Мария Леонтьевна Фролкова родилась в июле 1889 г. в селе Никольском Новгородской губернии. Когда ей было 15 лет, Маша сбежала из родного дома вместе с томичем Афанасием Бочкаревым, будущим мужем, который был на восемь лет её старше. Семейная жизнь не сложилась, и Мария ушла от мужа к мяснику Якову Буку. Когда в 1912 г. тот был арестован за разбой и отправлен на поселение в Сибирь, Бочкарева последовала за ним.

В Якутске молодая пара открыла мясную лавку, однако основным занятием Бука оставался бандитизм. Судя по всему, любовница прекрасно знала об этом и даже принимала посильное участие в криминальном бизнесе. Вскоре полиция  вновь задержала Бука, отправив его в удаленный якутский поселок Амгу. Вполне возможно, что Марии было суждено прожить заурядную жизнь жены ссыльного, если бы не Первая мировая война 1914-1918 гг.

С началом боевых действий Бочкарева решила попасть на фронт и для начала попыталась записаться в ряды 24-го резервного батальона, квартировавшего в Томске. В этом ей было отказано. И тогда Мария решила обратиться к императору с просьбой разрешить ей воевать. Телеграмму в Петроград пришлось отправлять на последние деньги.

Ответ неожиданно оказался положительным, и Бочкарева начала службу в рядах 28-го пехотного Полоцкого полка. Марию Бочкареву, которая просила солдат называть ее Яшка, зачислили в подразделение, которое вскоре отправили на фронт. Насмешки сослуживцев быстро прекратились — Мария зарекомендовала себя прекрасным солдатом, завоевала общее уважение. Она вытаскивала раненых товарищей с поля боя, ходила в штыковые атаки, за храбрость была награждена Георгиевским крестом IV степени и Георгиевскими медалями трех степеней, произведена в старшие унтер-офицеры.

Для Бочкаревой война стала главным смыслом жизни. Происходящие вокруг перемены и революционные брожения она не понимала и не принимала. Призывы к прекращению войны, братания с немцами казались унтер-офицеру Бочкаревой совершенно немыслимыми. Но солдаты устали от войны, а на фоне революционных событий в частях начинался самый настоящий развал. Временное правительство лихорадочно искало способы для укрепления боевого духа воинства.

В апреле 1917 года председатель Государственной Думы Родзянко М.В. прибыл на Западный фронт с непростой миссией агитации за продолжение войны. Он встретиться с Бочкаревой и уговорил её заняться агитацией в Петрограде. На заседании съезда солдатских депутатов Петросовета Мария Бочкарева впервые высказала идею создании женских добровольческих батальонов. Во Временном правительстве сразу поддержали эту идею. Женщины, добровольно взявшие в руки оружие и сражающиеся с врагом, должны были воодушевить своим примером упавших духом мужчин — посчитали министры. Правда, Верховный Главнокомандующий генерал Брусилов А.А. был не в восторге от этой идеи.

Количество добровольцев, откликнувшихся на идею, измерялось несколькими тысячами. Среди них были женщины, которые, как Бочкарева, оказались в армии по специальному разрешению императора, выходцы из казачьих семей, а также семей военных. Немало было представительниц дворянских семей, учительниц, курсисток. 21 июня 1917 года на площади у Исаакиевского собора состоялась торжественная церемония вручения новой воинской части белого знамени с надписью «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкаревой». Окончательно положение «О формировании воинских частей из женщин-добровольцев» было утверждено 29 июня.

Всероссийской знаменитости Марии Бочкаревой было предложено возглавить уникальную часть русской армии — 1-й Женский батальон смерти. Часто этот батальон называют первой женской частью в русской армии вообще. Однако это не так — еще в 1787 г. по приказу Потемкина-Таврического Г.А. в Балаклавско-Греческом батальоне из «ста благородных жен и дочерей балаклавских греков» была создана Рота амазонок. Ее командиром стала Елена Ивановна Сарандова, жена старшего офицера батальона капитана Сарандова.

Униформа амазонок состояла из малиновых бархатных юбок, отороченных золотым галуном и такой же бахромой, зеленых бархатных курточек, обшитых золотым галуном, и белых тюрбанов с золотыми блестками и страусовым пером. Каждая амазонка была вооружена ружьем с тремя боевыми патронами. Вблизи деревни Кадыковки Рота амазонок встретила Екатерину II в парадном строю, после чего императрица прислала Сарандовой Е.И. бриллиантовый перстень. Впрочем, ничем иным Рота амазонок себя не проявила и вскоре была расформирована.

Цель у женщин-ударниц 1917-го была иной. В воззвании Московского женского союза говорилось: «Ни один народ в мире не доходил до такого позора, чтобы вместо мужчин-дезертиров шли на фронт слабые женщины. Ведь это равносильно избиению будущего поколения своего народа… Женская рать будет тою живою водой, которая заставит очнуться русского старого богатыря».

21 июня 1917 г. состоялись торжественные проводы батальона на фронт. На фронт женский батальон отправился 23 июня 1917 года, пройдя напоследок торжественным маршем по Петрограду. 27 июня  — прибыл в тыловые части 1-го Сибирского армейского корпуса 10-й армии Западного фронта в район Новоспасского леса, севернее города Молодечно, что под Сморгонью. Для самой Бочкаревой М.Л. специфическое отношение солдат-мужчин было делом привычным, но для многих ее подчиненных насмешки, оскорбления и домогательства стали просто шоком.

Отряд численностью 200 человек был включен в структуру 525-го пехотного Кюрюк-Даринского полка (132-я пехотная дивизия, 10-я армия). 1-му Женскому батальону было присвоено обычное обмундирование армейской пехоты, без всяких скидок на пол солдат, а также красно-черный «ударный» шеврон на правом рукаве. Единственным отличием были погоны, по белому полю которых вертикально шла красно-черная ленточка. Красный цвет символизировал революцию, черный — нежелание жить, если погибнет Отечество.

Боевое крещение батальона пришлось на 9 июля 1917 г. Тогда в ходе Кревской наступательной операции женщины в погонах приняли участие в обороне Новоспасского леса, расположенного недалеко от местечка Крево. Выбив из леса немцев, русская пехота закрепилась на его опушке. Однако революционная пропаганда привела к тому, что большая часть солдат попросту оставили позиции и… ушли в тыл торговать трофейным барахлом.

Новоспасский лес продолжала удерживать горстка верных долгу. К рассвету 10 июля некоторые полки 1-го Сибирского корпуса насчитывали в лучшем случае по 200, в худшем — по 70 человек. Среди них был и 1-й Женский батальон под командованием прапорщика Бочкаревой М.Л.

В отличие от многих мужчин женщины проявили себя в бою геройски. В течение 9-10 июля кюрюк-даринцы отразили 14 атак противника, несколько раз контратаковали и, по свидетельствам офицеров полка, женщины-солдаты всегда были в первых рядах. Полковник Закржевский В.И., в подчинении которого они находились, сообщал:

«Отряд Бочкаревой вел себя в бою геройски, все время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами. При атаке немцев по своему почину бросился как один в контратаку; подносили патроны, ходили в секреты, а некоторые в разведку; своей работой команда смерти подавала пример храбрости, мужества и спокойствия, поднимала дух солдат и доказала, что каждая из этих женщин-героев достойна звания воина Русской Революционной армии». Прапорщик Бочкарева умело и хладнокровно руководила действиями своей части, в бою была ранена и контужена.

Официальные потери 1-го Женского батальона составили 2 убитых, 33 раненых (из них 5 тяжело), 2 пропавших без вести. Эти данные представляются несколько приукрашенными. Дело в том, что действия батальона были под контролем Военного министерства, а большие потери в статистике всегда смотрятся некрасиво. Более вероятны цифры в 30 убитых и 70 раненых, которые встречаются в литературе. Тогда получается, что батальон потерял половину состава убитыми и ранеными, что вполне соответствует и жестокости боя в Новоспасском лесу, и свидетельствам очевидцев героизма женщин в погонах…

Автор капитальной «Истории Русской армии» Керсновский А.А. оценивает потери батальона в 50 убитых и 200 раненых, но эти данные явно не соответствуют действительности, ибо в составе части было всего 200 человек. В воспоминаниях Деникина А.И. содержится другая версия поведения ударниц в бою. Дескать, под огнем они тут же забыли все, чему их учили, испуганно сбились в кучку, понесли потери. Но Деникина не было в Новоспасском лесу 9-10 июля, откуда он почерпнул такие сведения — непонятно. За бой 9-10 июля прапорщик Бочкарева М.Л. была представлена к Георгиевскому оружию, однако удостоилась только чина подпоручика.

Интересно, что, помимо собственно боев 9-10 июля, ударницы бочкаревского батальона оказывали еще и, так сказать, моральное воздействие на коллег-мужчин. Описаны случаи, когда женщины останавливали бегущих солдат, прекращали грабеж, отнимали у солдат бутылки с водкой и тут же разбивали их. Относиться к этому можно с какой угодно иронией, но попробуйте представить, какой храбростью нужно обладать женщине (пусть и вооруженной), чтобы отобрать у наверняка уже нетрезвого мужчины бутылку водки и разбить ее, рискуя при этом получить в ответ пулю…

Надо отметить, что с июня по октябрь 1917 года было сформировано несколько женских подразделений: 1-й Петроградский женский батальон смерти, 3-й Кубанский женский ударный батальон, 2-й Московский женский батальон смерти, Кавалерийский 1-й Петроградский батальон Женского военного союза, Минская отдельная караульная дружина из женщин-доброволиц, Морская женская команда. Из этих подразделений в действующую армию были направлены лишь три первых батальона, из которых в боевых действиях участвовало только подразделение Бочкаревой.

В августе 1917 года генерал Корнилов вообще запретил создание новых женских «батальонов смерти» для боевого применения, объясняя это слишком большими потерями, понесенными батальном Марии Бочкаревой. Кроме этого, он приказал уже созданные женские части применять только на вспомогательных участках. Мария Бочкарёва не участвовала в защите Зимнего дворца в период Октябрьского переворота, в это время она находилась на фронте, хотя её образ узнаваем в фильме С. Эйзенштейна «Октябрь.

Дальнейшая судьба Марии Бочкаревой оказалась драматической. В атмосфере революционного хаоса женский батальон распался, и его командир оказалась не удел. Многие бывшие добровольцы женских батальонов пополнили ряды Белой армии, некоторые сражались на стороне большевиков. Мария Бочкарева отправилась домой, в Томск. По дороге она была задержана большевиками и едва не попала под трибунал за контрреволюционную агитацию, однако помогло заступничество бывших сослуживцев. В 1918 г. Бочкарева пыталась использовать свою популярность в общественных целях, совершила поездки по США и Европе, убеждая ведущих политиков оказывать финансовую помощь антибольшевистским силам в России.

История  жизни Марии Бочкаревой произвела впечатление, в Соединенных Штатах она нашла покровительство влиятельных людей, которые организовали ей аудиенцию у президента США Вудро Вильсона. Журналист Исаак Дон Левин в 1919 году на основе ее рассказов выпустил книгу о Бочкаревой под названием «Яшка». Из США Бочкарева переехала в Великобританию, где ее принимал сам король Георг V.

Однако ни одно начинание женщины-офицера не было доведено до конца. Вернувшись в Россию, она из Архангельска добралась до Сибири, где встретилась с Колчаком, он предложил Бочкаревой сформировать женский военно-санитарный отряд. «Яшка» согласилась, однако дни самого Верховного правителя уже были сочтены, и формирование отряда даже не начиналось.

Когда Томск заняли части Красной Армии, Бочкарева сама явилась к новому коменданту города, представилась и сдала свой револьвер. Поначалу ее отпустили под подписку о невыезде, но 7 января 1920 года она была арестована, а затем отправлена в Красноярск. Разбирательство по делу Марии Бочкаревой по меркам Гражданской войны тянулось слишком долго. Приговор ей был вынесен только 15 мая 1920 года, а на следующий день её расстреляли в Особом отделе ВЧК. Реабилитировали «русскую Жанну д’Арк» только в 1992 г. В годы Первой мировой войны немало женщин героически сражалось с немцами в русских боевых частях. Советую посмотреть фильм «Батальонъ».

По материалам книги В. Бондаренко «Сто великих подвигов России», М., «Вече», 2011 г., с. 201 — 205.