Родился Василий Яковлевич Чичагов — будущий адмирал, под Костромой, 28 февраля 1726 г. Чичагов В.Я., единственный моряк — кавалер ордена святого Георгия I степени. Надо отметить, что из 10 его сыновей большинство служило во флоте, а Па­вел Васильевич Чичагов стал морским министром, немало сделавшим для улучшения флота.

Происходил Василий Яковлевич из небогатой дворянской семьи. После домашнего воспитания окончил Навигацкую школу в Москве, морскую службу начал гардемарином, прошел все младшие офицерские чины на Балтийском флоте, отличился в Семилетней войне выполнением ответственных поручений.

Затем служил в Архангельске. В 1764 г. моряку поручили руководство секретной экспедицией, кото­рой на трех небольших судах предстояло пройти через Северный Ледови­тый океан к Алеутским островам. На основании предложений Ломо­носова М.В. Чернышев И.Г. и известный навигатор Нагаев А.И. подготовили план экспедиции.

Одному отряду судов следовало из Охотска отправиться вдоль берегов Дальнего Востока на север, открывая и закрепляя за Росси­ей новые земли; командование вторым отрядом, которому предстояло идти между Шпицбергеном и Гренландией навстречу первому, было по­ручено капитану бригадирского ранга Чичагову В.Я.

8 мая 1765 г. полностью подготовленная экспедиция вышла в море. Преодолевая штормы, туманы, обледенение, три судна, назван­ные по именам капитанов «Чичагов», «Бабаев», «Панов», дошли до бухты Клокбай на Шпицбергене, где уже была основана база. 3 июля в соответствии с инструкцией, подготовленной Ломоносовым, русские моряки пытались пройти на север, достигли 80 градусов 26 минут се­верной широты, побив рекорд Г. Гудзона.

Сплошные льды не позволи­ли продвинуться далее. Чичагов и его спутники, признав продолжение плавания бесполезным, 20 августа вернулись в Архангельск. В Санкт-Петербурге остались недовольны возвращением экспедиции. Чернышев, питавший честолюбивые надежды, потребовал от Чичагова продолжить плавания. Одна­ко мнение авторитетных моряков позволило Чичагову доказать, что тре­бование Чернышева идти к Шпицбергену на зимовку невыполнимо. Было принято решение повторить попытку следующим летом.

19 мая 1766 г. суда Чичагова вновь вышли в путь, 22 июня прибы­ли в бухту Клокбай, где нашли поредевшую от болезней и лишений груп­пу зимовщиков. 1 июля моряки продолжали поиск проходов на север и к Гренландии, но безуспешно; достигнув 80 градусов 30 минут северной ши­роты, экспедиция вернулась в Архангельск, сняв по пути людей со Шпиц­бергена.

Разумеется, плавания 1765-1766 гг. не могли привести к успеху. Чичагову можно поставить в заслугу уже то, что он без потерь вернул свои суда с экипажами от кромки вековых льдов к родным берегам. Более того, капитан Чичагов доказал, что поставленная задача не­выполнима для деревянных парусников. Его мнение было принято. Неудачи частных плаваний Русанова, Брусилова, Седо­ва только подтвердили правоту Чичагова. Лишь атомному ле­доколу «Арктика» оказалось под силу достигнуть вершины мира.

Будучи главным командиром Архангельского порта, Чичагов борол­ся со злоупотреблениями, после начала русско-турецкой войны 1768-1774 гг. старался увеличить возможности верфей, предложив заклады­вать сразу по 6 кораблей вместо 4. Построенные архангелогородцами ко­рабли шли на Балтику. В 1770 г. туда же вызвали произведенного в контр-­адмиралы Чичагова. Он обучал экипажи для судов Балтийского флота, в 1772 г. одну из подготовленных эскадр перевел без потерь на Среди­земное море, по возвращении был главным командиром сначала Ревельского, затем Кронштадтского порта. Благодаря его стараниям и после­дняя, ушедшая на Средиземное море эскадра Грейга С.К., благополучно достигла цели.

Боевое крещение в качестве флагмана контр-адмирал Чичагов полу­чил на Черном море. Весной 1774 г. эскадра Азовской флотилии под его флагом крейсировала у входа в Керченский пролив. 9 июня с русской эскадры из 3 фрегатов и 2 «новоизобретенных» плоскодонных кораблей заметили турецкую эскадру. Чичагов пошел на сближение и обнаружил, что к охраняемому им проливу направляются 5 линейных кораблей, 9 фре­гатов, 26 галер и шебек, несколько меньших судов под командованием адмирала.

Заметив русскую эскадру, турки двинули на нее отряд из 7 фре­гатов, 6 шебек и 4 галер. Остальные пытались прорваться в Керченский пролив. Контр-адмирал не поддался обману, повел отряд наперерез и преградил противнику путь, открыв огонь. Турки после перестрелки в сумерки отстали. Русская эскадра развернулась в проливе. Вернувшаяся турецкая превосходящая эскадра заняла позицию у входа, пыталась ата­ковать, но была отражена.

16 июля турки оставили пролив, взяв с Таман­ского полуострова десантные войска; позднее стало известно, что они высадились в Крыму. Чичагов, освободившись от блокады, 19 июля по приказу командующего флотилией Сенявина А.Н. отправился в море. Сил его было слишком мало, чтобы помешать турецкому флоту. К счастью, Кючук-Кайнарджийский мир 10 июля 1774 г. завершил войну. Но эс­кадра Чичагова продолжала крейсерство до поздней осени.

Оборона Керченского пролива стала первым примером чичаговской тактики: стараться побеждать, по возможности не атакуя. Наиболее ярко эта тактика проявилась в русско-шведской войне 1788-1790 гг.

Летом 1788 г. шведский король Густав III начал войну с Россией. Адмирал Чичагов, между войнами командовавший эскадрами на Среди­земном и Балтийском морях, временно оказался не у дел. Во главе флота поставили Грейга С.К., который разбил шведский флот при острове Гогланде, но осенью умер от болезни.

Весной 1789 г. командование Бал­тийским флотом, силы которого стояли в Ревеле, Кронштадте и Копен­гагене, Екатерина II вручила Чичагову В.Я. Ему следовало объединить ревельскую и кронштадтскую эскадры, а затем выйти в море, присоединить корабли из Копенгагена и постараться разбить шведов.

Адмирал столкнулся с неприспособленностью Ревеля как базы. На прибывшей из Кронштадта эскадре было много новобранцев. Василий Яковлевич, несмотря на подталкивание из столицы, задерживал выход в море, стараясь обучить экипажи для похода и боя. Только 2 июля его флот выступил и 6 июля вел сражение со шведским у острова Эланда. Следуя своей тактике, Чичагов не атаковал неприятеля, а вел перестрелку и ожидал подхода копенгагенской эскадры, чтобы зажать противника с двух сторон превосходящими силами. Но шведы укрылись в Карлскроне (Карлскруне).

Господство на море перешло к русским. Чичагов увел флот к своим берегам и, сберегая корабли, ограничивался блокадой, разведкой, охраной судоходства и поддержкой гребного флота, действовавшего в шхерах. Это была вполне разумная стратегия, хотя императрица и рассчи­тывала на более эффектные победы. Но пассивность сухопутных сил в Финляндии не позволила воспользоваться успехом на море, и весной 1790 г. Густав III вновь перешел в наступление. Он хотел разбить рус­ские эскадры по очереди, высадить десант у Ораниенбаума и диктовать требования русскому двору.

Уже 6 марта 2 шведских фрегата совершили набег на Балтийский порт (Палдиски), высадили десант, уничтожили запасы, заклепали пушки недостроенной крепости и ушли ранее, чем прибыли подкрепления из Ревеля. Это предупреждение Чичагов воспринял весьма серьезно, ибо Ревельский порт не имел иной защиты, чем боевые корабли. Пользуясь бездействием главных сил вражеского флота, адмирал принял меры к отражению возможного нападения. Посты на маяках, высланные в море отряды предупредили о приближении противника. 1 мая шведский флот появился у Ревеля, но Чичагов был уже готов к встрече.

Недостаток людей исключал сражение в открытом море, тем более против вдвое превосходящего противника. Адмирал решил принять бой на якоре, превратив корабли в деревянные бастионы. Он построил эскад­ру в 3 линии. Первую составили 10 кораблей и фрегат, за ее разрывами встали 2 бомбардирских корабля и 4 фрегата, третью линию составили 7 катеров. Кроме того, из ворот гавани могли действовать канонерские лодки, а в ее глубине оставались 2 брандера и вспомогательные суда. Пра­вый фланг линии опирался на отмели, левый — на орудия Ревельской крепости. Обойти с фланга и взять в два огня русские корабли, стоявшие на небольших расстояниях, шведы не могли, и им пришлось напасть с фронта.

Шведское командование решило атаковать русскую эскадру, не вставая на якорь. Предстояло линию из 21 корабля и 6 линейных фрегатов ввести на рейд в направлении русского левого фланга, поворачивать на восток и проходить вдоль всего фронта, обстреливая его на ходу. Но качка привела к тому, что большинство шведских снарядов не достигало цели, а рус­ские моряки стреляли как на учениях.

В итоге боя несколько шведских кораблей получили значительные повреждения, один сел на камни и был сожжен шведами, а второй сдался. Потери ревельской эскадры составили только 9 убитых и 27 раненых. Увидев безуспешность атаки, герцог Карл приказал отвести еще не бывшие в бою корабли. Его флот крейсировал у Наргена, не решаясь повторить нападение, когда последовало приказа­ние короля идти для прикрытия гребного флота, который Густав III вел к Выборгу.

Чичагов после Ревельского сражения принял меры для подготовки соединения с кронштадтской эскадрой вице-адмирала Круза А.И., чтобы нанести удар с двух сторон противнику, угрожавшему столице. Он напи­сал инструкцию для Круза и в переписке с Санкт-Петербургом добивал­ся сведений, когда же тот выйдет. На кораблях пополнили боезапас, в строй был введен трофейный «Принц Карл». Расставленные по берегам посты и патрульные суда наблюдали за противником. Тем не менее, из-за пасмурной погоды исчезновение шведского флота было обнаружено только 14 мая, а на следующий день стало известно, что его видели на пути к Гогланду.

17 мая ревельская эскадра вышла к Наргену, а 23 мая, получив указание императрицы, отправилась на соединение с Крузом. В случае встречи с превосходящими неприятельскими силами адмирал предпола­гал занять позицию между островами и принять бой на якоре. В ночь на 25 мая он так и поступил, а утром соединился с Крузом, который в двух­дневном Красногорском сражении 23-24 мая сдержал натиск превосходящего шведского флота.

Соединившиеся эскадры заблокировали швед­ский флот, по приказу короля укрывшийся в Выборгском заливе. Вновь противник был изгнан с моря. Но его требовалось добить. Из залива, где стояли шведские корабельный и гребной флоты, не­сколько фарватеров между островами и мелями направлялись на запад, юг и восток. Узкий западный фарватер выводил к шхерам, на востоке Березовый зунд между материком и Березовыми островами — к Котлину.

Несколько проходов на юг были опасны для судоходства, ибо не все мели и подводные камни значились на картах. Шведы кильватерной ко­лонной кораблей преградили южные проходы, позднее заняли и запад­ный проход; в Березовом зунде расположились гребные суда. Король на­меревался десантами под Выборгом отрезать крепость от Санкт-Петер­бурга и осадить ее с суши. Однако он сам оказался в блокаде.

Флот Чичагова развернулся против шведского. Почти месяц адми­рал не спешил атаковать, хотя из столицы его и торопили. Сначала рус­ские оттеснили шведов в глубь залива. Корабли двигались осторожно за шлюпками, с которых промеряли глубины, но и при этом условии не раз касались камней. Этот факт может послужить аргументом для крити­ков, считавших, что адмирал зря медлил с атакой. Отдельные отряды заняли все проходы на юге и западе, наблюдали за Березовым зундом, в котором должны были действовать задерживавшиеся гребные суда вице-адмирала К.-Г. Нассау-Зигена

Чичагов рассчитывал атаковать с фронта, тогда как гребная флотилия должна была напасть с востока, а гребные суда Козлянинова Т.Г. из Выборга ударить в тыл. Однако подготовленное наступление сорвалось по вине Нассау-Зигена, который достиг Березо­вого зунда только 21 июня и сразу перешел в наступление, не предупре­див Чичагова и не дав отдыха гребцам. К ночи 22 июня, когда устано­вился удобный для шведов ветер, его команды прекратили натиск.

Оказавшийся в безвыходном положении Густав III решился на отча­янный прорыв. Он направил через западный фарватер кильватерную ко­лонну кораблей и фрегатов. Путь ей должны были расчистить брандеры. Вслед за кораблями ближе к берегу следовало самостоятельно прорывать­ся в шхеры гребным судам.

Утром, пока уставшие гребцы Нассау-Зигена отдыхали, шведские гребные суда отошли к своим главным силам, а часть демонстративно атаковала правый фланг русской линии, отвлекая вни­мание от фланга левого, где корабельный флот с потерями прорывался сквозь отряды контр-адмиралов Повалишина И.А. и Ханыкова П.И. в западном проходе. Больше всего потерь шведам нанесли собственные бран­деры: от их пламени погибли корабль и фрегат. Несколько судов сели на мель и сдались.

Чичагов первоначально наблюдал, в какую сторону направятся шве­ды. Он дал сигнал Козлянинову начать атаку с тыла, затем подкрепил отряды Ханыкова и Повалишина и, наконец, когда шведы прорвались, повел главные силы в преследование. Первоначально флагман приказал своим легким силам атаковать и брать вражеские гребные суда, оказавшиеся в море беспомощной добычей. Увидев, что из-за Березовых остро­вов появляется гребная флотилия, адмирал решил, что Нассау-Зиген и Козлянинов возьмут на себя пленение королевского гребного флота.

Он собрал все парусные корабли и устремился за уходившим к Свеаборгу шведским флотом. Несмотря на то, что адмирал вышел из Выборгского залива в числе последних, он оказался среди передовых преследующих. За время погони были захвачены 2 шведских корабля, а остальные укрылись под батареями Свеаборга. Чичагову оставалось только организовать наблюде­ние за портом, чтобы в нужный момент вывести главные силы. Вновь адмирал добился нейтрализации противника с относительно небольши­ми потерями, которые с лихвой компенсировали трофеи.

Тактика Чичагова В.Я. в известной степени была вынужденной. По­стоянная острая нехватка опытных мореходов заставляла избегать реши­тельного боя. Более того, адмирал порицал Грейга С.К. за то, что тот с неподготовленной эскадрой атаковал шведов у Гогланда. Последнее сви­детельствует, что оборонительная тактика не была случайностью, а впол­не обдуманным методом, позволявшим компенсировать с помощью мес­тных прикрытий недостатки подготовки экипажей.

В частности, занимая позицию между островами, Чичагов готовился к нападению всего непри­ятельского флота; если бы шведы направились к Кронштадту, он был готов применить второй тактический прием: зажать противника между двумя эскадрами и разгромить, уже обладая превосходством в силах и положении.

За Ревельское сражение Чичагова наградили орденом Св. Андрея Первозванного, после Выборгского он стал первым моряком, удостоен­ным ордена Св. Георгия I степени; императрица одарила его поместьями в Белоруссии. Это было хоть и запоздалым, однако достойным признани­ем своеобразной, но успешной тактики Чичагова В.Я.

В последующие годы Чичагову В.Я. не довелось командовать в бою, ибо на Балтике у русского флота соперников не осталось. Одно движение эскадр, выводимых адмиралом в море, было настолько внушительным, что никто не решался противодействовать им.

Но при Павле I Василий Яковлевич выступил против самодурства самодержавного генерал-адми­рала, вышел в отставку и жил в имении как под арестом. Император не разрешал опальному флотоводцу приезжать в столицу. Умер адмирал 4 ап­реля 1809 г. и был торжественно похоронен на кладбище при Александро-Невской лавре.

Василий Яковлевич относился к числу людей, пробившихся в екатериненское время к высоким чинам благодаря талантам и труду. Он хранил верность традициям Отечества, но и учился тому новому, что помогало добросовестно служить России.

Статья написана по материалам книги Н.В. Скрицкого «Самые знаменитые флотоводцы России», м., «Вече», 2000 г., с. 137-142.