Исход Русско-японской войны 1904-1905 годов решался у стен Порт-Артура, на полях сражений в Маньчжурии и в водах Цусимского пролива. Территория Приморья, остров Сахалин, полуостров Камчатка и крепость Владивосток в планах командования военных и морских сил России рассматривались как второстепенный театр военных действий.

Надо отметить, что Сахалин в начале XX века был крупнейшей каторжной колонией страны. Помимо того на острове проживали чиновники с семьями, свободные крестьяне, аборигены. Здесь также располагались четыре местные воинские команды, численность которых к началу XX века составляла около полутора тысяч человек. Они конвоировали ссыльнокаторжных и несли караульную службу.

27 января 1904 года приказом командующего войсками Приамурского военного округа Приморская область, остров Сахалин и крепость Владивосток были объявлены на военном положении2. Руководство обороной было возложено на военного губернатора острова генерал-лейтенанта Ляпунова М.Н.

Регулярных войск, оборонявших остров, было явно недостаточно. Поэтому в январе 1904 года по распоряжению наместника на Дальнем Востоке генерал-адъютанта Алексеева Е.И. приступили к формированию вольных дружин «лицами свободного состояния, ссыльными поселенцами… из состава каторги».

Для ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев, вступавших в дружины, устанавливались льготы и сокращались сроки наказания. Единственным условием получения льготы было «добросовестное исполнение долга». Для дружинников была введена специальная форма — серый бушлат, шаровары, шапка с крестом на высокой тулье. Снаряжение состояло из вещевого мешка, лопаты или топора и устаревшей винтовки системы Бердана.

Впервые война подошла к сахалинским берегам в августе 1904 года, когда в заливе Анива произошёл бой русского крейсера «Новик» с японским крейсером «Цусима». С 8 августа 1904 года, «со дня бомбардирования противником поста Корсаковского», остров Сахалин официально стал «местностью театра военных действий».

Боевые действия на острове развернулись в июне 1905 года, когда здесь высадился 14-тысячный японский десант. На юге острова атаки японцев отражали партизанские отряды под командованием полковника Арцишевского И.А. Под натиском японских войск разрозненные русские отряды и дружины отступали в таёжные дебри. У села Дальнее японцам удалось окружить отряд Арцишевского, и 3 июля он сдался в плен.

Всего восемь дней велись боевые действия на Северном Сахалине. 19 июля 1905 года у села Онор капитулировали основные силы русских войск во главе с руководителем обороны острова Ляпуновым. Войска сдались со всем оружием, снаряжением, военной казной и архивами… Однако сопротивление захватчикам продолжалось и после капитуляции.

Отдельные партизанские отряды вели неравные бои в окружении. Героизм и верность воинскому долгу проявил небольшой отряд под командованием штабс-капитана Гротто-Слепиковского Б.В., занимавший оборону на берегу озера Тунайча в Южной части Сахалина. На его уничтожение японцы бросили около 400 солдат. После окончания боёв и заключения мира из этой дружины никто не вернулся… Не сдались небольшие группы полковника Новосельского, капитана Филимонова Н.П., штабс-капитана Благовещенского.

Когда Япония в 1904 году начала войну с Россией внезапным нападением на русскую Тихоокеанскую эскадру, стоявшую на рейде Порт-Артура, она преследовала далеко идущие цели. В частности, после разгрома русской армии под Ляояном в августе 1904 года планировался захват не только острова Сахалин, Маньчжурии, но и русского Дальнего Востока. Естественно, для воплощения в жизнь этих замыслов был неизбежен удар по Владивостоку, однако он не состоялся. По какой причине?

Даже сегодня на данный вопрос историки дают различные ответы, но при этом мало кто анализирует роль в защите Приморья русских подводных лодок, пусть еще несовершенных, но уже тогда представлявших серьезную угрозу неприятельскому флоту. Даже намек на возможность появления русских подводных лодок во время боевых действий при Порт-Артуре сковывал операции врага.

Новое подводное оружие в российском флоте положительно приняли далеко не все, особенно сановные и высшие офицеры. Немногие сразу поняли особую его силу и возможности. Среди этих немногих был капитан 2 ранга Вильгельм Витгефт. Еще в 1889 году его направили в длительную командировку за рубеж для изучения субмарин и минного дела. В 1900 году, будучи контр-адмиралом, Витгефт обратился с докладной запиской к командующему морскими силами Тихого океана. Он писал, что хотя подлодки еще неудовлетворительны в боевом отношении, они уже являются оружием, «оказывающим сильное нравственное влияние на противника».

Вильгельм Витгефт просил в порядке опыта установить на старых подводных лодках Джевецкого с педальным приводом постройки 1881 года торпедные аппараты и прислать их на Дальний Восток. Причем доставку осуществить на судне Доброфлота с обязательным заходом в Японию, чтобы подлодки были там замечены. Что и было проделано: в конце 1900 года пароход «Дагмар» доставил субмарины.

Прозорливый морской офицер оказался прав! Когда в апреле 1904 года у Порт-Артура на минах подорвались броненосцы «Ясима» и «Хацусе», японцы посчитали, что их атаковали субмарины, и вся японская эскадра долго и яростно стреляла в воду.

29 января 1904 года во Владивостоке на крейсере «Громобой» состоялось первое в мире совещание по вопросу боевого использования подводных лодок. Председательствовал на нем начальник отряда крейсеров контр-адмирал Карл Иессен. Доклад делал лейтенант Плотто. Совещание приняло два варианта возможного применения субмарин, причем оба носили наступательный характер и предусматривали операции по нарушению японского судоходства в Корейском проливе.

Столь дерзкий замысел, к сожалению, не соответствовал уровню подготовки экипажей и техническому состоянию подлодок того времени. По этим причинам оба плана и оказались не реализованными. К тому же никто тогда еще не представлял, на что способны лодки и как они должны действовать.

Тем не менее, 1 января 1905 года приказом командира Владивостокского порта из подлодок был сформирован «отдельный отряд миноносцев», входивший во Владивостокский отряд крейсеров. Начальником отряда из 8 субмарин стал командир подлодки «Касатка» лейтенант Плотто. Лодки в июне-июле 1905 года, закончив практическую подготовку личного состава, начали нести дозорную службу у островов Русский и Аскольд, оставаясь там целыми сутками. Так начинались автономные плавания субмарин, которые сегодня исчисляются месяцами. По мере накопления опыта и тренировки экипажей корабли выходили и в более отдаленные районы.

В конце апреля 1905 года русское командование получило агентурные сведения о готовящемся походе японских крейсеров к бухте Преображения. 29 апреля туда срочно направились лодки «Дельфин», «Касатка» и «Сом». Две первые шли вместе, а «Сом» отстал и совершал поход самостоятельно. В 70 милях от Владивостока, у мыса Поворотный, сигнальщик этой лодки заметил два японских миноносца. Командир лодки князь Трубецкой приказал погружаться, на что требовалось около 5 минут.

Неприятельские корабли обнаружили субмарину, открыли огонь и пошли на таран, но лодка ушла на глубину 12 метров и сумела оторваться. Командир начал маневрирование для выхода в атаку. Миноносцы стали отходить к югу. Наблюдая за ними в перископ, «Сом», подвсплыв в позиционное положение и приготовив торпеды, продолжал сближение. Внезапно на море опустился туман, а когда он рассеялся, враги были уже далеко. И хотя боевого столкновения не получилось этот эпизод имел немаловажные последствия: японцы убедились, что русские подводные лодки выходят далеко в море, а значит, надо держать ухо востро.

В конце Русско-японской войны во Владивостоке находилось 13 подводных лодок, которые часто простаивали на ремонте. Но благодаря усилиям экипажа и командиров как минимум две субмарины всегда были готовы выйти в море. Все приходилось делать впервые, даже придумывать командные слова для управления. Заботы о подводниках не было никакой — только беспричинный адмиральский гнев.

9 февраля 1905 года японский отряд из крейсера и большого числа миноносцев неожиданно показался в районе Владивостока. Комендант крепости приказал всем субмаринам немедленно атаковать неприятеля: «Предлагаю вам выйти в море, а больше никаких объяснений от вас принимать не желаю!» В этом еще раз сказалось непонимание возможностей субмарин того времени.

Немногим раньше, в 1904 году, лейтенант Янович переделал одну из подлодок Джевецкого по своему проекту. Особенность этой лодки, получившей имя «Кета», заключалась в том, что она несла боевую службу в полупогруженном положении, оставляя на поверхности небольшую рубку, но в случае необходимости могла нырнуть на глубину до 3 метров, продолжая движение под водой.

Экипаж «Кеты» состоял всего из трех человек, и ее можно считать прототипом современных сверхмалых подводных лодок. В состав флота «Кету» занесли в марте 1905 года в качестве «катера малой видимости». По железной дороге ее довезли до Амура, где Яновичу выделили деревянную баржу, приспособленную под плавбазу. На ней и отправили лодку в устье Амура, где «Кета» получила задачу по защите подступов к Николаевску-на-Амуре.

14 июня командир порта проверил готовность «катера», который через две минуты после приказа отошел от баржи и выполнил все назначенные маневры. 16 июня подлодка с баржей перешла в Татарский пролив для охраны судоходства.

31 июля 1905 года субмарине пришлось участвовать в успешном отражении высадки японского диверсионного отряда у мыса Лазарев. А на следующий день, находясь в море на траверзе мыса Погби, «Кета» обнаружила два японских миноносца. Субмарина тотчас пошла на врага, но уже почти на дистанции торпедного залпа села на необозначенную мель. Атака сорвалась, но, тем не менее, она встревожила японцев, и больше их корабли не делали попыток зайти в Амурский залив.

До осени «Кета» несла дозорную службу в Татарском проливе, причем в сентябре лодка попала в шторм, который выдержала, а вот плавбаза-баржа затонула. Всего «катер-подлодка» прошла в 1905 году без аварий и поломок 948 миль и была списана только в 1908 году. Не достигнув каких-либо значительных успехов, русские подводные лодки за время войны самим фактом своего существования удержали японцев от штурма Владивостока и воспретили им плавание в Амурском заливе.

По мнению многих экспертов и военно-морских историков, подводные лодки не только спасли Дальний Восток от нападения японской эскадры адмирала Камимуры, а после Цусимы — и всего флота Страны восходящего солнца под командованием адмирала Того, они заставили задуматься о значении нового морского оружия весь мир.