выбрало проект непрофессионального скульптора, отставного подполковника Самонова П.А. Сбор денежных средств шел успешно, и дело возведения памятника двинулось вперед. Отливка фигур производилась в петербургской мастерской Морана, и в начале 1912 г. на Тверской площади начался монтаж памятника. Особенные трудности вызвала установка конной статуи генерала, но уже к 24 июня 1912 г. все было готово к открытию.

На площади строились войска, прибыли почетные гости, сподвижники Скобелева, духовенство. Упала завеса, и перед присутствующими предстал впечатляющий монумент: на пьедестале, из серого гранита, сделанном в виде крепостного бастиона, возвышалась конная статуя Скобелева М.Д. с шашкой в поднятой руке, окруженная солдатами и офицерами. С правой стороны стояла группа из семи фигур, представлявших эпизод защиты знамени во время военных действий в Средней Азии, а с левой был изображен случай из русско-турецкой войны: офицеры и солдаты, поднявшиеся в атаку.

В нишах пьедестала находилось одиннадцать бронзовых барельефов, с изображенными на них батальными сценами. Там же, на пьедестале поместили текст приказа Скобелева, данный им в 1877 г. под Плевной: «Напоминаю войскам, что скоро и нам может предстоять боевое крещение: прошу всех об этом знать и крепить дух молитвою и размышлением, дабы свято до конца исполнить, чего требуют от нас долг, присяга и честь имени русского».

И вот этот памятник открыл собою скорбный синодик погибших памятников во время советской власти. Его начали разрушать уже летом 1918 г. Как писали тогда в газетах, сносом занялись якобы сами рабочие по своей инициативе, без всякого принуждения со стороны новых властей. Таким особым нетерпением к памятнику Скобелева отличились рабочие завода Гужона (потом «Серп и молот»). Коммунистические правители очень внимательно следили сносом памятника. Они уже через два месяца после своего бегства из Петрограда в Москву выразили желание, чтобы 1 мая 1918 г. «были сняты некоторые наиболее уродливые истуканы». К числу «наиболее уродливых» коммунисты отнесли памятник Скобелеву, о котором художник Суриков В.И. сказал: «Отличный памятник. Очень мне нравится».

Ленину регулярно докладывали о ходе работ по сносу памятника Скобелеву — он ведь был инициатором декрета «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг», принятого 12 апреля 1918 г. и подписанного кроме Ленина еще Луначарским и Сталиным. Сам Ленин пристально следил за выполнением этого декрета: он несколько раз требовал сведений о ходе работ по декрету и даже сам написал постановление «О бездеятельности…» в выполнении декрета. Вместо памятника «бессмертному народному герою», как называли до революции Скобелева М.Д., поставили памятник советской конституции.

Несколько позднее — в 1923 г. — власти опять занялись площадью, лежащей перед окнами Моссовета. Тогда они решили разрушить ампирное здание Тверской части. Ну, что ж, как решили они, так и сделали — начали сносить. Газета «Известия» 8 июля 1923 г. сообщала, что «после заседания члены президиума Моссовета во главе с председателем Каменевым Л.Б. отправились осматривать работы по сносу зданий в целях расширения Советской площади. Членами президиума был сделан ряд ценных указаний». Однако, в статье специалиста, опубликованного в журнале «Строительная промышленность» после завершения работ, прямо говорилось: «площади не получилось». Видно, неудачи такого рода просто преследуют советских преобразователей и, как выясняется, с самых первых лет коммунистического руководства.

Здание Тверской части снесли, оставив в качестве своеобразного украшения лишь колоннаду с портиком и превратив ее, по совету Щусева А.В., в пропилеи. Но они также прожили не долго: в «Вечерней Москве» 4 августа 1927 г. сообщалось: «Вчера МКХ (Московское коммунальное хозяйство) приступило уже к разборке колоннады на Советской площади. К завтрашнему вечеру колоннада будет снесена». В 1928 г. на многострадальной площади появился уродливый ящик Института Маркса-Энгельса-Ленина (а потом и Сталина). Перед войной, в 1941 г., как говорят, по личному указанию «вождя» снесли памятник конституции, чтобы уже после войны поставить на площади фигуру основателя Москвы, князя Юрия Долгорукого.

Часовня святого Александра Невского

Первым уничтоженным советскими властями церковным зданием была часовня святого Александра Невского, стоявшая напротив гостиницы «Националь. До сноса зданий, которыми была застроена нынешняя Манежная площадь, на пересечении Тверской и Моховой улиц находилась небольшая Моисеевская площадь. На ней стояла часовня, выстроенная по проекту незаурядного московского зодчего Дмитрия Чичагова.

По результатам конкурса на лучший проект, объявленного в 1880 году, первую премию получил архитектор Коссов В.А., а третью — Чичагов, но жюри выбрало именно его проект. К тому времени по всей России были собраны добровольные пожертвования в сумме 24 044 рублей, и 31 июля 1882 года состоялась закладка часовни, а 28 ноября 1883 года, в пятую годовщину взятия Плевны она, как писали газеты, «при большом стечении народа», была торжественно освящена.

Это была чугунная пирамида, украшенная изображениями воинских доспехов и увенчанная ажурным крестом. С двух сторон пирамиды стояли каменные столбы с двуглавыми орлами. Внутри часовни был помещен образ святого благоверного князя Александра Невского.

Часовня являлась памятником в честь тех, кто положил свои жизни во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Борьба славян на Балканском полуострове против турок никогда не прекращавшаяся, приобрела особенный размах в 70-е годы прошлого столетия. Особенно сильной она была в Болгарии: «мы — рабы», — говорил о положении своего народа Христо Ботев. Болгары и другие славянские народы видели в России своего естественного союзника и избавителя от турецкого гнета.

Со всех концов России стали поступать пожертвования деньгами и вещами, офицеры подавали в отставку и отправлялись на Балканы. Всеми делами помощи болгарам занималась русская общественность в лице славянских комитетов. В Москве сбором средств и отправкой добровольцев руководили Пороховщиков А.А. и Аксаков И.С. «Вербовочное присутствие» находилось во дворе ресторана «Славянский базар» на Никольской, и здесь, как вспоминал сам Пороховщиков, «с раннего утра до поздней ночи не расходилась толпа, ожидавшая очереди для опроса, собирания предварительных справок и решения участи».

До объявления войны русское правительство старалось урегулировать все вопросы мирным путем, но, как говорил Александр II в Кремле, в случае неудачи мирных переговоров «я имею твердое намерение действовать самостоятельно и я уверен, что в таком случае вся Россия отзовется на мой призыв, когда я сочту это нужным и честь России того потребует». И действительно, вся Россия поддержала императора, когда он объявил войну 12 апреля 1877 года.

Военные действия оказались затяжными и трудными. Особенно тяжелыми были битвы за Плевну, за Шипкинский перевал. Но после взятия Плевны русская армия смогла выйти к самому Константинополю и Турция запросила мира. Война окончилась победой. Она сыграла важнейшую роль в становлении национальной независимости балканских народов, но победа досталась тяжелой ценой. Россия потеряла убитыми и ранеными более 200 тысяч человек.

Вот этим-то сотням тысяч русских солдат и офицеров и был поставлен памятник-часовня святого Александра Невского. Весь доход, который поступал от часовни, шел на содержание приюта увечных воинов, что находился во Всехсвятском. И именно эта часовня была выбрана первой для уничтожения, именно она была безжалостно разрушена в конце 1922 года.

По материалам книги Романюк С.К. «Москва. Утраты», М.: ПТО «Центр», 1992, с. 110-120.