Павел Иванович Орлов родился в 1914 г. в деревне Солнцево Уваровского района Тамбовской области. После окончания средней школы работал в Бауманском райкоме ВЛКСМ г. Москвы, окончил аэроклуб. По комсомольской путевке в 1933 г. был направлен в Ейское военно-морское авиационное училище. По ее окончании служил летчиком-инструктором. С осени 1941 г.- на Северном флоте. Совершил 342 боевых вылета, провел 32 воздушных боя, сбил 12 фашистских самолетов. 15 марта 1943 г. погиб в воздушном бою. 24 июля 1943 г. ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Союзному конвою под кодовым названием PQ-16 оставалось пройти всего сотню миль по хмурому Баренцеву морю. Долгий и опасный путь, начинавшийся у берегов Исландии, подходил к концу. Экипажи устали: каждую минуту можно было подвергнуться нападению фашистских подводных лодок или бомбардировщиков. Приближавшийся Мурманск сулил отдых. Все страхи, казалось, остались за кормой, и потому особенно неожиданно прозвучала воздушная тревога на кораблях охранения, на транспортах…

В эскадрильях 2-го гвардейского истребительного полка, которым командовал Сафонов Б.Ф., день, когда конвой этот прибывал в Мурманск, был отдан ремонту материальной части. В строю — всего четыре самолета. Однако барражирование («дежурство в воздухе» истребителей для прикрытия надводных целей) в районе острова Кильдин являлось боевой задачей, и Сафонов повел за собой самых решительных летчиков: Алексея Кухаренко, Владимира Покровского и Павла Орлова — мастеров стремительных атак. Скоро гвардейцев осталось трое: на самолете Кухаренко забарахлил мотор, и ему пришлось возвращаться на аэродром.

Зенитки конвоя вели интенсивный огонь по вражеским торпедоносцам, которые, маневрируя, приближались к кораблям, шедшим в кильватерном строю. Здесь, неподалеку от Кильдина, и начался ожесточенный бой трех советских истребителей-североморцев против большой группы «юнкерсов» и «хейнкелей». Точными атаками гвардейцы сбивали врагов с боевого курса. Покровский вогнал в волны «юнкерс». Орлов уничтожил другого и устремился за новым самолетом противника, который стремительно приближался к транспортам. Но в этот момент в шлемофоне послышался голос Сафонова:
— Прикрой с хвоста!

Прекратив атаку, Орлов устремился туда, где вел бой Борис Феоктистович. Сердце застучало: уж если командир просит прикрыть, значит, произошло нечто серьезное. Потом английские моряки рассказывали, что «мессершмитты» напали на Сафонова, когда он атаковал третий «юнкерс».
— Иду на вынужденную, — были последние слова командира…

Это произошло 30 мая 1942 г. Накануне Военный совет Северного флота представил Сафонова к награждению второй медалью «Золотая Звезда». Дважды Героем он стал посмертно. Но жизнь командира продолжалась в подвигах полка, названного его именем, в боевых делах его воспитанников — Орлова, Климова, Покровского, Диденко, Бокия, Курзенкова и других асов Заполярья.

Часто в ожидании вылета летчики вспоминали, как начинался их путь в авиацию. Складывался он по-разному, но почти у всех была одна объединяющая черта: обучение в аэроклубе. Павел Орлов, Сергей Курзенков, Владимир Покровский обрели крылья в Осоавиахиме.

Полк — дружная боевая семья: любой отдаст жизнь, чтобы спасти в бою товарища. Особой теплотой отличались отношения Павла Орлова и Георгия Курзенкова. Началась их дружба еще летом тридцать третьего года в Москве: оба успешно прошли тогда медицинскую комиссию. И учились вместе в Ейском военно-морском авиаучилище. Обоих после выпуска оставили там летчиками-инструкторами. Позднее вместе оказались на инструкторско-преподавательской работе в училище штурманов военно-морской авиации, где их и застала Великая Отечественная. Друзья «бомбардировали» начальство рапортами с просьбами послать на фронт, но неизменно получали отказ: «Вы готовите пополнение фронту».

В сентябре 1941 г., инспектируя училище, командующий авиацией Военно-Морского Флота Жаворонков С.Ф. опрашивал в строю инструкторов: есть ли претензии? Орлов ответил:
— Есть! Прошу послать на фронт…

С такой «претензией» к Жаворонкову С.Ф. обратились многие. И генерал пошел навстречу, лишь спросил, смогут ли летчики-инструкторы за пять-шесть дней освоить полеты на истребителях. Стремление идти в бой за Родину помогло. Через пять дней Орлов, Курзенков и другие выполнили комплекс упражнений по пилотажу и воздушной стрельбе. Группа летчиков долгим кружным путем, под бомбежками добралась до Заполярья.

Комполка Сафонов Б.Ф. при встрече сказал молодым лётчикам: «Театр военных действий трудный и для вас новый. Погибнуть в бою легко, а нам с вами надо побеждать. Займитесь пока серьезным изучением района…» В те дни, находясь на командном пункте, молодые фронтовики не раз слышали радиоперехваты разговоров немецких летчиков: «Ахтунг! Ахтунг! В воздухе Сафонов!»
— Боятся нашего командира! — с гордостью говорил Орлов.

В составе 2-й эскадрильи он и Курзенков приступили к боевым вылетам. Сафонов научил их осмотрительности, взаимной обороне, внушил главную заповедь: всегда искать боя. И скоро удалось проверить, сколь глубоко друзья усвоили его наказы. В один из декабрьских дней в жестокой схватке «мессершмитты» окружили самолет Курзенкова. В азарте боя он оторвался от звена и оказался один против четырех. Летчик был ранен. Орлов, как только услышал по радио его голос, тут же поспешил на помощь. Действовал решительно, и противник вскоре покинул район боя.

Когда полк получал особо важное задание, Борис Сафонов брал с собой в полет капитана Орлова. Это было лучшей школой боевого мастерства. Все чаще Орлов сам водил звенья и группы. В полку поощряли его стремление безошибочной первой атакой сломить сопротивление врага. В воздушном бою потребностью его удалого характера была лобовая атака.

Мужество подкреплялось умением встречать противника прицельным огнем, «сваливать» его первой очередью. Даже бывалые мастера воздушного боя восхищались отвагой и мастерством Павла Ивановича.
От машины Орлова гитлеровцы шарахались в стороны, опасаясь не только меткого огня, но и таранного удара.
— У Орлова — сафоновский почерк, — сказал однажды новый комполка Петр Сгибнев. Как-то раз Орлову удалось молниеносно расправиться с «хеншелем». Узнав об этом подвиге капитана, Сгибнев не удержался от похвалы:
— Никто из нас, кроме Бориса Феоктистовича, не смог бы, пожалуй, эдак умело ссадить корректировщика, как это сделали вы…

А дело было так. С переднего края пришло сообщение: «Несем потери от прицельного артиллерийского огня противника. Корректирует его «Хеншель-126». Солдаты просят: сбейте его!» «Хеншель-126» — самолет, хорошо защищенный броней, очень маневренный, мог «висеть» в воздухе вдвое дольше истребителя. Он летал над сопками и передавал целеуказания на дальнобойные батареи, корректировал их огонь. Но стоило взлететь нашим истребителям, как об этом с земли радировали корректировщику, и он уходил из района боя.

Орлов предложил: один наш истребитель заходит с тыла, а два других идут на «хеншель». Тот, как обычно предупрежденный по радио, уходит на свою базу. Тут-то его и встретил Орлов. Двумя очередями он сбил корректировщика.
— Солдатское вам спасибо! — передали на аэродром с переднего края.

В тот день из госпиталя, подлечив раны, прибыл Георгий Курзенков. Но друзья не успели поговорить, как раздалась команда на боевой вылет. По донесению разведки, на аэродроме Луостари было полно «юнкерсов» и «мессеров». Командующий Северным флотом Головко А.Г. приказал атаковать базу противника. Три группы, в боевых порядках которых находились Орлов, Курзенков и другие гвардейцы, на малой высоте прорвались к Луостари.

Даже те гитлеровцы, которые дежурили в кабинах «мессеров», не смогли взлететь. Один Ме-109 был уничтожен на разбеге. Первая группа наших истребителей в упор расстреляла многие самолеты врага. В гуще «юнкерсов» рвались реактивные снаряды. Удар был настолько неожиданным, что вражеские автоматические зенитные установки и пулеметы не успели открыть огонь.

Три недели после этого удара гитлеровская авиация почти не появлялась ни над передним краем наших войск, ни над нашими базами. А затем снова начались массированные налеты. Трижды фашистское командование бросало по 60 — 70 самолетов на Мурманск. Но прорваться к порту и городу они не смогли. Более 30 «юнкерсов» были сбиты и упали на нашей территории. Многие пытались дотянуть до своих баз, но удалось ли это им?

— В мартовских воздушных схватках особенно отличился Павел Орлов, — вспоминал Курзенков. — Он внезапной атакой разбивал строй «юнкерсов» и с малых дистанций уничтожал их. За редкостное спокойствие и выдержку однополчане называли его мастером лобовых атак. Оценка боевых товарищей была заслуженной. Не раз они поддерживали своим огнем Орлова, нередко он спасал однополчан от гибели. Как правило, фашисты не выдерживали его лобовой атаки.

Но случалось и иное, когда можно было победить, лишь проявив огромную выдержку. Однажды у Орлова произошла именно такая встреча с сильным противником. Лобовая атака началась на максимальной скорости. Кто свернет? Расстояние сокращалось молниеносно, и у фашиста все же сдали нервы. Он, правда, открыл огонь, но, боясь столкновения, начал резкий разворот, подставив себя под пушки Орлова. И тут же — меткая очередь. «Мессер» взорвался.

И снова тяжелые бои. Сопровождая бомбардировщиков, погиб летчик Кравченко. Снова был ранен Курзенков. Орлову удалось отбить шесть атак «мессеров», не допустить их к нашим бомбардировщикам. Теперь в опасности оказался Мозеров: его окружили «мессеры», пламя охватило истребитель. Вот-вот взорвется. Последний шанс спастись — покинуть самолет. Но Мозеров таранным ударом разрушает Ме-109 и сам гибнет геройски…

Как-то раз Георгий Курзенков, полярной ночью оказавшись над аэродромом противника, в гуще разрывов зенитных снарядов, был тяжело ранен. Истребитель загорелся. Летчик выбросился из машины, выдернул кольцо парашюта. Но падение почти не замедлилось: часть купола сгорела. Упав на склон сопки в глубокий снег, летчик остался жив, перенес несколько сложнейших операций. В этот момент особенно важна была поддержка товарища.

И конечно, Орлов приехал к другу, душевно поговорил с ним, постарался убедить в важности штабной работы, которую предлагали ему вместо летной службы.
— Поправишься — поступай в академию, — посоветовал он. — Если у меня все будет в порядке, после войны тоже пойду учиться…

Но не довелось Орлову встретить день Победы. 15 марта 1943 г. он погиб в тяжелом воздушном бою с «мессершмиттами» и «фоккевульфами» в районе Урд-озера. Командир полка Сгибнев вслед за ранее направленным представлением Павла Ивановича Орлова к званию Героя послал рапорт, в котором писал:

«Высоким мастерством воздушного боя, четкостью в выполнении поставленных задач, бесстрашием, мужеством, отвагой тов. Орлов заслужил огромный авторитет. В полку с полным основанием сложилась уверенность в том, что там, где Орлов со своими подчиненными ведет бой, там обеспечена победа над врагом». В конце июля 1943 г. Павлу Орлову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.