Кампания 1914 года осталась в русской военной летописи одной из самых славных её страниц. Ключом кампании 1914 года германское командование считало взятие Парижа. Предполагалось, что после этого Франция будет принуждена к сепаратному миру. И тогда основной удар будет перенесён на Восточный фронт.  Потерпев поражение в Восточной Пруссии, Россия получила большую мораль­ную компенсацию от разгрома австро-германской армии на полях Галиции. Были разгромлены австро-венгерские войска; занята вся Га­лиция. Германия спасла Австро-Венгрию от окончательного пораже­ния, направив в Польшу подкрепление, что заставило русских перей­ти к обороне.

Галицийская битва была масштабнее сражений в Восточной Пруссии. Если в Мазурских болотах с обеих сторон сражалось около 300 тыс. человек, то в Прикарпатье сошлись в бою до 1,5 млн. При этом австрийцы имели перевес и в живой силе и в артиллерии. Это позднее австрийцев будут считать не способными к активным действиям без помощи германских батальонов. Но в 1914 году их боевой дух был весьма высок, и навсегда переломили его именно русские полки в ходе блестящей кампании на Карпатских предгорьях. Австрийские дивизии лишились до 45% личного состава.

21 день, с 23 августа по 12 сентября, в Галиции, на пространстве между Днестром и Вислой (ныне часть Западной Украины и Польши), на 500-верстном фронте шла ожесточённая Галицийская битва. С обе­их сторон в ней участвовало более миллиона человек. Вначале русские армии с трудом выдерживали мощный натиск против­ника. Но затем в боях произошёл перелом.

В Средние века Галиция входила в состав Польши, а после Наполеоновских войн досталась империи Габсбургов. Большую часть населения составляли русины, переименованные в XX веке в украинцев. Поляки преобладали в главном городе края — Львове (Лемберге). Хотя к польским помещикам русины (преимущественно крестьяне) симпатии не испытывали, в начавшейся войне и те и другие скорее желали победы Антанте. Во встречных боях в Галиции был разгромлен кадровый костяк вооруженных сил Австро-Венгрии и освобождены территории, которые еще Николай I называл «отчей землей нашей».

Юго-Западным фронтом командовал генерал от артиллерии Иванов Н.И., который происходил не из аристократов и своей карьерой был обязан личным военным талантам. Подчинённые любили генерала за здравый смысл и хладнокровие.  Ему противостояли австро-венгерские войска под командованием эрцгерцога Фридриха Австрийского.

В Галицийской битве русские воины показали себя с самой лучшей стороны. Вот несколько примеров. Кавалеристы показали в этом сражении великолепную выучку. На третий день Галицийской битвы в бою под Ярославицами лоб в лоб в тесном строю сошлись 10-я русская (10 эскадронов) и 4-я австро-венгерская (20 эскадронов) кавалерийские дивизии. Русской кавалерией в этом бою командовал блестящий полководец генерал-лейтенант Фёдор Артурович Келлер (1857-1918). В этом бою кавалеристы Келлера смяли противостоящих им австрийцев, положив на поле боя 350 человек убитыми и ранеными, захватив 8 орудий и 400 пленных. Русские потери: 5 офицеров и 110 нижних чинов.

Не отставали и артиллеристы. 26 августа в бою под Тарнавкой русская 8-ми орудийная гаубичная батарея, выпустив всего 200 гранат, подавила огонь 6-ти немецких батарей. На вражеской позиции было захвачено 34 орудия, расчёты и конная тяга которых были уничтожены метким огнём. Героически сражалась и линейная пехота. В этот же день 165-й пехотный Луцкий полк в последовательной штыковой атаке опрокинул три полка неприятеля. За день боя полк взял 2 тыс. пленных и 16 орудий…

3-я армия генерала Рузского должна была наступать с востока на Львов. Южнее 8-й армии генерала Брусилова предстояло двигаться по линии Львов-Галич. С севера Рузского подстраховывала сосредоточившаяся у Ковеля 5-я армия генерала Плеве. Еще севернее 4-й армии генерала Зальцы предстояло выдвинуться от Люблина к сильнейшей австрийской крепости Перемышль. Стратегически расчет делался на то, чтобы разбить австрийцев до того, как занятые Францией германцы смогут прийти им на помощь.

Австрийцы сидеть в обороне не собирались, рассчитывая, в свою очередь, разбить русских до того, как они смогут полностью мобилизовать свои силы. Удары 3-й и 8-й армий, которые задумывались петербургскими генштабистами как главные, должны были блокировать 3-я армия Брудермана и армейская группа Кевесса. Собственный главный удар австрийцы собирались наносить именно на севере Галиции силами 1-й армии Данкля, 4-й армии Ауффенберга, армейской группы Куммера и германского корпуса Войрша.

Таким образом, если на востоке Галиции двойное превосходство было у русских, то на севере — у австрийцев. Так что исход битвы сводился к тому, кто быстрее сможет продвинуться на своем ударном направлении. Силы в начале сражения были примерно равными: около 750 тысяч австрийцев против 650 тысяч русских.

Пока шло сосредоточение армий, в некоторые приграничные русские города врывались немцы или австрийцы. Поведение их было неописуемо. Мир еще не знал фашизма, Освенцима, Дахау, гитлеровского геноцида, но с началом Первой мировой войны мирное население Бельгии, Франции, России – стран, куда успел уже ступить кованый сапог немецкого солдата, было потрясено чудовищными звер­ствами, которые чинили захватчики: расстрелы детей и заложников, насилия над женщинами, осквернение храмов, массовые грабежи  и т.д. Один из примеров: местом жуткой, кровавой бойни стал Калиш (старинный город в Польше), который немцы  разгромили артиллерий­ским огнем, при этом погибли сотни жителей.

Уже тогда, в августе 1914 г., враг систе­матически нарушал законы и обычаи войны. Пытки и убийство пленных в руках германцев и австрийцев были не исключением, а правилом. В первые недели войны немцы стали применять раз­рывные пули, запрещенные Гаагской конвенцией…

23 августа на русско-австрийском фронте начались встречные бои между 3, 4, 5-й и 8-й русскими армиями и 1, 2, 3-й и 4-й австрийскими, принесшие германскому блоку большое ра­зочарование. В этих боях приняло участие 582 тыс. русских сол­дат и 518 тыс. австро-венгров. Наши армии должны были осуществить охват противника с обоих флангов, с целью отрезать его от Днестра и Кракова.

Австрийцы заняли Каменец-Подольский, наложив на город значительную контрибуцию. Брусилов перешел в наступление, объявив в приказе по армии: «Мы вступаем в Галицию, хотя и составную часть Австро-Венгрии, но это исконная Русская земля, населенная, главным образом, русским же народом, для освобождения которого война ведется…» Боясь окружения и не успев собрать контрибуцию, австрийцы из Каменец-Подольского отступили. Командование их было в панике, поскольку рассчитывало, что при больших размерах империи русские смогут мобилизовать войска только через полмесяца.

Командующий австрийскими силами эрцгерцог Фридрих и начальник генштаба Конрад фон Гётцендорф начали перебрасывать подкрепления из Сербии, чтобы, слив их с частями Кевесса, создать новую 2-ю армию. Но, пока подкрепления прибывали, Брусилов легко снес заслоны на реке Серет.

Надо подчеркнуть, что как пишет историк Анатолий Уткин, «командующий штабом австрийской армии Франц Конрад фон Гётцендорф был невротически чувствителен к падающей роли Австрии в Центральной Европе. Победы Гинденбурга и Людендорфа вызывали не только вдохновение, но и некоторое чувство неполноценности». Это чувство толкало Конрада на рискованные и не продуманные до конца решения. 23 августа он со всей решительностью двинул австро-венгерские войска в наступление на фронте в 250 км и сильно растянул свои части.

Николай Головин писал, что Гётцендорф не любил личного общения с подчинёнными: «Канцелярский метод оперативного управления отрывал его от ощущения реальной обстановки; в таких условиях он легко мог подпасть под влияние тенденциозных донесений, отвечающих его собственным пожеланиям». Отсюда и ошибки в оценке реальных ситуаций.

Генерал Рузский взял три пограничных городка и был атакован венгерской конницей на реке Стырь. Подоспевшие казачьи соединения встретили врага шрапнелью с фронта и пулеметным огнем с флангов. Затем, опрокинув противника, форсировали реку, выйдя ему в тыл и заставив продолжить отступление.

«Западная группа, бо­лее слабая (4-я и 5-я армии), должна была наступать между Вислой и Бугом в общем направлении на Перемышль, а восточная группа (3-я и 8-я армии), развер­нувшаяся в районе Ровно и Проскурова, — в направле­нии на Львов.

Наша восточная группа далеко еще не была обеспечена транспортными средствами и тыловыми учреждения­ми и, кроме того, к нам не подошел еще 2-й корпус. Комплектовалась группа корпусами изнутри страны, и по­тому мобилизационная ее готовность была далеко не полная. Тем не менее, во исполнение франко-русского договора, армии Юго-Западного фронта перешли в на­ступление». (А.И. Деникин «Путь русского офицера», М., «Современник», 1991 г., с. 254).

В начале боев 1-я и 2-я австрий­ские армии, имевшие более выгодные стратегические позиции, оттеснили 4-ю и 5-ю русские армии к Люблину и Холму. Но пере­шедшие в наступление 3-я и 8-я русские армии из района Лубны — Проскуров — Каменец-Подольский взломали оборону 3-й и 4-й австрийских армий и начали успешно продвигаться на Рава-Русскую — Львов — Стрый.

Вторгнувшись в пределы Австрии, армия генералам Рузского Н.В. на восточных подступах ко Львову, а армия генерала Брусилова А.А. — южнее, отбросили австрийцев у Злочева. В сражениях на реках Золотая Липа и Гнилая Липа (26-28 августа) австрийские войска были разбиты. Они поспешно и в беспорядке отступили, бросая оружие, обозы и артиллерию. Тысячи австрийских солдат сда­вались в плен…

Развернувшаяся на речных берегах битва, продолжалась трое суток и шла с переменным успехом. Как последний козырь противник ввел в бой гарнизон крепости Галич. Однако 12-я кавалерийская дивизия генерала Каледина остановила попытку австрийцев прорваться между двумя русскими корпусами. Брусилов, уловив момент, ввёл резервы, после чего оборона на Гнилой Липе сломалась. Галич с его военными складами и артиллерийским парком, но оставшийся практически без гарнизона, 2 сентября был взят с ходу. В этот же день казаки овладели Станиславом (ныне — Ивано-Франковск).

Однако русское командование, не имело достоверных данных о численности противника, поэтому не преследовало его, а приступило к подготовке планомерной осады Льво­ва, который считался сильной крепостью и имел, кроме того, политическое значение, как столица Галиции. Но со­вершенно неожиданно 2-го сентября австро-венгерские части оставили Львов, и на следующий день наши войска всту­пили в него. Точно так же на Днестре почти без сопро­тивления был захвачен русской армией сильно укрепленный город Галич.

Армия генерала Рузского, после занятия Львова, двинулась се­вернее на выручку нашей западной группы. С разрешения штаба фронта армия Брусилова продолжила наступление. Но генерал Конрад – начальник австро-венгерского генштаба — тремя армиями, из которых одна была переброшена с сербского фронта, начал наступление на на­ши 3-ю и 8-ю армии, с охватом их обоих флангов. В течение 6-12 сентября происходило кровопролитное Гродекское сражение, главная тяжесть которого легла на растянутую 8-ю армию и особенно на 24-й корпус – её левый фланг.

Решающий «второй раунд» Галицийской битвы начался с того, что генерал Эверт, сменивший Зальцы, остановил две вклинившиеся в его оборону австрийские дивизии и сам перешел в наступление. Здесь его ждал неприятный сюрприз: противник выстроил мощную оборону с тремя рядами окопов, прикрытых колючей проволокой. Скоро такие позиции станут стандартом, но тогда они еще были в новинку. Пришлось сузить зону прорыва с 45 до 12 километров и увеличить количество орудий на километр фронта с 6-7 до 17. Дивизионную артиллерию раскидали по полкам. Осваивали опыт ведения огня прямой наводкой с выездом на минимальное расстояние от противника. Темп преодоления вражеской обороны постепенно увеличивался.

Однако генерал Конрад совершил ошибку, оставив против наших 4-й и 5-й армий только заслон. Ценой большого усилия русская 8-я армия устояла. Тем временем в Галиции наша 3-я армия, перейдя в наступление, вместо слабых заслонов вступила в бой с переброшенной с севера вражеской 4-й армией. Рузский задумал прорвать вражескую оборону в районе Шевель и бросить конницу в рейд по тылам неприятеля. Однако из-за дождя прорыв задержали на сутки. Австрийцы по скоплению войск догадались о том, что готовится, и сначала сами открыли оборону, а затем, дождавшись, когда наша конница втянется в «мешок», открыли огонь из пушек и пулеметов. Пришлось снова бросать на выручку казаков.

Южнее против 8-й армии австрийцы сосредоточили вдвое большие силы. Решив, что оборону не удержать, Брусилов первым бросился в бой и, по крайней мере, спутал готовящееся наступление противника. Каледин удачно сымпровизировал, захватив укрепленный фортами Николаев. Австрийцы атаковали правофланговый 12-й корпус. Брусилов ударил на смежном участке 8-м корпусом генерала Радко-Дмитриева, угодив в самый центр вражеской концентрации. Пришлось бросать в бой все имеющиеся резервы и только что прибывшие на фронт маршевые батальоны.

Противник же перенес основные усилия против левого фланга Брусилова, опиравшегося на только что занятый Николаев. Корнилов лично водил подчиненных в атаку, но все-таки был разбит и, отойдя за позиции «Железной бригады» Деникина, начал приводить остатки своей дивизии в порядок. Вся надежда оставалась на Каледина. Тогда-то Брусилов и отдал знаменитый приказ: «12-й кавалерийской дивизии — умереть. Но умирать не сразу, а до вечера».

Каледин продержался до вечера и костяк дивизии сохранил. Даже предпринятая им среди бела дня отчаянная атака конной лавы на прикрытые пулеметами и пушками вражеские позиции закончилась удачно. Сработали «психический» эффект и эффект неожиданности. Выигранный день оказался спасением.

На севере перешли в наступление армии Лечицкого и Эверта. Плеве прорвал оборону на стыке 4-й австрийской армии и группы эрцгерцога Иосифа Фердинанда. Оказавшись в австрийском тылу, он пустил два своих корпуса по расходящимся направлениям — так, чтобы помочь сразу и Лечицкому, и Рузскому. И у него это получилось. Скорость русского наступления нарастала… У Равы Русской части 5-й и 3-й армии разбили и погнали противника. В ночь на 13 сентября вся австрий­ская армия начала отступление, вскоре принявшее панический харак­тер.

Австрийцы рассчитывали выстроить оборону в Карпатах и по реке Сан, опираясь на Перемышль и прикрыв левый фланг Вислой. Однако Гвардейская пехотная бригада (Преображенский и Семеновский полки) с ходу по горящему мосту перемахнула реку Сан и захватила находившийся на противоположном берегу железнодорожный узел. В этом бою отличились поручик Семеновского полка Михаил Тухачевский и штабс-капитан Преображенского полка Александр Кутепов — в будущем один красный, а другой белый полководцы.

Русские армии, продолжая успешное наступление, бло­кировали крупнейшую крепость Перемышль, в результате чего открывалась дорога на Венгерскую равнину, а австрий­ские силы были отброшены за реку Сан. Попытка австрийских войск закрепиться на новом рубеже не была успешной: в боях 17 сентября они вновь потерпели поражение и вынуждены были отойти за реку Дунаец.

Поражение австро-венгерских войск и отход их к Карпатам и за реку Дунаец вынудили Германию прийти на помощь своей союзнице — Австро-Венгрии, ибо продвижение русских армий к Кракову угрожало непосредственно жизненно важным германским районам и открывало перед русской армией широкую возможность быстро принудить Австро-Венгрию к выходу из войны.

«Юго-Западный фронт поставил австрийскую армию перед лицом катастрофы. Немцам нужно было принимать срочные меры для ее спасения… Положение осложнялось с каждым днем; русские шли к Верхней Силезии, району, куда более важному для Германии, чем Восточная Пруссия. Пришлось срочно тянуть резервы на австрийский фронт.

24 сентября 1914 года Иванов приказал прекратить преследование противника и закрепляться на занятых позициях. Наши войска были измотаны месячными беспрерывными боями, коммуникации сильно растянуты, а из Германии на помощь австрийцам подходили части их союзников, которым пришлось отказаться от дальнейшего продвижения в Прибалтике.

От вторжения русских войск Германию спасло не сопротивление австро-немецких войск, а нараставшая нехватка снарядов на Юго-Западном фронте. С первых же дней боевых действий выяснилось, что артиллерия начинала бой, вела его и решала исход. Противник называл русскую артиллерию «волшебной», пехота боготворила ее, именуя «спасительницей». (Николай Яковлев «1 августа 1914», М., «Москвитянин», 1993 г., с. 80-81).

При наступлении русские войска опирались на мощ­ную поддержку артиллерии. Орудия стреляли так часто, что на­калялись докрасна. Если солдат ронял на орудие фуражку, она немедленно вспыхивала, как в горящей печи. При такой стрель­бе, конечно, расходовалось очень много снарядов.

Таким образом, «великая Га­лицийская битва», как её называли, окончилась полным пораже­нием австро-венгерской армии. Она лишилась более трети сво­его состава и до конца войны уже не смогла оправиться от это­го удара. Все дальнейшие активные операции австро-венгров теперь могли успешно осуществляться только при поддержке германских дивизий. А это в свою очередь заставляло Германию снимать свои войска с Западного фронта.

В Галицкой битве (в литературе можно встретить и такое название) австрийцы потеряли 326 тыс. человек (из них 100 тыс. пленными) и 400 орудий. Австрийские дивизии, потерявшие в сред­нем по 7,5 тыс. человек, были обескровлены. Потери русских составили 230 тыс. человек (40 тыс. взято в плен), или по 4,5 тыс. человек в среднем на дивизию, а также 94 орудия. В Галицийской битве русские войска продвинулись на 200 км. Но, возможно, самым ценным было то, что русские почувствовали здесь свое превосходство над противником, которое через два без малого года будет еще раз продемонстрировано во время Брусиловского прорыва.

Войдя в Галицию, русская армия оставила позади сеть железных дорог с русским стандартом колеи, что крайне затруднило её снабжение боеприпасами и продовольствием. Для сравнения, в ходе великой битвы на Марне наши англо-французские союзники, имея за спиной густейшую сеть железных дорог, приложив максимум усилий и имея численное превосходство, смогли отогнать немцев от Парижа только на 50 км.

Интересно, что в Галицкой битве молодым офицером сражался Шапошников Б.М., в будущем маршал Советского Союза. 8 сентября 1914 г. у города Жолква штабс-капи­тан Нестеров П.Н. (первым выполнил «мёртвую петлю») в воздушном бою впервые таранил вражеский самолет с тремя летчиками. Легендарный русский военный летчик при этом погиб, а г. Жолква стал называться Нестеров.

В конце 1914 г. на Восточном фронте были проведены ещё две операции: Варшавско-Ивангородская (15.09 – 26.10) и Лодзинская (29.10 – 6.12). Главное значение Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операций заключается в том, что русская наступательная инициатива в течение первого полугодия войны надломила Австро-Венгрию и вынудила германское руководство не только проиграть «План Шлиффена», но и спустя всего четыре месяца с начала войны отказаться от ударов по Франции впредь до поражения Российской империи.

С Западного фронта на Восточный с ноября 1914-го по март 1915 года были переброшены восемь корпусов, по сути, составивших две армии. Если же вспомнить, что сформированные в конце 1914 года три резервные корпуса также были переданы командующему Гинденбургу (участие в Августовской и 1-й Праснышской операциях в январе — феврале), то видно, что русская помощь своим союзникам отнюдь не ограничилась ударом по Восточной Пруссии в августе 1914 года.