Еще задолго до начала осво­бодительного похода русской армии передовые предста­вители болгарского народа вступили на путь борьбы с ненавистными поработителями. В горах действовали от­ряды народных мстителей-гайдуков. То и дело вспыхи­вали восстания. Крупнейшим из них стало Апрельское восстание 1876 г., на знамени которого было начер­тано: «Свобода или смерть!»

Озверевшие янычары залили страну потоками крови. Сотни и тысячи революционно настроенных болгар вы­нуждены были покинуть родину. Они нашли убежище в Сербии, Румынии, России. Среди покинувших тогда Болгарию были такие борцы за ее сво­боду, как воеводы Панайот Хитов, Цеко Петков, Тодор Белков и другие.

Находясь за пределами своей родины, они не прекращали борьбы, не складывали оружия. Сра­жались на стороне сербов и черногорцев в сербско-турец­кой войне. Активно помогали русскому командованию готовиться к освободительному походу в Болгарию. Труд­но, например, переоценить ту роль, которую сыграли бол­гарские патриоты в обеспечении полевого штаба Дунай­ской русской армии точными данными о дислокации и передвижении турецких войск. И все это сделано было на основании данных, полученных от разведчиков-болгар.

Примечателен такой исторический факт. В 1879 г. главнокомандующий турецкой армии Сулейман-паша предстал перед военным судом в Стамбуле. Ему вме­нялось в вину поражение турок в войне 1877-1878 гг. Вот тогда-то у Сулеймана-паши вырвалось признание: «В расположении противника было много средств разведки. Прежде всего, у него были болгары. Ни один болга­рин не пожелал служить мне. Поэтому мне было невоз­можно получать разведывательные данные… На деле ни один турецкий военачальник в течение этого года не мог собирать разведывательные данные…»

Когда Россия объявила 12 (24) апреля 1877 г. войну Оттоманской империи, а затем перешла к решительным действиям, с целью освобождения, находящегося пять столетий под невыносимым турецким игом болгарского народа, толпы эмигрантов начали осаждать русские консульства в Румынии и Сербии. Они требовали зачисления их в дей­ствующую армию. Среди болгарских добровольцев было немало участников Апрельского восстания, тех, кто сражался с турками на сербской земле. Они-то и явились костяком ополчения, приказ, о сформировании которого был отдан 17 апреля.

Болгарские ополченцы при авангарде отряда Гурко И.В., худ. Каразин Н.Н., 1878 г.

Первоначально пунктом его формирования был Ки­шинев. После вступления русской армии на территорию союзной Румынии комплектование ополченческих дружин продолжалось в Плоешти.

Командиром болгарского ополчения был назначен ге­нерал-майор Столетов Н.Г. Уездный кишиневский исправник Иванов И.С., дея­тельно помогавший Столетову в формировании ополчения, в своих заметках, опубликованных по окон­чании войны, вспоминал:

«31 марта в так называемом Армянском подворье в Кишиневе собралось 700 человек болгарских доброволь­цев. Из них генерал Столетов сформировал три баталь­она… 14 апреля через Яссы двинулись к Плоешти… За полтора месяца в Плоешти мною было принято 4300 молодых болгар и сформировано шесть первых бол­гарских дружин».

К Дунаю генерал Столетов двинулся уже с пятью тысячами ополченцев. Над 3-й дружиной развевалось знаменитое Самарское знамя. Четвертая дружина поки­нула Плоешти тоже с дарственным знаменем. Его вы­шила и вручила своим соотечественникам, идущим осво­бождать свою многострадальную родину, болгарская пат­риотка, уроженка Браилова Стелияда Парашкевова. Болгарские ополченцы приняли участие во всех ре­шающих сражениях за освобождение своей родины.

Русское командование особо тщательно готовилось к форсированию Дуная. Почти за месяц до этого руково­дитель разведывательной службы Дунайской армии пол­ковник Артамонов Н.Д. поручил Георгию Живкову, одному из своих многочисленных болгарских помощников, организовать переброску разведчиков на правый берег Дуная.

Одновременно другие болгарские патриоты — свиштовский пекарь Величко и торговец Брычков — полу­чили задание собрать свежие данные о дислокации ту­рецких войск в Свиштове и Никополе. Выяснив все, что требовалось, Величко немедля переправил с почтовым голубем полученные данные полковнику Артамонову. Спустя несколько дней другой почтовый голубь доставил полковнику сведения о турецких войсках, размещенных в Никополе.

Огромную помощь русскому командованию оказал воевода Панайот Хи­тов. Хитов прекрасно понимал, как состояние дорог может повлиять на успех операций. Вот почему, будучи воеводой, собирая ежедневно данные о турецких войсках, он самым старательным образом занимался ре­монтом горных дорог. Потребность в этом значительно возросла, когда под нажимом армий Сулеймана-паши бой­цы Передового отряда генерала Гурко вот-вот могли вер­нуться в Балканские проходы, основательно разбитые во время наступательных операций в направлении Софий­ской долины. Требовалось расширить дорогу и подремон­тировать с тем, чтобы по ней могла пройти артиллерия.

Патриотическая деятельность Панайота Хитова, его бескорыстная и самоотверженная помощь русскому войску не раз получали высокую оценку армейского командова­ния. Об этом говорит, в частности, записка Арта­монову Н.Д. командира отдельного 5-го саперного батальона полковника Свищевского от 13 июля 1877 г. В ней отмечается помощь П. Хитова русским саперам, которые ремонтировали дорогу из Тырнова на Хаинкиой.

«Дорогу исправили насколько возможно. Панайот Хитов прилагал старания к отысканию болгарских рабо­чих. Усердие и готовность П. Хитов настолько выказы­вал, что заслуживает полного одобрения и поощрения. Я был к нему внимателен и делал все, чтобы высказать ему расположение. Выскажите вы ему благодарность и засвидетельствуйте перед начальством о его службе нам».

Выполняя задания русского командования в тылу вра­га, П. Хитов и другие болгарские патриоты постоянно сталкивались с теми бедами и страданиями, которые нес­ли их соотечественникам турецкие оккупанты. Грабежи, насилия, уничтожение населенных пунктов, физическое истребление людей не могли не волновать Хитова и его единомышленников. И тогда он предлагает создавать во вражеском тылу и, особенно в прифронтовой полосе партизанские четы из местных жителей, в обязанности ко­торых, по его мнению, должны были входить не только раз­ведывательные и диверсионные цели, но и охрана болгар­ского населения от распоясавшихся янычар и башибузуков.

С разрешения главнокомандующего П. Хитов со своими помощниками деятельно занимался формированием новых чет. Четы повстанцев стали постоянным и надежным резервом ополченческих дружин. По существу, воевода Хитов стал ближайшим по­мощником полковника Артамонова Н.Д. по руководству боевой деятельностью партизанских чет.

Летучие отряды народных мстителей, под предводительством П. Хитова, Ф. Тотю, Желю, И. Ненчева, братьев Койевых, Христо Николы и др. стали гро­зой для османской армии, они надежно охраняли болгар­ское население от разбойничьих набегов турецких голо­ворезов, наносили ощутимые удары неприятелю.

История сохранила несколько блистатель­ных примеров деятельности болгар в контрразведке. В тот период, когда ставка русского главнокомандования находилась в Кишиневе, там развил кипучую деятельность турецкий разведчик Мехмед-ага. Болгарин Янко Костов помог обезвредить этого матерого агента. Причем он не только описал внешность резидента, но и представил русскому командованию неопровержимые данные о его деятельности.

Другие болгары, сотрудники русской раз­ведки, раскрыли большую группу турецких агентов (их было девять человек), которые пробрались в торговое предприятие «Грегор, Горвиц и Коган», занимавшееся поставками провианта и обмундирования русской армии. Или такой факт. Известно, что русское командование пе­реправу армий через Дунай готовило в строжайшей тай­не. Даже для высшего офицерского состава она оказалась неожиданностью. И вот в самый последний момент, когда в Зимнице тайно изготовились к операции подразделения дивизии генерала Драгомирова, контрразведчик-болгарин Никола Живков обезвредил четырех турецких агентов. Тайность готовившейся операции была сохранена.

Бессмертной славой покрыли себя участники авгу­стовских боев за Шипку. Вместе с солдатами Орловского, Брянского, Житомирского, Подольского и других русских полков ее заслуженно разделили ополченцы болгарских дружин. День и ночь отбивали защитники Шипки непре­кращающиеся атаки полчищ врага. Когда кон­чались снаряды и патроны, они шли врукопашную и от­чаянным и стремительным штыковым ударом вновь и вновь отбрасывали наседающего противника. Бок о бок русские и болгары бились с врагами насмерть, являя примеры массового героизма и самопожертвования. Дружинник Груднов с гра­натой в руках кинулся в самую гущу нападающих.

Он метнул гранату в толпу. Взрыв уложил немало не­приятельских солдат. Но один из осколков угодил храб­рецу в щеку. Вырвав у зазевавшегося турка ружье, он начал крушить врагов штыком и прикладом. Могучее «ура!» раздалось рядом. Это подоспевшие орловцы и ополченцы ударили по атакующим. Турки с проклятиями и воем откатились назад.

Среди многочисленной плеяды героев болгарского ополчения особое место занимают так называемые ломские ополченцы (по имени города Лом-Паланки). Наиболее колоритной фигурой из деятелей национально-освободительного движения уроженцев Лома-Паланки является Цеко Петков. Тот самый воевода Петков, что в решающий момент боев за Троянский про­ход оказал вместе со своей четой решающую помощь войскам генерала Карцева. Соратник Георгия Раковского и Васила Левского, человек, который отдал борьбе про­тив чужеземного ига свыше пятидесяти лет жизни, он принял самое активное участие в решающих сражениях за свободу своей родины.

Если Панайот Хитов действовал со своими четниками на левом фланге Дунайской освободительной армии (в районе Елены), то воевода Цеко Петков бился с яныча­рами на правом фланге, в районе Ловеча. Под влиянием Цеко Петкова в национально-освободи­тельную борьбу включились многие уроженцы Лома. Сре­ди них, прежде всего, следует назвать Петра Берковского.

Он сражался в Шестой ополченческой дружине, был ординарцем у генерала Столетова Н.Г. Очевидцы рассказывали, что не раз он заслонял от верной гибели своего командира. Однажды, когда дрогнули ослабленные ранами, изму­ченные жаждой защитники Орлиного гнезда, Берковский поднял их в атаку. Была эта атака страшной для врага, он поспешно оставил только что отбитые у бол­гар ложементы. П. Берковский был награждён Георгиевским крестом.

Другой ломский ополченец, Тодор Младенов Овчаров, в составе Третьей дружины сражался под Старой Загорой. Был участником боя за Самарское знамя. В августе 1877 г. стоял насмерть на Шипке. Довелось Младенову брать Шейново, освобождать Филипполь (ныне Пловдив). В освобожденном Пловдиве из рук генерала Столетова за проявленную храбрость в бою он получил высшую солдатскую награ­ду — Георгиевский крест.

Удивительно сложилась судьба еще у одного ломского ополченца — Бено Перванова Карабаджака. Это был на­стоящий воин-интернационалист. Где только он не сражался за свободу и национальную независимость! В Италии он соратник легендарного Гарибальди. В Рос­сии участвовал в обороне Севастополя, сражался против объединенных сил Англии, Турции, Австрии и Франции. За выдающиеся заслуги перед русским народом Бено Перванов был произведен в офицеры, награжден боевым орденом с вручением именного оружия. Он участвовал в освободительном походе русской армии в Болга­рию. Бено Перванов снова сражается с поработителями. На этот раз на родной земле. В битве за Троянский проход он был одним из сподвижников Цеко Петкова.

И еще об одном замечательном болгарском патриоте, ополченце из Лома. Звали его Перван поп Нинов. В 1837 г. жители его родного села Долгошевцы (что неподалеку от Лома) прогнали греческого священ­ника, ревностно служившего турецким властям. И на­стоятелем новой сельской церкви избрали Первана Нинова. Нарекли его тогда миром попом Захарием.

В 1850 г. он поднял на восстание крестьян из Долгошевцев и бли­жайших сел, восстание было жестоко подавлено, и Перван Нинов через Румынию пробирается в Кишинев. Начинается Крымская война, и Нинов добровольно вступает в русскую армию. Храбрость, отвага, про­явленные Перваном Ниновым в битве за Севасто­поль, отмечены высшими русскими орденами. Первану Нинову исполнилось 68 лет, когда он был за­числен в чине капитана в 35-й Подольский полк, а за­тем в Четвертую дружину болгарского ополчения.

Ка­питан Нинов был среди тех, кто в августовские дни обо­роны Шипки поклялся: «Ляжем костьми, а не отдадим перевал!» Вместе со всеми он отбивал атакующих турок, пытавшихся во что бы то ни стало овладеть вершиной Святой Николай. На глазах Первана погиб в рукопашной его любимый сын — подпоручик Ангел Нинов. Еще ме­сяц Перван Нинов был среди защитников Шипки. В кон­це сентября его старое, сжигаемое скорбью сердце, не выдержало…