Смоленское оборонительное сражение советских войск (10 июля — 10 сентября 1941 года) включает Ельнинскую наступательную операцию Резервного фронта, проведенную под командованием генерала армии Жукова Г.К. в период 30 августа — 8 сентября 1941 года. В конце июля немцы захватили важный плацдарм в районе Ельни, с которого им было выгодно прорваться в район Вязьмы, и можно было ударить в тыл Западного фронта и даже на Москву.

29 июля 1941 г., Жуков был освобожден от обязанностей начальника Генерального штаба и назначен командующим Резервным фронтом. Через час после назначения он выехал на фронт. На рассвете 30 августа войска Резервного фронта перешли в решительное наступление на Ельню. В ожесточенных боях 6 сентября нашим войскам уда­лось отбить у противника многострадальную Ельню.

Однако начнём по порядку. Правильно построенная операция обычно «развивается сама собой», почти не требуя интеллектуальных усилий от ответственных командиров. Успех главного удара обеспечи­вает дальнейшее нарастание событий, причем отдельные неудачи на вспомогательных направлениях лишь способству­ют гармоничному течению операции. Дело сводится, в ос­новном, к борьбе с естественным «трением» по Клаузевицу: «Тайной военного искусства является вести дальше наступ­ление там, где оно идет вперед, не тормозить катящегося шара, но без помехи дать ему двигаться по наклонной плоскости».

Казалось бы, после таких побед, которые вермахт одержал в Белоруссии и на Украине, «шар» будет катиться вперед достаточно свободно. Но дефекты развертывания плана «Барбаросса» начали проявлять­ся еще до того, как закончилось приграничное сражение. Этот план толком не ориентировал исполнителей даже в направлении «движения шара». Перед войсками была поставлена одна конкретная «двуединая задача»: разбить Красную Армию в западных рай­онах страны и выйти к линии Западная Двина — Днепр. К концу июня вермахт — в общем и целом сделал это.

Корпус Манштейна получил приказ остановиться. На это у фон Лееба, командующего группой армий «Север» были все основания: оба фланга и тыл 56-го танкового корпуса были открыты. На севере 41-й танковый корпус отставал почти на 160 километ­ров, а пехота 16-й армии все еще переправлялась через Не­ман. На юге 3-я танковая группа Г. Гота блокировала Минск. В промежуток между Даугавпилсом и Молодечко выдвигалась 9-я армия, но ее движение было достаточно медленным.

В центре продолжались бои за Минск и Минский укрепрайон. Добивание окруженных русских войск оказалось не­ожиданно трудным делом, поглотившим практически все пехотные дивизии 4-й армии и оперативно связавшим 3-ю и 2-ю танковые группы.

Смежные фланги групп «Центр» и «Юг» оказались разде­ленными Припятскими болотами. Южнее Припяти 1-я тан­ковая группа в тесном взаимодействии с 6-й полевой армией захватила Ровно. Далее линия фронта круто сворачивала на восток — к Львову и Дрогобычу. Еще дальше к югу венгерский корпус и 11-я германская армия с подчиненными ей румын­скими войсками (3-я и 4-я армии) все еще вели бои на линии границы.

Таким образом, центр вырвался вперед — к  Березине, оба фланга отставали, при этом командующие группами армий не пред­принимали никаких мер, чтобы выправить положение. Германский Генштаб констатировал, что полная тактиче­ская внезапность была достигнута. Вопреки опасениям пла­нирующих инстанций, советские войска не пытались отойти вглубь страны: они яростно сражались за каждый рубеж, при любой возможности переходя в контратаки. В этом для вер­махта были как положительные, так и отрицательные сторо­ны.

Инициатива на фронте прочно удерживалась Германией, и к началу июля 1941 года советские армии при­крытия оказались расчленёнными, а к середине месяца они будут окончательно разгромлены. Но за этот успех пришлось заплатить несоразмер­ную (с точки зрения немцев) цену: только группа армий «Центр» убитыми потеряла к 30 июня около 9 тыс. человек: удель­ные потери уже превышали «норму» Французской кампа­нии вдвое.

На северо-западе сложилась обстановка, чреватая «есте­ственной» остановкой наступления на линии Западная Дви­на — Днепр. Удары немецких танковых клиньев рассекли оборону совет­ской 11-й армии, которая, разваливаясь, откатилась к Невелю. К северу 8-я армия более организованно, выполняя приказ командующего фронтом, отошла к Риге. Между армиями воз­ник разрыв, который удалось прикрыть силами 5-й воздушно-десантной дивизии и 21-го мехкорпуса. С востока под­ходила не тронутая в приграничном сражении 27-я армия.

Этих мер не хватило бы для спасения фронта, поскольку корпус Манштейна уже был на восточном берегу Двины. Ка­залось, никто и ничто не мешает ему сбить не успевшую раз­вернуться 27-ю советскую армию, перехватить разведывательными ба­тальонами 3-й механизированной дивизии переправы у Крустпилса и Риги, бросить главные силы корпуса на Ост­ров. Такого приказа ждали в штабе корпуса, но фон Лееб распорядился сначала собрать 4-ю танковую группу вместе и подтянуть пехотные части. Лишь 2 июля Манштейн полу­чил разрешение наступать на Резекне – Остров — Псков.

Груп­па «Север» определилась со своими планами на следующий этап кампании. Если фон Лееб ориентировал свои операции на северо-восток, то группа «Юг» склонялась к: югу — 1-я танковая армия прорывалась от Ровно к Бердичеву, 17-я армия вслед за отступающими войсками 26-й и 12-й советских армий продвигалась от Львова к Проскурову.

В наиболее сложном положении оказался командующий группой «Центр» — генерал-полковник Федор фон Бок. Опе­ративная «пустота» перед фронтом «тянула» его группу ар­мий к востоку — на Смоленск. Продолжающиеся бои в Мин­ском «котле» связывали 4-ю армию фон Клюге. А на обоих флангах зияли дыры, причем на юге, в Припятском районе, все еще маневрировала 5-я русская армия, не разбитая, выдержав­шая приграничное сражение и ни разу не отступившая без приказа.

К середине июля для продолжения наступления немец­кое командование могло использовать не более 60-ти свободных дивизий. Это считалось достаточным: по мне­нию начальника Генерального штаба Гальдера, у СССР осталось на фронте только 46 еще не разбитых дивизий. В реальности дело обстояло для вермахта несколько хуже. Красная Армия развернула группу армий резерва Глав­ного командования — 74 дивизии в трех эшелонах. Учиты­вая недоукомплектованность советских войск, можно счи­тать, что советская сторона выставила силы, эквивалентные 55-60 «расчетным дивизиям». Итак, фактически на фронте оказались равные силы.

При этом стратегический баланс ос­тавался пока в пользу немцев: их резерв, в виде сил, высво­бождавшихся после решения задач, связанных с уничтоже­нием окруженных группировок, прибывал на фронт быстрее, чем советское командование могло мобилизовать новые ди­визии. Это означало, ко всему прочему, что немцы должны были себе позволить оперативную паузу.

Советские войска от такой паузы не получали, в сущности, ничего, кроме воз­можности чуть лучше организовать стационарную оборону (то есть, если наступление окажется удачным, то советская сторона теряла большее число дивизий окруженными). Вер­махт же приобретал множество плюсов: успевали отдохнуть танковые и мотострелковые соединения, оставалось больше времени для планирования операции, можно было получить более точную разведывательную информацию.

При первоначальном планировании опе­ративная пауза была признана необходимой, и на нее отво­дилось целых 20 дней. Но немецкие генералы  торопи­лись выиграть войну! В действительности немецким войскам требова­лась перегруппировка по всему фронту (на севере 16-я и 18-я армии уже начали мешать друг другу, в центре откровенно не хватало войск).

Операции ускорились бы, если бы, наряду с перегруппировкой, были бы введены в линию резервы ОКХ (Главное командование сухопутных войск), а на их место переброше­ны свежие дивизии из Европы. За время, которое понадоби­лось бы на проведение указанных мероприятий, высвободи­лись бы пехотные дивизии, ведущие бои в Прибалтике, в Белоруссии, в Молдавии и на Западной Украине, а верхов­ное командование могло бы определиться с целями и пла­нами на второй этап кампании.

Вместо обоснованной и запланирован­ной паузы, развернулась серия сражений, центральным из которых является Смоленское. Начавшееся 10 июля, оно продолжалось по 10 сентября и определило ход и исход всей операции «Барбаросса».

В рамках кампании Смо­ленская битва должна рассматриваться как генеральное сра­жение, от исхода которого зависела судьба всей войны. Если немцы выигрывали ее быстро (к началу августа), перед ними действительно вновь оказывалась «пустота», столь благопри­ятная для наступления танковых соединений. Проигрыш оз­начал остановку половины всех сил вермахта, что немедлен­но приводило к заметному ухудшению позиции обеих фланговых группировок и масштабному кризису на всем протяжении фронта.

Немцы выигра­ли операцию, но медленно и с большими потерями. В ре­зультате группа армий «Центр» потеряла возможность вес­ти осмысленные наступательные действия — перед ней уже была готова и занята советскими войсками следующая линия обороны. Однако поскольку продвижение войск группы армий «Центр» к Москве было прервано героическими усилиями советских войск, 29 июля 1941 г. английское радио объявило, что битва за Смоленск была выиграна Красной Армией.

Определив направление главного удара противника, со­ветское командование предпринимает отчаянные усилия для того, чтобы создать прочный фронт если не по Березине, то по Днепру. В районе Смоленска и западнее развертывались пять новых армий — 22-я, 19-я, 16-я, 20-я, 21-я, а также остатки 13-й и 4-й армий — всего в первом эшелоне 24 дивизии, еще несколько соединений подошли позднее. В тылу, за Десной, формировалась резервная группа в составе 24-й и 28-й армий — всего 19 дивизий. В первом приближении этих сил было достаточно, чтобы «закрыть дыру» на Березине, с боями отойти к Смоленску, где занять устойчивую оборону.

2-я и 3-я немецкие танковые группы в составе 28-и дивизий, из которых 9 танковых и 6 моторизован­ных собирались наступать на восьмисоткилометровом фронте, в общем направлении на восток. Не будет преувеличением сказать, что немецкие войска не столько начали сражение, сколько были втянуты в него инер­цией движения на восток. Операция началась 10 июля и разви­валась на трех изолированных оперативных направлениях — Великолукском, Смоленском и Рогачевском.

Советское руководство проиграло первый этап борьбы и не строило больших иллюзий относительно второго. Пока немецкие танковые группы оставались на ходу, противопо­ставить им было нечего. Но руководство Генштаба уже в на­чале июля прекрасно отдавало себе отчет в том, что немцы неожиданно для себя уяснили к концу месяца: всю Россию, даже всю европейскую Россию, танки на гусеницах не прой­дут. Моторесурс кончится раньше.

Кроме этого, к середине июля стало ясно, что немецкое наступление утратило единую руководящую линию и идет по трем расхо­дящимся направлениям — на Ленинград, Москву и Киев. Это создавало предпосылки к стратегической изоляции немецких групп армий, дроблению их сил и — в перспективе — к останов­ке продвижения вглубь советской территории. И Ф. Гальдер отмечает в своем дневнике возникшую на Восточном фронте «тенденцию к позиционности».

С 10 июля 1941 г. немцы начали сражение непосредственно за Смоленск. Оборона подступов к городу велась частями 20-й армии с запада и 16-й армии с севера. Первый этап Смоленского сражения продолжался с 10 по 20 июля и сопровождался новыми громкими немецкими ус­пехами. 15 июля 1941 года 7-я немецкая танковая дивизия вышла к шоссе Смоленск — Москва в районе Ярцево, обойдя с тыла 16-ю армию генерал-лейтенанта Лукина М.Ф.

16 июля немецко-фашистские войска вошли в южные пригороды Смоленска и захватили Ярцево. Обходя узлы сопротивления в городе, противник 17 июля своими главными силами занял Смоленск. Части 16-й армии навязали противнику уличные бои в Смоленске, которые продолжались до конца июля 1941 года.
20 июля 1941 года немцы попытались окончательно окружить 20-ю и 16-ю армии Западного фронта. Силами 7-й танковой дивизии из района Ярцево в южном направлении и 17-й танковой дивизии из района Ельни на север немцы атаковали переправы через Днепр, пытаясь перекрыть пути отхода для 16-й и 20-й армий. Однако группе Рокоссовского К.К. в непрерывных боях удалось отсять переправы через Днепр.

В конце июля руководство Западного фронта приняло решен об отводе окружаемых немцами под Смоленском 16-й и 20-й армий, так как их малочисленный состав уже не мог противостоять постоянному натиску противника. В дивизиях 16-й и 20-й армий оставалось не более чем по 2000 человек, было совсем мало танков и артиллерии. 4 августа 1941 г. войска 16-й и 20-й армий, поддерживаемые контрударами войск Западного фронта из района Ярцево, начали переправу через Днепр, используя несколько переправ — Соловьевскую, у Ратчино и Заборье. С отходом 16-й и 20-й армий на восток фактически завершилось сражение за Смоленск.

На севере 57-й танковый корпус отбросил 22-ю ар­мию и взял Великие Луки. Однако, как и все прямые удары, это наступление имело лишь ограниченный успех: совет­ские войска закрепились восточнее города фронтом на юг. Практически 22-я армия образовала то, что в учении об опе­рации называется «удаленной фланговой позицией», и бло­кировала любые попытки 3-й танковой группы продвинуться в северном или восточном направлении.

К концу августа немцам удастся справиться с 22-й армией, но это уже не бу­дет иметь решающего значения. В центре дела у немцев шли значительно лучше. Они лег­ко преодолели сопротивление советских армий и вышли на оперативный простор: к 16 июля 3-я танковая группа уда­ром с севера захватила Ярцево, 2-я — завязала бои за Смо­ленск, обходя его с юга. Вспомогательный удар под Могиле­вом привел к окружению части 13-й армии, остатки которой откатились к югу. Надо отметить, что в дни Смоленского сражения большую поддержку бойцам Западного фронта оказали защитники Могилева, сковавшие крупные силы немцем. Находясь в тылу врага, соединения Красной Армии и жители Могилева длительное время удерживали город.

В этих условиях Гудериан, командующий 2-й танковой группой, продвинулся к Ельне, занимая выгодное исходное положение для удара на Москву. Г. Гот – командующий 3-й танковой группой — ориентировал свои части на Ржев, чтобы, во-пер­вых, разобраться в сложном положении на своем северном фланге, а при случае — окружить и ликвидировать 22-ю и подошедшую к ней 29-ю армии, и, во-вторых, чтобы с юга выйти к Валдайской возвышенности, создавая угрозу не толь­ко Москве и сосредоточенным вокруг нее силам, но и Севе­ро-Западному фронту.

Такое решение вполне отвечало обстановке, но фон Клюге, которому в этот момент были оперативно подчинены обе танковые группы, повернул Гота на юг, предложив заняться уничтожением окруженной Смоленской группировки. Произошло именно то, на что надеялось советское командование: немецкие подвижные соединения потеряли свободу маневра, темп операции мгновенно упал, и возникла возможность парировать отдельные тактические угрозы, которых было не так уж много.

Немедленно началось наступление советских войск — в центре (в общем направлении на Смоленск) и на флангах. С 20 июля группа армий «Центр» переходит к обороне по всему внешнему фронту окружения. Удар на Смоленск силами подтянутых резервных армий имел, в общем, очень ограниченный успех. Хотя удалось про­бить узкий «коридор» к окруженным войскам 16-й и 20-й ар­мий, но этот «коридор» был узким и простреливался насквозь. Кроме того, 28-я армия в свою очередь попала в окружение.

Значительно более опасными для немцев оказались дей­ствия на крайних флангах, где 22-я армия атаковала 57-й кор­пус в общем направлении на Великие Луки и поставила его в крайне тяжелое положение, а кавалерийский корпус Петровского взял Рогачев и Жлобин и начал охватывать южный фланг группы армий «Центр», давно уже «висящий в возду­хе». Немцы ликвидировали эти контрудары, использовав ди­визии, высвободившиеся под Минском, и резервы ОКХ.

Практически, к концу июля эти резервы были израсходованы, будучи введенными в линию по частям для решения тактических задач в различных точках Смоленского сражения. Немцы добились новых крупных успехов, продви­нувшись на 170-220 километров. Но теперь подвижные ча­сти вермахта окончательно оказались связанными совер­шенно не адекватными им задачами по блокированию окруженных войск. Наступать на восток было уже некому.

Наши армии пытались деблокировать окруженную груп­пировку, это не имело успеха, но заставляло противника все более и более расходовать свои силы, причем речь шла о наи­более ценных кадрах элитных дивизий. Потери в танках во 2-й и 3-й танковых армиях составили 60-70% списочного состава. Остро проявилась проблема с моторесурсом. Толь­ко одной 3-й танковой армии срочно требовалось 300 новых моторов. В распоряжении же тыловых служб ОКХ их было всего 400, но моторы еще требовалось доставить к линии фронта.

Генерал-фельдмаршал фон Бок, командующий группой армий «Центр», заявит 4 августа Гитлеру, прибывшему на Восточный фронт: «Дальнейшее наступление группы армий «Центр» я считаю, мой фюрер, опасным и предлагаю в сло­жившейся обстановке занять прочные позиции, чтобы пе­реждать русскую зиму».

К началу августа план «Барбаросса» уже прекратил свое существование. Слишком много времени потеряли гитлеров­ские войска под Смоленском, под Таллинном, на рубеже реки Луги, в районе Киева, где 1-я танковая группа завязла в рус­ской обороне, так и не сумев превратить тактические успехи в оперативные.

После долгого и упорного Смоленского оборонительного сражения немецкий фронт в центре на время остановился. 10-й немецкой танковой дивизии удалось, преодолевая упорное сопротивление 24-й армии генерал-лейтенанта Ракутина К.И., 19 июля 1941 г. взять Ельню и создать Ельнинский плацдарм (Ельнинский выступ) для возможного развития наступления на Москву. Однако несмотря на большое число немецких дивизий, прошедших через «ельнинский ад», немцам не удалось продвинуться дальше и пришлось перейти к обороне. Около города Ельни фронт как бы пузырем выгнулся на восток. Это был очень опасный плацдарм, сюда про­тивник перебросил свежие войска, отсюда он готовился сделать новый бросок — к Москве.

В двадцатых числах августа в районе ельнинского выступа наши части перешли в наступление. Словно кле­щи постепенно сжимаются у основания выступа, угрожая напрочь отсечь сосредоточенные на плацдарме немецкие войска. Под угрозой полного окружения противник вынуж­ден был оставить ельнинский выступ. В ожесточенных боях 6 сентября нашим войскам уда­лось отбить у противника многострадальную Ельню. Это был первый город, который Красной Армии удалось тем летом отбить у оккупантов — к сожалению, всего на месяц. Очень хотелось приподнять значение этого частного успеха. Положение оставалось грозным. Однако опасный трамплин для наступления на Москву был разрушен.

В боях было разгромлено до пяти вражеских дивизий, противник потерял около 50 ты­с. солдат и офицеров, много техники и вооружения. Была одержана так необходимая в то время победа! Радостное известие о ней пролетело по всей стране, и слово «Ельня» стало в то время предвестником судьбы, которая уже ожидает врага и на других участках фронта.

Статья написана по материалам книги С. Переслегина «Вторая Мировая, война между реальностями», М., «Яуза», «Эксмо», 2006 г.