Сложная международная обстановка, еще больше обострившая­ся из-за двух балканских войн 1912-1913 г., поставила Россию перед необходимостью усиления своих вооруженных сил. В феврале 1914 г. Думой было принято решение об отпуске значительных средств на программу усиления обороны страны, которая была рас­считана на четыре года — с 1914 по 1917 год. Еще с 1905 г. началась реорганизация русской армии и военно-морского флота.

К началу 1914 г. отчетливо обозначились контуры двух военно-политических коалиций. Среди европейских госу­дарств наметилась группировка вокруг основных союзных осей: Берлин — Вена и Париж – Лондон — Петербург. В конце января 1914 г. русский посол в Токио барон Розен P.P., выступая в Государственном совете, заявил: «Вам, господа, известно, что уже два десятилетия Европа живет под режи­мом двух союзов, в которые две непримиримо враждебные державы (имелись в виду Франция и Германия) су­мели втянуть остальные большие державы…

Единственный выход — либо в устранении этого коренного антагонизма, интересам России совершенно чуждого, либо в вооруженном столкновении, от которого России, всегда верной принятым на себя обязательствам, отклониться будет невозможно. Ни­кому не дано предрешать будущего, но такие чрезвычайные меры, как миллиардный налог на вооружение, свидетельст­вуют о том, что наступление кризиса является уже не столь далеким. Но, во всяком случае, в одном можно быть уверен­ным: этот час наступит тогда, когда мы всего меньше его будем ждать». Все шло так, как должно было идти, и изме­нить судьбы мира могло лишь чудо. Но его не произошло.

Войны бывают разные: большие и малые, справедливые и захватнические, освободительные и колониальные, народ­ные и антинародные, холодные и горячие, продолжительные и скоротечные. Бывают еще и абсурдные. Именно такой кро­вавой и жестокой бойней, унесшей миллионы жизней, в огне которой сгорели великие старые монархии Романовых, Габс­бургов и Гогенцоллернов, стала та, что началась 28 июля 1914 г. с объявлением Австро-Венгерской империей войны маленькой Сербии.

Россия, исстари являвшаяся покрови­тельницей славян, приступила 30 июля к мобилизации. В ответ австрийская союзница Германия объявила 19 июля (1 ав­густа) войну России.

Это была схватка имперских амбиций, в которой каждая сторона имела свои интересы. Все давно шло к такому лобовому столкновению, о котором много и часто говорили еще с весны, а уже в июне, после убийства в г. Сараево наследника австрийского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда, признаки надвигающейся войны стали вполне различимы.

В Первой мировой войне принимало участие 38 государств с населением в 1,5 млрд. человек. 57 млн. человек было поставлено под ружьё. Каждая страна, участница этой войны, независимо от принадлежности к тому или иному блоку, преследовала свои личные цели. Россия, прежде всего, стремилась установить свой контроль над Черноморскими проливами: Босфором и Дарданеллами, которые принадлежали Турции, и она могла в любой момент закрыть их для прохода русских судов в Средиземное море. Кроме этого, Россия стремилась добиться свободы и независимости для славянских балканских народов.

Политическая обстановка в Европе была напря­женной, однако она мало влияла на внутреннюю жизнь Рос­сии — общественная ситуация оставалась относительно спо­койной, экономическое положение стабильным. Русская армия была в состоянии реорганизации, которая уже давала свои результаты. После поражения России в русско-японской войне 1904-1905 гг. военные реформы 1905-1912 гг. предусматривали преобразова­ния в русской армии и на флоте.

Была осуществлена территориальная система комплектования, сокращены сроки службы, омоложен офицерский корпус, приняты новые программы для военных учи­лищ, новые уставы и новые образцы артиллерийских орудий, созда­на корпусная и полевая тяжелая артиллерия, усилены инженерные войска. Эти реформы подняли боеспособность русских вооружённых сил, хотя и не устранили многих недостатков, порожденных общим кризисом буржуазно-помещичьей России.

Начальник германского генерального шта­ба генерал фон Мольтке писал в феврале 1914 г., что «боевая готовность России со времени русско-японской войны сдела­ла совершенно исключительные успехи и находится на ни­когда еще не достигавшейся высоте». К примеру, 96% российских граждан, подлежащих призыву в армию, явились на призывные пункты, не дожидаясь повесток.

Планы сторон заключались в следующем. Антанта (Великобритания, Франция, Россия) планировали «удушить» Германию морской блокадой, и нанести удары с двух сторон: со стороны России и Франции. Германия понимала, что очень тяжело будет вести войну на два фронта, поэтому войну она планировала провести быстро, выведя из неё одного из противников. Германия решила начать с Франции, ударив с территории Бельгии на Париж. Франция выйдет из войны, а затем ударить всей мощью по России и разгромить её. Но план Германии провалился…

Россия втянулась в войну, которой никто не хотел, и возможность которой у многих вызывала опасения и страх. Цели войны были отвлеченными, доступными пониманию лишь ограниченного круга лиц, и призывы защитить брать­ев-славян, отстоять престиж империи, завоевать Черномор­ские проливы и водрузить крест на соборе Святой Софии в Константинополе (Стамбуле) не могли вызвать глубокого от­клика в народе.

Подавляющая часть населения даже не пред­ставляла, где находится Австро-Венгрия или Германия и по­чему с ними надо воевать. Русскому крестьянину были не­ведомы никакие Дарданеллы, и он не мог понять, почему надо за них идти на войну и смерть. Но случилось то, чего избе­жать в тех условиях было невозможно.

Основные позиции в русском обществе по отношению к войне:

1. Шовинистическая. Война до победного конца, не считаясь ни с какими потерями (монархисты, националисты).
2. Оборонческая. России нужны черноморские проливы, поэтому выйти из войны можно лишь их получив (октябристы, прогрессисты, кадеты, некоторые меньшевики и эсеры).
3. Пацифистская — утопическая. Они выступали за международную конференцию, в которой примут участие все воюющие страны, на которой будут заключён мир без победителей и побеждённых, без аннексий и контрибуций (большинство меньшевиков и эсеров).
4. Пораженческая. Пролетарии воюющих сторон должны добиться поражения для своих стран (большевики и некоторые левые эсеры). Ленин В.И. призывал: «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую».

В начале июля 1914 г. царь с семьей, как обычно, отдыхал на императорской яхте «Штандарт» в финских шхерах. По­года стояла жаркая, но неровная: страшная духота чередо­валась с ураганными ветрами и проливными дождями. Ни­колай II наслаждался красотами пейзажа и тихими семейны­ми радостями. 7 июля с официальным визитом в Россию прибыл президент Французской республики Раймон Пуанка­ре. Была устроена пышная встреча, символизирующая тес­ные союзнические отношения между двумя державами. Че­тыре дня прошли в череде переговоров, парадов, смотров, торжественных приемов и обедов.

Француз­ские правящие круги давно готовились к вой­не. За войну решительно стоял президент ре­спублики Пуанкаре. Недаром он заслужил прозвище Пуанкаре-война. Пуанкаре заве­рил русского императора и его министров, что в случае воины с Германией Франция выпол­нит обязательства, вытекающие из ее военного союза с Россией.

Последний русский император не хотел войны. После горького урока русско-японской кампании он прекрасно осознавал, что любой вооруженный конфликт непременно принесет страдания, лишения, смерть. В глубине души он был против­ником насилия, и если приходилось с ним сталкиваться, то он неизбежно испытывал сожаление, а часто и раскаяние. Он понимал, что неудачная война таит угрозу революцион­ного взрыва, повторения кошмара, пережитого им и Россией в 1905-1906 гг.

Он знал, что на пути победоносной и быс­трой военной кампании много различных препятствий — на­чатое перевооружение русской армии еще в полном разгаре. Ее техническая оснащенность и огневая мощь существенно уступали германской. Все это Николай Александрович пони­мал. Однако пойти на предательство, совершить, по его мне­нию, такой аморальный поступок, как бросить на растерза­ние дружественную страну, теряя этим престиж и в России, и в мире, он не хотел и не имел права. Встать на защиту славян и России — в этом он видел свой долг…

Итак, России была объявлена вой­на. Государь вызвал к себе английского посла Бьюкенена и работал с ним с вечера до 1 часа ночи. Сообща с Бьюкененом император сочинил длиннейшую телеграмму английскому королю. Во втором часу ночи камердинер передал Николаю II телеграмму от императора Вильгель­ма; он еще раз, уже объявив России войну, взывал к миро­любию государя, прося о прекращении военных действий. Ответа ему не последовало…

Во главе армии был поставлен двоюродный дядя царя — великий князь Николай Николаевич (внук Николая I), давно причастный к военному делу: в 1895-1905 гг. состоял гене­рал-инспектором кавалерии, с 1905 по 1908 г. возглавлял Совет обороны, а затем стал командующим войсками гвардии и Петербургского военного округа. Этот Романов был хоро­шо известен в войсках, пользовался авторитетом в офицер­ской среде, что и определило его назначение на пост Глав­нокомандующего всеми русскими вооруженными силами.

Война изменила облик России, уклад жизни людей и семей, в том числе и императорской. Все стало работать на победу. Для Николая II, Александры Федоровны и их детей служить России было обязанностью, ради которой они отка­зались от многих приятных привычек семейного времяпре­провождения. За победу они молились, к ней были направлены все их помыслы! Россия оказалась накануне великих потрясений. От того как пойдёт Первая мировая война зависел и престиж государства, и престиж самодержавия, и престиж самого Николая II.

В России было не спокойно. Задачи революции 1905-1907 годов не были решены. Росло стачечное движение, оно становилось всё более массовым. Иногда стачки встречали очень жёсткое сопротивление со стороны правительства. 4 (17) апреля 1912 года была расстреляна рабочая демонстрация на Ленских приисках. Это вызвало возмущение в стране, новую волну стачек солидарности. Летом 1914 года, в июле в Петрограде рабочие строили баррикады, обстановка становилась всё более напряжённой…

В первый день войны, 28 июля 1914 г., принимая в Зимнем дворце высших чинов империи, Нико­лай II обратился к ним со словами: «Я здесь торжественно заявляю, что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдет с земли нашей». Этой клятве он оставался верен все месяцы войны и, вопреки циркулиро­вавшим слухам, всегда был резким противником каких-либо сепаратных переговоров с неприятелем.

Императрица Алек­сандра Федоровна, будучи наполовину немкой, никаких про­германских настроений не имела, хотя в Германии осталось несколько близких родственников. В первые месяцы войны порочащих власть слухов слыш­но не было. Всех объединил общий патриотический порыв. В стране проходили спонтанные манифестации — многоты­сячные толпы в разных городах России несли русские наци­ональные знамена, портреты Николая II, цесаревича Алек­сея, великого князя Николая Николаевича, иконы. Звучали колокола, служились молебны, а русский национальный гимн «Боже, Царя храни!» непрерывно исполнялся и на ули­цах, и во всех собраниях. Почти вся печать заговорила о единстве нации перед лицом германской угрозы.

Депутаты Государственной думы единогласно приняли решение о кредитах на военные нужды. От голосования по этому вопросу воздержались только социалисты. Народные чувства в те дни приобрели явную антинемецкую направленность. Демонстранты разгромили германское посольст­во. Горели подожжённые толпой здания немецких фирм… Живу­щим в России немцам с первых же дней войны пришлось испы­тать немало оскорблений и иных проявлений враждебности. В Мо­скве толпа забросала камнями карету великой княгини Елизаветы Фёдоровны, сестры императрицы. К царице и её сестре, бывшим германским принцессам, относились враждебно, как к немкам.

Почти во всех странах начало «великой войны» было встре­чено с воодушевлением и энтузиазмом. Не стала исключением и Россия. Даже пацифисты — противники войны — приветство­вали её как «последнюю войну на свете», «войну против войны». Например, пацифистское Московское общество мира одобри­ло войну, назвав её «войной за мир». У авторитетного генерала В. Драгомирова в августе 1914 г. спросили: «Как Вы думаете, сколько времени продлится война?». «Четыре месяца», — уверен­но отвечал он.

«Ни один человек на свете, — писал кадет Владимир Набо­ков, — не поверил бы, если бы ему сказали в 1914 году, что тогдашние тринадцатилетние дети окажутся участниками войны, что через четыре года она будет в полном разгаре…»

С августа 1914 г., под ставший необычайно популярным, хватающий за душу марш «Прощание славянки», отходили к границе бесконечные эшело­ны, на Запад, на ратный труд, подвиги и смерть катились кадровые полки великой русской армии…