С точки зрения военного потенциала Антанта имела явные преимущества. После мобилизации численность её армий превосходила численность армий Германии и Австро-Венгрии более чем в полтора раза. Однако её территори­альная разобщённость, отдалённость важных ис­точников снабжения и пополнения армий от основ­ных театров военных действий мешали реализации этого преимущества.

Германии и Австро-Венгрии шанс на успех давала возможность быстрой кон­центрации сил на направлении решающего удара. Из этой предпосылки исходил и стратегический план германского Генерального штаба: сначала нанести молниеносный удар по Франции и покончить с ней за 6-8 недель, а затем все силы бросить против России.

Однако в 1914 г., в первые же месяцы войны, потерпели крах военные планы, разработанные в генеральных штабах обеих коалиций еще задолго до войны и рассчитанные на ее кратковременность. Боевые действия на Западном фронте начались в первых числах августа. 2 августа гер­манская армия оккупировала Люксембург, а 4 августа вторглась в Бельгию, нарушив ее нейтралитет. Малочи­сленная бельгийская армия не смогла оказать серьез­ного сопротивления и начала отходить на север.

Ещё в августе 1892 г. Франция подписала с Россией военную конвенцию. Она послужила основой для периодических совещаний начальников штабов России и Франции. Потерпев поражение в войне с Японией, русское правительство стало уступчивее в переговорах — нужда во Франции как в союз­нике возросла.

К 1913 г. Россия взяла на себя обременитель­ное обязательство: в обмен на французское обещание выста­вить на 10-й день войны 1,5 млн. человек, т.е. на 200 тыс. боль­ше, чем определялось конвенцией, русский генеральный штаб обязался ввести против Германии обусловленные 800 тыс. че­ловек на 15-й день. Установив точный срок, нельзя было посту­пить более опрометчиво. Против врага можно было использо­вать только треть русской армии, ибо полное развертывание ее занимало два месяца. Меньшие по размерам Германия и Франция, к тому же обладавшие более развитой системой путей сообще­ния, завершали мобилизацию значительно раньше.

По русскому плану «А» — плану войны в случае, если Германия направила главные силы против Франции, как и произошло в 1914 г. —  52% сил русской армии направлялись против Австро-Венгрии, 33% — против Герма­нии, а 15% оставались на балтийском побережье и у румынской границы. В этой дислокации ясно прослеживалось стремле­ние прикрыть все направления, растянув войска равночислен­ным кордоном на 2600 километрах границы. Конфигурация тог­дашней западной границы России была такова, что она четыреху­гольником высотой в 400 км и основанием в 360 км выступала на запад.

О состоянии русской армии перед Первой мировой войной Деникин А.И. написал так: «Россия не была готова к войне, не желала ее и упот­ребляла все усилия, чтобы ее предотвратить. Положение русских армий и флота после японской; войны, истощившей материальные запасы, обнаружившей недочеты в организации, обучении и управлении, было поистине угрожающим.

По признанию военных авторитетов, армия вообще до 1910 года оставалась в полном смысле слова беспомощной. Только в самые последние перед войной годы (1910-1914) работа по восстановлению и реорганизации русских вооруженных сил подняла их значительно, но в техническом и материальном отношении совершенно недостаточно.

Закон о постройке флота прошел только в 1912 году. Так называемая «Большая программа», которая должна была значительно усилить армию, была утверждена лишь… в марте 1914 г. Так что ничего существенного из этой программы осуществить не удалось; корпуса вышли на войну, имея от 108 до 124 орудий против 160 немецких и почти не имея тяжелой артиллерии и запаса ружей. Что же касается снабжения патронами, была восстановлена лишь старая, далеко недостаточная норма в одну тысячу против трех тысяч у немцев.

Такая отсталость в материальном снабжении русских армий не может быть оправдана ни состоянием финан­сов, ни промышленности. Кредиты на военные нужды от­пускались и министерством финансов и последними дву­мя Государственными Думами достаточно широко. В чем же дело?

Наши заводы медленно выполняли заказы по снабже­нию, так как требовалось применение отечественных станков и машин, и ограничен был ввоз их из-за грани­цы. Затем — наша инертность, бюрократическая волоки­та и междуведомственные трения. И, наконец, правле­ние военного министра Сухомлинова — человека крайне легкомысленного и совершенно невежественного в воен­ном деле. Достаточно сказать, что перед войной не поды­мался вовсе вопрос о способах усиленного военного снабжения после истощения запасов мирного времени и о мобилизации военной промышленности!

Невольно ставишь себе недоуменный вопрос, как мог продержаться у власти в течение 6 лет этот человек, действия и бездействие которого вели неуклонно и мето­дично ко вреду государства?!  Под влиянием явной нашей неготовности и преиму­щества наших противников в быстроте мобилизации, планы на Западном фронте, на случай наступления на Россию, носили характер оборонительный…» (А.И. Деникин «Путь русского офицера», М., «Современник», 1991 г., с. 234-235).

Но мобилизация прошла по всей огромной России вполне удовлетворительно, и сосредото­чение войск закончено было в установленные сроки. Мобилизация давала России 114 дивизий, 94 из которых на­правлялись против Германии и Австро-Венгрии. Им противо­стояли 20 немецких и 46 австрийских дивизий. Однако по сово­купной огневой мощи  дивизии неприятеля очень немногим уступали русским. «Мобилизованная русская армия достигла в 1914 г. грандиозной цифры 1816 батальонов, 1110 эскадронов и 7088 орудий, 85% которых по сложившейся обстановке могло быть двинуто на Западный театр военных действий…

В русской армии под влиянием японской войны усовершенствовалось обучение, расширились боевые порядки, начала проводиться в жизнь эластичность их, было обращено внимание на значение огня, роль пулеметов, связь артиллерии с пехотой, индивидуальное обучение отдельного бойца, на подготовку младшего командного и в особенности офицерского состава и на воспитание войск в духе активных решительных действий. Но, с другой стороны, оставлено было без внимания выдвинутое японской войной значение в полевом бою тяжелой артиллерии…

Обращая большое внимание на обучение войск и на усовершенствование младшего командного состава, русский Генеральный штаб совершенно игнорировал подбор и подготовку старшего командного состава: назначение лиц, просидевших всю жизнь после окончания академии на административном кресле, сразу на должность начальника дивизии и командира корпуса было не редкостью…» (Зайончковский A.M. «Первая мировая война», СПб.: изд. «Полигон», 2002 г.).

Надо отметить, что незадолго до войны Франция перешла от 2-летнего к 3-летнему сроку действительной службы, что увеличивало численность постоянной армии на треть и облегчало переход ее в мобилизованное состояние. В 1914 г. состав постоянной армии, без колониальных войск, достиг почти 740 тыс. человек. В число 92-х французских пехотных дивизий входили, кроме 47 полевых, 26 резервных дивизий, 12 резервных бригад и 13 территориальных дивизий, почти равноценных русским ополченским бригадам.

Во французской армии было почти полное отсутствие тяжелой полевой артиллерии, а по сравнению с Россией и отсутствие легких полевых гаубиц; легкая полевая артиллерия была очень бедно снабжена имуществом связи, кавалерия не имела пулеметов и т. д.

Германская армия после успехов своего оружия в 1866 г. и в особенности в 1870 г. пользовалась репутацией лучшей армии в Европе. К концу развёртывания немецкая армия насчитывала 1,6 млн. человек. После мобилизации в рядах германских вооружённых сил насчитывалось около 3,9 млн. солдат.

О германской армии Деникин писал следующее: «По оценке и нашего и немецкого Генеральных штабов Германия уже в 1909 году была совершенно готова к войне. В 1911-1912 гг. прошли через рейхстаг законы о чрезвычайном военном налоге, об увеличении континген­та и больших формированиях специальных частей. А в 1913 г. состоялось новое увеличение набора, усилившее мирный состав германской армии на 200 тыс. человек, т. е. на 32%.

Усиливалась значительно и австро-венгерская армия, по мнению ее фактического руководителя ген. Конрада «готовая» уже в 1908-1909 годах. Конечно, расценива­лась она нами неизмеримо ниже германской, а разнопле­менный состав ее со значительными контингентами сла­вян представлял явную неустойчивость. Тем не менее, для скорого и решительного разгрома этой армии наш план предусматривал развертывание 16 корпусов против предполагавшихся 13 австрийских…» (А.И. Деникин «Путь русского офицера», М., «Современник», 1991 г., с. 236).

Отличительной чертой австро-венгерской армии являлся её разнонациональный характер, так как она состояла из немцев, мадьяр, чехов, поляков,  сербов, хорватов, словаков, румын, итальянцев и цыган, объединенных только офицерским составом.

Части английской армии, находившиеся в метрополии, составляли полевую экспедиционную армию (6 пехотных дивизий, 1 кавалерийская дивизия и 1 кавалерийская бригада), которая и предназначалась для европейской войны. Кроме того, была создана территориальная армия (14 пехотных дивизий и 14 кавалерийских бригад), предназначавшаяся для защиты своей страны.

К пограничному сражению англичане успели сосредоточить только 4 пехотные: 1, 2, 3 и 5-ю и одну кавалерийскую дивизии. Пятая (4-я) дивизия по прибытии участвовала 26 августа в сражении у Ле-Като, а 6-я прибыла и участвовала в Марнском сражении. Территориальная армия составила еще 14 дивизий, которые начали прибывать во Францию в ноябре 1914 г., а для военных действий были использованы впервые лишь в 1915 г.