После начала войны, согласно плану Шлиффена , германские войска всей своей мощью обрушились на французскую ар­мию. Правительство Франции опасалось, что её вооружённые силы не выдержат этого напора. Уже 5 августа 1914 г. французский посол в России М. Палеолог говорил Николаю II : «Я умоляю Ваше Величество приказать Вашим войскам не­медленное наступление. Иначе французская ар­мия рискует быть раздавленной».

На Русском фронте готовился удар против германцев  в Восточной Пруссии силами армий Северо-Западного фронта генерала Жилинского Я.Г. Они превосходили силы 8-й немецкой армии, которая обороняла Восточную Пруссию. При разгроме 8-й немецкой армии открывался путь на Берлин. Это была очень заманчивая идея, которая отражена в словах песни того времени: «Выбиваем клином клин. Вы в Париж, а мы в Берлин» . Наступление началось 17 августа. До этого были только отдельные столкновения на границе, именно здесь отличился Козьма Крючков и стал Георгиевским кавалером.

10 августа Ставка приказала главнокомандующему армиями Севе­ро-Западного фронта Жилинскому Я.Г. начать подготовку наступления в Восточной Пруссии. План операции состоял в том, что 1-я русская армия под командованием генерал-лейтенанта Ренненкампфа П.К. , наступая с востока, а 2-я армия под началом генерала от кавалерии Самсонова А.В. — с юга, разбивают противостоящую 8-ю германскую армию генерала М. фон Притвица (около 200 тыс. чел. с крепостными гарнизонами при 1000 орудиях), отрезают ее пути отступления к Висле и овладевают Восточной Пруссией . В 1-ю армию в начале войны входило 6,5 пехотных и 5,5 кавалерийских дивизий при 492 орудиях; во 2-ю – 12,5 пехотных и 3 кавалерийских при 720 орудиях. Всего в двух армиях было около 250 тыс. солдат и офицеров.

Однако русские армии не были готовы к наступлению, войска ещё не подтянулись к границе. Мобилизационная готовность Севе­ро-Западного фронта «была на 28-й день, когда мы имели бы 30 пехотных и 9,5 кавалерийских дивизии, к началу же наступления  (17 авг.) у нас оказалось только 21 пех. и 8 кав. дивизий.

Причем к войскам не успело подойти достаточное число транспортов и хлебопекарен, а некоторые дивизии (2-я армия) не имели даже дивизионных обозов. В конце опе­рации, когда войска отдалились от железных дорог, они испытывали острый недостаток в снаряжении и формен­ный голод . Так самопожертвование наше в пользу Франции было одной из важных причин последовавшей катастрофы». ( А.И. Деникин «Путь русского офицера», М., «Современник», 1991 г., с. 247).

Профессор Генерального штаба Николай Головин предостерегал: «Поспешное наступление на Восточную Пруссию осуждено на неизбежную неудачу, так как наши войска ещё слишком разбросаны и перевозка их встречает много препятствий».

Стоит отметить, что начало боёв в Восточной Пруссии совпало с началом конфликта между Ренненкампфом и Жилинским. Видя плохое обеспечение армии перед началом операции, Павел Карлович дал подряд отдельным купцам на подвоз провизии и фуража. Однако он не имел права это делать по новому полевому уставу. Начальник штаба написал донос на Ренненкампфа, и началось разбирательство. В итоге Ренненкампфу пришлось отказаться от поставок, начались перебои в снабжении, и солдатам пришлось питаться за счёт местных средств.

Историк Евгений Белаш пишет: «Район Мазурских болот разделял две наступающие армии, и для взаимодействия между собой после перехода границы им даже без сопротивления противника требовалось не меньше недели… После первых побед риск, что немцы будут атаковать эти армии по частям, посчитали не существенным — в штабе фронта больше думали о том, чтобы не дать противнику отойти за Вислу».

1-я русская армия, начав 17 августа наступление, несмотря на жесточайшее сопротивление немецких войск, сломала немецкую оборону и успешно продвигалась вперед, обходя с севера Мазурские озера . За три дня боев 1-я армия продвинулась до линии Гумбиннен — Гольдап , уничтожив полностью несколько немецких дивизий из корпуса генерала Франсуа. 19 августа под Каушеном отличился будущий генерал барон Врангель П.Н. Командуя эскадроном, ротмистр Врангель в стремительной атаке захватил немецкую батарею и в числе первых офицеров был награждён орденом Святого Георгия IV степени.

Поначалу немцы не могли разгадать направление нашего главного удара. Они решили дать бой под Гумбинненом. 20 августа Ренненкампф вышел победителем из этого сражения. Вслед за 1-й армией 21 августа начала наступление 2-я русская армия с юга — в районе Ортельсбург — Сольдау , стремясь отрезать пути отступления немецкой армии. Войска страдали от жары и многокилометровых изнурительных маршей.

Командующий 8-й германской армией генерал Притвиц выдвинул один корпус заслоном против Самсонова, а двумя корпусами ударил на Ренненкампфа. 20 августа произошел бой у Гумбиннена . Силы сторон были почти равными: у русских 64 тыс. солдат столкнулись с немецкими войсками в 75 тыс. человек. Но у немцев было превосходство в артиллерии — 500 германских орудий против 380-ти русских.

Вот как описал этот бой Н. Яковлев: «Третий русский корпус, на который легла тяжесть сражения, продемонстрировал великолепную дисциплину огня. Стоило немцам подойти, как на пехоту обрушилась русская артиллерия — а по силе шрапнельного огня восьмиорудийная батарея могла в несколько минут уничтожить неосторожно от­крывшийся целый батальон в сомкнутом строю… 1-й дивизион русской 27-й артиллерийской бригады в этот день с 9 до 16 часов выпустил 10 тыс. снарядов, или почти по 400 снарядов на орудие!

Значительная часть боя легла на 27 -ю пехотную дивизию, которая успела окопаться только для стрель­бы лежа. Пулеметы расположили повзводно за пехотой с тем, чтобы вести огонь через головы своих войск. Артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем наступавших прижали к земле. Залегшие, поредевшие немецкие цепи отчаянно взывали о поддержке своей артиллерии. Плохо обученные стрельбе с за­крытых позиций кайзеровские батареи… успевали только сделать несколько вы­стрелов, как их подавляли».

На участке русской 27-й дивизии было захвачено 12 орудий противника. «Разгром своей артиллерии (в то время как русская, в основном стрелявшая с закрытых позиций, осталась неуязвимой), когда на глазах гибли дивизионы и батареи, до основания пот­ряс немецкую пехоту. Еще три раза она поднималась в атаку. Безрезультатно. Уткнувшиеся в землю цепи попытались подтолкнуть корпусным резервом. Это еще ухудшило дело: пе­ремешавшиеся части несли тяжелые потери и отхлынули назад. Но нужно было еще выползти с поля боя под сильным ружейным и пулеметным огнем.

Перед 27-й дивизией осталось свыше двух тысяч трупов немецких солдат, убитых в основном пулями в голову. Потери боевой 27-й не достигли и тысячи человек, а противник потерял свыше трех тысяч убитых, раненых и пленных». (Николай Яковлев «1 августа 1914», М., «Москвитянин», 1993 г., с. 62-63).

В бою у Гумбиннена (ныне город Гусев в Калининградской области) Ренненкампф нанес немцам тяжелое поражение , германские корпуса Франсуа и Макензена , понеся большие потери, в беспорядке отступили на юг. Общие потери немцев превысили 10 тыс. человек. Наступление 2-й  русской армии вначале также шло успешно. Командующий 8-й немецкой армией генерал Притвиц растерялся и отдал приказ всем своим войскам отойти за Нижнюю Вислу , оставить Восточную Пруссию, чтобы избежать окружения.

Приказ Притвица вызвал большую панику в Берлине и Кобленце, где находилось верховное главнокомандова­ние Германии. Разгневанный Вильгельм отстранил Притвица от командования 8-й армией, назначив вместо него генерала Гинденбурга , а начальником штаба при нем — Людендорфа . Кроме этого, на Во­сточный фронт спешно направлялись немецкие войска, чтобы спа­сти положение. С северной границы Франции были сняты два немецких армейских корпуса и кавалерийская дивизия и отправлены на восток.

Было отдано распоряжение подготовить к отправке в Восточную Пруссию еще один немецкий корпус. Но от полного разгрома в Восточной Пруссии немцев спасли не новые военные соединения, направленные сюда, и не прибывшие на Во­сточный фронт Гинденбург и Людендорф.

Спасение пришло оттуда, откуда его не ожидали немцы. Заняв Гумбиннен и Гольдап, 1-я русская армия по приказу Ренненкампфа не стала пресле­довать разгромленные немецкие дивизии , а остановилась на от­дых. Ренненкампф даже не использовал для этого несколько своих кавалерийских дивизий, которые почти не принимали участия в предшествовавших кровопролитных боях, были свежи­ми и могли завершить полный разгром отступающей 8-й немец­кой армии.

При этом две русские армии наступали в разных направлениях . «Между тем, вместо согласованных действий наших 1-й и 2-й  армий, не управляемых  надлежаще  свыше, получился разброд и интервал между  ними увеличился. Ренненкампф.., придерживаясь полученной от Жилинского задачи, шел на запад, чтобы отбросить немцев к морю и блокировать Кенигсберг. Самсонов, вместо движения на север, для совместных действий с 1-й армией, уклонялся все более к западу, растянув свою армию в одну линию на 210 километров, без резервов». (А.И. Деникин «Путь русского офицера», М., «Современник», 1991 г., с. 249).

Немецкие войска, не преследуемые русской армией, приве­ли себя в боевой порядок, оставив небольшой заслон про­тив Ренненкампфа, вместе с дивизиями, нахо­дившимися на линии Алленштейн — Торн, обрушились на 2-ю русскую армию Самсонова А.В. Только бездействие 1-й армии дало возможность Гинденбургу и Людендорфу собрать превосходящие силы против 2-й русской армии.

К этому нужно добавить небрежность русских штабов в пользовании радиосвязью; важнейшие сообщения шли либо от­крытым текстом, либо незамысловатым кодом. Людендорф без труда заглядывал в карты противника. Самсонов был жестоко разбит. Два русских корпуса по­гибли полностью, остатки армии отступили к Нареву. Командующий 2-й русской армией проявил нерешительность и не только не сумел организовать наступление, но, попав в тяжелое положение, полностью растерял все связи с командованием фронта и даже со своими частями.

В боях 26-30 августа под Танненбергом немцы отбили все атаки 2-й русской армии и, перейдя в наступление, окружили значительное число русских войск. Генерал Самсонов в самый тяжёлый момент боёв отправился со своим штабом в боевую линию к наиболее угрожаемому корпусу, там, в дремучем лесу, запутавшись в немецком окружении, он потерял связь и со штабом фронта и с остальными своими корпусами. Чтобы избежать плена, который генерал счи­тал позором, он покончил жизнь самоубийством , застрелившись из револьвера в ночь на 30 августа.

Видя безнадежность своего положения, гене­ралы, командовавшие 13-м и 15-м корпусами, приказали своим войскам сложить оружие. Около 20 тыс. русских солдат пали на поле боя, более 80 тыс. попали в плен. Надо отметить, что генерал Ренненкампф получил приказ главнокомандующего фронтом Жилинского Я.Г.  идти сво­им левым флангом на помощь Самсонову только 27 августа. В это время расстояние между армиями было 95 км.

Ренненкампф выступил 28-го, но в ночь на 30 получил приказание остановиться, так как 2-я армия на­ходилась уже в полном отступлении. После этого генерал Ренненкампф получил приказ держать­ся до последнего, ни в коем случае не отступать. Вскоре немцы с помощью снятых с Западного фронта дивизий ликвидировали успехи и 1-й русской армии, вытеснив ее из Восточной Пруссии.

«Последовал ряд тяжелых боев, в которых Ренненкампф, постепенно отступая и не имея поддержки на правом фланге от разбитой 2-й армии, нес очень тяжелые поте­ри, едва не оказался в окружении и к середине сентября отошел к среднему Неману . На Немане и Нарве войска пришли в порядок, уси­лились новыми подошедшими дивизиями и стали прочно. Захватить Восточную Пруссию нам не удалось .

Но российское командование выполнило свои обязательства перед союзниками , выполнило их дорогой ценой и от­влекло силы, средства и внимание противника от англо-­французского фронта в решающие дни сражения на Мар­не. И не раз за эту кампанию наши действия руководст­вовались соображениями помощи союзникам. Маршал Фош имел благородство сказать впоследствии: «Если Франция не была стерта с лица Европы, то этим прежде всего мы, обязаны России». (Там же с. 250).

К 30 августа 1-я армия окончательно выскользнула из намечавшегося окружения. К 6-му сентября генерал П.К. Ренненкампф отступил за Неман. Потеряв практически все склады и обозы, генерал Ренненкампф успел вытащить большую часть людей: Э. Людендорфу не удалось создать ни одного «мешка» для войск 1-й армии. Но потери войск все равно были огромными: при отступлении из Восточной Прусии 1-я армия потеряла более 100 тысяч человек, большую часть из которых — пленными.

Судьба генерала П. Ренненкампфа оказалась весьма трагичной. Его обвиняли в том, что он предал А. Самсонова, не придя ему своевременно на помощь. Сам П. Ренненкампф объяснял это тем, что приказ поступил слишком поздно. Из-за немецкой фа­милии генерала и восточно-прусской трагедии в войсках появилось стойкое убеждение, что Ренненкампф — изменник . Уволенный в отставку, он поселился в Петрограде. Здесь начались для него по­истине тяжелые дни… На улицах ему часто приходилось слышать тяж­кие обвинения и оскорбления в свой адрес. В 1918 г. в Таганроге толпа солдат-дезертиров убила его, подвергнув предварительно жестоким истязаниям.

Поражения в Восточной Пруссии несколько охладили в России воодушевление, вызванное началом войны. Надежды на молниеносную победу постепенно испарились. Стало ясно, что война обещает быть долгой и нелёгкой …

Потери 2-й армии Самсонова в Восточно-Прусской операции составили: 6 789 – убитыми; 20 500 – ранеными; более 90 тыс. пленными. Противник захватил до 500 орудий и 200 пулеметов. После поражения в русских частях наблюдалось неверие в собственные силы, произошёл психологический надлом. Из положительных моментов можно отметить, что были оттянуты с Западного фронта один корпус и кавалерийская дивизия, всего около 50 тыс. человек, что несколько облегчило положение союзников на Марне. Свои обязательства перед союзниками Россия всегда выполняла. 8-я германская армия потеряла убитыми и ранеными до 30 тыс. человек.

Конечно, тяжелого поражения можно было избежать. Русский Генеральный штаб недооценил силу и масштабы сопротивления немцев в сражениях за Восточную Пруссию. Оперативное планирование генерала Ю.Н. Данилова , перед войной разрабатывавшего первые операции русских армий, имело массу изъянов и недостатков. Не случайно многие русские военачальники (в том числе и генерал М.В. Алексеев ), высказывались против этой операции, справедливо считая ее авантюристической.