Иоанн Васильевич (Иван III) (1440-1505) овдовел: супруга его, дочь тверского князя, скончалась. Брат последнего греческого императора Константина Фома убежал от турок в Рим, и по смерти его осталась дочь София, прекрасная и очень разумная. Папа предложил Иоанну Васильевичу на ней жениться. Московский государь очень этому обрадовался и отправил посла свататься к Софии. Папа был рад этой свадьбе: он надеялся, что через неё русская церковь ему подчинится.
Папа велел, чтобы во всех городах Италии, Германии и Ливонии встречали Софию с честью, давали припасы, проводников и лошадей. Еще больше чести оказывали ей в Русской земле. Народ с радостью встречал ее, подносил ей дары. С нею ехал папский посланник или легат; перед ним в особых санях везли латинский крыж, то есть серебряное литое распятие. Сам легат был в красной одежде, в высокой шапке и, войдя в нашу церковь, сперва не поклонился святым иконам. Но София Фоминишна молилась очень усердно, велела и ему молиться, а когда он стал подъезжать к Москве, то великий князь послал ему сказать, чтобы он велел спрятать крыж и не делал соблазна народу.
Приехав в Москву, София обвенчалась с Иоанном Васильевичем. Легат спорил с нашим митрополитом, чья вера правильнее, митрополит его превозмог, и он стал оправдываться, что с ним нет книг, получил дары и с честью был отпущен в Рим. С Софией Фоминишной приехали в Русскую землю многие сведущие греки и итальянцы. Самый знаменитый из них был Аристотель болонский. Он построил в Москве Успенский собор. Потом были построены Благовещенский собор, грановитая палата, другие царские терема и кремлевские стены. Тогда же вылита царь-пушка; ее назвали так по величине.
В знак своего родства с греческими императорами Иоанн Васильевич стал употреблять их герб. Герб бывает у государей и знатных людей. Ведь вы видали гербовую бумагу — так на ней изображается русский герб, двуглавый орел, а на груди его святой великомученик Георгий на коне поражает змия. Вот двуглавый-то орел и был византийский герб, а московские князья исстари на своих монетах изображали всадника, убивающего змия.
Софии Фоминишне очень не нравилось то, что Иоанн Васильевич платит дань татарам. В Кремле был для них особенный дом, где они жили и писали к хану обо всем, что происходило в Москве. София послала подарки жене хана Ахмата и сказала, что ей было видение, по которому непременно на месте этого дома построить церковь; поэтому София просила ханшу, чтобы татары из этого дома выехали, и обещала дать им другой. Ханша согласилась; татары оставили дом, а другого им не дали, София часто говорила Иоанну Васильевичу: «Долго ли я буду татарской данницей?» и ему не меньше ее хотелось освободить Русь от татар, но он был человек осторожный, хотел все так подготовить, чтобы не вышло какой беды, а успеть наверное.
Для этого он подружился с крымским ханом Менгли-Гиреем, отъявленным врагом Ахмата. Менгли-Гирей уж много горя видел на своем веку: родной брат выгонял его из Крыма, а турецкий султан заставил платить себе дань. Поэтому Менгли-Гирей боялся, как бы его опять не выгнали, и старался быть в дружбе с Иоанном Васильевичем, для того чтобы в случае нужды укрыться в Русской земле. Иоанн Васильевич принял к себе в службу его братьев, чтобы они не могли вредить Менгли-Гирею. Московский государь условился с крымским ханом воевать заодно против Ахмата и литовского государя Казимира.
В это время русские еще платили дань хану Золотой орды, только небольшую. Из орды приезжали в Москву послы, привозили с собой басму, то есть болван ханский, и грамоту. Великий князь выходил к ним навстречу пешком, кланялся, подносил послу кубок с кобыльим молоком, потом становился на колени, а перед послом расстилали соболий мех, и он читал на нем грамоту. На этом месте после построили церковь, которая и поныне называется Спасом на Болвановке.
Когда Иоанн приготовился воевать с татарами, приехали такие послы от Ахмата; Иоанн выехал к ним навстречу, взял басму, бросил ее на землю, растоптал ногами и велел послов перебить, кроме одного, которого отпустил к хану сказать, что сделалось с басмой и послами, и прибавить, что то же будет и с самим ханом, если он не оставит Русь в покое.
Ахмат стал отовсюду собирать войско и договаривался с Казимиром литовским напасть на Россию с двух сторон, но когда Ахмат пошел на нее, Менглн-Гирей напал на земли Казимира, и литовскому королю было не до того, чтобы помогать Ахмату. Московский государь собрал большое войско и повел его навстречу татарам. У Ахмата было меньше силы, чем у Мамая, а у Иоанна Васильевича — больше, чем у Дмитрия Донского; следовательно, нечего было бояться неудачи.
Духовные, особенно архиепископ ростовский Вассиан, советовали московскому государю смело ударить на врагов. Но было у него два любимца: Ощера и Мамон. Они больше любили свое добра, жен и детей, чем отечество, и стали говорить ему, что лучше помириться с ханом, что один Бог знает, чем кончится сражение, что в один час можно все потерять, а духовные не сведущи в ратном деле, потому и советуют воевать. Говорили даже эти советники Иоанновы, что грешно воевать с татарами, потому что уже столько лет русские князья присягали им в верности.
Татары вздумали было переправиться через реку Угру, по берегам которой стояли оба войска, но русские их отразили. Несмотря на это, Иоанн послушался Мамона и Ощеры и послал просить мира. Он сам был человек опасливый; любил все делать исподволь, наверняка, а может быть, и выжидал вот чего: он знал, что Ахмат вывел всю орду, и остались в ней только старики, женщины и дети, поэтому послал по Волге туда войско под начальством брата Менгли-Гирея, Нордоулата, служившего московскому князю, и воеводы Ноздреватого.
Ахмат в ответ на посольство великого князя велел сказать, что пусть Иоанн сам придет к нему и у его стремени попросит прощения, тогда, может быть, он и простит. Иоанн отказал. Хан стал просить, чтобы он прислал для этого сына своего или брата или хоть боярина. Но московский государь и на это не согласился. Между тем архиепископ Вассиан узнал о переговорах и написал к Иоанну письмо, где уговаривал его сразиться, показывая, какие ужасные несчастья потерпит Русская земля, если Иоанн Васильевич сробеет; говорил, что он будет отвечать за эти беды; приводил ему в пример мужество Донского и славных иноземных государей; говорил, что клятва татарам была вынужденная, что она разрешена митрополитом и духовенством, что Ахмат не властелин русский, а разбойник.
Иоанн, наконец, решил сражаться, но уже наступали морозы. Угра покрылась льдом, татарам становилось легче перейти ее, и великому князю показалось, что при Угре местность не очень выгодна для русского войска: он и велел отступать к Кременцу. Русские, когда им велено было отступать, подумали, что, верно, случилась какая-нибудь беда: или татары обошли их и взяли Москву, или что-нибудь подобное; от этого все пришли в ужас, и вместо того, чтобы отступать, побежали.
Татары увидав, что русские бегут, испугались: они подумали, что русские их в засаду заманивают. Они и сами всегда так обманывали неприятелей. А на ту пору еще пришла им весть из орды, что Нордоулат и Ноздреватый напали на нес и страшно разграбили, могли и совсем её истребить, да один татарин отсоветовал Нордоулату. Ахмату надо было торопиться домой, чтобы отыскать жен и детей своих татар. Между тем русские одумались, увидели, что за ними нет погони, поняли, что никакой беды не случилось, и погнались за татарами. Этим походом кончилось татарское владычество над Русскою землею в 1480 году, с лишком через 240 лет после того, как оно началось.
Татарский князь Ивак напал на Ахмата и убил его. Вскоре после этого Иоанн Васильевич за ослушание тверского князя пошел с войском на Тверь и покорил ее. Тверской князь ждал помощи от Казимира, не дождался и убежал в Литву. Казимиру трудно было идти против Иоанна. Московский князь был умнее, счастливее и сильнее его. В Польше Казимира мало слушались и не давали ему войска; крымский хан беспрестанно нападал на него, а что было всего хуже для Казимира — большая часть его литовских подданных были русские, православные.
Они всегда доброхотствовали Иоанну, мало того, князья, воеводы, даже целые города переходили под власть московского государя. Еще труднее было идти против Иоанна сыну Казимира Александру. В Польше королем был сперва не он, а брат его, поэтому он нс мог иметь польского войска против русских. Но Александр придумал средство умилостивить московского государя — женился на дочери его Елене. Он был католик, как и все литовские государи после Ягайлы, но обещал, что не будет мешать Елене веровать и молиться по-нашему, однако не сдержал слово.
Иоанн сперва жалел зятя, не отнимал литовских городов; потом уже, когда узнал, что Александр притесняет его дочь, начал с ним войну. Князья черниговский, рыльский и трубчевский поддались Иоанну, хотя были близкие родные Шемяки. Московские войска взяли много городов. Был у Александра храбрый воевода князь Константин Острожский. Он с литовским войском напал на русских у реки Ведроши. Русскими начальствовал ккязь Даниил Щсня, лучший воевода Иоанна Васильевича после Даниила Холмского.
Щеня победил литовцев и самого Острожского взял в плен. За Александра заступился было магистр ливонских рыцарей Плеттенберг, очень храбрый воин. Он в одном сражении победил русских и наделал им много вреда, но не мог взять Пскова, а русское войско страшно опустошило Ливонию. Александр и Плеттснбсрг наконец помирились с московским государем. При этом за ним оставалась большая часть городов, которые он завоевал.
Кроме того, воеводы Иоанна покорили Вятскую, Арскую и Югорскую земли. Взбунтовалась было Казань, но Дмитрий Холмский взял ее, и цари казанские стали русскими данниками. Один из них Магмет-Аминь незадолго до смерти Иоанна изменил ему. Тогда в Казани была ярмарка, на которую съезжалось много купцов с востока и из Русской земли. Магмет-Аминь во время этой ярмарки напал на русских купцов, перебил их, а товары заграбил себе. Он пошел и на Русскую землю, разграбил много сел и городов, но не мог взять Нижнего, где воеводой был храбрый Хабар-Симский, который и побил татар. Иоанн Васильевич не успел наказать Магмет-Аминя за измену.
Старший сын Иоанна Васильевича Иоанн, женатый на Елене, дочери молдавского господаря Стефана, умер в молодости и оставил сына Дмитрия. Елена поссорилась с Софией, супругой Иоанна, Елене хотелось, чтобы наследником Иоанна был Дмитрий, а София желала, чтобы великим князем стал сын Иоанна и се Василий. Василий послушался совета бояр, которые настраивали его против отца, и за то был в большой опале, а София в немилости. Дмитрий же объявлен наследником. Иоанн Васильевич даже венчал его на царство, но потом помирился с супругой, сделал Василия наследником, а Елену и Дмитрия посадил под стражу, где они и умерли, Дмитрий уже в княжение Василия Иоанновича.
Из книги Ишимовой А.О. «История России для детей», М., «Монолог», 1993 г., с. 86-90.
Оставить комментарий