Несколько слов об организации партизанского быта. Первейшей заботой командования партизанских отрядов, а затем бригад и соединений было создание партизанской базы или лагеря. Начиналась эта работа с выбора наиболее подходящего места. Оно должно было отвечать целому ряду условий, таких, как относительная близость к основным объектам разведки и диверсий, скрытность и защищенность.

Более всего для лагеря подходили зеленые песчаные островки, окруженные труднопроходимыми болотами и лесами. Определив место, приступали к строительству лагеря. На временных стоянках строили шатровые шалаши: сходящиеся шатром слеги на половину высоты прикрывали густым слоем лапника, верхнюю часть шатра оставляли открытой для дыма, внутри шалаша горел костер, поддерживать огонь в котором входило в обязанности дневального. Спали по двое, подложив под себя один полушубок и накрываясь вторым.

Постоянная база представляла собой целый городок относительно благоустроенных землянок, планировка и расположение которых определялись их назначением. Как правило, в центре лагеря размещались штабная землянка и землянка медчасти. Их окружали жилые землянки, где по отделениям размещались бойцы. Партизаны стремились по возможности благоустроить свой быт. Так, в лагере Градова в Гресском лесу землянки изнутри были обтянуты парашютным шелком. Лагеря больших отрядов и бригад имели развитые хозяйственные службы: столярные, сапожные, слесарные и швейные мастерские, конюшни, бани. Специальные площадки отводились для построений, ведения боевой и политической учебы. Неподалеку от лагерей расчищали площадки для приема авиасбросов и парашютистов.

Подходы к лагерю, как правило, минировались. Минные заграждения имели оборонительную и сигнальную функции, так как взрывы предупреждали о приближении врага. В то же время они резко ограничивали маневренность карателей. Охрану осуществляли часовые, дозорные и выдвинутые на несколько километров от лагеря секреты.

В строительство каждого такого лагеря было вложено много труда и смекалки. Партизанская жизнь предъявляла серьезные требования к каждому бойцу. Нужно было владеть всеми видами оружия, минно-подрывной техникой, навыками разведчика и вместе с тем уметь делать все необходимое по хозяйству: строить шалаши и землянки, разжечь костер, молоть муку и печь хлеб, починить обувь и одежду, смастерить все необходимое, запрячь коня в телегу, сплести лапти, сварить обед, подоить корову, выкопать колодец и многое другое.

В лагерях омсбоновских отрядов соблюдался армейский порядок, в основе которого лежала безупречная дисциплина и неукоснительное соблюдение уставных требований. Был введен строжайший запрет на употребление спиртных напитков. Вот как описывает лагерь отряда Градова бывший секретарь Минского горкома партии Лещеня С.К.: «…Сразу бросилось в глаза, что в отряде поддерживается строгий порядок. Лагерь размещен в красивой березовой роще, неподалеку от деревни Боровцы. Палатки и шалаши выстроились будто солдаты на плацу, выдерживая равнение. Людей совсем мало. Большинство на заданиях, а те, что в лагере, заняты делом. Словом, впечатление такое, что ты не в партизанском отряде, а в кадровой воинской части».

Примерно такое же впечатление производил на местных партизан лагерь карасевцев: «…Нам понравился лагерь Карасева. На небольшой возвышенности протяженностью около 300 метров, зигзагообразно тянувшейся в густом сосновом бору, были построены землянки …Ближайшие подступы к лагерю были со всех сторон заминированы. По всему периметру вокруг лагеря были сооружены окопы, ходы сообщения, пулеметные ячейки. Причем это сделано надежно, по-хозяйски и надолго. На берегу небольшой речушки была столовая, чуть далее — баня, срубленная из спиленных сосновых бревен».

Главной заботой хозяйственников являлось снабжение отрядов продовольствием. Большую помощь и поддержку в этом оказывало местное население. Так, в партизанских зонах Белоруссии хлеб, мясо, сало и другие продукты крестьяне сдавали партизанам организованно, в счет госпоставок, под соответствующие расписки. Но основным способом снабжения отрядов продовольствием были так называемые хозяйственные операции, часто представлявшие собой боевые столкновения с противником, нападения на его обозы и склады. Такой, например, была операция «Соль», осуществленная бойцами отряда «Олимп». С обеспечением солью в партизанских зонах было особенно тяжело. Остро ощущалось ее отсутствие и партизанами, и крестьянами.

Разведка отряда доложила, что из гарнизонной базы в Ельске выехал обоз с солью — восемь подвод под охраной колонны конников. Группа П. Ярославцева устроила засаду на дороге на перегоне Ельск — Новая Рудня, а у с. Будки противника поджидала кавалерийская группа Е. Ивлиева. Кавалеристы разгромили вражеских конников, охранявших ехавшего с обозом в фаэтоне шефа жандармов, и уничтожили прибывших на машине карателей. А группа П. Ярославцева захватила обоз. Взяв часть соли для нужд отряда, бойцы предложили повозочным везти соль в деревню, где ее раздали крестьянам. Большое внимание командование уделяло обеспечению продовольствием групп, уходящих на задание. С этой целью в отряде «Победители», например, было налажено производство копченых колбас. Исключительное внимание уделялось охране лагерей и баз отрядов.

Специальная система контрольных пунктов с соответствующей сигнализацией помогала оповещать подрывные группы, находящиеся вне лагеря, о месте нахождения отряда или о месте возможной встречи в тех случаях, когда немцы начинали карательные операции и отряд вынужден был оставить прежний лагерь.

В обычные, будничные дни для всех бойцов, не бывших на заданиях и в охране, проводилась боевая учеба. В бригадах и соединениях было налажено обучение вновь пришедших в отряды партизан из числа местных жителей. Занятия по особой программе вели офицеры и сержанты-омсбоновцы. Так, в бригаде «Неуловимые» занятия по тактике и минно-подрывному делу вели X. Бадоев, А. Никольский, Е. Телегуев, Б. Табачников, Самосюк, Э. Соломон, В. Майский. Они же проводили занятия и в соседних партизанских соединениях.

Постепенно бригады и соединения обрастали большим хозяйством. Так, в ноябре 1943 г. при выходе из Цуманских лесов колонна медведевцев растянулась на марше на 3 км. Обоз включал до 50 фурманок: везли раненых и боеприпасы, продовольствие — бочки с засоленными мясом и салом, ящики с колбасой, посуду, хозяйство оружейной, столярной и сапожной мастерских, трофеи.

Партизанская жизнь требовала умения преодолевать повседневные испытания — труднейшие многокилометровые походы, когда груз каждого бойца часто достигал 40-50 кг; когда неделями не снимали с себя одежду и обувь, не мыли тело, более или менее сытно не ели; когда карательные экспедиции сменяли одна другую, а бой — ночные марш-броски и новые столкновения с врагами. Привычными явлениями, если к этому можно привыкнуть, были постоянное недоедание, а то и голод в течение длительного времени, холод, борьба со вшивостью, чесоткой, тифом, цингой. Требовались величайшая внутренняя мобилизованность каждого бойца, организованность и строжайшая дисциплина, чтобы выдержать эти испытания и быть всегда в боевой готовности.

Особую заботу в лагерях проявляли о больных и раненых. В центре внимания командования отрядами, бригадами и соединениями все время оставалась медицинская служба. Постепенно она обрастала автономным хозяйством, со своими землянками, операционными, аптеками, стоматологическими пунктами. Возглавляли медслужбу молодые военврачи, вчерашние выпускники медицинских институтов, приобретшие в тылу врага огромный практический и организационный опыт: И. Давыдов (отряд «Славный»), А. Цессарский, Щербинина, В. Павлова (отряд «Победители»), А. Савкова, И. Рогачева, Н. Судоплатов, И. Смирнов (отряд «Олимп») и др.

Геройски проявили себя в тылу врага военфельдшеры отрядов и групп, санитарки — бывшие студентки вузов Первушина, 3. Чернышева, А. Павлюченкова. Впоследствии, по мере того как отряды вырастали в бригады и соединения, в каждой роте появлялась своя медицинская служба с военврачом, фельдшером, санинструктором. Последних готовили в соединениях на специальных курсах. Судьба раненых и больных, как вспоминает А. Цессарский, глубоко волновала весь отряд. Для них создавали специальные кухни. Много усилий прилагалось для обеспечения медслужбы медикаментами и хирургическими инструментами. Их сбрасывали на парашютах, доставали через подпольщиков в городах.

Для больных и раненых заготовляли продукты, березовый сок, заячью капусту, чернику, малину, бруснику, клюкву, дикий чеснок, целебные травы; их поили хвойным настоем. И результаты героических усилий омсбоновских медиков были поистине поразительными: так, в условиях беспокойной партизанской жизни, с ее тревогами, боями, передвижениями, острой нехваткой самого необходимого, в бригаде Медведева Д.Н. из общего числа 250 раненых 238 были возвращены в строй! Врачам-терапевтам приходилось уже в лагерных условиях овладевать специальностью хирургов. Ими были сделаны десятки сложнейших операций, и при этом многие, особенно в первые месяцы пребывания в тылу врага, — с помощью самых примитивных инструментов.

Так, А. Цессарский вынужден был ампутировать бойцу Фролову гангренозную ногу… дровяной пилой. Он же ампутировал поперечной пилой ногу Н. Фадееву, оперировал Хосе Гросса, у которого была разбита разрывной пулей лопатка, и многих других бойцов. К счастью, в его распоряжении был наркоз. Ему же удалось спасти бойца Шаликова, раненного в область печени. Особенно частыми были случаи легких ранений, а также обморожений, ожогов и… потертостей ног во время бесконечных партизанских походов.

Спасение раненых было делом всех бойцов. Приведем случай из практики отряда «Победители». В бою с карателями был ранен боец В. Быков. Требовалась срочная операция. В это время каратели подошли к лагерю, и необходимо было срочно уходить в глубь леса. Но Медведев Д.Н. приказал роте Базанова во что бы то ни стало задержать противника на 30 минут: столько требовалось А. Цессарскому для завершения операции. И партизаны, и врач сделали все возможное. Жизнь бойца была спасена, а отряд благополучно отошел в лес. (Эпизод из книги А. Цессарского «Записки партизанского врача»).

Каждый отряд стремился во что бы то ни стало обеспечить доставку тяжелораненых и тяжелобольных в прифронтовые госпитали и советский тыл. Омсбоновские врачи оказывали медицинскую помощь местному населению, принимали роды, обходили больных, организовывали борьбу с эпидемиями, вели санитарно-гигиеническую пропаганду. Партизаны помогали местным жителям сеять хлеб и убирать урожай. …В августе 1942 г. бойцы «Неуловимых» вышли с крестьянами на уборку урожая. Им пыталась помешать фашистская авиация. Бойцы вели огонь по самолетам. В течение трех дней ими было сбито два бомбардировщика и один истребитель врага.

Огромной радостью для партизан и местных жителей была возможность увидеть советские кинофильмы. Так, в 1942 г. Москва прислала документальную ленту «Разгром немцев под Москвой». В отрядах, деревнях и селах Витебской области она демонстрировалась 300 раз. Ее успели просмотреть свыше 50 тыс. человек. Трудно переоценить идейное, психологическое и моральное воздействие этих сеансов!

31 декабря 1943 г. медведевцы дали новогодний концерт для детей партизанских семей и окрестных сел в с. Верхополье. Выступали Максим Греков, бывший студент театрального училища им. Щукина, ифлиец С. Шишмарев, боец Мансура (Дед Мороз) и др. «В самую большую избу села набилось много народа. Тесно. Приподнятое настроение, улыбки. Дети очень быстро перестали стесняться, зачарованно рассматривают маленькую елочку, украшенную самодельными игрушками, а на вершине елки — пятиконечная звезда. Партизаны, глядя на ребят, тоже оттаяли, на несколько мгновений забыв, где им приходится встречать этот добрый праздник» — так пишет об этом событии С. Стрельцов. Дед Мороз раздавал ребятам трофейные продукты — сахар, мед, консервы. 7 ноября 1943 г. на лесной поляне спортсмены отряда провели спартакиаду, в которой приняли участие бойцы пяти взводов. Наградой победителям служили банки консервов.

Драмкружок медведевцев репетировал «Гамлета» Шекспира. Роль Офелии взял на себя боец-ифлиец Г. Шмуйловский. Участники кружка Базанов, Цессарский, Шмуйловский сыграли перед бойцами сцены из оперы «Евгений Онегин» под сопровождение самодеятельного «оркестра». Однажды Базанов предложил бойцам завести рукописную книгу стихов любимых поэтов. Этой книгой зачитывались бойцы. В некоторых отрядах действовали даже библиотеки, скомплектованные из книг, взятых с собою бойцами или же найденных в деревнях и селах.
С большой любовью и старанием бойцы выпускали боевые листки и стенгазеты. Всеобщий смех вызывали острые карикатуры, дружеские шаржи, сатира и юмор.

Популярным видом искусства в отрядах была живопись. Многие партизанские художники в часы досуга рисовали бытовые и военные сцены, пейзажи, портреты боевых товарищей. В отряде Шемякина доброй славой пользовался художник Володя Рогинский. Он создал портреты разведчиков и подрывников Б. Смирнова, В. Рассадина, К. Смелова, С. Глебова и других, а к Новому году сделал сюрприз бойцам — из снега вылепил у входа в штабную землянку двух львов.

У партизан была категорически запрещена игра в карты. …Однажды комиссар медведевцев Стехов С.Т. как бы невзначай вырезал из дерева фигурку шахматного коня. Вскоре в отряде появилось 10 полных комплектов шахмат. Спортивные тренировки, ежедневные зарядка и бег были нормой жизни омсбоновских отрядов.
Партизаны соседних отрядов совместно проводили свой досуг, обменивались концертными программами, устраивали соревнования по волейболу, шахматам, городкам. Так было, например, в отрядах В. Карасева, Н. Прокопюка, Д. Медведева.

Интенсивная духовная жизнь отрядов в тылу врага являлась важной составной партизанских будней, убедительно свидетельствовала о высоком моральном духе бойцов и командиров омсбоновских отрядов. «Сильными духом» назвал Медведев Д.Н. своих боевых друзей. И может быть, наиболее убедительным свидетельством силы духа омсбоновцев является то, что и в экстремальных условиях партизанской жизни многие из них редкие свободные часы свои отдавали литературному и художественному творчеству.

Жизнь и борьба на грани ежечасного риска и предельная психологическая напряженность обостряли восприятие и порождали потребность запечатлеть увиденное и пережитое. Так, вопреки строжайшим запретам заполнялись дневники (как правило, на языке личного шифра), писались рассказы и очерки, зарождались замыслы будущих книг в партизанских «чумах», шалашах, землянках, а то и у пней, заменявших столы уединявшимся и сосредоточенным бойцам, и чаще других – ифлийцам (сотрудникам и студентам ИФЛИ — Институт филологии, литературы и истории). Друзья знали: в эти минуты мешать им и отвлекать их нельзя.

Цессарский А.В. в своей книге «Записки партизанского врача» запечатлел образ одного из них — ифлийца Гриши Шмуйловского: «Ночью, после первомайского праздника, возвращаясь от раненых к своему шалашу, я увидел Гришу у костра перед штабом. Он что-то быстро писал на листках бумаги. Я разобрал первую строчку: «Он был ранен в самом начале боя». «Ты пишешь рассказ, Гриша? О чем?» Он с трудом отвлекся от своих мыслей: «Я должен записать. Обо всем, что здесь происходит. О каждом. Должен. Ты понимаешь, я чувствую это как необходимость. Ты подумай… пройдет время, нас не будет — одних раньше, других позже… Но то, что мы делаем, что несем в сердце, что рождается здесь, в боях, вместе с нами это не должно погибнуть. Это должно войти в сердце потомков как частица их духовного богатства. В этом смысл наших страданий и радостей».

Из книги А. Зевелев, Ф. Курлат «Герои особого назначения», М., «Яуза», «Эксмо», 2013 г., с. 217-227.